На мгновение у нее возникло желание швырнуть его обратно в шкаф и остаться в своем простеньком домашнем платьице, которое она носила каждый день и которое стало как бы частичкой ее самой. Но она знала, что это вызовет досаду у Хьюго, а ей не хотелось расстраивать его еще больше.
Леона начала торопливо одеваться: прикосновение мягкого, прохладного шелка к ее телу не доставило ей удовольствия, но только усилило чувство страха. Она как раз была готова к выходу, когда из открытого окна до нее донесся стук колес подъезжающего экипажа. Даже не взглянув на себя в зеркало, чтобы убедиться, хорошо ли сидит платье, она быстрыми движениями щетки расчесала волосы и, собравшись с духом, поспешила на лестничную клетку.
И все же эта маленькая заминка избавила ее от необходимости спускаться в зал и приветствовать лорда Чарда сразу по прибытии. Опершись на перила, она молча наблюдала, как Хьюго подошел к двери и произнес тоном, полным, как могло показаться со стороны, самого искреннего радушия:
— Добро пожаловать в Ракли-Касл, милорд. К сожалению, у нас не хватило времени, чтобы должным образом подготовиться к вашему приезду.
— Благодарю вас, но я уверен, что в любом случае мне здесь придется по душе, — ответил лорд Чард тихим, спокойным голосом, совершенно непохожим на тот, что ожидала услышать Леона.
Она медленно сошла вниз по лестнице, с трудом подавив в груди страх и жгучую ненависть к этому незваному гостю, который явился сюда, чтобы раскрыть их тайну и тем самым навсегда разрушить их счастье. Ее выразительные серые глаза на нежном личике казались еще больше от охватившего ее волнения, губы чуть приоткрылись, пока она стояла ни жива ни мертва на нижней ступеньке в предвкушении первой встречи с ним.
Он обернулся на звук ее шагов — и она с изумлением увидела перед собой совсем молодого человека, почти юношу. В воображении Леоны он, разумеется, выглядел иначе — грузным, мрачного вида мужчиной средних лет или около того. Ничего подобного! Напротив, он был молод и необычайно красив, со спокойным и серьезным выражением лица и глазами, которые отнюдь не смотрели подозрительно, но, казалось, заглядывали прямо в душу собеседника.
Поняв свою ошибку, Леона вздохнула с почти комическим облегчением, поражаясь собственной наивности и тут же почувствовала пожатие его теплой и сильной руки.
— Надеюсь, вы простите меня, мисс Ракли, за то, что я причинил вам столько беспокойства? — обратился он к ней учтиво, и на какое-то мгновение она едва не забыла все свои недавние тревоги, связанные с его визитом.
— Вы в самом деле лорд Чард? — Вопрос невольно сорвался с ее губ. Он улыбнулся, и лицо его не казалось больше серьезным, оно было неотразимо привлекательным и чуть-чуть лукавым.
— Да, это я. Но вы, кажется, чем-то удивлены?
— Я думала, что вы… совсем другой, — запинаясь, выговорила Леона и тут же, заметив, как нахмурился Хьюго, сообразила, что допустила оплошность. Почему он должен был представляться ей иным, чем он выглядел в действительности? В самом деле, почему?
— Вероятно, ваш брат изобразил меня чем-то вроде великана-людоеда, — заметил лорд Чард, словно читая ее мысли.
— Нет, нет, боже упаси! — сказала она быстро. — Но он рассказывал мне, что вы служили во Франции, и к тому же в высоком чине, и я предполагала, что вы… гораздо старше.
По промелькнувшему в глазах Хьюго облегчению она поняла, что на этот раз попала в точку. И в то же время сердце ее забилось сильнее при мысли, что из-за собственной глупости она едва не угодила в ловушку.
— Уверяю вас, мне очень много лет, — самым серьезным тоном ответил лорд Чард. — Через полтора года мне исполнится тридцать, и понятно, что для леди в вашем нежном возрасте я должен казаться древним стариком.
Леона рассмеялась:
— Нет, что вы, милорд! Я только думаю, что вы на удивление молоды для столь прославленного героя.
Это было сказано как нельзя более к месту, и Леона осталась довольна собой. Затем лорд Чард посторонился, чтобы представить своего спутника:
— Мой секретарь и компаньон, мистер Николас Уэстон.
— К вашим услугам, сударыня.
Мистер Уэстон поклонился, и Леона мгновенно почувствовала к нему неприязнь. Маленького роста, остролицый, он до смешного напоминал ей крысу. Его бесцветные глазки бесцеремонно шарили по ней взглядом, и она была абсолютно уверена в том, что в его мнении она не выдерживала никакого сравнения ни с одной из женщин, которых он когда-либо встречал.
Она присела в реверансе и жестом пригласила обоих в гостиную.
— Не желаете ли бокал вина, милорд? — предложил Хьюго.
— С большим удовольствием, — ответил лорд Чард.
Хьюго поспешил вперед, чтобы разыскать Брэмуэлла и приказать ему достать графин и лучшие хрустальные рюмки.
— Николас, будьте любезны, принесите мой ларец с деловыми бумагами. Я оставил его в карете, — сказал лорд Чард.
Николас Уэстон также удалился. Леона лихорадочно пыталась найти подходящие слова для разговора, но оставшись наедине с этим человеком, внушавшим ей безотчетный страх, она словно лишилась дара речи.
К счастью, лорд Чард, казалось, тоже не был расположен поддерживать беседу. Он только молча стоял у камина и пристально смотрел на нее сверху вниз. Голова девушки едва доходила ему до плеча, что еще больше усилило в ней робость и благоговение перед ним.
Она украдкой подняла на него глаза. О чем он думал, глядя на нее? Что было в его взгляде, отчего дыхание ее невольно участилось, все ее существо затрепетало?
И тогда он заговорил вполголоса.
— Почему вы так испуганы? — внезапно спросил он.
Глава 2
Хьюго пьянел на глазах. Леона, наблюдавшая за ним с противоположного конца стола, испытывала нарастающее беспокойство, смешанное с неловкостью, по мере того как речь его становилась все более шумной, смех — неестественно резким, а щеки от возбуждения покрылись густым румянцем.
Он намеревался подпоить за столом лорда Чарда, но тот оставался совершенно хладнокровным и безучастным к вину, явно не поддаваясь его влиянию. Тогда Хьюго приналег на спиртное с удвоенным пылом, найдя себе союзника в лице мистера Уэстона, который, как отметила про себя Леона, утратив налет подозрительности и сдержанности, выглядел так, словно его подменили. Казалось, ликер развязал ему язык и под убаюкивающим воздействием портвейна и бренди он постепенно расслабился, отбросив прочь навязанные самому себе ограничения и условности.
— Еще р-рюмочку, м-милорд? — пробормотал Хьюго, наливая золотисто-топазового цвета коньяк в хрустальный бокал гостя, и тут же наполнил до краев свой собственный.
Пока они обедали, Леона обратила внимание на то, что лорд Чард, хотя для видимости и пил вместе с остальными, в отличие от них очень мало прикасался к спиртному. Он не возражал, когда они подливали в его рюмку, но она никогда не оставалась пустой. Он не спеша потягивал вино, между тем как Хьюго и Николас Уэстон залпом выпили кларет и несчетное число раз пополняли содержимое своих бокалов, чтобы тут же снова их осушить.
Разговор в основном вращался вокруг событий минувшей войны, анекдотов из жизни их общих друзей и знакомых, которые вызывали буйный, неудержимый смех у Хьюго и лишь изредка — вежливую усмешку на губах лорда Чарда. В любое другое время их шутки доставили бы удовольствие Леоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Леона начала торопливо одеваться: прикосновение мягкого, прохладного шелка к ее телу не доставило ей удовольствия, но только усилило чувство страха. Она как раз была готова к выходу, когда из открытого окна до нее донесся стук колес подъезжающего экипажа. Даже не взглянув на себя в зеркало, чтобы убедиться, хорошо ли сидит платье, она быстрыми движениями щетки расчесала волосы и, собравшись с духом, поспешила на лестничную клетку.
И все же эта маленькая заминка избавила ее от необходимости спускаться в зал и приветствовать лорда Чарда сразу по прибытии. Опершись на перила, она молча наблюдала, как Хьюго подошел к двери и произнес тоном, полным, как могло показаться со стороны, самого искреннего радушия:
— Добро пожаловать в Ракли-Касл, милорд. К сожалению, у нас не хватило времени, чтобы должным образом подготовиться к вашему приезду.
— Благодарю вас, но я уверен, что в любом случае мне здесь придется по душе, — ответил лорд Чард тихим, спокойным голосом, совершенно непохожим на тот, что ожидала услышать Леона.
Она медленно сошла вниз по лестнице, с трудом подавив в груди страх и жгучую ненависть к этому незваному гостю, который явился сюда, чтобы раскрыть их тайну и тем самым навсегда разрушить их счастье. Ее выразительные серые глаза на нежном личике казались еще больше от охватившего ее волнения, губы чуть приоткрылись, пока она стояла ни жива ни мертва на нижней ступеньке в предвкушении первой встречи с ним.
Он обернулся на звук ее шагов — и она с изумлением увидела перед собой совсем молодого человека, почти юношу. В воображении Леоны он, разумеется, выглядел иначе — грузным, мрачного вида мужчиной средних лет или около того. Ничего подобного! Напротив, он был молод и необычайно красив, со спокойным и серьезным выражением лица и глазами, которые отнюдь не смотрели подозрительно, но, казалось, заглядывали прямо в душу собеседника.
Поняв свою ошибку, Леона вздохнула с почти комическим облегчением, поражаясь собственной наивности и тут же почувствовала пожатие его теплой и сильной руки.
— Надеюсь, вы простите меня, мисс Ракли, за то, что я причинил вам столько беспокойства? — обратился он к ней учтиво, и на какое-то мгновение она едва не забыла все свои недавние тревоги, связанные с его визитом.
— Вы в самом деле лорд Чард? — Вопрос невольно сорвался с ее губ. Он улыбнулся, и лицо его не казалось больше серьезным, оно было неотразимо привлекательным и чуть-чуть лукавым.
— Да, это я. Но вы, кажется, чем-то удивлены?
— Я думала, что вы… совсем другой, — запинаясь, выговорила Леона и тут же, заметив, как нахмурился Хьюго, сообразила, что допустила оплошность. Почему он должен был представляться ей иным, чем он выглядел в действительности? В самом деле, почему?
— Вероятно, ваш брат изобразил меня чем-то вроде великана-людоеда, — заметил лорд Чард, словно читая ее мысли.
— Нет, нет, боже упаси! — сказала она быстро. — Но он рассказывал мне, что вы служили во Франции, и к тому же в высоком чине, и я предполагала, что вы… гораздо старше.
По промелькнувшему в глазах Хьюго облегчению она поняла, что на этот раз попала в точку. И в то же время сердце ее забилось сильнее при мысли, что из-за собственной глупости она едва не угодила в ловушку.
— Уверяю вас, мне очень много лет, — самым серьезным тоном ответил лорд Чард. — Через полтора года мне исполнится тридцать, и понятно, что для леди в вашем нежном возрасте я должен казаться древним стариком.
Леона рассмеялась:
— Нет, что вы, милорд! Я только думаю, что вы на удивление молоды для столь прославленного героя.
Это было сказано как нельзя более к месту, и Леона осталась довольна собой. Затем лорд Чард посторонился, чтобы представить своего спутника:
— Мой секретарь и компаньон, мистер Николас Уэстон.
— К вашим услугам, сударыня.
Мистер Уэстон поклонился, и Леона мгновенно почувствовала к нему неприязнь. Маленького роста, остролицый, он до смешного напоминал ей крысу. Его бесцветные глазки бесцеремонно шарили по ней взглядом, и она была абсолютно уверена в том, что в его мнении она не выдерживала никакого сравнения ни с одной из женщин, которых он когда-либо встречал.
Она присела в реверансе и жестом пригласила обоих в гостиную.
— Не желаете ли бокал вина, милорд? — предложил Хьюго.
— С большим удовольствием, — ответил лорд Чард.
Хьюго поспешил вперед, чтобы разыскать Брэмуэлла и приказать ему достать графин и лучшие хрустальные рюмки.
— Николас, будьте любезны, принесите мой ларец с деловыми бумагами. Я оставил его в карете, — сказал лорд Чард.
Николас Уэстон также удалился. Леона лихорадочно пыталась найти подходящие слова для разговора, но оставшись наедине с этим человеком, внушавшим ей безотчетный страх, она словно лишилась дара речи.
К счастью, лорд Чард, казалось, тоже не был расположен поддерживать беседу. Он только молча стоял у камина и пристально смотрел на нее сверху вниз. Голова девушки едва доходила ему до плеча, что еще больше усилило в ней робость и благоговение перед ним.
Она украдкой подняла на него глаза. О чем он думал, глядя на нее? Что было в его взгляде, отчего дыхание ее невольно участилось, все ее существо затрепетало?
И тогда он заговорил вполголоса.
— Почему вы так испуганы? — внезапно спросил он.
Глава 2
Хьюго пьянел на глазах. Леона, наблюдавшая за ним с противоположного конца стола, испытывала нарастающее беспокойство, смешанное с неловкостью, по мере того как речь его становилась все более шумной, смех — неестественно резким, а щеки от возбуждения покрылись густым румянцем.
Он намеревался подпоить за столом лорда Чарда, но тот оставался совершенно хладнокровным и безучастным к вину, явно не поддаваясь его влиянию. Тогда Хьюго приналег на спиртное с удвоенным пылом, найдя себе союзника в лице мистера Уэстона, который, как отметила про себя Леона, утратив налет подозрительности и сдержанности, выглядел так, словно его подменили. Казалось, ликер развязал ему язык и под убаюкивающим воздействием портвейна и бренди он постепенно расслабился, отбросив прочь навязанные самому себе ограничения и условности.
— Еще р-рюмочку, м-милорд? — пробормотал Хьюго, наливая золотисто-топазового цвета коньяк в хрустальный бокал гостя, и тут же наполнил до краев свой собственный.
Пока они обедали, Леона обратила внимание на то, что лорд Чард, хотя для видимости и пил вместе с остальными, в отличие от них очень мало прикасался к спиртному. Он не возражал, когда они подливали в его рюмку, но она никогда не оставалась пустой. Он не спеша потягивал вино, между тем как Хьюго и Николас Уэстон залпом выпили кларет и несчетное число раз пополняли содержимое своих бокалов, чтобы тут же снова их осушить.
Разговор в основном вращался вокруг событий минувшей войны, анекдотов из жизни их общих друзей и знакомых, которые вызывали буйный, неудержимый смех у Хьюго и лишь изредка — вежливую усмешку на губах лорда Чарда. В любое другое время их шутки доставили бы удовольствие Леоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65