— Смотри, как бы я не возомнил о себе.
— Да, — отвечала Кэролайн, — мне нравятся мужчины с самомнением. В них чувствуется сила.
— А ты хочешь, чтобы над тобою властвовали? — спросил он.
— Это под силу только человеку с характером, — отвечала Кэролайн, бросая на него взгляд из-под длинных ресниц.
— Ты хочешь сказать, что у меня недостаточно характера? — Он вдруг быстрым движением поднял ее на ноги и обнял. — Желал бы я быть твоим властелином!
Мне иногда кажется, что ты избалована избытком внимания и рабской покорностью мужчин. Я бы заставил тебя повиноваться себе, я любил бы тебя, но ты бы всегда помнила, кому принадлежишь, кому должна повиноваться!
— Ты думаешь, что этого трудно добиться? — поддразнила она Вэйна.
— Тебя еще никому не удалось покорить. Ты как молодая лошадка, дикая и прекрасная, не знающая узды.
Я мог бы покорить тебя, не страхом, но любовью, но силу мою ты бы все же познала.
Его слова волновали ее, она глубоко вздохнула, и он вновь прижал ее к себе. Кэролайн знала, что эти слова — не пустое хвастовство. Его губы властно завладели ее губами, его руки — ее телом. Она сознавала, что не в силах противиться.
И все же он полностью владел собой, хотя были моменты, когда их страсть вспыхивала с такой силой, что готова была поглотить обоих. Но когда Кэролайн уже казалось, что самообладание изменяет ему, новый порыв нежности убеждал ее в том, что она для него — не просто бесконечно желанная женщина, но святыня, перед которой он благоговел.
Наступил момент, когда их волшебный день подошел к концу. Они должны были проститься и разойтись по своим комнатам, чтобы провести ночь в одиночестве и унынии, размышляя о том, что принесет им завтрашний день.
Кэролайн решила, что сегодня не будет просить Вэйна ни о чем, не будет делиться с ним своими тревогами. Ведь это особенный день — день, украденный у вечности. Стоит только произнести невпопад одно слово — и вновь начнутся пререкания, неприятности. Все это Кэролайн была твердо намерена оставить до завтра.
Завтра будет время и поспорить, сказать Вэйну, что ему не удастся от нее избавиться. Сегодня же они расстанутся — если уж им суждено расстаться — мирно.
Было очень поздно, и свечи уже почти догорели в подсвечниках, когда они наконец оторвались друг от друга. Кэролайн стояла одна в парадной спальне. Ее уста еще ощущали его поцелуи, а в ушах еще звучал его голос, его руки касались ее — но Вэйна уже не было с нею.
Она еще долго стояла так посередине комнаты, сгорая и трепеща от наслаждения, вся охваченная томлением, вызванным не усталостью, но неудовлетворенным желанием.
Наконец она затушила свечи и села на подоконник.
Где-то в тишине уснувшего замка часы пробили три.
Она не стала звать Марию, больше всего ей хотелось в одиночестве насладиться вновь пережитыми мгновениями, чтобы ничей голос, ничье присутствие не нарушали иллюзии, будто Вэйн все еще с нею.
Она любила его. Это чувство переполняло ее.
Мысленно она простирала к нему руки, повторяла его имя. Кэролайн прижалась лицом к холодному оконному переплету. Серебристый свет луны казался особенно холодным и призрачным по сравнению с воспоминаниями о теплом солнце и навсегда ушедшем дне.
Кэролайн закрыла глаза, стараясь вновь вернуть эти часы, проведенные в сосновом бору, стараясь вспомнить, что они говорили друг другу.
«Неужели это будет единственное мое воспоминание? — спросила она себя с неожиданной страстью. — Неужели на всю мою жизнь мне останется лишь один этот дивный день?»
Эта мысль ужаснула ее. Кэролайн встала, внезапно почувствовав усталость и озноб. Похоже, она долго просидела так в забытьи, если успела озябнуть. Едва она собралась отойти в глубину комнаты, как что-то за окном привлекло ее внимание.
В саду кто-то был. Она заметила какое-то движение среди темных деревьев, окружающих лужайку. Девушка пристально пригляделась: да, она не ошиблась, там действительно кто-то был. Следя за тенью человека — или животного, — Кэролайн почувствовала, как сильно забилось у нее сердце. Что это? Та опасность, которую она ждала, заговор против Вэйна, который она давно предвидела?
Кто-то приближался к замку. Теперь Кэролайн разглядела, что это был не один человек, а двое. Силуэт одного из них, постоянно державшегося в тени, казался уродливо искаженным. Кэролайн продолжала следить за ними, изо всех сил напрягая зрение, пока незнакомцы не остановились.
В это время послышался щелчок и какой-то легкий скрип, донесшийся откуда-то снизу. Став коленями на подоконник, Кэролайн, выгнув шею, насколько могла, свесилась вниз.
Внизу открылось окно. Наблюдая за действиями невидимой руки, девушка вспомнила, что под нею находится библиотека. Парадную спальню, где она была сейчас, и библиотеку пристроили к замку сравнительно недавно. Пристройка выделялась несколько неудачно на фоне замка, и Кэролайн увидела, как люди, прятавшиеся до того среди деревьев, быстро пересекли лужайку, чтобы укрыться от лунного света в тени замка.
Идти им было недалеко, но Кэролайн сумела ясно их разглядеть. Она замерла, боясь малейшим движением выдать свое присутствие.
Первым шел Джервис Уорлингем. Его легко было узнать по росту и ширине плеч, хотя лицо его было скрыто под низко надвинутой шляпой. За ним следовал еще один человек. Кэролайн показалось сначала, что он нес за плечами мешок, который и придавал его фигуре уродливые очертания. Но когда они приблизились, Кэролайн увидела, что через плечо у него перекинут не мешок, а человеческое тело.
Они приблизились к замку и, быстро пройдя вдоль стены, подошли к уже открытому в ожидании их окну., Нагнуться ниже Кэролайн не могла, опасаясь привлечь к себе внимание. Но она увидела, как мистер Уорлингем влез в окно, а человек, который нес тело, передал его Джервису. Затем Джервис Уорлингем быстро вылез обратно, и окно за ним закрылось. Послышался щелчок задвижки, и Джервис со спутником с невероятной быстротой, стараясь, насколько возможно, держаться в тени, поспешили прочь от дома, через лужайку, в темноту деревьев.
Кэролайн так долго сдерживала дыхание, что теперь она с трудом смогла отдышаться. Озаренная внезапной догадкой, она проворно выбежала из комнаты.
Ее спальня, как и находящаяся под ней библиотека, была соединена со старой постройкой узким переходом, ведущим в главный коридор. В конце перехода стоял высокий комод. Пробравшись к нему в темноте и спрятавшись за ним, Кэролайн могла видеть верхнюю площадку лестницы, а также любого, кто поднимался или спускался по ней.
Она не пробыла в своем укрытии и нескольких секунд, как послышался шорох: кто-то шел наверх. Площадка была освещена только двумя оплывшими свечами, но их света было достаточно, чтобы Кэролайн увидела ту, кого она и рассчитывала увидеть, — Эстер Миллер!
Она шла на цыпочках, чуть ли не вдвое согнувшись, словно таким образом меньше рисковала попасться кому-либо на глаза. В ее медленных бесшумных движениях было что-то змеиное.
Кэролайн немного выждала. Когда же наконец убедилась, что миссис Миллер вряд ли вернется, она вышла из своего тайника и быстро спустилась вниз.
Только оказавшись в холле, девушка почувствовала, что дрожит, а сердце ее бьется так, что она с трудом может дышать.
Кэролайн направилась прямо в библиотеку и только у самой двери на секунду в страхе замерла, дрожащей рукой поворачивая ручку двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75