Отец решил сопровождать ее; с ними вместе отправились Джемс и Джилберт Бербанк, также вызванные в суд. Марс попросил взять и его с собой. Он непременно хотел присутствовать при том, как похитителя его жены заставят сказать, где он скрывает своих пленниц. А тогда Джемсу Бербанку, Джилберту и ему, Марсу, останется лишь забрать их из рук пособников Тексара.
Шестнадцатого марта, после полудня, простившись с миссис Бербанк и Кэрролом, Джемс и Джилберт Бербанк, Стэннард с дочерью и Марс сели в Кэмдлес-Бее на пароход, доставивший их в Пиколату. Оттуда в дилижансе они направились в Сент-Огастин по извилистой дороге, змеившейся среди высоких кипарисов, дубов и платанов, которыми богата эта часть страны. Уже к полуночи они удобно разместились в гостеприимном «Сити-Отеле».
Да не подумает, однако, читатель, что Тексар был покинут своими приверженцами.
У него было много единомышленников среди мелких плантаторов графства, по большей части яростных сторонников рабовладения. Да и приспешники его, узнав, что не будут подвергаться преследованию за учиненный в Джэксонвилле мятеж, не захотели оставлять своего бывшего главаря. Многие из них условились встретиться в Сент-Огастине. Искать их следовало, конечно, отнюдь не в «Сити-Отеле». В городах Флориды немало таверн и лавчонок, где метисы — помесь испанцев с индейцами племени криков — торгуют всякой всячиной: съестным, спиртным и куревом. В этих-то притонах друзья Тексара, люди подозрительные, пользовавшиеся сомнительной репутацией, усиленно за него агитировали.
Коммодора Дюпона не было в это время в Сент-Огастине. Его эскадра блокировала побережье для борьбы с военной контрабандой, но высаженные им войска, заняв форт Марион, прочно удерживали город в своих руках. Можно было не опасаться какой-либо вылазки со стороны южан или милиции, скрывавшейся по ту сторону реки. И если бы сторонники Тексара вздумали поднять в городе восстание против федералистов, оно немедленно было бы подавлено.
На одной из канонерок Стивенса испанца доставили из Джэксонвилла в Пиколату, а оттуда под сильным конвоем перевезли в Сент-Огастин, где и заключили в крепость. Бежать ему было невозможно. Да он, по-видимому, и не собирался этого делать, так как сам требовал суда. Сторонники его знали об этом и до поры до времени ничего не предпринимали, надеясь устроить как-нибудь его побег после вынесения приговора.
За отсутствием коммодора обязанности коменданта города исполнял полковник Гарднер. Ему предстояло председательствовать в суде, который должен был заседать в одном из помещений форта Марион. Полковник Гарднер участвовал во взятии Фернандины, и как раз по его приказанию были тогда задержаны на двое суток беглецы, захваченные в плен при нападении канонерки «Оттава» на железнодорожный состав — обстоятельство, о котором здесь уместно напомнить.
Заседание суда открылось в 11 часов утра. Публики в зале собралось очень много. Особенно шумели друзья и сторонники подсудимого.
Джемс и Джилберт Бербанк, Стэннард, Алиса и Марс заняли места, отведенные для свидетелей. Со стороны защиты не было ни одного свидетеля — это бросалось в глаза. По-видимому, испанец не позаботился о вызове их в суд. Действительно ли он пренебрег такой возможностью, или не нашлось ни одного человека, который мог бы дать показания в его пользу? Это вскоре должно было выясниться. Во всяком случае, в исходе дела сомневаться как будто бы не приходилось.
Однако Джемсом Бербанком овладело какое-то тяжелое предчувствие. Ведь однажды в этом самом городе он уже подавал в суд на Тексара. Испанец доказал тогда свою непричастность к преступлению и был оправдан. Это обстоятельство невольно всем приходило на ум: ведь тот, первый случай произошел всего лишь несколько недель назад.
Как только открылось судебное заседание, в зал ввели Тексара, занявшего место на скамье подсудимых. Он был совершенно спокоен. Ничто и ни при каких обстоятельствах, казалось, не могло смутить этого наглеца. Прежде чем полковник Гарднер приступил к допросу, испанец презрительно улыбнулся в сторону судей, ободряюще посмотрел на своих друзей, которых заметил в зале, и бросил взгляд, полный ненависти, на Джемса Бербанка. Джемс Бербанк, Джилберт и Марс со своей стороны едва сдерживали гнев при виде человека, который уже причинил им так много зла и еще так много мог причинить в будущем.
Допрос начался с обычных формальностей, устанавливающих личность подсудимого.
— Ваше имя? — спросил полковник Гарднер.
— Тексар.
— Возраст?
— Тридцать пять лет.
— Где проживаете?
— В Джэксонвилле, в таверне Торильо.
— А определенного места жительства у вас нет?
— Не имеется.
У Джемса Бербанка и его друзей сжалось сердце, когда они услышали этот ответ. Уже один тон его говорил о том, что Тексар полон решимости не указывать, где он постоянно живет.
И действительно, несмотря на настойчивые вопросы председателя суда, Тексар упорно стоял на своем, утверждая, что определенного места жительства у него нет. Он выдавал себя за кочевника, охотника, скитающегося по лесным дебрям Флориды, ночующего в шалашах под кипарисами и добывающего себе пропитание ружьем и дудочкой для приманиванья птиц. Так больше ничего от него и не добились.
— Ладно, — сказал полковник Гарднер. — В конце концов это и не существенно.
— Вот именно не существенно, — нагло ответил Тексар. — Если угодно, полковник, то допустим, что я проживаю сейчас в форте Марион, где меня держат абсолютно противозаконно. В самом деле, в чем меня обвиняют? — спросил он, как бы желая сразу же взять в свои руки инициативу допроса.
— Тексар, — обратился к испанцу полковник Гарднер, — вас судят не за участие в беспорядках, происшедших в Джэксонвилле. Коммодор Дюпон в своем обращении к населению объявил, что правительство не будет карать за свержение законных властей в графстве и замену их другими, каковы бы эти другие ни были. Флорида теперь вернулась под флаг федерального правительства, и оно приступит вскоре к ее реконструкции.
— Но если меня не обвиняют в свержении джэксонвиллских властей, причем они были свергнуты при поддержке большинства населения, — заявил Тексар, — то почему же в таком случае меня предали военному суду?
— Будто вы не знаете?.. — ответил полковник Гарднер. — В бытность свою главою городского магистрата вы совершили преступления уголовного характера. Вы обвиняетесь в подстрекательстве части населения к различного рода насилиям.
— Каким же?
— Во-первых, была разграблена плантация, принадлежащая Бербанку, на которую совершила нападение шайка злоумышленников…
— И отряд милиции во главе с офицером, — тут же добавил Тексар.
— Допустим, — продолжал Гарднер. — Но во всяком случае здесь имели место грабеж, поджог и вооруженное нападение на жилище одного из землевладельцев, который был вправе его защищать, что он и сделал.
— Был вправе? — возразил Тексар. — Право никак не могло быть на стороне того, кто отказывался исполнять предписания законно избранного джэксонвиллского комитета. Джемс Бербанк, — ведь речь идет именно о нем, — отпустил на волю своих рабов, бросив тем самым вызов общественному мнению Флориды, которое, как и в большинстве Южных штатов, стоит за сохранение рабовладения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Шестнадцатого марта, после полудня, простившись с миссис Бербанк и Кэрролом, Джемс и Джилберт Бербанк, Стэннард с дочерью и Марс сели в Кэмдлес-Бее на пароход, доставивший их в Пиколату. Оттуда в дилижансе они направились в Сент-Огастин по извилистой дороге, змеившейся среди высоких кипарисов, дубов и платанов, которыми богата эта часть страны. Уже к полуночи они удобно разместились в гостеприимном «Сити-Отеле».
Да не подумает, однако, читатель, что Тексар был покинут своими приверженцами.
У него было много единомышленников среди мелких плантаторов графства, по большей части яростных сторонников рабовладения. Да и приспешники его, узнав, что не будут подвергаться преследованию за учиненный в Джэксонвилле мятеж, не захотели оставлять своего бывшего главаря. Многие из них условились встретиться в Сент-Огастине. Искать их следовало, конечно, отнюдь не в «Сити-Отеле». В городах Флориды немало таверн и лавчонок, где метисы — помесь испанцев с индейцами племени криков — торгуют всякой всячиной: съестным, спиртным и куревом. В этих-то притонах друзья Тексара, люди подозрительные, пользовавшиеся сомнительной репутацией, усиленно за него агитировали.
Коммодора Дюпона не было в это время в Сент-Огастине. Его эскадра блокировала побережье для борьбы с военной контрабандой, но высаженные им войска, заняв форт Марион, прочно удерживали город в своих руках. Можно было не опасаться какой-либо вылазки со стороны южан или милиции, скрывавшейся по ту сторону реки. И если бы сторонники Тексара вздумали поднять в городе восстание против федералистов, оно немедленно было бы подавлено.
На одной из канонерок Стивенса испанца доставили из Джэксонвилла в Пиколату, а оттуда под сильным конвоем перевезли в Сент-Огастин, где и заключили в крепость. Бежать ему было невозможно. Да он, по-видимому, и не собирался этого делать, так как сам требовал суда. Сторонники его знали об этом и до поры до времени ничего не предпринимали, надеясь устроить как-нибудь его побег после вынесения приговора.
За отсутствием коммодора обязанности коменданта города исполнял полковник Гарднер. Ему предстояло председательствовать в суде, который должен был заседать в одном из помещений форта Марион. Полковник Гарднер участвовал во взятии Фернандины, и как раз по его приказанию были тогда задержаны на двое суток беглецы, захваченные в плен при нападении канонерки «Оттава» на железнодорожный состав — обстоятельство, о котором здесь уместно напомнить.
Заседание суда открылось в 11 часов утра. Публики в зале собралось очень много. Особенно шумели друзья и сторонники подсудимого.
Джемс и Джилберт Бербанк, Стэннард, Алиса и Марс заняли места, отведенные для свидетелей. Со стороны защиты не было ни одного свидетеля — это бросалось в глаза. По-видимому, испанец не позаботился о вызове их в суд. Действительно ли он пренебрег такой возможностью, или не нашлось ни одного человека, который мог бы дать показания в его пользу? Это вскоре должно было выясниться. Во всяком случае, в исходе дела сомневаться как будто бы не приходилось.
Однако Джемсом Бербанком овладело какое-то тяжелое предчувствие. Ведь однажды в этом самом городе он уже подавал в суд на Тексара. Испанец доказал тогда свою непричастность к преступлению и был оправдан. Это обстоятельство невольно всем приходило на ум: ведь тот, первый случай произошел всего лишь несколько недель назад.
Как только открылось судебное заседание, в зал ввели Тексара, занявшего место на скамье подсудимых. Он был совершенно спокоен. Ничто и ни при каких обстоятельствах, казалось, не могло смутить этого наглеца. Прежде чем полковник Гарднер приступил к допросу, испанец презрительно улыбнулся в сторону судей, ободряюще посмотрел на своих друзей, которых заметил в зале, и бросил взгляд, полный ненависти, на Джемса Бербанка. Джемс Бербанк, Джилберт и Марс со своей стороны едва сдерживали гнев при виде человека, который уже причинил им так много зла и еще так много мог причинить в будущем.
Допрос начался с обычных формальностей, устанавливающих личность подсудимого.
— Ваше имя? — спросил полковник Гарднер.
— Тексар.
— Возраст?
— Тридцать пять лет.
— Где проживаете?
— В Джэксонвилле, в таверне Торильо.
— А определенного места жительства у вас нет?
— Не имеется.
У Джемса Бербанка и его друзей сжалось сердце, когда они услышали этот ответ. Уже один тон его говорил о том, что Тексар полон решимости не указывать, где он постоянно живет.
И действительно, несмотря на настойчивые вопросы председателя суда, Тексар упорно стоял на своем, утверждая, что определенного места жительства у него нет. Он выдавал себя за кочевника, охотника, скитающегося по лесным дебрям Флориды, ночующего в шалашах под кипарисами и добывающего себе пропитание ружьем и дудочкой для приманиванья птиц. Так больше ничего от него и не добились.
— Ладно, — сказал полковник Гарднер. — В конце концов это и не существенно.
— Вот именно не существенно, — нагло ответил Тексар. — Если угодно, полковник, то допустим, что я проживаю сейчас в форте Марион, где меня держат абсолютно противозаконно. В самом деле, в чем меня обвиняют? — спросил он, как бы желая сразу же взять в свои руки инициативу допроса.
— Тексар, — обратился к испанцу полковник Гарднер, — вас судят не за участие в беспорядках, происшедших в Джэксонвилле. Коммодор Дюпон в своем обращении к населению объявил, что правительство не будет карать за свержение законных властей в графстве и замену их другими, каковы бы эти другие ни были. Флорида теперь вернулась под флаг федерального правительства, и оно приступит вскоре к ее реконструкции.
— Но если меня не обвиняют в свержении джэксонвиллских властей, причем они были свергнуты при поддержке большинства населения, — заявил Тексар, — то почему же в таком случае меня предали военному суду?
— Будто вы не знаете?.. — ответил полковник Гарднер. — В бытность свою главою городского магистрата вы совершили преступления уголовного характера. Вы обвиняетесь в подстрекательстве части населения к различного рода насилиям.
— Каким же?
— Во-первых, была разграблена плантация, принадлежащая Бербанку, на которую совершила нападение шайка злоумышленников…
— И отряд милиции во главе с офицером, — тут же добавил Тексар.
— Допустим, — продолжал Гарднер. — Но во всяком случае здесь имели место грабеж, поджог и вооруженное нападение на жилище одного из землевладельцев, который был вправе его защищать, что он и сделал.
— Был вправе? — возразил Тексар. — Право никак не могло быть на стороне того, кто отказывался исполнять предписания законно избранного джэксонвиллского комитета. Джемс Бербанк, — ведь речь идет именно о нем, — отпустил на волю своих рабов, бросив тем самым вызов общественному мнению Флориды, которое, как и в большинстве Южных штатов, стоит за сохранение рабовладения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77