— Десять румбов! Болван!
Тут мель!
Гребцы принялись потихоньку беседовать между собой. Трудно было разобрать, о чем они говорили, но у нее возникло ощущение, что разговор шел о ней и о предполагаемом браке Лью.
Леона с тоской подумала о том, какие слухи этот брак должен был вызвать по всей округе. Лью в равной степени ненавидели и боялись, в то время как ее отец пользовался всеобщей любовью. Жители Элфристона и обитатели поместья едва ли пожелают видеть человека, которого они считали выскочкой и средоточием всех пороков, хозяином замка Ракли.
Кроме того, ей было больно даже представить себе Лью Куэйла сидящим в кресле ее отца, перебирающим жадными пальцами дорогие ее сердцу вещи, принадлежавшие ее матери, отдающим приказания старому Брэмуэллу и, возможно, даже осыпающим его бранью за медлительность и неповоротливость.
Это были лишь некоторые из тех мелких неприятностей, которые ей предстояло вынести, и вынести безропотно. Леона спрашивала себя, сколько должно пройти времени, прежде чем ее душа окончательно окаменеет и она станет полностью равнодушной ко всему, что происходит с ее телом. Удастся ли ему когда-нибудь подчинить себе ее чувства и волю, безжалостно и бесповоротно подавив последние остатки сопротивления?
Она сидела, уставившись в одну точку невидящим взглядом и сложив перед собою руки, словно в молитве, когда Лью вернулся в каюту. Дверь была слегка приоткрыта. Теперь он плотно затворил ее, и Леона украдкой бросила на него беглый взгляд, стараясь казаться спокойной, но ощущая вместе с тем напряжение в каждом нерве тела, глаза ее расширились от страха.
— Мы в открытом море, — бросил он.
Лью пересек каюту и уселся рядом с Леоной, откинувшись на подушки и пристально наблюдая за ней, в то время как она старалась отодвинуться от него как можно дальше.
— Удобно? — спросил он наконец с улыбкой на губах.
— Да… спасибо… — пробормотала она в ответ. — С вашей стороны было очень любезно найти для меня… подходящее сиденье.
Слова эти вырвались у нее через силу, и все же Леона сознавала, что того требовала обычная вежливость.
— В самом деле, любезно! — заметил Лью с усмешкой. — В первый раз вы предъявили мне подобное обвинение. Ну что ж, мы с вами уже на пути домой. Разве не этого вы так хотели?
— Сколько времени займет плавание? — спросила Леона, зная, что он следит за нею, чувствуя, что молчание между ними таит в себе угрозу.
— Не более чем три часа, — ответил он. — Все складывается в нашу пользу. Когда мы выгрузим товар на берег, мы наймем экипаж и поедем домой, вы и я. Мы можем остановиться в доме викария и передать старому дураку, чтобы ближе к вечеру он приготовился нас обвенчать.
Леону обидел такой отзыв о викарии. Он действительно был уже довольно стар, но она любила его, так как он был близким другом ее покойных родителей.
— Надо… ли… так спешить? — спросила она слегка дрожавшим от страха голосом.
— К вашему сведению, — ответил он, — следующую ночь я намерен провести в замке Ракли.
Глаза его были прикованы к ее губам, и она поспешно отвернулась, слишком хорошо понимая скрытый за его словами недвусмысленный намек.
— Придвиньтесь! — внезапно произнес он.
Она вопросительно взглянула на него и увидела его протянутую руку.
— Ближе! — скомандовал он. — Я устал смотреть, как вы сидите тут с видом безвинной страдалицы и ведете себя так, как будто я покрыт с ног до головы грязью, о которую вы боитесь замарать свои пальчики. Вы дали слово стать моей женой, моя прелесть. Чем скорее вы привыкнете ко мне, тем лучше. Придвиньтесь, говорю я вам!
Леона хотела было вскочить на ноги, но он оказался более проворным и, схватив ее за руку, притянул к себе.
Она сопротивлялась, как умела, пытаясь противостоять его огромной, подавляющей силе. Медленно, но верно он привлекал ее все ближе и ближе к себе.
— Вам придется привыкнуть к послушанию, — продолжал он, на губах его по-прежнему играла усмешка. — Именно в этом вы должны будете принести клятву во время брачного обряда, и можете не сомневаться, я заставлю вас ее сдержать. Придвиньтесь, я сказал! Еще ближе!
Ей пришлось подчиниться ему, поскольку другого выхода у нее не было. Насильно усадив девушку рядом с собой, он высвободил ее запястье, обвил рукой ее талию, и ее голова оказалась у него на плече.
— Ну вот, так удобнее, — произнес Лью, и тут другая его рука взметнулась вверх, обнимая ее теплую округлую шею, под белой кожей которой от охватившего ее страха бешено пульсировала крохотная жилка.
— Наверное… наверное, вам нужно быть… на палубе, чтобы… следить за курсом? — задыхаясь, пробормотала Леона, слова с трудом срывались с ее дрожавших от ужаса губ.
— Мои люди знают, куда плыть, — ответил он, — так же как и то, что у меня сейчас есть куда более приятное занятие. Вам действительно так не терпится отделаться от меня?
В вопросе прозвучала издевка, и сейчас его рука грубо задрала вверх ее подбородок.
— Пожалуйста… пожалуйста, Лью… — взмолилась она.
Ей не хотелось ничего ему говорить, сохраняя в страдании молчаливое достоинство, но, несмотря на это, сама его близость казалась ей невыносимой.
— Пожалуйста, Лью… — передразнил он ее. — Какие тут могут быть» пожалуйста «? Уж не намерены ли вы каждую ночь умолять меня отпустить вас без возмещения?
О нет! Вы должны быть паинькой. Вам придется уплатить мне сполна, и по собственной воле. Восемь тысяч фунтов! Это огромная сумма, моя дорогая.
Его пальцы поглаживали ее шею, и она была словно загипнотизирована их давлением. Девушка смотрела ему в лицо округлившимися от страха глазами, похожими на глаза зверька, попавшего в западню, из которой, как ему заранее было известно, не существовало выхода.
— Здесь не должно быть никакого обмана, — произнес он. — Вы будете платить, моя дорогая, пока я от вас этого хочу, и никакие крики и мольбы не помешают мне получить без остатка все, что мне причитается.
Внезапно он нагнулся и поцеловал ее. От него разило спиртным, но руки его держали ее, словно в тисках, и она не могла уклониться от прикосновения его жадных губ. Она только терпела, терзаемая отчаянием, пока он не откинулся на подушки, все еще не ослабляя своей хватки.
— Черт бы вас побрал! — воскликнул он. — Вы своим холодом способны превратить любого мужчину в ледяную глыбу. Но я сумею добиться вашей любви, как раньше добивался благосклонности женщин гораздо лучше вас. Придет время, когда вы станете выпрашивать у меня поцелуи, и тогда, вероятно, я найду себе кого-нибудь понежнее и поуступчивее.
Он замолчал на мгновение и затем встряхнул ее, словно хищник пойманную им жертву.
— Но до тех пор, пока я от вас не устану, — продолжал он, — вы дадите мне все, что я пожелаю, и незамедлительно — слышите? Отвечайте! Вы меня слышите?
Лью ждал ее ответа, и он наконец сорвался с ее бледных пересохших губ.
— Я… я слышу, — прошептала Леона.
— Тогда не забывайте об этом, — отозвался Лью. — Не забывайте, что скоро вы станете миссис Куэйл из Ракли-Касл! Миссис Куэйл! Моя жена! Женщина, которая всецело принадлежит мне!
Он снова резко встряхнул ее, после чего, словно сама ее беспомощность возбуждала его, принялся шарить под плащом девушки по лифу ее платья. Она чуть вскрикнула и попыталась оттолкнуть его, но понимала, что при ее слабости ему потребовалось бы всего несколько секунд, чтобы получить то, к чему он так страстно стремился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Тут мель!
Гребцы принялись потихоньку беседовать между собой. Трудно было разобрать, о чем они говорили, но у нее возникло ощущение, что разговор шел о ней и о предполагаемом браке Лью.
Леона с тоской подумала о том, какие слухи этот брак должен был вызвать по всей округе. Лью в равной степени ненавидели и боялись, в то время как ее отец пользовался всеобщей любовью. Жители Элфристона и обитатели поместья едва ли пожелают видеть человека, которого они считали выскочкой и средоточием всех пороков, хозяином замка Ракли.
Кроме того, ей было больно даже представить себе Лью Куэйла сидящим в кресле ее отца, перебирающим жадными пальцами дорогие ее сердцу вещи, принадлежавшие ее матери, отдающим приказания старому Брэмуэллу и, возможно, даже осыпающим его бранью за медлительность и неповоротливость.
Это были лишь некоторые из тех мелких неприятностей, которые ей предстояло вынести, и вынести безропотно. Леона спрашивала себя, сколько должно пройти времени, прежде чем ее душа окончательно окаменеет и она станет полностью равнодушной ко всему, что происходит с ее телом. Удастся ли ему когда-нибудь подчинить себе ее чувства и волю, безжалостно и бесповоротно подавив последние остатки сопротивления?
Она сидела, уставившись в одну точку невидящим взглядом и сложив перед собою руки, словно в молитве, когда Лью вернулся в каюту. Дверь была слегка приоткрыта. Теперь он плотно затворил ее, и Леона украдкой бросила на него беглый взгляд, стараясь казаться спокойной, но ощущая вместе с тем напряжение в каждом нерве тела, глаза ее расширились от страха.
— Мы в открытом море, — бросил он.
Лью пересек каюту и уселся рядом с Леоной, откинувшись на подушки и пристально наблюдая за ней, в то время как она старалась отодвинуться от него как можно дальше.
— Удобно? — спросил он наконец с улыбкой на губах.
— Да… спасибо… — пробормотала она в ответ. — С вашей стороны было очень любезно найти для меня… подходящее сиденье.
Слова эти вырвались у нее через силу, и все же Леона сознавала, что того требовала обычная вежливость.
— В самом деле, любезно! — заметил Лью с усмешкой. — В первый раз вы предъявили мне подобное обвинение. Ну что ж, мы с вами уже на пути домой. Разве не этого вы так хотели?
— Сколько времени займет плавание? — спросила Леона, зная, что он следит за нею, чувствуя, что молчание между ними таит в себе угрозу.
— Не более чем три часа, — ответил он. — Все складывается в нашу пользу. Когда мы выгрузим товар на берег, мы наймем экипаж и поедем домой, вы и я. Мы можем остановиться в доме викария и передать старому дураку, чтобы ближе к вечеру он приготовился нас обвенчать.
Леону обидел такой отзыв о викарии. Он действительно был уже довольно стар, но она любила его, так как он был близким другом ее покойных родителей.
— Надо… ли… так спешить? — спросила она слегка дрожавшим от страха голосом.
— К вашему сведению, — ответил он, — следующую ночь я намерен провести в замке Ракли.
Глаза его были прикованы к ее губам, и она поспешно отвернулась, слишком хорошо понимая скрытый за его словами недвусмысленный намек.
— Придвиньтесь! — внезапно произнес он.
Она вопросительно взглянула на него и увидела его протянутую руку.
— Ближе! — скомандовал он. — Я устал смотреть, как вы сидите тут с видом безвинной страдалицы и ведете себя так, как будто я покрыт с ног до головы грязью, о которую вы боитесь замарать свои пальчики. Вы дали слово стать моей женой, моя прелесть. Чем скорее вы привыкнете ко мне, тем лучше. Придвиньтесь, говорю я вам!
Леона хотела было вскочить на ноги, но он оказался более проворным и, схватив ее за руку, притянул к себе.
Она сопротивлялась, как умела, пытаясь противостоять его огромной, подавляющей силе. Медленно, но верно он привлекал ее все ближе и ближе к себе.
— Вам придется привыкнуть к послушанию, — продолжал он, на губах его по-прежнему играла усмешка. — Именно в этом вы должны будете принести клятву во время брачного обряда, и можете не сомневаться, я заставлю вас ее сдержать. Придвиньтесь, я сказал! Еще ближе!
Ей пришлось подчиниться ему, поскольку другого выхода у нее не было. Насильно усадив девушку рядом с собой, он высвободил ее запястье, обвил рукой ее талию, и ее голова оказалась у него на плече.
— Ну вот, так удобнее, — произнес Лью, и тут другая его рука взметнулась вверх, обнимая ее теплую округлую шею, под белой кожей которой от охватившего ее страха бешено пульсировала крохотная жилка.
— Наверное… наверное, вам нужно быть… на палубе, чтобы… следить за курсом? — задыхаясь, пробормотала Леона, слова с трудом срывались с ее дрожавших от ужаса губ.
— Мои люди знают, куда плыть, — ответил он, — так же как и то, что у меня сейчас есть куда более приятное занятие. Вам действительно так не терпится отделаться от меня?
В вопросе прозвучала издевка, и сейчас его рука грубо задрала вверх ее подбородок.
— Пожалуйста… пожалуйста, Лью… — взмолилась она.
Ей не хотелось ничего ему говорить, сохраняя в страдании молчаливое достоинство, но, несмотря на это, сама его близость казалась ей невыносимой.
— Пожалуйста, Лью… — передразнил он ее. — Какие тут могут быть» пожалуйста «? Уж не намерены ли вы каждую ночь умолять меня отпустить вас без возмещения?
О нет! Вы должны быть паинькой. Вам придется уплатить мне сполна, и по собственной воле. Восемь тысяч фунтов! Это огромная сумма, моя дорогая.
Его пальцы поглаживали ее шею, и она была словно загипнотизирована их давлением. Девушка смотрела ему в лицо округлившимися от страха глазами, похожими на глаза зверька, попавшего в западню, из которой, как ему заранее было известно, не существовало выхода.
— Здесь не должно быть никакого обмана, — произнес он. — Вы будете платить, моя дорогая, пока я от вас этого хочу, и никакие крики и мольбы не помешают мне получить без остатка все, что мне причитается.
Внезапно он нагнулся и поцеловал ее. От него разило спиртным, но руки его держали ее, словно в тисках, и она не могла уклониться от прикосновения его жадных губ. Она только терпела, терзаемая отчаянием, пока он не откинулся на подушки, все еще не ослабляя своей хватки.
— Черт бы вас побрал! — воскликнул он. — Вы своим холодом способны превратить любого мужчину в ледяную глыбу. Но я сумею добиться вашей любви, как раньше добивался благосклонности женщин гораздо лучше вас. Придет время, когда вы станете выпрашивать у меня поцелуи, и тогда, вероятно, я найду себе кого-нибудь понежнее и поуступчивее.
Он замолчал на мгновение и затем встряхнул ее, словно хищник пойманную им жертву.
— Но до тех пор, пока я от вас не устану, — продолжал он, — вы дадите мне все, что я пожелаю, и незамедлительно — слышите? Отвечайте! Вы меня слышите?
Лью ждал ее ответа, и он наконец сорвался с ее бледных пересохших губ.
— Я… я слышу, — прошептала Леона.
— Тогда не забывайте об этом, — отозвался Лью. — Не забывайте, что скоро вы станете миссис Куэйл из Ракли-Касл! Миссис Куэйл! Моя жена! Женщина, которая всецело принадлежит мне!
Он снова резко встряхнул ее, после чего, словно сама ее беспомощность возбуждала его, принялся шарить под плащом девушки по лифу ее платья. Она чуть вскрикнула и попыталась оттолкнуть его, но понимала, что при ее слабости ему потребовалось бы всего несколько секунд, чтобы получить то, к чему он так страстно стремился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65