И все-таки рискнуть стоило, тем более что какова была альтернатива?
Только покорно ехать в невыразимо скучный Бат к тете Эстер.
Глава 2
Минелла приехала в Лондон, и хотя поездка была утомительно долгой, ей все же удалось в пути немного вздремнуть.
Минелле надо было разобрать вещи, принадлежавшие ей самой, ее матери и отцу. Она трудилась до изнеможения, и накануне отъезда у нее не было сил даже горевать. Она повалилась в кровать и уснула как убитая.
Минелла устроила в саду костер из всего, что подлежало уничтожению, а остальное упаковала в старые дорожные сундуки, которые нашла на чердаке.
Фермер, живущий по соседству, всегда хорошо относился к ее отцу и любезно согласился взять на хранение те вещи, которые Минелла не собиралась брать с собой.
— Они будут спокойно лежать под крышей сарая, — сказал он, — в целости и сохранности.
— Жаль только, что я не могу сохранить усадьбу, — вырвалось у Минеллы.
— Да, деревня будет уже не та без его милости. Как он скакал тут галопом с таким видом, словно весь мир у него в кармане!
Минелла невольно рассмеялась.
Это описание как нельзя лучше подходило ее отцу, и как бы они ни были бедны и как бы много счетов ни осталось неоплаченными, ее отец всегда не только производил впечатление богатого человека, но и всем своим видом подчеркивал, что жизнь — на редкость забавная шутка.
Таким отношением к жизни он умел заразить других, и Минелла не удивлялась тому, что Конни называла его «лорд Света и Смеха».
Несколько странно было только то, что она обращалась к нему так, словно была с ним знакома довольно близко, но Минелла знала, что Конни всегда была склонна «к излиянию чувств».
Мать Минеллы считала, что леди не должны себе такого позволять, и часто учила дочь, что нужно быть сдержанной.
— Лучше, душенька, — мягко говорила она, — не выплескивать все свои чувства, но при этом быть способной на сочувствие, теплоту и, конечно же, понимание.
— Это так трудно, маменька.
— Отнюдь, — отвечала ее мать. — Мне бы хотелось, чтобы твои манеры соответствовали твоей внешности.
Минеллу тогда удивили эти слова. Она не совсем понимала, что мама имеет в виду.
Теперь, вспоминая об этом, она думала, что мама, как и лорд Хейвуд, считала, что Минелла выглядит как истинная леди и должна вести себя соответственно.
Минелла знала, что ее мать родом из очень почтенного ирландского семейства, которое, хоть и не отличалось богатством, вело свое происхождение от ирландских королей.
— Жалко, что вы сейчас не королева, маменька! — сказала однажды Минелла, когда была еще маленькой.
Мать засмеялась, а отец, который слышал эти слова, сказал:
— Она королева! Королева моего сердца, а это гораздо более высокий титул, чем у самой королевы Виктории на английском троне!
Минелла придумывала всякие истории, в которых представляла мать королевой, а себя — принцессой.
Она надеялась, что когда-нибудь встретит принца, похожего на отца, они поженятся и станут жить счастливо до конца своих дней.
Но живя в поместье, Минелла совсем не видела молодых людей, и то немногое, что она о них знала, она почерпнула из рассказов отца о семейных вечерах, на которые его приглашали после смерти леди Хейвуд.
Он описывал своих друзей, которых встречал на скачках, где неизменно проигрывал деньги, и на приемах, которые посещал в Лондоне и о которых по некоторым причинам говорил на удивление сдержанно.
«Наверное, мне не суждено выйти замуж», — с грустью думала Минелла.
Она знала, что ее мать рассчитывала выдать ее замуж лет в восемнадцать. Будь она жива, Минелла ездила бы на балы и была бы представлена в «гостиной»в Букингемском дворце.
— Теперь я должна сама зарабатывать на жизнь и забыть обо всем остальном, — твердо сказала себе Минелла, запихивая в сундук платья матери.
Внезапно она остановилась.
Гардероб ее матери был гораздо роскошнее, чем ее, хотя эти вещи уже начали выходить из моды.
Минелла решительно вынула несколько платьев из огромного потертого сундука и положила их в небольшой чемодан, который хотела взять с собой в Лондон.
Среди них были два очень красивых бальных платья. Их ее мать в последний раз надевала, когда отец Минеллы возил жену в Лондон развлечься, сказав, что больше не в силах терпеть деревенскую скуку.
Леди Хейвуд вернулась из этой поездки радостной, отдохнувшей и даже, казалось, помолодевшей.
— Это было прекрасно, душенька! — сказала она Минелле. — Боюсь, мы вели себя довольно экстравагантно, и твой папенька даже приводил меня в клуб и познакомил со своими друзьями. Мы побывали в разных театрах и даже в том самом скандальном мюзик-холле!
Но Минелле все это мало о чем говорило, потому что она ни разу не бывала в театре, только однажды видела пантомиму, которую давали на Святки в ближайшем городке.
Однако она с интересом выслушала все, что рассказывала ей мать, и засыпала ее вопросами.
— Вы были в Веселом театре, маменька? — спросила Минелла, потому что слышала как отец упоминал это название.
— Да, мы ходили туда, — ответила леди Хейвуд, — и «веселые девочки» прекрасны, словно богини, и то, что о них говорят, вовсе не преувеличение.
— Расскажите мне о них, пожалуйста, расскажите! — попросила Минелла.
Ее мать рассказала, как они ехали в театр в двухколесном экипаже.
— Это куда интереснее, чем ехать в карете, — сказала она. — И ложа у нас тоже была довольно экстравагантная. Невозможно описать, как очарователен этот театр, какие там красивые декорации и какая чудесная музыка. С тех пор я все время ее напеваю!
— А вам тоже понравилось, папенька?
— Не то слово, — ответил отец Минеллы. — Но должен сказать, что на сцене не было никого, кто мог бы сравниться красотой с твоей матерью, хотя эти девицы выглядели так, словно спустились с Олимпа.
Этот разговор запал в душу Минелле, и однажды, когда они с отцом катались верхом, она спросила его:
— Почему «веселые девочки» привлекательнее, чем актрисы других театров?
Ее отец на мгновение задумался. Потом он сказал:
— Я думаю, это потому, что они обладают грацией, красотой и их окружает атмосфера женственности, которая притягивает любого мужчину. Видя их на сцене, он чувствует себя мужчиной. И все это известно, моя дорогая, еще со времен прародительницы Евы.
Это было мало понятно Минелле, но она знала, что ее отец больше всего ценит в женщинах именно женственность.
Он никогда не упускал случая исправлять ее манеры, когда ему казалось, что она ведет себя неподобающе.
— Не кричи так! — строго сказал он однажды, когда на дорогу перед ее лошадью выскочил мальчик, и Минелла крикнула ему, чтобы он был осторожнее.
— Я боялась, что он попадет под копыта, — оправдывалась Минелла.
— Ты могла сказать то же самое и менее резко.
Минелла посмотрела на отца с удивлением, и он добавил:
— Я хочу, чтобы ты была безупречна, моя дорогая, так же, как твоя мать, чтобы в один прекрасный день какой-нибудь счастливец поблагодарил меня за все труды, которые я вкладываю в твое воспитание.
— Вы подразумеваете человека, за которого я выйду замуж?
— Разумеется, — ответил лорд Хейвуд. — Кого же еще? И не сомневаюсь, что кто бы ни стал твоим мужем, он получит сказочную награду!
— А если тот, кого я полюблю, меня не полюбит?
— Я думаю, что это маловероятно. Но если я увижу, что какой-то юный невежа пренебрегает твоими чувствами, клянусь, я оторву ему голову!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32