В этой стране начинаешь легко верить в магию, хоть в черную, хоть в белую…
- А вы подойдите поближе, мсье, - перебил его Томас.
Последовав совету слуги, Андре рассмотрел на колонне веревку толщиной в мужское запястье.
Веревка длиной около двух футов была выкрашена в светло-зеленый цвет, ее концы связывал клочок цветной шерсти, в которую был вплетен пучок цветных перьев, очевидно петушиных.
Часть веревки была покрыта белым налетом вроде плесени, Андре снял его пальцем. Один конец был измазан чем-то коричневым. Андре был уверен, что это запекшаяся кровь.
- Что это, по-твоему? - спросил Андре, почему-то перейдя на шепот.
- Говорю вам, мсье, это зеленая змея Педро уанга. Сильное колдовство - черная магия!
- Откуда она здесь взялась? - удивился Андре.
- Я не понимаю. Я только скажу: кто-то знал, мсье приедет.
- Кто об этом может знать? - растерянно спросил Андре. - Откуда?
Томас взглянул на горы, загадочно ответил:
- Все знают. Разговор барабанов.
- По-твоему, местным колдунам вуду уже известно, что я направляюсь на плантацию де Вилларе? - уточнил Андре. Томас молча кивнул.
- В то, что ты говоришь, очень трудно поверить, - заметил Андре.
Он долго в задумчивости разглядывал веревку и убедился, что висит она здесь недавно.
С гадливостью прикоснувшись к запекшейся коричневой корке и нажав посильнее, Андре заметил, что она еще не совсем высохла. И это, без сомнения, была кровь!
Кроме того, колонна, к которой привязали веревку, была очищена от плюща, тогда как вторая скрывалась под ним целиком.
Очевидно, веревка, изображавшая змею, появилась здесь совсем недавно, возможно, лишь сегодня утром, в крайнем случае, вчера вечером.
- Я ничего не понимаю, Томас, - признался Андре. - Знаю одно; все это мне очень не нравится.
- Не волноваться, мсье, - успокоил Томас. - Найти хороший папалои - дело будет хорошо!
- А что это такое? - не понял Андре.
- Человек.
- Его зовут Папалои?
- Папалои - не имя, - кратко сообщил Томас. - По-вашему, священник, у нас - папалои.
Андре пришел в замешательство.
- Ты что, собираешься разыскать колдуна вуду?
- Конечно! - кивнул Томас.
- Он снимет порчу, которую несет змея? - догадался Андре. - Нам нужен колдун, занимающийся белой магией?
- Так, мсье.
- Мне это кажется самой вопиющей… Вдруг Андре вспомнилась главная заповедь Жака: чтобы стать похожим на мулата, он должен мыслить как мулат.
- Ну хорошо, потеряем пенни, выиграем фунт! - пробормотал он английскую пословицу, смысл которой был едва ли понятен черному слуге.
Чтобы не выдавать в себе иностранца, он должен следовать местным обычаям. А на этом острове жители привыкли по всякому поводу обращаться к колдовству. Что ж, придется последовать их примеру.
- А где же ты найдешь своего папалои? - спросил он Томаса.
- Найду. - Слуга был, как всегда, немногословен.
- Хорошо, я согласен, - кивнул Андре. - А пока дай-ка я сниму эту дрянь!
Содрав со столба веревку, он забросил ее в густые заросли кустарника поблизости от дома.
- Вот видишь, она, по крайней мере, не взорвалась, - улыбнулся он.
Однако, посмотрев на Томаса, он заметил, что тот помрачнел.
- Папалои нет, порча - здесь, - угрюмо сказал Томас. Андре добродушно похлопал слугу по плечу.
- Тогда побыстрее разыщи своего папалои, - попросил он. - И еще: надо найти в доме место для ночлега. Хотелось бы, чтобы на голову не упала крыша, а под ногами не провалился пол.
Глядя на руины, он печально добавил:
- Хотя бы во сне я буду чувствовать себя хозяином плантации де Вилларе, которая принадлежит мне по закону, хотя никто, кроме меня, в это не поверит!
Томас молчал. Помедлив, он ответил, но так тихо, что Андре едва расслышал его слова:
- Дамбалла скажет, где сокровища.
Глава 3
Осторожно спустившись по ступеням, Андре вышел в сад.
Обосновавшись в доме, хоть и разрушенном, и оскверненном, Томас как нельзя лучше воспользовался открывшимися в связи с этим возможностями и приготовил поистине королевский ужин.
Днем, проезжая через деревню, он предложил хозяину купить пару живых кур. Андре запротестовал - он воображал, какой шум поднимут птицы по дороге. Но негр со снисходительной улыбкой заверил его, что они не издадут ни звука.
И действительно, молниеносным движением Томас перевернул кур вниз головой, нажал каждой куда-то лод крыло, они тут же перестали трепыхаться, а он спокойно привязал их будущий ужин к седлу.
У Андре создалось впечатление, что куры впали в летаргический сон, но расспрашивать он не решился. Очевидно, на Гаити этот фокус был известен и малым детям, как это ни было глупо, ему не хотелось предстать перед слугой в смешном свете.
Наголодавшись в предыдущие дни, Андре с нетерпением ожидал ужина, надеясь, что Томас окажется сносным поваром. В том, что негр умеет готовить, он не сомневался. Жак, с его предусмотрительностью, не нанял бы слугу, не способного приготовить что-то съедобное. По-видимому; ой был мастер на все руки.
Как только Андре сообщил о своем желании остаться на ночь в доме, Томас наломал веток, сделал веник и принялся сметать паутину с потолка, после чего выгреб в одной комнате с пола разбитую штукатурку и смахнул с пола пыль.
Приведя в относительный порядок помещение, которое, как предполагал Андре, прежде служило маленькой гостиной, Томас перешел на кухню.
Вскоре оттуда стали доноситься соблазнительные ароматы. В ожидании ужина Андре коротал время на балконе, разглядывая окрестности.
Внезапно ощутив всю усталость, накопившуюся за несколько дней пути, он оставил подробный осмотр дома на завтра. Сегодня, после бессонной ночи в лесу и тяжелого переезда, ему требовался отдых.
Сидя на террасе, Андре пытался вообразить, как выглядел этот особняк при дяде, а главное, при тете, которая как истинная француженка вела хозяйство безукоризненно и подобно всем женщинам своей нации отличалась, по словам его матери, изобретательностью по части домашнего убранства.
Андре почти не знал своих родственников, но образ тети, который сложился у него со слов родителей, был полон в его представлении живого очарования.
Дядя был богатым человеком, несомненно, держал множество слуг, так что в этом доме, разумеется, были все условия для комфорта, которые можно было создать в этой далекой стране.
Обеспеченная, спокойная и удобная жизнь в дореволюционном Гаити была, по-видимому, очень приятной.
Андре спросил себя, хотелось бы ему пожить плантатором на этом райском острове?
На этот чисто умозрительный вопрос было трудно теперь ответить. Рока он знал одно; несмотря на любовь к Англии, привычку к ее языку, обычаям, частица его души рвалась во Францию.
До того как их семье пришлось покинуть эту страну, спасаясь от злодеяний революции, он успел ощутить вкус власти и могущества, которыми в полной мере обладал его дед, владевший огромными имениями, где трудились сотни людей.
Судьба распорядилась, чтобы его дед насладился властью, дядя, Филипп де Вилларе, - богатством, оставив Андре участь безвестного и неимущего изгнанника.
Правда, у него был титул, но без денег он мало чего стоил.
Если он не найдет клад, но сумеет выбраться из Гаити живым, молодому аристократу оставалось лишь вернуться в Англию и найти там себе какое-нибудь место, чтобы жить на скромное жалованье с пожилой матерью.
Ему было известно, что мать больше всего на свете хочет дожить до его свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
- А вы подойдите поближе, мсье, - перебил его Томас.
Последовав совету слуги, Андре рассмотрел на колонне веревку толщиной в мужское запястье.
Веревка длиной около двух футов была выкрашена в светло-зеленый цвет, ее концы связывал клочок цветной шерсти, в которую был вплетен пучок цветных перьев, очевидно петушиных.
Часть веревки была покрыта белым налетом вроде плесени, Андре снял его пальцем. Один конец был измазан чем-то коричневым. Андре был уверен, что это запекшаяся кровь.
- Что это, по-твоему? - спросил Андре, почему-то перейдя на шепот.
- Говорю вам, мсье, это зеленая змея Педро уанга. Сильное колдовство - черная магия!
- Откуда она здесь взялась? - удивился Андре.
- Я не понимаю. Я только скажу: кто-то знал, мсье приедет.
- Кто об этом может знать? - растерянно спросил Андре. - Откуда?
Томас взглянул на горы, загадочно ответил:
- Все знают. Разговор барабанов.
- По-твоему, местным колдунам вуду уже известно, что я направляюсь на плантацию де Вилларе? - уточнил Андре. Томас молча кивнул.
- В то, что ты говоришь, очень трудно поверить, - заметил Андре.
Он долго в задумчивости разглядывал веревку и убедился, что висит она здесь недавно.
С гадливостью прикоснувшись к запекшейся коричневой корке и нажав посильнее, Андре заметил, что она еще не совсем высохла. И это, без сомнения, была кровь!
Кроме того, колонна, к которой привязали веревку, была очищена от плюща, тогда как вторая скрывалась под ним целиком.
Очевидно, веревка, изображавшая змею, появилась здесь совсем недавно, возможно, лишь сегодня утром, в крайнем случае, вчера вечером.
- Я ничего не понимаю, Томас, - признался Андре. - Знаю одно; все это мне очень не нравится.
- Не волноваться, мсье, - успокоил Томас. - Найти хороший папалои - дело будет хорошо!
- А что это такое? - не понял Андре.
- Человек.
- Его зовут Папалои?
- Папалои - не имя, - кратко сообщил Томас. - По-вашему, священник, у нас - папалои.
Андре пришел в замешательство.
- Ты что, собираешься разыскать колдуна вуду?
- Конечно! - кивнул Томас.
- Он снимет порчу, которую несет змея? - догадался Андре. - Нам нужен колдун, занимающийся белой магией?
- Так, мсье.
- Мне это кажется самой вопиющей… Вдруг Андре вспомнилась главная заповедь Жака: чтобы стать похожим на мулата, он должен мыслить как мулат.
- Ну хорошо, потеряем пенни, выиграем фунт! - пробормотал он английскую пословицу, смысл которой был едва ли понятен черному слуге.
Чтобы не выдавать в себе иностранца, он должен следовать местным обычаям. А на этом острове жители привыкли по всякому поводу обращаться к колдовству. Что ж, придется последовать их примеру.
- А где же ты найдешь своего папалои? - спросил он Томаса.
- Найду. - Слуга был, как всегда, немногословен.
- Хорошо, я согласен, - кивнул Андре. - А пока дай-ка я сниму эту дрянь!
Содрав со столба веревку, он забросил ее в густые заросли кустарника поблизости от дома.
- Вот видишь, она, по крайней мере, не взорвалась, - улыбнулся он.
Однако, посмотрев на Томаса, он заметил, что тот помрачнел.
- Папалои нет, порча - здесь, - угрюмо сказал Томас. Андре добродушно похлопал слугу по плечу.
- Тогда побыстрее разыщи своего папалои, - попросил он. - И еще: надо найти в доме место для ночлега. Хотелось бы, чтобы на голову не упала крыша, а под ногами не провалился пол.
Глядя на руины, он печально добавил:
- Хотя бы во сне я буду чувствовать себя хозяином плантации де Вилларе, которая принадлежит мне по закону, хотя никто, кроме меня, в это не поверит!
Томас молчал. Помедлив, он ответил, но так тихо, что Андре едва расслышал его слова:
- Дамбалла скажет, где сокровища.
Глава 3
Осторожно спустившись по ступеням, Андре вышел в сад.
Обосновавшись в доме, хоть и разрушенном, и оскверненном, Томас как нельзя лучше воспользовался открывшимися в связи с этим возможностями и приготовил поистине королевский ужин.
Днем, проезжая через деревню, он предложил хозяину купить пару живых кур. Андре запротестовал - он воображал, какой шум поднимут птицы по дороге. Но негр со снисходительной улыбкой заверил его, что они не издадут ни звука.
И действительно, молниеносным движением Томас перевернул кур вниз головой, нажал каждой куда-то лод крыло, они тут же перестали трепыхаться, а он спокойно привязал их будущий ужин к седлу.
У Андре создалось впечатление, что куры впали в летаргический сон, но расспрашивать он не решился. Очевидно, на Гаити этот фокус был известен и малым детям, как это ни было глупо, ему не хотелось предстать перед слугой в смешном свете.
Наголодавшись в предыдущие дни, Андре с нетерпением ожидал ужина, надеясь, что Томас окажется сносным поваром. В том, что негр умеет готовить, он не сомневался. Жак, с его предусмотрительностью, не нанял бы слугу, не способного приготовить что-то съедобное. По-видимому; ой был мастер на все руки.
Как только Андре сообщил о своем желании остаться на ночь в доме, Томас наломал веток, сделал веник и принялся сметать паутину с потолка, после чего выгреб в одной комнате с пола разбитую штукатурку и смахнул с пола пыль.
Приведя в относительный порядок помещение, которое, как предполагал Андре, прежде служило маленькой гостиной, Томас перешел на кухню.
Вскоре оттуда стали доноситься соблазнительные ароматы. В ожидании ужина Андре коротал время на балконе, разглядывая окрестности.
Внезапно ощутив всю усталость, накопившуюся за несколько дней пути, он оставил подробный осмотр дома на завтра. Сегодня, после бессонной ночи в лесу и тяжелого переезда, ему требовался отдых.
Сидя на террасе, Андре пытался вообразить, как выглядел этот особняк при дяде, а главное, при тете, которая как истинная француженка вела хозяйство безукоризненно и подобно всем женщинам своей нации отличалась, по словам его матери, изобретательностью по части домашнего убранства.
Андре почти не знал своих родственников, но образ тети, который сложился у него со слов родителей, был полон в его представлении живого очарования.
Дядя был богатым человеком, несомненно, держал множество слуг, так что в этом доме, разумеется, были все условия для комфорта, которые можно было создать в этой далекой стране.
Обеспеченная, спокойная и удобная жизнь в дореволюционном Гаити была, по-видимому, очень приятной.
Андре спросил себя, хотелось бы ему пожить плантатором на этом райском острове?
На этот чисто умозрительный вопрос было трудно теперь ответить. Рока он знал одно; несмотря на любовь к Англии, привычку к ее языку, обычаям, частица его души рвалась во Францию.
До того как их семье пришлось покинуть эту страну, спасаясь от злодеяний революции, он успел ощутить вкус власти и могущества, которыми в полной мере обладал его дед, владевший огромными имениями, где трудились сотни людей.
Судьба распорядилась, чтобы его дед насладился властью, дядя, Филипп де Вилларе, - богатством, оставив Андре участь безвестного и неимущего изгнанника.
Правда, у него был титул, но без денег он мало чего стоил.
Если он не найдет клад, но сумеет выбраться из Гаити живым, молодому аристократу оставалось лишь вернуться в Англию и найти там себе какое-нибудь место, чтобы жить на скромное жалованье с пожилой матерью.
Ему было известно, что мать больше всего на свете хочет дожить до его свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43