Решили подсчитать оставшихся в живых. Поименная перекличка, произведенная Хартлпулом по судовым книгам, показала, что при катастрофе погиб тридцать один человек, из них пятнадцать членов экипажа и шестнадцать пассажиров. Уцелело тысяча сто семьдесят девять эмигрантов и девятнадцать моряков. Вместе с двумя огнеземельцами и их спутником население острова Осте отныне состояло из тысячи двухсот одного человека.
Кау-джер предложил воспользоваться хорошей погодой и осмотреть прилегающую к лагерю местность. Договорились, что его будут сопровождать Хартлпул, Гарри Родс, Хальг и еще три эмигранта: итальянец Джимелли, американец Гордон и русский Иванов. Но в последний момент нежданно-негаданно явилось еще два необычных кандидата.
Кау-джер, направляясь к условленному месту встречи, заметил двух приближавшихся к нему мальчиков лет десяти. Первый, со смышленой и несколько дерзкой физиономией, старался идти непринужденно, вразвалочку, что придавало ему довольно комичный вид. Второй робко следовал за ним.
Смельчак подошел к Кау-джеру.
— Ваше превосходительство… — начал он.
Это неожиданное обращение очень позабавило Кау-джера. Он внимательно посмотрел на мальчугана. Тот стойко выдержал его взгляд, не опуская глаз.
— «Превосходительство»? — рассмеялся Кау-джер. — Почему ты так называешь меня, малыш?
Парнишка, казалось, удивился.
— Разве не так полагается обращаться к королям, епископам и министрам? — спросил он, опасаясь, как бы не оказаться невежливым.
— Что-что? — воскликнул пораженный Кау-джер. — А откуда же ты знаешь, что королей, министров и епископов называют «превосходительствами»?
— Из газет, — уверенно ответил мальчик.
— Ты что же, читаешь газеты?
— А почему бы и нет? Когда дают…
— Так… так… — задумчиво протянул Кау-джер. — Как тебя зовут?
— Дик.
— Дик. А дальше?
Тот как будто не понял.
— Как твоя фамилия? Как зовут твоего отца?
— У меня нет отца.
— А мать?
— И матери нет, ваше превосходительство.
— Ах, вот оно что!.. — бросил заинтересованный Кау-джер. — Ну, насколько мне известно, я — не король, не министр и не епископ…
— Вы губернатор! — с жаром перебил его мальчик.
— Губернатор? — Кау-джер прямо опешил. — С чего ты взял?
— Так уж… — смущенно пролепетал Дик.
— Но все же? — настаивал Кау-джер.
Дик заколебался.
— Не знаю… — выдавил он наконец из себя. — Вы всеми командуете… И поэтому все вас так называют…
— Да что ты! — возмутился Кау-джер и серьезно добавил: — Ошибаешься, дружок. Я здесь по положению не выше и не ниже остальных. Здесь никто не командует, потому что нет начальников.
Дик недоверчиво, широко раскрыв глаза, посмотрел на Кау-джера. Разве бывает жизнь без начальников?
— Нет начальников, — повторил Кау-джер и спросил: — Где ты родился?
— Не знаю.
— Сколько тебе лет?
— Говорят, скоро одиннадцать.
— А ты сам в этом не уверен?
— Черт возьми, нет!
— А кто твой товарищ, что стоит там как вкопанный?
— Сэнд.
— Брат?
— Вроде как брат. Друг.
— Вы, наверно, вместе воспитывались?
— Воспитывались? — запротестовал Дик. — Мы вообще не воспитывались, сударь.
У Кау-джера сжалось сердце. Как печальны были эти слова, произнесенные задорным мальчишеским тоном. Дик походил на хорохорящегося боевого петушка.
— Где вы познакомились?
— На набережной во Фриско.
— Давно?
— Очень давно. Тогда мы были еще маленькими, — ответил Дик, пытаясь восстановить в памяти события. — Наверно, уже с полгода назад.
— В самом деле очень давно, — подтвердил Кау-джер не моргнув глазом и, обернувшись к молчаливому спутнику своего удивительного собеседника, сказал: — Подойди ближе и, пожалуйста, не называй меня превосходительством. Ну что же ты молчишь? Может, проглотил язык?
— Нет, сударь, — еле слышно пролепетал мальчик, вертя в руках матросский берет.
— Тогда почему же ты молчишь?
— Потому что он очень робкий, — объяснил Дик.
Каким неодобрительным тоном было высказано это суждение!
— Да? — засмеялся Кау-джер. — Он робкий? Зато про тебя этого не скажешь!
— Конечно, нет, сударь! — простодушно ответил Дик.
— Ты вполне прав, черт возьми! Но как вы сюда попали?
— Мы — юнги.
Кау-джер вспомнил, что Хартлпул, перечисляя команду «Джонатана», действительно упоминал о двух юнгах. Но до сих пор они ничем не отличались от других детей эмигрантов. Сегодня же мальчики сами обратились к Кау-джеру.
— Что же вы от меня хотите?
— Нам хотелось бы пойти с вами, с господином Хартлпулом и с господином Родсом.
— Зачем?
У Дика заблестели глаза:
— Чтобы увидеть разные вещи.
Разные вещи! Весь мир отразился в этих детских словах. Все мечты о чудесном, еще невиданном… Все смутные ребяческие желания… Страстная мольба загорелась в глазах Дика, и его маленькая фигурка словно устремилась к тому, от кого зависело решение.
— А ты? — обратился Кау-джер к Сэнду. — Тебе тоже хочется увидеть «разные вещи»?
— Нет, сударь.
— Чего же ты тогда хочешь?
— Быть вместе с Диком, — тихо ответил Сэнд.
— Ты его очень любишь?
— Очень! — проникновенно, словно взрослый, воскликнул Сэнд.
Кау-джер, крайне заинтересованный, пристально рассматривал ребят. Какая странная и трогательная пара! Наконец он сказал:
— Хорошо, пойдете с нами.
— Да здравствует губернатор! — крикнули мальчики, подбрасывая береты, и принялись скакать, как козлята.
От Хартлпула Кау-джер узнал историю своих новых знакомых — по крайней мере, все, что знал сам боцман, и, видимо, даже больше того, что знали о себе они сами.
Родители бросили их. И просто уму непостижимо, как им удалось выжить. Все же они не погибли, зарабатывая на хлеб с самого раннего детства всевозможными нехитрыми уловками, изобретаемыми детским разумом: чистили обувь, открывали двери, продавали полевые цветы. Но чаще всего находили пропитание на мостовых Сан-Франциско — как воробьи.
Еще полгода назад они даже и не догадывались о существовании друг друга. Судьба свела их неожиданно. Однажды, сдвинув берет набок, засунув руки в карманы и насвистывая сквозь зубы модную песенку. Дик брел по набережной. Вдруг он увидел мальчика, на которого с громким лаем, оскалив грозные клыки, бросалась большая собака. Перепуганный мальчонка, плача, пятился от пса, неловко защищая лицо согнутым локтем. Дик, не колеблясь ни секунды, одним прыжком оказался между робким малышом и его страшным противником и, глядя прямо в глаза собаке, храбро ждал ее нападения.
Быть может, пес испугался этого неожиданного заступника. Кто знает? Во всяком случае, он отступил и, поджав хвост, удрал. Дик повернулся к Сэнду.
«Как тебя зовут?» — спросил он высокомерным тоном.
«Сэнд, — ответил тот, всхлипывая. — А тебя?»
«Дик. Хочешь дружить?»
Вместо ответа Сэнд бросился герою на шею. Так они заключили нерушимый дружеский союз.
Хартлпул издали наблюдал за этой сценой. Подойдя к детям, он заговорил с ними и узнал их грустную историю. Боцману захотелось помочь Дику, храбрость которого успел оценить. Он предложил мальчику поступить юнгой на трехмачтовое судно «Джошуа Бреннер», где служил сам. Но Дик сразу же поставил непременным условием, чтобы Сэнда взяли тоже. Пришлось согласиться, и с тех пор Хартлпул не покидал ребятишек, перешедших с ним вместе с «Джошуа Бреннера» на «Джонатана». Он обучил их читать и писать, то есть примерно всему, что знал сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88