Оставшись один, граф подошел к окну и остановил невидящий взгляд на цветущей сирени, бабочках, порхающих над цветами, на белых голубях, которыми так восторгалась его бабушка.
Но перед ним стояли глаза Кледры, исполненные страха, когда она смотрела на Эдди. Он вспоминал, как она инстинктивно придвигалась к нему, словно ища защиты.
- Как, черт побери, она справится с двумя поместьями и огромной кучей денег?
Он не знал ответа и поэтому поднялся к бабушке.
Графиня сидела около окна в гостиной, смежной с ее спальней, и солнце играло на ее драгоценностях.
Когда граф подошел к ней, ее глаза блеснули едва ли не ярче ее бриллиантов.
- Я ждала тебя, Леннокс, - сказала она, когда граф подошел поцеловать ее руку. - Эдди сообщил мне, что к тебе приезжал поверенный. Уверена, он должен был сообщить тебе, оставил ли этот ужасный Мелфорд что-нибудь бедняжке Кледре.
Граф рассмеялся, усаживаясь рядом с графиней.
- Происходит ли что-нибудь в этом доме, о чем бы вы не узнали тут же? - поинтересовался он.
- Пожалуй, нет. Иначе мне было бы слишком скучно жить, привязанной к этому креслу, чувствуя постоянно, что я не способна участвовать в драмах, которыми столь богата твоя жизнь.
- Без которых я вполне мог бы обойтись!
- Чепуха! - воскликнула графиня. - Ты прекрасно знаешь, что пожар, который устроил этот сумасшедший, ты воспринимал как опасное, но безмерно увлекательное приключение.
Граф ничего не возразил, зная, что в словах старушки было зерно истины.
Тем не менее он искренне надеялся, что ему больше не придется пройти через те муки, которые он испытал, представляя, что Крылатый победитель и Кледра могли погибнуть в огне.
Но ему было приятно сознавать, что, если не считать смерть самого безумного злодея, никто серьезно не пострадал.
Будто читая его мысли, графиня взглянула на след ожога на его лбу и сказала:
- Для большинства красивых мужчин эта рана стала бы настоящим несчастьем, но твоему лицу она придает оттенок озорной лихости, что даже идет тебе.
- Благодарю вас, бабушка, - ответил граф довольно сухо, - но должен сказать, что она ужасно болела первые дня два, а ожоги левой руки болят и до сих пор!
- Ну, это неизбежно, раз уж ты решил играть в героя! - без тени сочувствия ответила бабушка. - Я слышала, что ты вынес Кледру из огня, и, конечно, только потому, что ты пошел в конюшни по ее просьбе, ее конь да и твои лошади уцелели.
- Готов получить часть заслуженной награды за это, но безошибочный инстинкт, предупреждающий об опасности, оказался у Кледры.
- Непременно передам ей это, когда увижу, - ответила графиня. - Я слышала, она уже проснулась.
- Мне кажется, Йетс был прав. Ей был необходим сон.
И я рад, что она не присутствовала, когда я отправлял то, что осталось от ее дяди, в Сассекс, чтобы его останки похоронили в фамильном склепе.
Граф улыбнулся:
- К тому же ее конь беспокоился весь следующий день, а это наверняка заставило бы ее страдать еще сильнее.
- Конь сейчас в порядке? - строго спросила графиня.
- В полном! Я ездил на нем верхом сегодня утром. С ним все хорошо. Только должна отрасти грива и зажить окончательно ожоги на носу и на шее.
- А что с твоими собственными лошадьми?
- Постепенно успокаиваются, хотя, Бог знает, что бы с ними стало, если бы Мелфорд успел раскидать среди них фейерверки, как намеревался сделать.
- Хорошо, что больше нет нужды бояться его выходок, - сказала графиня, - но я все думаю, что же ты намерен предпринять в отношении Кледры.
- Это беспокоит и меня, бабушка, потому что поверенный ее дяди сообщил мне, что она наследует все, что осталось после него. А он был очень богатым человеком.
- Учитывая, как он обращался с ней, можно только сказать: есть все-таки на свете справедливость, - резко сказала графиня.
- Согласен. Но как сможет этот ребенок справиться с таким состоянием самостоятельно? Полагаю, в первую очередь надо подыскать ей компаньонку.
- Или супруга!
Граф не ответил, и графиня заметила, что он нахмурился.
После долгого молчания она спросила:
- Тебе не нравится эта идея?
- Должен признать, это возможный вариант. Но я уверен, что в настоящий момент Кледра будет чувствовать себя неуютно в обществе незнакомых мужчин. Обращение ее дяди оставило шрамы в ее душе, не только на теле.
- Но тогда решение просто очевидно!
- И какое же?
- Ты должен сам присматривать за ней, пока не найдешь человека, которого она примет, которого не будет бояться.
- Я не могу больше спать! - воскликнула Кледра.
- Ну конечно же, мисс, - согласилась Ханна. - Его сиятельство оставил для вас сообщение.
- Какое?
- Он сказал, что, когда вы достаточно окрепнете, он хотел бы увидеться с вами.
- О, Ханна! Почему ты не сказала мне этого раньше?
Я сейчас же спущусь к нему!
- Его светлость вышел, мисс. Он просил вас, если для вас это не слишком тяжело, спуститься к чаю в оранжерею.
- Конечно, это совсем не тяжело для меня!
Девушка так взволновалась, что машинально, без возражений съела весь свой обед, а потом позволила Ханне уложить себя, чтобы отдохнуть перед чаем. Добрая женщина занавесила окна, чтобы сон Кледры не тревожил солнечный свет.
Но Кледре не хотелось спать. Ей хотелось думать о графе, о том, как приятно будет снова увидеться с ним.
«Я хочу, чтобы он поговорил со мной, - думала она, - хочу, чтобы он рассказал мне про Крылатого победителя и про остальных лошадей».
Когда Ханна наконец открыла занавески и помогла ей одеться, Кледра чувствовала, что готова летать от радости.
Однако ноги у нее слегка подкашивались после нескольких дней, проведенных в постели.
Она надела одно из платьев, что привез ей из Лондона граф, и, взглянув в зеркало, призналась сама себе, что выглядит очень мило.
Она заметно похудела, и от этого глаза казались еще больше. На щеках играл легкий румянец, а волосы легким светящимся нимбом окружали маленькую головку.
- Будьте осторожны, мисс, и не переутомляйтесь, - наставляла ее Ханна. - Если устанете, сразу же возвращайтесь в постель. У меня все будет готово для вас.
- Надеюсь, его сиятельство пригласит меня на ужин.
- Ну, это уже слишком. Вам, мисс, лучше спокойно поужинать здесь.
- Но это так скучно! Если его сиятельство пригласит меня на ужин, я, конечно, соглашусь!
Не дожидаясь ответа Ханны, Кледра поспешила по коридору к главной лестнице.
Лакей в холле приветливо улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ, подумав, что весь дом будто приветствует ее после возвращения откуда-то издалека.
Она спешила в оранжерею, ловя себя на мысли, что надеется, даже молится, чтобы не застать там Эдди Лаутера.
«Я хочу быть с графом наедине, - думала Кледра. - если там будет кто-нибудь еще, это все испортит!»
Она подошла к оранжерее, очарованная ароматом цветов и солнечным светом, который лился в открытые окна.
Сердце подпрыгнуло у нее в груди, когда она увидела графа. Он стоял у окна и ждал ее.
Не в силах сдержаться, Кледра бросилась к нему, протягивая руки, охваченная всепоглощающей радостью от того, что снова видит его.
Но вдруг она вскрикнула от ужаса.
- Вы ранены! Почему никто не сказал мне этого?
Она смотрела на шрам у него на лбу, заметив, что его левая рука перевязана, воскликнула, прежде чем он успел заговорить:
- Вы так сильно… обожглись! Вам, должно быть, очень больно! О, мне так жаль… так жаль… простите меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29