А Кулик, возглавляя совещание, сначала объявлял всем своё решение, а потом предлагал посовещаться, т. е. это был «та ещё штучка» – очень своевольный и самолюбивый человек. Он был честен, никогда свою вину не перекладывал на других, но и свою правоту отстаивал бескомпромиссно и не сообразуясь с уместностью.
Смотрите на развитие событий. «За оставление Керченского полуострова и Керчи» ещё суровее был наказан вице-адмирал Г. И. Левченко. Суд приговорил его к 10 годам лагерей. Но Левченко признал свою вину. И что? Лагеря ему заменили разжалованием в капитаны первого ранга, а к 1944 г. он снова зам. наркома ВМФ и стал даже не вице-, а полным адмиралом.
Ведь для чего были все эти суды? В конечном итоге для того, чтобы 2 марта 1942 г. Верховный Главнокомандующий и нарком обороны мог подписать приказ с такими словами:
«… Кулик по прибытии 12 ноября 1941 года в г. Керчь, не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию в среде командования крымских войск.
… Верховный Суд 16 февраля 1942 г. приговорил лишить Кулика Г. И. званий Маршала и Героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и медали „ХХ лет РККА“.
… Предупреждаю, что и впредь будут приниматься решительные меры в отношении тех командиров и начальников, невзирая на лица и заслуги в прошлом, которые не выполняют или недобросовестно выполняют приказы командования, проявляют трусость, деморализуют войска своими пораженческими настроениями и, будучи запуганы немцами, сеют панику и подрывают веру в нашу победу над немецкими захватчиками.
Настоящий приказ довести до военных советов Западного и Юго-Западного направлений, военных советов фронтов, армий и округов.
Народный комиссар обороны И. В. Сталин».
Нужен ли был такой приказ и нужна ли была такая жертва от Кулика? Думаю, что да.
Вот смотрите. Июль 1942 г., немцы рвутся к Сталинграду. В пересказе генерала Меллентина, вспоминает полковник немецкого Генштаба Г. Р. Динглер, служивший в это время в 3-й моторизованной дивизии немцев:
«Как правило, наши подвижные войска обходили узлы сопротивления противника, подавлением которых занималась шедшая следом пехота. 14-й танковый корпус без особого труда выполнил поставленную задачу, заняв оборонительные позиции фронтом на север. Однако в полосе 3-й моторизованной дивизии находилась одна высота и одна балка, где русские не прекращали сопротивления и в течение нескольких недель доставляли немало неприятностей немецким войскам».
Динглер указывает, что сперва этой высоте не придавали серьёзного значения, полагая, что она будет занята, как только подтянется вся дивизия. Он говорит: «Если бы мы знали, сколько хлопот доставит нам эта самая высота и какие большие потери мы понесём из-за неё в последующие месяцы, мы бы атаковали более энергично».
… Балка удерживаемая русскими, находилась в тылу 3-й моторизованной дивизии. Она была длинной, узкой и глубокой; проходили недели, а её всё никак не удавалось захватить. Изложение Динглером боевых действий показывает, какой стойкостью отличается русский солдат в обороне:
«Все наши попытки подавить сопротивление русских в балке пока оставались тщетными. Балку бомбили пикирующие бомбардировщики, обстреливала артиллерия. Мы посылали в атаку всё новые и новые подразделения, но они неизменно откатывались назад с тяжёлыми потерями – настолько прочно русские зарылись в землю. Мы предполагали, что у них было примерно 400 человек. В обычных условиях такой противник прекратил бы сопротивление после двухнедельных боёв. В конце концов русские были полностью отрезаны от внешнего мира. Они не могли рассчитывать и на снабжение по воздуху, так как наша авиация в то время обладала полным превосходством.
… Балка мешала нам, словно бельмо на глазу, но нечего было и думать о том, чтобы заставить противника сдаться под угрозой голодной смерти. Нужно было что-то придумать».
Немцы, конечно, в конце концов придумали и взяли эту балку. Но: «Мы были поражены, когда, сосчитав убитых и пленных, обнаружили, что вместо 400 человек их оказалось около тысячи. Почти четыре недели эти люди питались травой и листьями, утоляя жажду ничтожным количеством воды из вырытой ими в земле глубокой ямы. Однако они не только не умерли с голоду, но ещё и вели ожесточённые бои до самого конца».
А в это же время, и в этом же месте, но с другой стороны фронта, генерал В. И. Чуйков, проезжая на Сталинградский фронт мимо штаба нашей 21-й армии, вскользь отметил:
«Штаб 21-й армии был на колёсах: вся связь, штабная обстановка, включая спальный гарнитур командарма Гордова, – всё было на ходу, в автомобилях. Мне не понравилась такая подвижность. Во всём здесь чувствовалась неустойчивость на фронте, отсутствие упорства в бою. Казалось, будто за штабом армии кто-то гонится и, чтобы уйти от преследования, все, с командармом во главе, всегда готовы к движению». (Командовал этой армией генерал В. Н. Гордов).
Чем Сталин должен был пресечь у своих генералов эту «готовность к движению» ?
Вообще-то на эту тему можно порассуждать, но другого пути пресечь бегство своих войск, кроме показательных наказаний бегущих, – нет.
Левченко это понял, а Кулик – нет. Он писал и доказывал свою правоту в Керчи: 30 января 1942 г. он написал Сталину в одной из многих объяснительных:
«Если дающие эти показания и составители этого письма называют правильную мою оценку обстановки, а исходя с оценки обстановки и правильное моё решение паникёрским, пораженческим и даже преступным, то я не виновен в том, что они не понимают самых элементарных познаний в военном деле. Нужно было бы им усвоить, что самое главное преступление делает командир, если он отдаёт войскам заведомо невыполнимый приказ, войска его выполнить не в силах, гибнут сами, а приказ так и остаётся невыполненным».
Правы, Вы, Григорий Иванович, правы, но помолчите об этом до Победы. Ведь каждое Ваше слово – это основание другим советским генералам сдать советский город с надеждой потом оправдаться.
Ведь Сталин начал восстанавливать Г. И. Кулика, как и Г. И. Левченко. Ему было присвоено звание генерал-лейтенанта, он получил в командование гвардейскую армию. Молчи и воюй! Но Кулик не молчит и Шепилов доносами вместе с Жуковым его снова легко валят. Ну теперь-то уж хоть помолчи!
Но Кулик клятый. 18 апреля 1945 г. Председатель КПК Шкирятов предъявляет ему уже партийное обвинение: «… ведёт с отдельными лицами недостойные разговоры, заключающиеся в восхвалении офицерского состава царской армии, плохом политическом воспитании советских офицеров, неправильной расстановке кадров высшего состава армии».
Думаю, что насчёт «неправильной расстановки» Кулик мог говорить о том, что если бы в Ленинграде не было Жукова, то блокада бы его была прорвана ещё осенью 1941 г., если бы в Крыму и на Кавказе не было генералов И. Е. Петрова и Г. Ф. Захарова, то Крым бы не сдали и т. д. Доносы на Кулика Сталину и в КПК написали генералы И. Е. Петров и Г. Ф. Захаров. Кулика исключили из партии и вновь понизили в звании до генерал-майора.
(И ведь Жуков, Захаров, Петров тоже правы – как им посылать на смерть людей, если Кулик утверждает, что они бездарны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
Смотрите на развитие событий. «За оставление Керченского полуострова и Керчи» ещё суровее был наказан вице-адмирал Г. И. Левченко. Суд приговорил его к 10 годам лагерей. Но Левченко признал свою вину. И что? Лагеря ему заменили разжалованием в капитаны первого ранга, а к 1944 г. он снова зам. наркома ВМФ и стал даже не вице-, а полным адмиралом.
Ведь для чего были все эти суды? В конечном итоге для того, чтобы 2 марта 1942 г. Верховный Главнокомандующий и нарком обороны мог подписать приказ с такими словами:
«… Кулик по прибытии 12 ноября 1941 года в г. Керчь, не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию в среде командования крымских войск.
… Верховный Суд 16 февраля 1942 г. приговорил лишить Кулика Г. И. званий Маршала и Героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и медали „ХХ лет РККА“.
… Предупреждаю, что и впредь будут приниматься решительные меры в отношении тех командиров и начальников, невзирая на лица и заслуги в прошлом, которые не выполняют или недобросовестно выполняют приказы командования, проявляют трусость, деморализуют войска своими пораженческими настроениями и, будучи запуганы немцами, сеют панику и подрывают веру в нашу победу над немецкими захватчиками.
Настоящий приказ довести до военных советов Западного и Юго-Западного направлений, военных советов фронтов, армий и округов.
Народный комиссар обороны И. В. Сталин».
Нужен ли был такой приказ и нужна ли была такая жертва от Кулика? Думаю, что да.
Вот смотрите. Июль 1942 г., немцы рвутся к Сталинграду. В пересказе генерала Меллентина, вспоминает полковник немецкого Генштаба Г. Р. Динглер, служивший в это время в 3-й моторизованной дивизии немцев:
«Как правило, наши подвижные войска обходили узлы сопротивления противника, подавлением которых занималась шедшая следом пехота. 14-й танковый корпус без особого труда выполнил поставленную задачу, заняв оборонительные позиции фронтом на север. Однако в полосе 3-й моторизованной дивизии находилась одна высота и одна балка, где русские не прекращали сопротивления и в течение нескольких недель доставляли немало неприятностей немецким войскам».
Динглер указывает, что сперва этой высоте не придавали серьёзного значения, полагая, что она будет занята, как только подтянется вся дивизия. Он говорит: «Если бы мы знали, сколько хлопот доставит нам эта самая высота и какие большие потери мы понесём из-за неё в последующие месяцы, мы бы атаковали более энергично».
… Балка удерживаемая русскими, находилась в тылу 3-й моторизованной дивизии. Она была длинной, узкой и глубокой; проходили недели, а её всё никак не удавалось захватить. Изложение Динглером боевых действий показывает, какой стойкостью отличается русский солдат в обороне:
«Все наши попытки подавить сопротивление русских в балке пока оставались тщетными. Балку бомбили пикирующие бомбардировщики, обстреливала артиллерия. Мы посылали в атаку всё новые и новые подразделения, но они неизменно откатывались назад с тяжёлыми потерями – настолько прочно русские зарылись в землю. Мы предполагали, что у них было примерно 400 человек. В обычных условиях такой противник прекратил бы сопротивление после двухнедельных боёв. В конце концов русские были полностью отрезаны от внешнего мира. Они не могли рассчитывать и на снабжение по воздуху, так как наша авиация в то время обладала полным превосходством.
… Балка мешала нам, словно бельмо на глазу, но нечего было и думать о том, чтобы заставить противника сдаться под угрозой голодной смерти. Нужно было что-то придумать».
Немцы, конечно, в конце концов придумали и взяли эту балку. Но: «Мы были поражены, когда, сосчитав убитых и пленных, обнаружили, что вместо 400 человек их оказалось около тысячи. Почти четыре недели эти люди питались травой и листьями, утоляя жажду ничтожным количеством воды из вырытой ими в земле глубокой ямы. Однако они не только не умерли с голоду, но ещё и вели ожесточённые бои до самого конца».
А в это же время, и в этом же месте, но с другой стороны фронта, генерал В. И. Чуйков, проезжая на Сталинградский фронт мимо штаба нашей 21-й армии, вскользь отметил:
«Штаб 21-й армии был на колёсах: вся связь, штабная обстановка, включая спальный гарнитур командарма Гордова, – всё было на ходу, в автомобилях. Мне не понравилась такая подвижность. Во всём здесь чувствовалась неустойчивость на фронте, отсутствие упорства в бою. Казалось, будто за штабом армии кто-то гонится и, чтобы уйти от преследования, все, с командармом во главе, всегда готовы к движению». (Командовал этой армией генерал В. Н. Гордов).
Чем Сталин должен был пресечь у своих генералов эту «готовность к движению» ?
Вообще-то на эту тему можно порассуждать, но другого пути пресечь бегство своих войск, кроме показательных наказаний бегущих, – нет.
Левченко это понял, а Кулик – нет. Он писал и доказывал свою правоту в Керчи: 30 января 1942 г. он написал Сталину в одной из многих объяснительных:
«Если дающие эти показания и составители этого письма называют правильную мою оценку обстановки, а исходя с оценки обстановки и правильное моё решение паникёрским, пораженческим и даже преступным, то я не виновен в том, что они не понимают самых элементарных познаний в военном деле. Нужно было бы им усвоить, что самое главное преступление делает командир, если он отдаёт войскам заведомо невыполнимый приказ, войска его выполнить не в силах, гибнут сами, а приказ так и остаётся невыполненным».
Правы, Вы, Григорий Иванович, правы, но помолчите об этом до Победы. Ведь каждое Ваше слово – это основание другим советским генералам сдать советский город с надеждой потом оправдаться.
Ведь Сталин начал восстанавливать Г. И. Кулика, как и Г. И. Левченко. Ему было присвоено звание генерал-лейтенанта, он получил в командование гвардейскую армию. Молчи и воюй! Но Кулик не молчит и Шепилов доносами вместе с Жуковым его снова легко валят. Ну теперь-то уж хоть помолчи!
Но Кулик клятый. 18 апреля 1945 г. Председатель КПК Шкирятов предъявляет ему уже партийное обвинение: «… ведёт с отдельными лицами недостойные разговоры, заключающиеся в восхвалении офицерского состава царской армии, плохом политическом воспитании советских офицеров, неправильной расстановке кадров высшего состава армии».
Думаю, что насчёт «неправильной расстановки» Кулик мог говорить о том, что если бы в Ленинграде не было Жукова, то блокада бы его была прорвана ещё осенью 1941 г., если бы в Крыму и на Кавказе не было генералов И. Е. Петрова и Г. Ф. Захарова, то Крым бы не сдали и т. д. Доносы на Кулика Сталину и в КПК написали генералы И. Е. Петров и Г. Ф. Захаров. Кулика исключили из партии и вновь понизили в звании до генерал-майора.
(И ведь Жуков, Захаров, Петров тоже правы – как им посылать на смерть людей, если Кулик утверждает, что они бездарны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174