Среди выделяемых философом видов знания "наибольшей непосредственностью обладают истины интуиции, наименьшей... - отдаленные звенья в демонстративном доказательстве"7. Таким образом, когда Д. Юм в "Исследовании о человеческом разумении" размышляет над проблемой основания и достоверности умозаключений о причинах и следствиях, он отсылает к очевидностям абстрактных и фактических истин и к степеням очевидностей как к "само-собой-разумеющимся" тематическим объектам философии.
Между тем, подход к теме "очевидности" в философии Декарта отличается, скажем, от подхода Д. Юма. Подход Юма - генетический уже не в отношении природы знания вообще, а в отношении природы очевидного знания - а именно, особого рода очевидностей, принимаемых в качестве a priori. Вопрос о достоверности, соответственно, ставится как вопрос о генезисе очевидности. Именно так этот вопрос и будет поставлен в предлагаемой работе. Его рассмотрение будет основываться на трудах Э. Гуссерля, в философии которого идея "очевидности" и ее фундирующей и удостоверяющей роли в формировании знания нашла свое, как представляется, наиболее полное выражение.
В дальнейшем рассмотрении предложенной темы я постараюсь не только реконструировать некоторые идеи Э. Гуссерля (в первой, в третьей и, отчасти, во второй и в пятой главах), но и сохранить, насколько это в моих силах, стиль феноменологического исследования в той части, которая касается моих собственных разработок (это преимущественно пятая и шестая главы). Для начала представляется уместным выделить некоторые черты того, с чем мы собственно имеем дело, говоря об "очевидности". Прежде всего, с "очевидностью" мы имеем дело в личном опыте, и в этом смысле возможность психологического понимания ее как критерия истины - и, соответственно, как релятивистского критерия - вполне оправдана и даже естественна без должного прояснения вопроса о том, в каком отношении это индивидуальное усмотрение некоего предмета стоит к другим подобным усмотрениям того же предмета и к "объективной истине" об этом предмете, если таковая существует. "Очевидность" различается предметно как очевидность некоего восприятия, некоего представления, или воображения, воспоминания, наконец, как очевидность чисто интеллектуальных умозрений, и так далее. Соответственно, возможны различные классификации в отношении "степеней" очевидности, где разным видам опыта придаются значения более или менее очевидных - примеры таких классификаций мы видим, изучая историю философии Нового Времени. "Очевидность" - это то, о чем мы в принципе можем говорить, поскольку можем выделить из нашего разнородного опыта "моменты" совершенно ясной и отчетливой, пользуясь терминологией Декарта, данности и оценивать всякую данность, исходя из ее очевидности (какое бы значение, при этом, мы не придавали самому понятию "очевидности"). Следовательно, под "очевидностью" можно понимать не только нечто, данное нам в частных переживаниях, но и соответствующее значение, функционирующее интерсубъективно в человеческом сообществе. Очевидное усмотрение может пониматься, с одной стороны, как некое "действие" разума, как акт усмотрения с очевидностью и, с другой стороны, как содержание нашего опыта о некоторых предметах, а также, как "аспект", характеризующий соответствующим образом сам объект познания, например, таким образом: геометрические истины всегда очевидны.
Глава1. Тема "очевидности" в феноменологии Э. Гуссерля.
Феноменология Эдмунда Гуссерля по отношению ко всей рационалистической традиции представляется наиболее радикальной и наиболее последовательно осуществленной попыткой "зафиксировать" основания всякого познания, отталкиваясь от описания "опыта очевидного" и проясняя смысл оснований посредством усмотрений сущностей. При этом, сам метод феноменологии, поскольку он позволяет "усматривать основания", оказывается предметом всякого анализа, ставящего себе целью тематизацию этих "оснований", в том числе, и собственно феноменологического анализа. В феноменологии Э. Гуссерля структура опыта представлена таким образом, что в основании всякого знания вообще и таких его фундаментальных частных моментов как осмысление, узнавание, понимание лежит то, что обозначается как предметная "само-данность". В "естественной установке"8, которая характеризуется принятием на веру того, с чем мы непосредственно сейчас имеем дело как "внешней вещи", независимо от нас существующей во "внешнем мире", и которая, в качестве как бы "естественного" или первичного" состояния сознания, лежит в основании "опыта повседневности"9, "самоданность" понимается как непосредственное "столкновение" с предметом, при котором этот предмет воспринимается, узнается нами таким, каков он есть "на самом деле" и "сам по себе" - все эти "акценты" понимания предметной самоданности в "естественной установке" указывают на подразумеваемое понимание (которое предпосылается собственно предметной данности в "естественной установке") воспринимаемого предмета как реально существующего "внешним" образом (в окружающем нас мире") в противоположность тому, что существует "внутренним" образом (в нашем сознании). В "критической установке"10, когда то, что обычно принимается на веру, подвергается сомнению и встает вопрос о "верификации" соответствующего предметного значения, понимания предмета как "самоданного" и как "самосущего" должны различаться11. И если последнее значение должно быть, говоря словами Э. Гуссерля, "заключено в скобки", то "самоданность" предмета оказывается первейшей темой феноменологического рассмотрения - рассмотрения, ставящего перед собой задачи прояснения того, как осуществляется эта само-данность и на каком основании мы можем о ней говорить. В качестве методологического критерия такого рассмотрения Гуссерль полагает, следуя за Декартом, усмотрения самоочевидного характера. "Очевидность" есть то, что должно в первую очередь характеризовать самоданность, и то, на основании чего, мы вообще можем говорить о самоданности.
Анализ самоданности, осуществленный Э. Гуссерлем, и, соответственно, возможный анализ "очевидности" как того, что выражает самоданность, включает в себя (и начинается с...) прояснение того, как вообще мы "имеем дело" с предметами, как что-то нам может быть дано? а. Интенциональность:
Первое, что можно сказать о любом предмете, отвлекаясь от его понимания как "внешнего" или как "внутреннего", как "ясного" или "смутного" и так далее - это то, что мы "имеем с ним дело", что он нам каким-то образом дан. Быть "данным" значит быть каким-либо образом "представленным" в сознании. Э. Гуссерль описывает "данность" как бы с двух сторон: со стороны субъекта и со стороны объекта. Если "быть данным" (со стороны объекта) значит "быть представленным" в сознании, то (со стороны субъекта) "иметь что-то как данное" значит "переживать" это. Переживание12 предмета и его представление, соответственно, обозначают актуальное единство предметной данности и в то же время структурное единство содержаний сознания, соответствующих этому предмету. Единство данности и конкретной ситуации сознания, в которой эта данность "имеет место", Гуссерль выражает с помощью понятия "интенциональность". Интенциональность есть направленность сознания на свой предмет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Между тем, подход к теме "очевидности" в философии Декарта отличается, скажем, от подхода Д. Юма. Подход Юма - генетический уже не в отношении природы знания вообще, а в отношении природы очевидного знания - а именно, особого рода очевидностей, принимаемых в качестве a priori. Вопрос о достоверности, соответственно, ставится как вопрос о генезисе очевидности. Именно так этот вопрос и будет поставлен в предлагаемой работе. Его рассмотрение будет основываться на трудах Э. Гуссерля, в философии которого идея "очевидности" и ее фундирующей и удостоверяющей роли в формировании знания нашла свое, как представляется, наиболее полное выражение.
В дальнейшем рассмотрении предложенной темы я постараюсь не только реконструировать некоторые идеи Э. Гуссерля (в первой, в третьей и, отчасти, во второй и в пятой главах), но и сохранить, насколько это в моих силах, стиль феноменологического исследования в той части, которая касается моих собственных разработок (это преимущественно пятая и шестая главы). Для начала представляется уместным выделить некоторые черты того, с чем мы собственно имеем дело, говоря об "очевидности". Прежде всего, с "очевидностью" мы имеем дело в личном опыте, и в этом смысле возможность психологического понимания ее как критерия истины - и, соответственно, как релятивистского критерия - вполне оправдана и даже естественна без должного прояснения вопроса о том, в каком отношении это индивидуальное усмотрение некоего предмета стоит к другим подобным усмотрениям того же предмета и к "объективной истине" об этом предмете, если таковая существует. "Очевидность" различается предметно как очевидность некоего восприятия, некоего представления, или воображения, воспоминания, наконец, как очевидность чисто интеллектуальных умозрений, и так далее. Соответственно, возможны различные классификации в отношении "степеней" очевидности, где разным видам опыта придаются значения более или менее очевидных - примеры таких классификаций мы видим, изучая историю философии Нового Времени. "Очевидность" - это то, о чем мы в принципе можем говорить, поскольку можем выделить из нашего разнородного опыта "моменты" совершенно ясной и отчетливой, пользуясь терминологией Декарта, данности и оценивать всякую данность, исходя из ее очевидности (какое бы значение, при этом, мы не придавали самому понятию "очевидности"). Следовательно, под "очевидностью" можно понимать не только нечто, данное нам в частных переживаниях, но и соответствующее значение, функционирующее интерсубъективно в человеческом сообществе. Очевидное усмотрение может пониматься, с одной стороны, как некое "действие" разума, как акт усмотрения с очевидностью и, с другой стороны, как содержание нашего опыта о некоторых предметах, а также, как "аспект", характеризующий соответствующим образом сам объект познания, например, таким образом: геометрические истины всегда очевидны.
Глава1. Тема "очевидности" в феноменологии Э. Гуссерля.
Феноменология Эдмунда Гуссерля по отношению ко всей рационалистической традиции представляется наиболее радикальной и наиболее последовательно осуществленной попыткой "зафиксировать" основания всякого познания, отталкиваясь от описания "опыта очевидного" и проясняя смысл оснований посредством усмотрений сущностей. При этом, сам метод феноменологии, поскольку он позволяет "усматривать основания", оказывается предметом всякого анализа, ставящего себе целью тематизацию этих "оснований", в том числе, и собственно феноменологического анализа. В феноменологии Э. Гуссерля структура опыта представлена таким образом, что в основании всякого знания вообще и таких его фундаментальных частных моментов как осмысление, узнавание, понимание лежит то, что обозначается как предметная "само-данность". В "естественной установке"8, которая характеризуется принятием на веру того, с чем мы непосредственно сейчас имеем дело как "внешней вещи", независимо от нас существующей во "внешнем мире", и которая, в качестве как бы "естественного" или первичного" состояния сознания, лежит в основании "опыта повседневности"9, "самоданность" понимается как непосредственное "столкновение" с предметом, при котором этот предмет воспринимается, узнается нами таким, каков он есть "на самом деле" и "сам по себе" - все эти "акценты" понимания предметной самоданности в "естественной установке" указывают на подразумеваемое понимание (которое предпосылается собственно предметной данности в "естественной установке") воспринимаемого предмета как реально существующего "внешним" образом (в окружающем нас мире") в противоположность тому, что существует "внутренним" образом (в нашем сознании). В "критической установке"10, когда то, что обычно принимается на веру, подвергается сомнению и встает вопрос о "верификации" соответствующего предметного значения, понимания предмета как "самоданного" и как "самосущего" должны различаться11. И если последнее значение должно быть, говоря словами Э. Гуссерля, "заключено в скобки", то "самоданность" предмета оказывается первейшей темой феноменологического рассмотрения - рассмотрения, ставящего перед собой задачи прояснения того, как осуществляется эта само-данность и на каком основании мы можем о ней говорить. В качестве методологического критерия такого рассмотрения Гуссерль полагает, следуя за Декартом, усмотрения самоочевидного характера. "Очевидность" есть то, что должно в первую очередь характеризовать самоданность, и то, на основании чего, мы вообще можем говорить о самоданности.
Анализ самоданности, осуществленный Э. Гуссерлем, и, соответственно, возможный анализ "очевидности" как того, что выражает самоданность, включает в себя (и начинается с...) прояснение того, как вообще мы "имеем дело" с предметами, как что-то нам может быть дано? а. Интенциональность:
Первое, что можно сказать о любом предмете, отвлекаясь от его понимания как "внешнего" или как "внутреннего", как "ясного" или "смутного" и так далее - это то, что мы "имеем с ним дело", что он нам каким-то образом дан. Быть "данным" значит быть каким-либо образом "представленным" в сознании. Э. Гуссерль описывает "данность" как бы с двух сторон: со стороны субъекта и со стороны объекта. Если "быть данным" (со стороны объекта) значит "быть представленным" в сознании, то (со стороны субъекта) "иметь что-то как данное" значит "переживать" это. Переживание12 предмета и его представление, соответственно, обозначают актуальное единство предметной данности и в то же время структурное единство содержаний сознания, соответствующих этому предмету. Единство данности и конкретной ситуации сознания, в которой эта данность "имеет место", Гуссерль выражает с помощью понятия "интенциональность". Интенциональность есть направленность сознания на свой предмет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42