Дверь была солидная. Но я не мог ударить в грязь лицом перед худенькой женщиной, уверенно предположившей, что мне вполне по силам справиться с подобным препятствием. Попытавшись и так и эдак, я кончил тем, что выбил замок каблуком. Косяк треснул, и дверь с шумом распахнулась.
Странно, но, несмотря на грохот, коридор был по-прежнему пуст - никто из студенток не полюбопытствовал, что же здесь происходит. Я вошел в комнату Элинор, включил свет и вставил дверь в петли.
Элинор крепко спала, раскинувшись на голубом покрывале кровати, серебристые волосы густой волной обрамляли ее лицо. У нее было спокойное, умиротворенное выражение. Видимо, она заперла дверь и начала раздеваться - сейчас на ней были только лифчик и трусики, бело-розовые, украшенные какими-то ленточками и цветочками. Белинде понравились бы. Но в ту минуту все эти трогательные подробности отчего-то только усилили мои самые худшие опасения.
Костюм, в котором Элинор приезжала к Хамберу, валялся на полу. Один чулок свисал со спинки стула, второй лежал на полу возле безжизненной руки девушки. На столике у кровати я увидел новую пару чулок, а на дверце гардероба - голубое шерстяное платье. Должно быть, она собиралась переодеться к вечеру.
Если уж она не услышала, как я ломал дверь, вряд ли мне удастся разбудить ее. Но я все-таки попробовал потрясти ее за плечо. Она не пошевелилась. Пульс был нормальный, дыхание спокойное, цвет лица не изменился. Казалось, все в полном порядке, и это напугало меня еще больше. Когда же придет врач? Я лихорадочно высчитывал: дверь была прочная (или я ослаб, что одно и то же), и я провозился с ней долго - значит, прошло уже минут десять, а то и больше, с тех пор как та женщина ушла звонить.
Но именно в эту секунду дверь отворилась. Аккуратный плотный мужчина средних лет в сером костюме стоял на пороге, проницательным взглядом окидывая представшую перед ним картину. Он был один. В руках у него были чемоданчик и пожарный топорик. Войдя, он покосился на разбитый косяк, прикрыл дверь и положил топорик на письменный стол.
- Во всяком случае, это сэкономило время, - бросил он.
Затем без энтузиазма оглядел меня и жестом приказал не мешаться под ногами. Посмотрел на полуодетую Элинор и подозрительно спросил:
- Вы трогали ее одежду?
- Нет. Я только потряс ее за руку и пощупал пульс. Когда я вошел, она так и лежала.
Что-то - возможно, моя крайняя усталость - заставило его взглянуть на меня с профессиональным любопытством.
- Ну ладно, - сказал он и склонился над Элинор.
Я стоял за его спиной и с нетерпением ждал результатов осмотра.
- Значит, фенобарбитон с джином… - наконец произнес он. - Вы уверены?
- Совершенно.
- Она приняла это сама? Он открыл чемоданчик.
- Нет. Точно нет.
- Обычно тут полным-полно женщин, - вдруг заявил он без видимой связи с предыдущими словами. - Но, по всей видимости, все они на каком-нибудь собрании или вечеринке. - Он бросил на меня еще один испытующий взгляд. - Вы в состоянии мне помочь?
- Да.
Он заколебался.
- Уверены?
- Что надо делать?
- Хорошо. Найдите большой кувшин и ведро или таз. Сначала я ею займусь, а потом вы расскажете мне, как это произошло.
Он достал шприц, наполнил его лекарством и сделал Элинор укол в вену на внутренней стороне локтя. Тем временем я нашел во встроенной кухоньке кувшин и таз.
- Я вижу, вы бывали здесь раньше, - заметил он.
- Да, один раз, - сознался я и добавил, ради Элинор: - Я работаю у ее отца. Ничего личного.
- А-а. Тогда понятно.
Он вынул иглу, разобрал шприц и вымыл руки.
- А вы не знаете, сколько таблеток она выпила?
- Это были не таблетки, а порошок, и выпила она по меньшей мере чайную ложку. Может быть, больше.
Он встревожился, но потом сказал:
- Вряд ли так много - она почувствовала бы горький вкус.
- Но ведь джин с кампари и так горький.
- Верно. Так… теперь надо промыть ей желудок. Конечно, большая часть уже всосалась, но если она и в самом деле приняла так много… стоит попробовать.
Он велел мне наполнить кувшин чуть теплой водой, а сам осторожно вставил в горло Элинор толстую трубку. Я был удивлен, когда он приложил ухо к свободному концу трубки, но он объяснил, что если пациент без сознания, надо проверить, не попала ли трубка в легкие вместо желудка. Если слышно дыхание - значит, это легкие.,
Затем он взял у меня кувшин и стал через воронку потихоньку вливать в трубку воду. Влив фантастическое, на мой взгляд, количество, он остановился, отдал мне кувшин и показал, чтобы я придвинул таз к его ногам. Потом, убрав воронку, опустил конец трубки в таз, и из нее хлынула вода вместе с содержимым желудка Элинор.
- Хм-м, - хладнокровно проговорил он. - Она перед этим что-то ела. Похоже на пирог. Это удачно.
Я не мог разделить его спокойствия.
- С ней будет все в порядке?
Он быстро взглянул на меня и вытащил трубку.
- Вы говорите, она выпила всю эту дрянь меньше чем за час до моего прихода?
- Мне кажется, минут за пятьдесят.
- А перед этим поела… Да, думаю, все будет в порядке. Она здоровая девушка. Я вколол ей сильное противоядие, и примерно через час она проснется. Ночь в больнице - и яд выйдет из организма. Так что будет как новенькая!
Я провел рукой по лицу.
- В таких случаях большое значение имеет время, - продолжал он. - Если бы она пролежала так несколько часов… Чайная ложка - это примерно тридцать гран или даже больше. - Он покачал головой. - Она наверняка умерла бы.
Он взял часть содержимого таза для анализа, а остальное прикрыл полотенцем.
- Как вы умудрились разбить голову? - вдруг спросил он.
- В драке.
- Надо зашить. Если хотите, могу это сделать.
- Да, спасибо.
- Я займусь этим, когда мисс Тэррен увезут в больницу. Доктор Причард сказала, что вызовет «скорую помощь», так что они вот-вот будут здесь.
- Доктор Причард?
- Преподавательница, которая мне звонила. Моя приемная здесь рядом, за углом. Она сказала, что какой-то кошмарный окровавленный молодой человек утверждает, что мисс Тэррен отравили, и лучше мне прийти и посмотреть. - Он слегка улыбнулся. - Но вы не рассказали мне, как же это все-таки произошло.
- Да-а… это очень долгая история, - устало проговорил я.
- Вам все равно придется рассказать полиции, - заметил он.
Я кивнул. Мне слишком многое придется рассказать полиции, и это отнюдь не приводило меня в восторг. Доктор достал ручку и листок бумаги и написал сопроводительную записку для больницы.
В коридоре вдруг раздался гомон девичьих голосов, послышался топот множества ног, захлопали двери. Обитательницы общежития вернулись со своего мероприятия. Для Элинор, пожалуй, слишком рано _ теперь они увидят, как ее будет увозить «скорая помощь».
Мы услышали более тяжелые шаги, они остановились у нашей двери, раздался стук. Пришли два санитара с носилками. Быстрыми, профессиональными движениями они подняли Элинор, закутали ее в одеяло и унесли. По коридору пронесся гул удивления и сочувствия.
Доктор закрыл дверь за санитарами и, не теряя времени, вынул из чемоданчика иглу и нитку, чтобы заштопать мой лоб. Я сидел на кровати Элинор, пока он суетился вокруг меня с иглой и дезинфицирующей жидкостью.
- А почему вы дрались? - поинтересовался он, делая стежки.
- Потому что на меня напали, - объяснил я.
- Да?
Он сдвинулся, чтобы сделать стежок под другим углом, и оперся на мое плечо, удерживая равновесие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64