Я слишком привязан к моей старой церкви и этому горному краю (в котором я провел все шестьдесят два года своей жизни), чтобы повернуться и трусливо бежать от этих сил, которые восстали против Всемогущего. Да и разве не предсказано в Откровении их поражение и окончательная победа Христа? Я молюсь, я тверд в своей вере и не поддамся панике, несмотря ни никакие преследования.
Все же я благодарен Вам за предложение помочь и надеюсь, что Вы не забудете меня в Ваших молитвах.
Искренне Ваш,
преподобный Вири.
P.S. На мой взгляд, христианин подвергает свою душу опасности, занимаясь иудейским (и потому нехристианским) искусством — я имею в виду каббалистику. Быть может, Вы нуждаетесь в помощи гораздо больше, чем я.
«Проклятый дурак!» — в сердцах воскликнул сэр Джон. Но потом еще раз, уже медленнее, прочел письмо преподобного Вири и был неожиданно для себя тронут наивной верой и скромной храбростью священника. По всей видимости, тому приходилось несладко в заброшенной старой церкви на берегу Лох-Несс.
Сэр Джон сел, успокоился и затем написал второе письмо преподобному Вири, в высшей степени непринужденное и в то же время вежливое. Он признал, что его предложение оказать помощь было несколько самонадеянным; он также согласился с тем, что вера сама по себе способна сдерживать натиск сил Тьмы и Хаоса. Затем он воздал должное храбрости преподобного Вири, стараясь не перегибать палку, чтобы его слова не показались священнику грубой лестью. И только после всего этого он наконец перешел к делу. Он объяснил, что его интерес к той неприятной ситуации, в которой, к несчастью, оказался Вири, представляет собой часть значительного большего по масштабам исследования, в ходе которого он старается оценить возможности и влияние культов черной магии в современном мире. Тут он призвал на помощь все свое красноречие и сообщил преподобному Вири, что надеется написать книгу, которая «раскроет добрым христианам всего мира глаза на непрекращающуюся деятельность Древнего Врага, которую они в настоящее время склонны оставлять без внимания». Сэр Джон также попросил священника описать более подробно непонятные события, которые происходят с ним и его домочадцами.
Подойдя к почтовому ящику, чтобы бросить в него письмо, сэр Джон внезапно почувствовал, что совершает ужасную ошибку, и у него испортилось настроение. Он подумал, что с его стороны было очень глупо впутываться в подобную историю, не спросив совета у Джоунза. А если случится что-нибудь из ряда вон выходящее? Ведь единственный способ связаться с вышестоящими членами Ордена — оставить письмо в специальном ящике в одном из почтовых отделений Лондона, где оно может пролежать целых две недели, а то и больше, прежде чем его обнаружат. Нечего и думать о том, чтобы открыто обратиться за помощью к одному из братьев-розенкрейцеров — например, Йейтсу. Все сразу же сочтут меня глупым дилетантом, который ввязался в дела настолько темные, что вынужден был нарушить правило Ордена, запрещающее общение между членами. Сэр Джон стоял у почтового ящика, не в силах остановить этот поток сомнений и мрачных мыслей, как вдруг ему пришло в голову, что он тоже может подвергнуться психическому нападению, как и Вири, и что внутренний голос, который побуждает его не вмешиваться, может быть голосом темных сил, которые хотят запугать его и не дать ему выполнить свой долг. «Страх — поражение и предвестник поражения», — напомнил он себе и решительно опустил письмо в почтовый ящик.
Неожиданно прямо над его головой оглушительно прогремел гром.
«Совпадение, — попытался успокоить себя сэр Джона, — просто совпадение…»
Но он уже знал, что этим словом пользуются только глупцы, пытаясь отгородиться от незримого мира, который так часто и так заметно пересекается с миром видимым.
XXII
Страх грома как первоначало религии: восемнадцатый век, теория Вико. Наши предки жались друг к другу в пещерах, дрожа от страха перед грозным рокотом силы, которой не понимали. Страх Господа: римского бога-палача и бога Вири. И голос миссис Риордан, доносящийся из далекого детства: «Когда гремит гром, это Господь гневается на грешников, Джимми».
В Триесте синьор Поппер спрашивает меня, почему я до сих пор дрожу при звуках грома: «Не могу поверить, что такой сильный духом и храбрый человек, как вы, может бояться такого простого природного явления». Нужно будет написать об этом. Пусть Эйнштейн, или Хантер, как бы я его ни назвал, скажет Стивену: «Природное явление». ФИАТ.
Что я тогда ответил Попперу? «Это поймет лишь тот, кто вырос среди ирландских католиков».
Молот Тора: скандинавы тоже его боялись. Трамбамбухбабах. «Господь гневается на грешников, Джимми». Merde. Le mot juste de Canbronne. Коннброннтррахбах.
Кошмар, от которого человечество должно пробудиться. Начался, когда первые обезьяноподобные Финнеганы или Голдберги в благоговейном ужасе прятались от Того, Кто Гремит С Небес. «Страх — отец богов»: Лукреций. В самом деле, Панфаге. Я сказал: не буду служить. Яркая звезда, сын утра, человек в обличье сокола, поднимающийся из лабиринта:
Когда все ползали, молились и стенали,
Стоял я гордо и бесстрашно.
Нет, им не удастся меня запугать. К чертям пангенитора, панургию и панфаге: да здравствует великий панкрестон, Природное Явление. Да пребудет оно ныне и присно и во веки веков.
Подростком я пытался полюбить Бога, но не смог. Отказавшись от всех этих детских игр, я попытался полюбить женщину — и смог. Помогите же мне разгадать эту загадку, вы, охотники за тайнами!
Но: от самого озера Лох-Несс, через всю Европу шел за мной Древний Искуситель. Мировые линии пересекаются, переплетаются: Рогатые чудища: Шекспир, я, зеленщик из соседнего дома. Выползло из озера. «О Боже святый, сказал брат Игнатий»?
Описать, как Эйнштейн, или Хантер, встречает сирен в баре для рабочих.
Два. Три. Четыре. Звон колоколов церкви Фраумюнстер говорит нам о том, что в линейном времени наступает утро. Ганс вылезает из кровати любовницы любовника своей жены. Как много чудовищ скрывается среди нас.
Возможно, я вижу больше оттого, что у меня слабое зрение. Слепота как высшая форма зрения: еще один парадокс. Неисчерпаемая модальность вещей, которые можно увидеть с двух сторон. Парадокс, каламбур, оксиморон: и все ирландские быки беременны. Ed eran due in uno e uno in due — то, из-за чего восемь столетий назад начались войны, навеки запечатлено в словах Данте. Два в одном, одно в двух.
XXIII
В ту ночь сэру Джону приснился очень необычный сон. Проснувшись, он по привычке потянулся за своим дневником, но вдруг обнаружил, что не в состоянии описать словами ни один из тех фрагментов этого запутанного сна, которые все еще сохранялись в его памяти. Он написал:
Очень странный сон. Я будто бы виновен в смерти отца, но в то же время это отцеубийство является, по крайней мере символически, частью посвящения. Вдобавок все это перемешано со стишками Матушки-Гусыни и символикой ордена Святого Георгия.
Спустившись, чтобы позавтракать, сэр Джон заметил среди утренней почты конверт, на котором прыгающим, дрожащим почерком был выведен знакомый обратный адрес: «Общество распространения религиозной истины». Он схватил конверт, быстро распечатал его и прочел:
Уважаемый сэр Джон!
«Погибели предшествует гордость и падению надменность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Все же я благодарен Вам за предложение помочь и надеюсь, что Вы не забудете меня в Ваших молитвах.
Искренне Ваш,
преподобный Вири.
P.S. На мой взгляд, христианин подвергает свою душу опасности, занимаясь иудейским (и потому нехристианским) искусством — я имею в виду каббалистику. Быть может, Вы нуждаетесь в помощи гораздо больше, чем я.
«Проклятый дурак!» — в сердцах воскликнул сэр Джон. Но потом еще раз, уже медленнее, прочел письмо преподобного Вири и был неожиданно для себя тронут наивной верой и скромной храбростью священника. По всей видимости, тому приходилось несладко в заброшенной старой церкви на берегу Лох-Несс.
Сэр Джон сел, успокоился и затем написал второе письмо преподобному Вири, в высшей степени непринужденное и в то же время вежливое. Он признал, что его предложение оказать помощь было несколько самонадеянным; он также согласился с тем, что вера сама по себе способна сдерживать натиск сил Тьмы и Хаоса. Затем он воздал должное храбрости преподобного Вири, стараясь не перегибать палку, чтобы его слова не показались священнику грубой лестью. И только после всего этого он наконец перешел к делу. Он объяснил, что его интерес к той неприятной ситуации, в которой, к несчастью, оказался Вири, представляет собой часть значительного большего по масштабам исследования, в ходе которого он старается оценить возможности и влияние культов черной магии в современном мире. Тут он призвал на помощь все свое красноречие и сообщил преподобному Вири, что надеется написать книгу, которая «раскроет добрым христианам всего мира глаза на непрекращающуюся деятельность Древнего Врага, которую они в настоящее время склонны оставлять без внимания». Сэр Джон также попросил священника описать более подробно непонятные события, которые происходят с ним и его домочадцами.
Подойдя к почтовому ящику, чтобы бросить в него письмо, сэр Джон внезапно почувствовал, что совершает ужасную ошибку, и у него испортилось настроение. Он подумал, что с его стороны было очень глупо впутываться в подобную историю, не спросив совета у Джоунза. А если случится что-нибудь из ряда вон выходящее? Ведь единственный способ связаться с вышестоящими членами Ордена — оставить письмо в специальном ящике в одном из почтовых отделений Лондона, где оно может пролежать целых две недели, а то и больше, прежде чем его обнаружат. Нечего и думать о том, чтобы открыто обратиться за помощью к одному из братьев-розенкрейцеров — например, Йейтсу. Все сразу же сочтут меня глупым дилетантом, который ввязался в дела настолько темные, что вынужден был нарушить правило Ордена, запрещающее общение между членами. Сэр Джон стоял у почтового ящика, не в силах остановить этот поток сомнений и мрачных мыслей, как вдруг ему пришло в голову, что он тоже может подвергнуться психическому нападению, как и Вири, и что внутренний голос, который побуждает его не вмешиваться, может быть голосом темных сил, которые хотят запугать его и не дать ему выполнить свой долг. «Страх — поражение и предвестник поражения», — напомнил он себе и решительно опустил письмо в почтовый ящик.
Неожиданно прямо над его головой оглушительно прогремел гром.
«Совпадение, — попытался успокоить себя сэр Джона, — просто совпадение…»
Но он уже знал, что этим словом пользуются только глупцы, пытаясь отгородиться от незримого мира, который так часто и так заметно пересекается с миром видимым.
XXII
Страх грома как первоначало религии: восемнадцатый век, теория Вико. Наши предки жались друг к другу в пещерах, дрожа от страха перед грозным рокотом силы, которой не понимали. Страх Господа: римского бога-палача и бога Вири. И голос миссис Риордан, доносящийся из далекого детства: «Когда гремит гром, это Господь гневается на грешников, Джимми».
В Триесте синьор Поппер спрашивает меня, почему я до сих пор дрожу при звуках грома: «Не могу поверить, что такой сильный духом и храбрый человек, как вы, может бояться такого простого природного явления». Нужно будет написать об этом. Пусть Эйнштейн, или Хантер, как бы я его ни назвал, скажет Стивену: «Природное явление». ФИАТ.
Что я тогда ответил Попперу? «Это поймет лишь тот, кто вырос среди ирландских католиков».
Молот Тора: скандинавы тоже его боялись. Трамбамбухбабах. «Господь гневается на грешников, Джимми». Merde. Le mot juste de Canbronne. Коннброннтррахбах.
Кошмар, от которого человечество должно пробудиться. Начался, когда первые обезьяноподобные Финнеганы или Голдберги в благоговейном ужасе прятались от Того, Кто Гремит С Небес. «Страх — отец богов»: Лукреций. В самом деле, Панфаге. Я сказал: не буду служить. Яркая звезда, сын утра, человек в обличье сокола, поднимающийся из лабиринта:
Когда все ползали, молились и стенали,
Стоял я гордо и бесстрашно.
Нет, им не удастся меня запугать. К чертям пангенитора, панургию и панфаге: да здравствует великий панкрестон, Природное Явление. Да пребудет оно ныне и присно и во веки веков.
Подростком я пытался полюбить Бога, но не смог. Отказавшись от всех этих детских игр, я попытался полюбить женщину — и смог. Помогите же мне разгадать эту загадку, вы, охотники за тайнами!
Но: от самого озера Лох-Несс, через всю Европу шел за мной Древний Искуситель. Мировые линии пересекаются, переплетаются: Рогатые чудища: Шекспир, я, зеленщик из соседнего дома. Выползло из озера. «О Боже святый, сказал брат Игнатий»?
Описать, как Эйнштейн, или Хантер, встречает сирен в баре для рабочих.
Два. Три. Четыре. Звон колоколов церкви Фраумюнстер говорит нам о том, что в линейном времени наступает утро. Ганс вылезает из кровати любовницы любовника своей жены. Как много чудовищ скрывается среди нас.
Возможно, я вижу больше оттого, что у меня слабое зрение. Слепота как высшая форма зрения: еще один парадокс. Неисчерпаемая модальность вещей, которые можно увидеть с двух сторон. Парадокс, каламбур, оксиморон: и все ирландские быки беременны. Ed eran due in uno e uno in due — то, из-за чего восемь столетий назад начались войны, навеки запечатлено в словах Данте. Два в одном, одно в двух.
XXIII
В ту ночь сэру Джону приснился очень необычный сон. Проснувшись, он по привычке потянулся за своим дневником, но вдруг обнаружил, что не в состоянии описать словами ни один из тех фрагментов этого запутанного сна, которые все еще сохранялись в его памяти. Он написал:
Очень странный сон. Я будто бы виновен в смерти отца, но в то же время это отцеубийство является, по крайней мере символически, частью посвящения. Вдобавок все это перемешано со стишками Матушки-Гусыни и символикой ордена Святого Георгия.
Спустившись, чтобы позавтракать, сэр Джон заметил среди утренней почты конверт, на котором прыгающим, дрожащим почерком был выведен знакомый обратный адрес: «Общество распространения религиозной истины». Он схватил конверт, быстро распечатал его и прочел:
Уважаемый сэр Джон!
«Погибели предшествует гордость и падению надменность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75