Ноги отказывались держать ее, и она привалилась к нему, уткнувшись лицом в плечо.
- Я приказал вам оставаться в покоях королевы, - резко сказал Василас. - Почему вы меня не послушались?
Он ждал ответа, и незнакомым голосом Теола еле выговорила:
- Дети… плакали…
Не поднимая головы, она почувствовала, как генерал оглянулся вокруг и увидел, что в комнате, кроме детей, больше нет никого.
- Я же приказал присмотреть за ними, - произнес он, и Теола услышала в его голосе гнев.
- По-моему… эта женщина… ушла танцевать, - пробормотала она.
- Я займусь этим. Вы можете идти?
- Я… думаю… да, - ответила Теола.
Она попыталась идти, потом почувствовала, что комната вращается, а пол поднимается ей навстречу.
И, уже падая, почувствовала, как его руки подхватили ее…
Казалось, прошло много времени, пока она поняла, что ее несут вверх по лестнице.
В объятиях генерала она чувствовала себя надежно защищенной, его руки отогнали все страхи, и разум ее постепенно освобождался от тьмы.
» Он… спас меня! - сказала она себе. - Он… меня спас!«
Не открывая глаз, Теола почувствовала, что они добрались до коридора на втором этаже. Услышала, как часовые вытянулись перед генералом, потом один из них открыл дверь, и Василас внес ее в спальню королевы.
Теола открыла глаза, только когда он опустил ее на постель, головой на подушки. Она продолжала прикрывать руками обнаженную грудь, стыдясь, что Алексис Василас видит ее в таком состоянии.
- С вами все в порядке? - мрачно спросил он.
- Вполне… в порядке… теперь.
- Тогда переоденьтесь, - сказал он. - Я вернусь к вам, когда позабочусь о детях.
Генерал повернулся и вышел из комнаты, и Теола услышала, как он резко сказал что-то часовым в коридоре.
Потом она вспомнила, что он собирается вернуться обратно, и поспешно встала, чтобы найти в гардеробе другое платье.
Магара перенесла ее платья в гардероб Кэтрин, и когда Теола открыла его инкрустированную дверцу, платья Кэтрин затрепетали на ветерке, нежные и красивые, словно весенние цветы.
Теола посмотрела на собственные уродливые и тяжелые платья и решила, что у нее нет сил надеть такую одежду. Вместо этого она сняла с вешалки белый халат-накидку, который надевала Кэтрин, когда ей расчесывали волосы.
Он был с широкими рукавами, простого покроя, как одеяние монашенки. Крючков или пуговиц не было, халат запахивался на груди и завязывался на боку тесемками.
Теола сняла разорванное платье и бросила его в угол, чувствуя, что не в силах смотреть на него и вспоминать руки солдата, срывающие его с ее тела.
Конечно, она и слышала, и читала, что именно так ведут себя солдаты во время войны, но никогда не думала, что такое может случиться с ней самой. Теперь Теола знала, как ужасно для женщины столкнуться с насилием и остаться без мужской защиты.
Она машинально поправила волосы и вышла в гостиную, ожидая генерала. Сердце Теолы почему-то сильно билось при мысли о предстоящем разговоре с ним.
Ей очень неловко было сознавать, что он ее осуждает; вспомнился его полный презрения взгляд.
Но это было до того, как она намеренно не подчинилась его приказу и оставила безопасное убежище, каким оказалась ее комната, а потом попала в руки того солдата, которого он застрелил.
Стать причиной смерти человека оказалось для Теолы таким потрясением, что она не в состоянии была даже думать об этом.
Но ведь генерал убил, чтобы спасти ее от насилия, и она понимала, что должна благодарить его, как бы трудно ей ни было это сделать.
Ей казалось, что прошло очень много времени, прежде чем она услышала, как часовые отдают честь и раздался стук в дверь.
- Войдите! - ответила Теола.
И почувствовала, что слова застревают у нее в горле.
Генерал вошел в комнату, закрыл за собой дверь, и у Теолы мелькнула мысль, что, несмотря на его строгий и непреклонный вид, он все равно выглядит потрясающе красивым.
» Я знаю, папа сказал бы, что он похож на Аполлона «, - подумала она.
Когда он приблизился к ней, Теола нервно вскочила и сделала реверанс.
- Вам уже лучше, мисс Уоринг?» У него совсем не сердитый голос «, - с облегчением подумала она.
- Я… со мной все в порядке… я должна поблагодарить вас… - начала Теола.
- Вам незачем меня благодарить, - сказал Алексис Василас. - Я глубоко сожалею и прошу прощения за то, что вас оскорбил кавониец. - Он помолчал и прибавил:
- В то же время вы теперь понимаете, что если не будете выполнять мои распоряжения, то можете оказаться именно в такого рода ситуации.
- Мне… мне очень жаль, - пробормотала Теола.
- Мы ведем войну, мисс Уоринг, - продолжал генерал, - а когда мужчины воюют, они становятся легковозбудимыми, так или иначе, их чувства воспламеняются. Вот почему женщинам не место рядом с солдатами, они должны оставаться в безопасном месте.
- Но ведь… дети… плакали, - произнесла Теола, словно это должно было объяснить ее поступок.
- Это также достойно сожаления, - ответил генерал. - Та женщина, которой я поручил заботиться о них, получит суровый выговор. Чтобы вас успокоить, скажу вам, что нашел другого, более надежного человека, и он останется с ними на ночь. Надеюсь, к утру объявятся их родители и заберут детей.
- Я… рада это слышать.
- Думаю, вам лучше присесть, - предложил генерал. - Вы пережили неприятные минуты. Чем скорее ляжете в постель, тем лучше.
- Я хотела… поговорить с вами, - попросила Теола.
- Мне тоже надо сказать вам кое-что, - согласился генерал.
Когда она села, он опустился в кресло напротив нее.
Теола подумала, что, несмотря на необычные обстоятельства, в которых они находятся, у него весьма непринужденный вид.
- Вам, наверное, будет приятно узнать, мисс Уоринг, - начал он, помолчав мгновение, - что ваша кузина, леди Кэтрин, и король - оба благополучно добрались до Греции.
- Я так и думала, что они направятся туда, - Я поверил вам, когда вы сказали, что не знаете, куда они уехали.
- Но я могла только догадываться. Они не посвящали меня в свои планы!
- Не могу понять, почему вы не уехали с ними. В конце концов, вашего дядю включили в число бежавших вместе с королем, и я не думаю, чтобы им было сложно взять с собой еще одного человека.
- Я… мне кажется, дядя думал только о том, как увезти свою дочь в безопасное место, - ответила Теола.
- Но вы же его племянница!
- Он не особенно… гордится мной, - сказала Теола не задумываясь.
И поняла, что допустила промах, когда брови генерала слегка приподнялись.
Она почувствовала, что он ждет объяснений, и торопливо прибавила:
- Я - всего лишь бедная родственница. Думаю, даже в Кавонии известно, что это значит. А такими людьми легко… пожертвовать!
В голосе Теолы не было горечи, только легкая насмешка, и после непродолжительной паузы генерал произнес:
- Мне нелегко это понять. Уверяю вас, найдется мало кавонийцев, которые бросили бы своих родственников при подобных обстоятельствах.
На это Теоле нечего было ответить, и, помолчав немного, генерал продолжал:
- У меня есть принадлежащая вам вещь. Теола с удивлением взглянула на него, а он вынул из кармана своего кителя какой-то предмет и протянул ей.
Наклонившись вперед, чтобы взять его, Теола поняла, что это золотая монета, которую она оставила для раненой девочки.
- Я намеревался вернуть ее вам при встрече и сказать, что мы в Кавонии не нуждаемся в благотворительности, - сказал генерал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36