— Девочка скоро умрет… и притом без всякой пользы для вас.
— То есть как это без всякой пользы? — воскликнул Тексар. — Она погибнет вдали от умирающей матери, вдали от отца и брата, доведенных до отчаяния!
— Допустим, что это так, — сказала Зерма. — Значит, вы уже отомстили сполна. Однако, поверьте, для вас гораздо выгоднее вернуть девочку родным, нежели держать ее здесь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что вы причинили уже много зла Джемсу Бербанку. Пора вам подумать и о собственной выгоде…
— О собственной выгоде?
— Безусловно, Тексар, — продолжала Зерма, воодушевляясь. — Вы опустошили плантацию; миссис Бербанк при смерти, может быть теперь ее уже нет в живых; дочь ее исчезла, отец тщетно пытается напасть на след ребенка… И во всех этих преступлениях виновны вы, Тексар. Уж я-то это хорошо знаю! И говорю вам прямо в глаза. Но берегитесь, Тексар! Наступит день, когда ваши преступления откроются. Подумайте о той каре, которая вас ожидает. Подумайте об этом, и вы сами убедитесь, что в ваших интересах проявить, наконец, жалость. Я не говорю о себе, не говорю о том, что муж мой, вернувшись, не найдет меня. Речь идет только о несчастной девочке, жизнь которой висит на волоске. Оставьте меня, если хотите, но девочку отправьте в Кэмдлес-Бей, верните ребенка ее матери. Вам все простят. Если вы пожелаете, вам даже заплатят за освобождение ребенка. Если я вам это обещаю, то потому только, что прекрасно знаю Джемса Бербанка и его семью, знаю, что ради спасения своего ребенка эти люди ничего не пожалеют и, клянусь богом, выполнят обещание, данное вам их невольницей.
— Невольницей?.. — иронически спросил Тексар. — В Кэмдлес-Бее невольников больше нет!
— Есть, Тексар, — возразила Зерма, — ведь я предпочла остаться рабыней, чтобы не расставаться со своим господином.
— Вот как! — воскликнул испанец. — Ну что ж, если ты не прочь быть невольницей, мы можем столковаться. Лет шесть-семь тому назад я хотел купить тебя у своего друга Тикборна, за одну тебя предлагал ему огромную сумму, и ты была бы уж давно моего рабою, если б тебя не перекупил Джемс Бербанк. Теперь ты в моих руках, и ты у меня останешься.
— Хорошо, я буду вашей рабыней. Но девочка… Неужели вы ее не вернете?
— Дочь Джемса Бербанка? — с лютой ненавистью вскричал Тексар. — Вернуть ее отцу?.. Ни за что!
— Мерзавец! — воскликнула Зерма в порыве негодования. — Ну, что ж, если не ее отец, то сам бог вырвет девочку из твоих рук!
В ответ испанец лишь злобно усмехнулся и пожал плечами. Он свернул новую сигарету, спокойно прикурил ее от окурка и зашагал вдоль берега, даже не взглянув на Зерму.
Будь у мулатки оружие, она не колеблясь убила бы Тексара, как кровожадного зверя, не посмотрев на то, что Скуамбо и его подручные безжалостно расправились бы с нею. Но она была безоружна. Неподвижно стояла она на берегу, глядя на работавших негров. Ни одного дружелюбного взгляда — вокруг какие-то свирепые лица, в которых не было ничего человеческого. И Зерма побрела к вигваму, чтобы с материнской заботливостью помочь больному ребенку, который жалобно звал ее к себе.
Зерма взяла девочку на руки и, целуя, принялась утешать ее. Ласки кормилицы немного оживили малютку. Зерма напоила ее теплым питьем, приготовив его на очаге подле вигвама. Она сделала все, что было в ее силах. Ди ответила ей благодарной улыбкой… Но какой улыбкой!.. Она была горестнее слез!..
В тот день Зерма не видала больше Тексара, да она и не искала встречи с ним. К чему? Мулатка убедилась в том, что ему неведомо чувство жалости и что она может лишь ухудшить положение своими упреками и обвинениями.
В самом деле, до сих пор с Зермой и Ди обращались не так плохо и в Черной бухте и здесь, на острове Карнерал. Но от такого человека, как Тексар, можно было ожидать всего. Стоило его вывести из терпения — и он мог впасть в бешенство и совершить любое насилие. Его черствая душа не знала сострадания. Непримиримая злоба взяла в ней верх даже над чувством самосохранения. Зерме не на что было надеяться. Что же касается Скуамбо и невольников, то как от них требовать, чтобы они были человечнее своего хозяина? Они хорошо понимали, что угрожает тому, кто проявит к ней хоть малейшее сочувствие. Нет, с их стороны ждать было нечего. Итак, Зерма могла рассчитывать только на собственные силы. И она приняла решение: этой же ночью она попытается бежать. Но как? Ведь необходимо было переправиться через пролив. И хотя около вигвама он был не слишком широк, переправиться через него вплавь было невозможно. Оставалось одно: раздобыть лодку и в ней переплыть на другой берег.
Наступил вечер, а за ним и ночь — темная и ненастная. Накрапывал дождь, ветер крепчал, угрожая пронестись над болотами ураганом.
Через большую комнату Зерма не могла выйти из вигвама, но она рассчитывала проделать отверстие в саманной стене своей комнаты, пролезть самой наружу, а затем вытащить ребенка. Выбравшись из вигвама, она решит, что делать дальше.
Часов в десять вечера снаружи доносилось лишь завывание ветра. Тексар и Скуамбо спали. Даже собаки укрылись где-то в лесной чаще далеко от вигвама.
Момент был подходящий.
Ди уснула на травяной подстилке, а Зерма принялась осторожно проделывать отверстие в боковой стене вигвама, вытаскивая из нее прутья и солому.
Целый час трудилась она, однако отверстие все еще было слишком мало, и пролезть через него она не смогла бы. Зерма снова принялась за работу, но, услыхав какой-то шум, остановилась.
Шум доносился снаружи. Где-то во мраке раздавался лай собак: кто-то, должно быть, шел по берегу. Тексар и Скуамбо сразу проснулись и выбежали из комнаты.
Потом Зерма услышала голоса. По ту сторону пролива, очевидно, ходили какие-то вновь прибывшие люди. Зерме пришлось отложить свою работу: в такой момент побег был невозможен.
Вскоре, несмотря на завывание бури, до нее явственно донесся звук шагов.
Зерма прислушалась. Что это? Может быть, небо сжалилось над нею? Уж не посылает ли оно ей помощь, на которую она давно потеряла надежду?
Но она поняла, что это не так. Будь это подоспевшая к ним помощь, на берегу неминуемо завязалась бы схватка, были бы слышны крики и стрельба. Однако ничего подобного не было. Скорее всего к Тексару на остров Карнерал прибыло подкрепление.
Через минуту Зерма услышала, что в хижину вошли двое: Тексар и еще кто-то, но, очевидно, не индеец, ибо голос Скуамбо доносился откуда-то с берега.
Между тем в комнате находились два человека. Они стали о чем-то шептаться, но вдруг смолкли.
Один из них, взяв фонарь, направился к комнате Зермы. Мулатка едва успела броситься на постель, прикрыв собою отверстие в стене.
Тексар — это был он — приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Увидев Зерму на постели рядом с девочкой, испанец решил, что она спит крепким сном, и ушел обратно.
Зерма вновь подошла к запертой двери.
То, что происходило в соседней комнате, было скрыто от ее взора, не видала она и собеседника Тексара, но слышать их разговор она могла.
И вот что она услышала.
12. ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
— Ты здесь? На острове Карнерал?!
— Да, уж несколько часов.
— А я-то думал, что ты в Адамсвилле note 7, на озере Апопка note 8.
— Уже с неделю как я оттуда.
— Зачем же ты приехал?
— Пришлось!
— Но ведь ты же знаешь, что мы не должны сходиться вместе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— То есть как это без всякой пользы? — воскликнул Тексар. — Она погибнет вдали от умирающей матери, вдали от отца и брата, доведенных до отчаяния!
— Допустим, что это так, — сказала Зерма. — Значит, вы уже отомстили сполна. Однако, поверьте, для вас гораздо выгоднее вернуть девочку родным, нежели держать ее здесь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что вы причинили уже много зла Джемсу Бербанку. Пора вам подумать и о собственной выгоде…
— О собственной выгоде?
— Безусловно, Тексар, — продолжала Зерма, воодушевляясь. — Вы опустошили плантацию; миссис Бербанк при смерти, может быть теперь ее уже нет в живых; дочь ее исчезла, отец тщетно пытается напасть на след ребенка… И во всех этих преступлениях виновны вы, Тексар. Уж я-то это хорошо знаю! И говорю вам прямо в глаза. Но берегитесь, Тексар! Наступит день, когда ваши преступления откроются. Подумайте о той каре, которая вас ожидает. Подумайте об этом, и вы сами убедитесь, что в ваших интересах проявить, наконец, жалость. Я не говорю о себе, не говорю о том, что муж мой, вернувшись, не найдет меня. Речь идет только о несчастной девочке, жизнь которой висит на волоске. Оставьте меня, если хотите, но девочку отправьте в Кэмдлес-Бей, верните ребенка ее матери. Вам все простят. Если вы пожелаете, вам даже заплатят за освобождение ребенка. Если я вам это обещаю, то потому только, что прекрасно знаю Джемса Бербанка и его семью, знаю, что ради спасения своего ребенка эти люди ничего не пожалеют и, клянусь богом, выполнят обещание, данное вам их невольницей.
— Невольницей?.. — иронически спросил Тексар. — В Кэмдлес-Бее невольников больше нет!
— Есть, Тексар, — возразила Зерма, — ведь я предпочла остаться рабыней, чтобы не расставаться со своим господином.
— Вот как! — воскликнул испанец. — Ну что ж, если ты не прочь быть невольницей, мы можем столковаться. Лет шесть-семь тому назад я хотел купить тебя у своего друга Тикборна, за одну тебя предлагал ему огромную сумму, и ты была бы уж давно моего рабою, если б тебя не перекупил Джемс Бербанк. Теперь ты в моих руках, и ты у меня останешься.
— Хорошо, я буду вашей рабыней. Но девочка… Неужели вы ее не вернете?
— Дочь Джемса Бербанка? — с лютой ненавистью вскричал Тексар. — Вернуть ее отцу?.. Ни за что!
— Мерзавец! — воскликнула Зерма в порыве негодования. — Ну, что ж, если не ее отец, то сам бог вырвет девочку из твоих рук!
В ответ испанец лишь злобно усмехнулся и пожал плечами. Он свернул новую сигарету, спокойно прикурил ее от окурка и зашагал вдоль берега, даже не взглянув на Зерму.
Будь у мулатки оружие, она не колеблясь убила бы Тексара, как кровожадного зверя, не посмотрев на то, что Скуамбо и его подручные безжалостно расправились бы с нею. Но она была безоружна. Неподвижно стояла она на берегу, глядя на работавших негров. Ни одного дружелюбного взгляда — вокруг какие-то свирепые лица, в которых не было ничего человеческого. И Зерма побрела к вигваму, чтобы с материнской заботливостью помочь больному ребенку, который жалобно звал ее к себе.
Зерма взяла девочку на руки и, целуя, принялась утешать ее. Ласки кормилицы немного оживили малютку. Зерма напоила ее теплым питьем, приготовив его на очаге подле вигвама. Она сделала все, что было в ее силах. Ди ответила ей благодарной улыбкой… Но какой улыбкой!.. Она была горестнее слез!..
В тот день Зерма не видала больше Тексара, да она и не искала встречи с ним. К чему? Мулатка убедилась в том, что ему неведомо чувство жалости и что она может лишь ухудшить положение своими упреками и обвинениями.
В самом деле, до сих пор с Зермой и Ди обращались не так плохо и в Черной бухте и здесь, на острове Карнерал. Но от такого человека, как Тексар, можно было ожидать всего. Стоило его вывести из терпения — и он мог впасть в бешенство и совершить любое насилие. Его черствая душа не знала сострадания. Непримиримая злоба взяла в ней верх даже над чувством самосохранения. Зерме не на что было надеяться. Что же касается Скуамбо и невольников, то как от них требовать, чтобы они были человечнее своего хозяина? Они хорошо понимали, что угрожает тому, кто проявит к ней хоть малейшее сочувствие. Нет, с их стороны ждать было нечего. Итак, Зерма могла рассчитывать только на собственные силы. И она приняла решение: этой же ночью она попытается бежать. Но как? Ведь необходимо было переправиться через пролив. И хотя около вигвама он был не слишком широк, переправиться через него вплавь было невозможно. Оставалось одно: раздобыть лодку и в ней переплыть на другой берег.
Наступил вечер, а за ним и ночь — темная и ненастная. Накрапывал дождь, ветер крепчал, угрожая пронестись над болотами ураганом.
Через большую комнату Зерма не могла выйти из вигвама, но она рассчитывала проделать отверстие в саманной стене своей комнаты, пролезть самой наружу, а затем вытащить ребенка. Выбравшись из вигвама, она решит, что делать дальше.
Часов в десять вечера снаружи доносилось лишь завывание ветра. Тексар и Скуамбо спали. Даже собаки укрылись где-то в лесной чаще далеко от вигвама.
Момент был подходящий.
Ди уснула на травяной подстилке, а Зерма принялась осторожно проделывать отверстие в боковой стене вигвама, вытаскивая из нее прутья и солому.
Целый час трудилась она, однако отверстие все еще было слишком мало, и пролезть через него она не смогла бы. Зерма снова принялась за работу, но, услыхав какой-то шум, остановилась.
Шум доносился снаружи. Где-то во мраке раздавался лай собак: кто-то, должно быть, шел по берегу. Тексар и Скуамбо сразу проснулись и выбежали из комнаты.
Потом Зерма услышала голоса. По ту сторону пролива, очевидно, ходили какие-то вновь прибывшие люди. Зерме пришлось отложить свою работу: в такой момент побег был невозможен.
Вскоре, несмотря на завывание бури, до нее явственно донесся звук шагов.
Зерма прислушалась. Что это? Может быть, небо сжалилось над нею? Уж не посылает ли оно ей помощь, на которую она давно потеряла надежду?
Но она поняла, что это не так. Будь это подоспевшая к ним помощь, на берегу неминуемо завязалась бы схватка, были бы слышны крики и стрельба. Однако ничего подобного не было. Скорее всего к Тексару на остров Карнерал прибыло подкрепление.
Через минуту Зерма услышала, что в хижину вошли двое: Тексар и еще кто-то, но, очевидно, не индеец, ибо голос Скуамбо доносился откуда-то с берега.
Между тем в комнате находились два человека. Они стали о чем-то шептаться, но вдруг смолкли.
Один из них, взяв фонарь, направился к комнате Зермы. Мулатка едва успела броситься на постель, прикрыв собою отверстие в стене.
Тексар — это был он — приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Увидев Зерму на постели рядом с девочкой, испанец решил, что она спит крепким сном, и ушел обратно.
Зерма вновь подошла к запертой двери.
То, что происходило в соседней комнате, было скрыто от ее взора, не видала она и собеседника Тексара, но слышать их разговор она могла.
И вот что она услышала.
12. ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
— Ты здесь? На острове Карнерал?!
— Да, уж несколько часов.
— А я-то думал, что ты в Адамсвилле note 7, на озере Апопка note 8.
— Уже с неделю как я оттуда.
— Зачем же ты приехал?
— Пришлось!
— Но ведь ты же знаешь, что мы не должны сходиться вместе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77