— Ваше имя Джилберт Бербанк, и вы — офицер федералистского флота? — обратился к подсудимому Тексар.
— Да.
— В настоящее время вы служите лейтенантом на одной из канонерок, состоящих под командою Стивенса?
— Да.
— Вы сын Джемса Бербанка, северянина, владельца плантации в Кэмдлес-Бее?
— Да.
— Признаетесь ли вы в том, что в ночь на десятое марта вы покинули флотилию, стоящую на якоре перед отмелью?
— Да.
— Признаетесь ли вы в том, что были схвачены когда пытались вернуться на канонерку вместе с одним из матросов этой канонерки?
— Да.
— Не объясните ли вы, с какой целью вы плыли по реке Сент-Джонс?
— На канонерку, на которой я служу старшим офицером, явился какой-то человек и сообщил мне, что плантация моего отца опустошена шайкой злоумышленников, что какие-то бандиты осадили Касл-Хаус. Мне, впрочем, незачем особенно распространяться перед председателем комитета, который меня судит, о том, кто является главным виновником совершенных злодейств.
— Я могу на это возразить Джилберту Бербанку, — сказал Тексар, — что его отец бросил вызов общественному мнению Флориды, освободив своих невольников, и что согласно изданному декрету с территории штата изгоняются все отпущенные невольники, и что постановление это должно было быть выполнено…
— Посредством грабежа, поджога и похищения моей сестры и ее кормилицы, причем последнее совершено лично Тексаром, — возразил Джилберт.
— Я отвечу на это обвинение, если предстану перед судом, — холодно проговорил испанец. — Джилберт Бербанк, не пытайтесь подтасовывать роли. Вы здесь обвиняемый, а не обвинитель.
— Да, в настоящую минуту я обвиняемый… — ответил молодой офицер, — но нашим канонеркам осталось только перебраться через отмель, и тогда…
Снова послышались крики и угрозы молодому лейтенанту, осмелившемуся так дерзко грозить южанам.
— Смерть ему! Смерть! — вопили со всех сторон.
Испанцу лишь с трудом удалось успокоить разъяренную толпу. Когда крики смолкли, он продолжал допрос.
— Не скажете ли вы нам, Джилберт Бербанк, зачем вы покинули прошлой ночью вашу канонерку?
— Я хотел повидаться с умирающей матерью.
— Вы признаетесь, стало быть, что высаживались в Кэмдлес-Бее?
— Мне незачем скрывать это.
— И единственной вашей целью было повидать вашу мать?
— Единственной.
— Мы имеем, однако, основание думать, — продолжал Тексар, — что у вас была также и другая цель.
— Какая же?
— Войти в сношения с вашим отцом Джемсом Бербанком, сторонником Севера, которого и так подозревают в том, что он поддерживает связь с федеральной армией.
— Вы прекрасно знаете, что это неправда, — с негодованием возразил Джилберт. — Я приезжал в Кэмдлес-Бей не в качестве офицера федеральной армии, а только как сын…
— Или шпион, — возразил Тексар.
Снова раздались яростные вопли.
— Смерть шпиону! Смерть ему! Смерть!..
Джилберт понял, что он погиб… Но еще более тяжким ударом была для него мысль, что вместе с ним погибнет и его отец.
— Да, — продолжал Тексар, — болезнь вашей матери была для вас всего лишь предлогом, а на самом же деле вы приезжали в Кэмдлес-Бей, чтобы выведать, насколько мы готовы к обороне Сент-Джонса, и сообщить об этом федералистам.
Джилберт встал.
— Я приезжал повидаться с умирающей матерью, — громко заговорил он, — и вам это хорошо известно. Никогда бы я не поверил, что в цивилизованном мире могут найтись судьи, способные поставить в вину солдату, что он приехал навестить больную мать» даже если она и находится на неприятельской территории. Пусть тот, кто осуждает мой поступок и сам бы поступил иначе, осмелится сказать мне это в лицо.
Только отравленные злобой ненавистники не могли оценить всей благородной прямоты этих слов. Но у толпы, собравшейся в зале суда, чистосердечие и благородство Джилберта сочувствия не вызвали. Слова юноши встречены были угрожающими криками, сменившимися потом рукоплесканиями по адресу Тексара, когда тот объявил, что вина Джемса Бербанка, принимавшего во время войны у себя в доме неприятельского офицера, ничуть не меньше, чем вина офицера.
Вот оно, наконец, это обещанное Тексаром доказательство, подтверждающее, что Джемс Бербанк состоит в преступных сношениях с северянами!
И комитет Джэксонвилла приговорил Джилберта Бербанка, лейтенанта федерального флота, к смертной казни, выделив в особое производство данные им на допросе показания, касающиеся его отца.
Приговоренного отвели в тюрьму под улюлюканье толпы, вопившей: «Смерть шпиону!»
В тот же вечер в Кэмдлес-Бей явился отряд джэксонвиллской милиции. Офицер, командовавший этим отрядом, спросил Джемса Бербанка.
Джемс Бербанк вышел к нему в сопровождении Кэррола и Стэннарда.
— Что вам от меня угодно? — спросил он.
— Прочтите эту бумагу, — отвечал офицер.
То был приказ об аресте Джемса Бербанка по обвинению его в сообщничестве с Джилбертом Бербанком, приговоренным комитетом города Джэксонвилла за шпионаж к смертной казни; этот приговор должен быть приведен в исполнение в течение сорока восьми часов.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1. ПОСЛЕ ПОХИЩЕНИЯ
«Тексар!..» Это ненавистное имя успела крикнуть Зерма Алисе и миссис Бербанк, когда в сгущавшихся сумерках они прибежали на берег бухты Марино. Алиса Стэннард узнала негодяя испанца. Итак, никакого сомнения: он сам руководил похищением.
Похищение Зермы и Ди было действительно делом рук Тексара и его шайки.
Испанец давно уже готовился к нападению на плантацию. Он собирался опустошить Кэмдлес-Бей, разгромить и разграбить Касл-Хаус, разорить Бербанков, убить или захватить в плен главу семьи. Послав свою банду на разгром плантации, Тексар не повел ее сам, а назначил вожаками отъявленнейших головорезов из числа своих сообщников: Вот почему Джон Брюс, затесавшийся в толпе грабителей, имел основание заявить Джемсу Бербанку, что Тексара среди них не было.
Испанец в то время находился в бухте Марино, которая с Касл-Хаусом сообщалась туннелем. В случае если возьмут дом, его уцелевшие защитники попытаются воспользоваться этим туннелем для своего спасения. О существовании подземного хода Тексару было известно. Поэтому он решил переправиться в лодке на другую сторону реки, чтобы наблюдать за ним, зная, что именно этим путем Джемс Бербанк попытается бежать из осажденного дома. Скуамбо с двумя рабами следовал за Тексаром в другой лодке. Испанец не ошибся в своих расчетах. Он убедился в этом, заметив, что в бухте среди камышей спрятана одна из лодок Кэмдлес-Бея. Застигнутые врасплох негры-гребцы были убиты. Теперь оставалось только подождать.
Вскоре действительно из туннеля вышли Зерма и Ди. Когда мулатка закричала, Тексар, опасаясь, как бы не поспешили к ней на помощь, мигом передал ее Скуамбо, и пока миссис Бербанк с Алисой успели добежать до берега, лодка с пленницами была уже на середине реки.
Остальное читателю известно.
Однако, совершив похищение, Тексар решил не присоединяться к Скуамбо. Преданный ему индеец и сам хорошо знал то надежное убежище, куда следовало доставить пленниц. Поэтому, когда в Джэксонвилле прогремели три пушечные выстрела, призывавшие осаждающих назад в город, испанец скрылся, переправившись в лодке на противоположный берег.
Куда он исчез, неизвестно, но только в ту ночь, с 3 на 4 марта, в Джэксонвилл он не вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77