- Местные племена очень недоверчивы к иностранцам и иноверцам, - говорил он Неваде, - к путешественникам они относятся подозрительно, и приключения в Марокко нередко кончаются для них гибелью.
- Но к вам отношение другое?
- Они научились мне доверять в силу разных причин, - уклончиво ответил он. - Когда я впервые оказался здесь, меня передавали от одного племени к другому с талисманом в виде копья, с которым я и добирался до границ каждой новой территории.
Тайрон улыбнулся своим воспоминаниям.
- Территория, где мы находимся сейчас, настолько малоизучена, что она обозначена как «горы Сахары, практически ненаселенные».
Если даже Тайрон не говорил Неваде ничего о своей работе, он рассказывал ей о местах, где побывал, о людях, которых встречал, а заметив ее интерес, поделился своими мыслями и философскими взглядами.
«Я узнала здесь за несколько дней гораздо больше, чем за всю свою предыдущую жизнь», - подумала Невада, внимательно слушая его и не спуская с него глаз.
Солнечные лучи, падая на него сзади, окружали его фигуру каким-то ореолом. Невада подумала, что она никогда не встречала такой сильной и непреодолимо властной личности.
Боясь чем-то вызвать его неудовольствие и лишиться этих долгожданных часов, которые они проводили наедине, она последнее время старалась ничем не раздражать его.
«Он может столькому меня научить, - говорила себе она, - что было бы глупо не воспользоваться такой возможностью, пока я нахожусь в его обществе… волей или неволей».
Неожиданно ей пришло в голову, что наступит такой день, может быть, завтра, может быть, через несколько недель, когда придется покинуть эти места.
Тайрон Штром вернет ее обратно в знакомый и привычный ей мир. Это было то, чего она совсем еще недавно так страстно желала.
И вдруг, совершенно внезапно, как удар молнии, ее осенила мысль, что она не хочет уезжать.
Ей не было необходимости задаваться вопросом, почему.
У Невады появилось такое ощущение, как будто перед ней разверзлась земля и из адской тьмы до нее донесся издевательский хохот демонов при одной мысли о разлуке с Тайроном.
Она не смогла сдержать горестного стона, который раздался из самых глубин ее существа.
- Нет! Нет! - прошептала она. - Я ненавижу его… ненавижу и презираю… за то, как он поступил со мной!
- Ты его любишь! Любишь!
- Нет, я ненавижу его!
«Ненавидишь!»- твердил ей рассудок, но сердце, сердце говорило ей правду: «Ты любишь его'»
- О боже! Этого не может быть… не должно быть! - повторяла она, как в лихорадке.
Но чем больше она спорила сама с собой, тем лучше сознавала истину - она любит его!
Ненависть прошла, о ней давно было забыто. Когда, дрожа от страха в ущелье на склоне горы, Невада прижималась к сильному плечу Тайрона, она была уверена, что он защитит и спасет ее.
А когда, опередив караван, они были на пути в Тафрут и он держал ее в кольце своих рук, она ощущала в его близости не только облегчение и покои, но нечто большее.
Но она не хотела признаваться себе в этом даже тогда, когда заснула, как ребенок, в ту первую ночь в его доме, заснула спокойным легким сном, потому что он был в соседней комнате.
«Наверное, я любила его уже тогда, - подумала Невада, - и это чувство росло с каждым днем, и только моя гордость не позволяла мне в этом признаться».
Сейчас девушка признавалась себе с чувством, близким к отчаянию, что каждое утро казалось ей чудесным только потому, что она знала, что скоро увидит его.
Дни стремительно летели, потому что она была погружена в его книгу и считала часы до их встречи, когда они приступали к интересному неторопливому разговору.
В прекрасный и тихий вечер сразу же после приезда в его дом Невада вышла во внутренний дворик, где Тайрон ожидал ее. Она взглянула на отражающееся разноцветными искрами в струях фонтана пламя свечей и сказала насмешливо:
- Как театрально… настоящая декорация!
- А по-моему, очень романтично! - возразил хозяин дома.
- Это не для меня, - вскинула подбородок Невада. - Вы же знаете, романтика меня не интересует.
- Вы много теряете!
- Я так не считаю. Тем самым я избавлена от сердечных мук и безответных страстей, делающих людей посмешищем в глазах окружающих, - усмехнулась она.
- Испокон веков любовь вдохновляла людей на героические поступки, побуждала их творить чудеса, создавать величайшие шедевры живописи и музыки и великолепные надгробные памятника, такие, как Тадж-Махал.
- Мне жаль тех женщин, которым приходилось выслушивать весь этот сентиментальный любовный бред.
- Пути господа неисповедимы, - спокойно заметил Тайрон. - Он дал вам, мисс Невада, прекрасное лицо и соблазнительное тело, но забыл почему-то наделю» вас сердцем.
- За что я каждый день приношу благодарственную молитву, - возразила Невада. - Пусть другие женщины терзаются в скованных ими самими для себя цепях, зато я свободна.
Увидев усмешку в глазах Тайрона, она холодим) добавила:
- Я говорю о внутренней свободе, свободе чувств! Я прекрасно знаю, что физически я ваша пленница, мистер Штром.
- Будь это сотню лет назад, я бы заточил вас в ray-бокую темницу. В Южном Марокко они есть под каждой касбой.
Он внимательно посмотрел на нее, наблюдая, как подействовали на нее его слова.
- Пленников приковывали друг к другу, надели на них тяжелые железные ошейники и кандалы, - добавил он с усмешкой. - Еды им давали ровно столько, сколько было необходимо для поддержания жизни.
- Какое варварство!
- Я с вами согласен, мисс Невада. Эти несчастные пленники лежали в темноте, иногда прикованные к трупу, пока их не освобождала милосердная смерть.
- Значит, вот какую судьбу вы уготовили для меня! - с негодованием воскликнула девушка.
- Нет, вам с вашей потрясающей внешностью темница бы не грозила. Для вас нашлось бы место в каком-нибудь гареме.
При мысли о своей возможной судьбе Невада содрогнулась. Гарем или темница! И ведь для множества неизвестных ей женщин другой участи не было!
Ей оставалось только благодарить господа за то, что ей удалось избежать этой участи.
Прошло всего несколько дней, и мир вокруг нее изменился. Ей не верилось, что недавно она высмеивала то, что видела вокруг. Теперь этот чудный садик с журчащим фонтаном буквально притягивал ее, манил к себе, обещая что-то необыкновенное.
В синем кафтане с серебряными звездами, Невада ощущала себя частью небосвода, низко опустившегося над касбой. Серебряные колокольчики нежно позванивали на ее лодыжках. Какой-то странный каприз, а может быть, обычное женское кокетство заставили ее накинуть на рыжие волосы голубую вуаль и украсить ее заколками в виде звезд.
Подходя к Тайрону, Невада знала, как это всегда инстинктивно знает женщина, что она выглядит неотразимо.
Он смотрел на нее со странным выражением в глазах, которого она не могла понять, но чувствовала, что ее присутствие не оставляет его равнодушным.
Тайрон в этот вечер тоже вызывал у нее какое-то особое ощущение, в котором она не могла дать себе отчет.
Они говорили об обычных вещах, о его книгах, о новых открытиях, которые он сделал, о еще одном марокканском племени, но в разговоре то и дело возникали непредвиденные паузы, когда за них говорил аромат цветов и нежное журчание фонтана.
Невада почувствовала тогда, хотя и не желала себе в этом признаться, что она отзывается на каждое его слово и движение, как туго натянутая струна под умелыми руками талантливого музыканта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35