Несколько дней спустя он был приглашен на ужин к виконту Грейстоку. Первую часть вечера он вытерпел с большим трудом; гости пили слишком много бренди, курили слишком много сигар и все время говорили об охоте на лис — развлечении, которое сэр Джон считал варварским и бесчеловечным. Ему стоило больших усилий сдержаться и не процитировать собравшимся Уайльда, который метко назвал этот кровавый вид спорта «неразумное в погоне за несъедобным». Позевывая от скуки, он дал себя вовлечь в карточную игру, хотя обычно относился к этому виду времяпровождения с презрением. После того, как часы пробили десять, он вдруг вспомнил, что обычные игральные карты произошли от карт Таро. Пики — Жезлы Интуиции, черви — Чаши Сострадания, трефы — Мечи Разума, бубны — Пентакли Мужества, а вся колода соответствует астрологическим знакам Огня, Воды, Воздуха и Земли. , 52 недели и четыре времени года, 52 карты и четыре масти. Каббалистические знаки были повсюду, но и божественная сущность тоже была повсюду. Сэр Джон снова подумал, что нет такого места или времени, в котором бы не встречались и не пересекались видимый и невидимый миры. Он снова видел Будду во всем. Восприятие сэра Джона настолько обострилось, что вся его прошлая жизнь показалась ему полудремой. Он чувствовал себя всемогущим, к нему приходил один козырь за другим. Эйфория длилась весь следующий день и только на исходе третьего дня уступила слабому беспокойству, когда он вспомнил, что многие формы помешательства начинаются с похожего состояния возбуждения и эмоционального подъема, в котором любое событие кажется исполненным невероятно глубокого смысла.
Спустя два дня сэр Джон отправился в Лондон и в Британском музее повстречал — скорее всего, случайно — того напыщенного американца, с которым познакомился на поэтической вечеринке, Иезекиля (или Эзру?) Паунда. Паунд был подозрительно дружелюбен, под мышкой у него был зажат китайско-английский словарь и пачка записных книжек с надписью «Феноллоза» на обложках. Сэр Джон предложил ему вместе пообедать.
— Йейтс делает успехи, под моим влиянием, — с апломбом произнес Паунд, оторвавшись от рыбы и жареной картошки. — Он наконец-то выбрался из своего кельтского тумана и начал писать современные стихи.
Важничанье Паунда рассмешило сэра Джона, но ему удалось сохранить серьезное выражение лица. Он решил направить разговор в иное русло.
— Скажите, почему вас так привлекает китайская поэзия? — поинтересовался он.
— Китайская культура, — объявил Паунд, — будет играть в двадцатом веке не менее важную роль, чем греческая в эпоху Возрождения.
Он распространялся на эту тему еще добрых двадцать минут, и сэр Джон уже пожалел, что заговорил о поэзии. Наконец Паунд замолчал и снова склонился над своей тарелкой.
— А кто была та юная леди, которая декламировала капитана Фуллера? — спросил сэр Джон, движимый каким-то дьявольским порывом.
Паунд поднял голову и внимательно посмотрел на него.
— Ее зовут Лола Левин. Она утверждает, что родом из Франции, но я в этом сильно сомневаюсь. По-французски она говорит гораздо хуже, чем я.
— По-моему, ее акцент больше похож на австралийский…
— Точно, — согласился Паунд. — Она из тех юных леди, которым не стоит слишком доверять. Слыхали об Алистере Кроули?
Сэр Джон вспомнил это имя — один из руководителей ложи, которая откололась от «Золотой Зари» и, по слухам, впала в сатанизм.
— Пару раз, — ответил он.
— Что бы вы о нем ни слышали, это наверняка было нечто плохое, просто ваша английская сдержанность не позволила вам упомянуть об этом, — сказал Паунд, пронизывая сэра Джона своим острым взглядом. — Мой вам совет, сэр Джон: не связывайтесь с этой Лолой Левин. Говорят, что она была и до сих пор остается одной из бесчисленных любовниц Кроули. С людьми, которые подходят слишком близко к Кроули, его друзьям или любовницам, случаются ужасные вещи. Вы, конечно же, знаете Виктора Нойбурга?
— Я слышал об этом молодом поэте, но, к сожалению, не знаком ни с одним из его произведений.
— Несколько лет назад Нойбург был очень близок с Кроули. Сейчас он пытается прийти в себя после ужасного нервного срыва.
— Нервный срыв? — переспросил сэр Джон. — Вы имеете в виду…
— Так это называют доктора, — мрачно произнес Паунд. — Сам же Нойбург считает, что его преследуют демоны.
— О Боже, — сказал сэр Джон, — какой ужас!
— Да, — ответил Паунд, спокойно глядя сэру Джону в глаза. — Вот что может произойти с тем, кто неосторожно приблизится к Кроули или Лоле Левин. Нойбург даже утверждает, что Кроули однажды превратил его в верблюда.
— В верблюда?! — удивленно воскликнул сэр Джон.
— Именно. Конечно, более консервативный маг превратил бы его в жабу, но Кроули известен своей оригинальностью и необычным чувством юмора.
— Вы что, и вправду верите, что Нойбург превратился в верблюда? — спросил сэр Джон с неподдельным интересом.
— Черт возьми, конечно же нет! — воскликнул Паунд и пренебрежительно рассмеялся. — Но я думаю, что если вы свяжетесь с подобной шайкой и начнете заниматься йогой, медитацией, групповым сексом и спиритизмом, то уже чертовски скоро будете верить в еще большую чепуху.
На этой пессимистической ноте разговор закончился, и они расстались. Сэр Джон никак не мог решить, готов ли он уже поверить в то, что человека можно превратить в верблюда. Ему казалось, что подобным метаморфозам место скорее в народных сказках, чем в истинной традиции мистицизма, продолжателем которой объявила себя «Золотая Заря», и все же одна мысль не давала ему покоя. Что-то на самом деле произошло с несчастным Нойбургом, что-то такое, что психиатры пока не в силах ни понять, ни вылечить. Если мы созданы из вещества того же, что наши сны, то злые силы, которые Макбет называет «слугами ночи», так же важны в дешевом маскараде нашей жизни, как и все остальное. А ведь в этом есть каббалистическая логика: верблюд соответствует букве древнееврейского алфавита Гимел, которая, в свою очередь, соответствует карте Таро «Жрица под вуалью», а Жрица ведет нас над Бездной Галлюцинаций к Истинному Просветлению.
В тот же день после полудня — конечно, это было еще одна случайность, очередное совпадение, — сэр Джон увидел на Руперт-стрит Лолу Левин. Ошибки быть не могло: те же темно-каштановые волосы, тот же загадочный взгляд карих глаз, та же соблазнительная фигура, — одним словом, та же младая дева, выпускающая на волю красную кобру желания. Моля бога, чтобы Лола его не заметила, сэр Джон быстро прошел мимо, с трудом сдерживая мысли о нижних юбках, подвязках и прочих интимных деталях ее туалета.
Удивительно, но вечером того же дня он встретил ее снова, уже при менее обычных обстоятельствах. Выполняя, в полном соответствии с учебником «Золотой Зари», четвертое в тот день упражнение по астральной проекции, он почти поверил, что ему удалось покинуть материальный план. До этого подобное ощущение возникало у него всего два раза.
(«По-моему, у меня получилось, — сказал он Джоунзу после первого раза, — но я не уверен. Возможно, мое воображение по-прежнему меня обманывает».
«Не стоит мучить себя сомнениями, — ответил ему Джоунз. — Это всегда начинается как полет воображения…»)
В этот раз сэр Джон, крепко зажмурившись, представил себе, как его астральное тело медленно воспаряет вверх и, зависнув где-то в углу под потолком, осматривает комнату — в том числе и его физическое тело, лежащее на кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75