Куда ж идти - вот ряд оконный.
Здесь все узнают,все поймут.
Слова восторженных знакомых -
Вот он,спасительный приют.
Но ты возьми другую радость:
Вот так идти по мостовой
И все смотреть,как безвозвратность
Тихонько едет за тобой.
Все так же едет за тобой...
Я как Улисс

Зима,зима...Я еду по зиме
Куда-нибудь по видимой отчизне.
Гони меня,ненастье по земле,
Хотя бы вспять,гони меня по жизни.
И вот Москва,и утренний уют
В арбатских переулках парусинных,
И чужаки по-прежнему снуют
В январских освещенных магазинах.
И желтизна разрозненных монет,
И цвет лица криптоновый все чаще.
Гони меня,как новый Ганнимед,
Хлебнуть земной изгнаннической чаши.
Ах,Боже мой,немногого прошу,
Ах,Боже мой,богатый или нищий,
Но с каждым днем я прожитым дышу
Уверенней,и сладостней,и чище.
Мелькай,мелькай по сторонам,народ !
Я двигаюсь и,кажется,отрадно,
Что как Улисс,гоню себя вперед,
Но двигаюсь по-прежнему обратно.
Так человека встречного лови
И все тверди в искусственном порыве:
"От нынешней до будущей любви
Живи добрей,страдай неприхотливей."

1
Под вечер он видит,застывши в дверях:
Два всадника скачут в окрестных полях,
Как-будто по кругу,сквозь рощу и гать,
И долго не могут друг друга догнать.
Два всадника скачут в вечерней грязи,
Не только от дома,от сердца вблизи,
Друг друга они окликают,зовут,
Небесные рати за рощу плывут.
Вечерние призраки - где их следы,
Не видеть двойного им всплеска воды.
Их вновь возвращает себе тишина,
Он знает из окриков их имена.
По сельской дороге в холодной пыли,
Под черными соснами,в комьях земли
Два всадника скачут над бледной рекой,
Два всадника скачут:тоска и покой.
2
Пустая дорога под соснами спит,
Смолкает за стеклами топот копыт.
Я знаю обоих,я знаю давно :
Так сердце стучит,как им мчатся дано.
Так сердце стучит:за ударом удар,
С полей наплывает холодный угар,
И волны сверкают в прибрежных кустах,
И громко играет любимый состав.
Два всадника мчатся в полночную мглу
Один за другим,прижимаясь к седлу,
По рощам и рекам,по черным лесам,
Туда,где удастся им взмыть к небесам.
3
Июньскою ночью в поселке темно,
Летит мошкара в золотое окно.
Горячий приемник звенит на полу,
И Диззи Гиллеспи подходит к столу.
От черной печали до твердой судьбы,
От шума вначале до ясной трубы,
От лирики друга до счастья врага
На свете прекрасном четыре шага.
Я жизни своей не люблю,не боюсь,
Я с веком своим ни за что не борюсь.
Пускай что угодно вокруг говорят,
Меня беспокоят,его веселят.
У каждой околицы этой страны,
На каждой ступеньке,у каждой стены
В недальнее время,брюнет и блондин,
Появится дух мой,в двух лицах один.
И просто за смертью на первых порах,
Хотя бы вот так,как развеянный прах,
Потемки застав над бумагой с утра,
Хоть пылью коснусь дорогого пера.
4
Два всадника скачут в пространстве ночном,
Кустарник распался в тумане речном.
То дальше,то ближе,за юной тоской
Несется во мраке прекрасный покой.
Два всадника скачут,их тени парят,
Над сельской дорогой все звезды горят.
Копыта стучат по застывшей земле,
Мужчина и женщина едут во мгле.

Ниоткуда с любовью
Одиссей Телемаку
Мой Одиссей,
Троянская война
окончена.Кто победил - не помню.
Должно быть греки - столько мертвецов
вне дома могут бросить только греки...
И все-таки ведущая домой
дорога оказалась слишком длинной,
как-будто Посейдон,пока мы там
теряли время,растянул пространство.
Мне неизвестно,где я нахожусь,
что предо мной.Какой-то грязный остров,
кусты,постройки,хрюканье свиней,
заросший сад,какая-то царица,
трава да камни...Милый Телемак,
все острова похожи друг на друга,
когда так долго странствуешь,и мозг
уже сбивается,считая волны,
глаз,засоренный горизонтом,плачет,
и водяное мясо застит слух.
Не помню я,чем кончилась война,
и сколько лет тебе сейчас,не помню.
Расти большой,мой Телемак,расти.
Лишь боги знают,свидимся ли снова.
Ты и сейчас уже не тот младенец,
перед которым я сдержал быков.
Когда б не Паламед,мы жили б вместе.
Но может быть и прав он:без меня
ты от страстей Эдиповых избавлен.
И сны твои,мой Телемак,безгрешны.
Письма римскому другу
( Из Марциала )
Нынче ветренно и волны с перехлестом.
Скоро осень,все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней,Постум,
Чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятья невозможны,ни измена !
-----------
Посылаю тебе,Постум,эти книги.
Что в столице ? Мягко стелют ? Спать не жестко ?
Как там Цезарь ? Чем он занят ? Все интриги ?
Все интриги,вероятно,да обжорство.
Я сижу в своем саду,горит светильник.
Ни подруги,ни прислуги,ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
-----------
Здесь лежит купец из Азии.Толковым
был купцом он - деловит,но незаметен.
Умер быстро - лихорадка.По торговым
он делам сюда приплыл,а не за этим.
Рядом с ним - легионер под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить ! А умер старцем.
Даже здесь не существует,Постум,правил.
Пусть и вправду,Постум,курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далеко и от вьюги,
либезить не нужно,трусить,торопиться.
Говоришь,что все наместники - ворюги ?
Но ворюги мне милей,чем кровопийцы.
-----------
Этот ливень переждать с тобой,гетера,
я согласен,но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела -
все равно что драхму требовать от кровли.
Протекаю,говоришь ? Но где же лужа ?
Чтобы лужу оставлял я - не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52