Ему не следовало обращаться ко мне за помощью в вопросе, повлиять на решение которого не в его силах. На протяжении всей истории, сказал М., евреи всегда были средством, и с этим, видимо, ничего не поделаешь, остается только смириться.
Я заверил М., что у меня и в мыслях не было воспринимать серьезно вчерашнюю беседу, что я воспринял ее с самого начала как попытку М. отвести душу, что я тронут его доверием и он может рассчитывать на мое молчание. Я также сказал, что мне было очень интересно поговорить с человеком с таким глубоким и своеобразным мышлением, и спросил, что он имел в виду, говоря о спектакле, который был уже сыгран в доисторические времена и в фашистской Германии и который теперь хотят поставить в Советском Союзе. М. ответил, что у этого спектакля очень простой сюжет: сначала евреев зовут, как друзей, а потом превращают в рабов и заложников. М. сказал, что не помнит, что он наболтал про Советский Союз, но если его попытаются поставить и здесь, закончится все той же трагедией. Не только для евреев. Для всех.
М. поблагодарил меня за понимание, еще раз извинился и попросил разрешения воспользоваться моим телефоном. Дозвонившись до приемной начальника Совинформбюро, он представился и попросил соединить его с Лозовским. Он сказал Лозовскому, что все обдумал и просит передать человеку, который ждет от него ответа, что его ответ "да".
После этого М. попрощался со мной и направился в приемную ЕАК, где его уже ждала большая очередь посетителей..."
V
- Не понимаю. - Сталин помолчал и повторил с раздражением: - Не понимаю!
Он подождал, пока Молотов дочитает спецдонесение доктора Брауна. Спросил:
- Ты понимаешь?
- Не все. Он не мог не догадываться, что Хейфец - кадровый работник госбезопасности. Наверняка догадывался.
- Он не догадывался, - поправил Сталин. - Он знал это совершенно точно. И все-таки пришел к нему!
- Непонятно, - согласился Молотов. - Поступок самоубийственный. Ни один человек в здравом уме на него не решится. Михоэлсу не откажешь в умении рассуждать здраво и точно оценивать ситуацию. Остается предположить, что это был просто нервный срыв. Захотелось облегчить душу. Напился, наговорил лишнего. Потом проспался, опомнился.
- Сам-то ты веришь в это? - спросил Сталин.
- Не очень. Но в жизни человек достаточно часто поступает глупо и нелогично.
- Это ты правильно сказал, правильно, - покивал Сталин. - Даже умные люди делают глупости. И гораздо чаще, чем можно было бы ожидать. Но вот насчет напился...
Сталин вызвал Поскребышева:
- Ты когда-то готовил мне "объективку" на Михоэлса. Где она?
- В архиве, товарищ Сталин. Найти?
- Ладно, не нужно, я и так помню. Можешь идти.
Поскребышев вышел.
- Там вот что было, - продолжал Сталин. - "К спиртному неравнодушен. Может перепить Фадеева и Толстого. При этом человеческого облика никогда не теряет". А перепить Фадеева - тут бутылкой не обойдешься, даже двумя. А сколько он выпил с Хейфецем? Меньше бутылки.
- Хейфец профессионал, - напомнил Молотов. - Он в состоянии отличить пьяного от того, кто только притворяется пьяным.
- Ты все время забываешь, что Михоэлс артист. Я тебе уже второй раз об этом напоминаю!
Молотов уловил недовольство в голосе Сталина и пожал плечами:
- В таком случае объяснение только одно: он использовал Хейфеца, чтобы сообщить нам то, что он думает.
- Это уже ближе, - одобрил Сталин. - Что же он нам сообщил?
- Что он по-прежнему считает, что создание еврейской республики в Крыму приведет к катастрофе. И не только для евреев, но и для всех. Я не понял, что он имеет в виду.
- Потому что ты тоже из тех, кто изучал историю партии, а не историю.
- Я не изучал историю партии. Я ее делал. Рука об руку с вами. Под вашим руководством.
- Ну, делал, делал. Но мог бы найти время и поинтересоваться просто историей. Тогда не задавал бы таких вопросов. Сюжет с евреями кончился для Рамзеса Второго крахом Египта. Чем такой же сюжет кончился для Гитлера помнишь, надеюсь. Что еще он нам сообщил?
- Что намерен предупредить американскую сторону, чтобы они отказались от участия в крымском проекте. И попытается сделать это через Гарримана.
- Когда приезжают американцы для обсуждения нашего участия в плане Маршалла?
- Ориентировочно в середине января.
- Кто будет возглавлять делегацию?
- Скорее всего, Гарриман.
- Можем мы потребовать, чтобы делегацию возглавлял сам Маршалл?
- У нас нет для этого оснований. Госсекретарь Маршалл возглавит делегацию на последнем этапе - когда все документы будут согласованы и готовы к подписанию. Эта же встреча - рабочая.
- Есть у нас возможность настоять на замене Гарримана?
- Его может заменить бывший госсекретарь Бирнс. Он тоже задействован в реализации плана Маршалла в Европе. Но у него гораздо более жесткая позиция, чем у Гарримана.
- Не имеет значения. Будет даже лучше, если этот раунд переговоров закончится ничем. Будет назначен второй, третий. Это нам только на руку.
- Почему? - спросил Молотов.
- Нам нужно протянуть время. Опять не понял? Отправить мне тебя послом в Монголию, что ли? Глава внешнеполитического ведомства великой державы! Даже Абакумов понимает, а ты не понимаешь. Для чего нам нужно протянуть время?
- Бомба, - предположил Молотов.
- Слава Богу! Наконец-то сообразил. Да, бомба. Пока у нас нет бомбы, мы обречены на политику лавирования. И здесь годятся все средства. Крымский проект - очень хорошее средство. Поэтому нельзя допустить встречи Михоэлса с Гарриманом.
- Михоэлс изменил свою точку зрения, - напомнил Молотов. - Он сообщил мне об этом через Лозовского. Разговор с Хейфецом - еще одно доказательство. Михоэлс сказал "да".
- Ты ему веришь?
- Нам важно не то, что он думает. А то, как поступит.
- А как он поступит?
- Правильно, - заверил Молотов. - Он знает, чем рискует.
- Чем?
- Всем. Собственной жизнью. Жизнью своей семьи. Всем.
Сталин напомнил:
- История знает случаи, когда это не останавливало человека.
- Времена фанатиков давно прошли. Михоэлс не фанатик. Для этого он слишком любит жизнь.
Сталин поднялся с кресла, походил. Снова сел. И снова поднялся.
- Ладно. Допустим. Что он еще сказал?
- Все. Больше ничего существенного.
- Все? - переспросил Сталин. Он взял отчет Хейфеца, нашел нужное место. Прочитал: - "И злобно заявил, неизвестно к кому обращаясь, что пусть ему не дана роль Моисея, но и роль Корея или Дафана ни одна сволочь его играть не заставит". Это, по-твоему, ничего существенного? "Неизвестно к кому обращаясь". Известно! Он обращался ко мне. И сказал, что я - сволочь! А? Это несущественно?
- Он имел в виду скорее меня.
- Тебя? Ты для него - микрофон. И только! Он. Сказал. Мне. Что я. Сволочь. Как тебе это нравится?
- Я не стал бы обращать на это внимания. К тому времени он был уже достаточно пьян. И вряд ли отдавал себе отчет в том, что говорит.
Сталин помолчал и неожиданно согласился:
- Ты прав. Не будем обращать на это внимания. Пока. Почему? Потому что он нам сейчас нужен. И он это знает. И это знаем мы. Отложили вопрос. Реакция на вчерашнее голосование в ООН по палестинской проблеме?
- Для нас - в высшей степени положительная. Первыми за создание еврейского государства голосовали Соединенные Штаты. Громыко - в конце. "За" были тридцать три делегации. "Против" - тринадцать, в их числе все арабские страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Я заверил М., что у меня и в мыслях не было воспринимать серьезно вчерашнюю беседу, что я воспринял ее с самого начала как попытку М. отвести душу, что я тронут его доверием и он может рассчитывать на мое молчание. Я также сказал, что мне было очень интересно поговорить с человеком с таким глубоким и своеобразным мышлением, и спросил, что он имел в виду, говоря о спектакле, который был уже сыгран в доисторические времена и в фашистской Германии и который теперь хотят поставить в Советском Союзе. М. ответил, что у этого спектакля очень простой сюжет: сначала евреев зовут, как друзей, а потом превращают в рабов и заложников. М. сказал, что не помнит, что он наболтал про Советский Союз, но если его попытаются поставить и здесь, закончится все той же трагедией. Не только для евреев. Для всех.
М. поблагодарил меня за понимание, еще раз извинился и попросил разрешения воспользоваться моим телефоном. Дозвонившись до приемной начальника Совинформбюро, он представился и попросил соединить его с Лозовским. Он сказал Лозовскому, что все обдумал и просит передать человеку, который ждет от него ответа, что его ответ "да".
После этого М. попрощался со мной и направился в приемную ЕАК, где его уже ждала большая очередь посетителей..."
V
- Не понимаю. - Сталин помолчал и повторил с раздражением: - Не понимаю!
Он подождал, пока Молотов дочитает спецдонесение доктора Брауна. Спросил:
- Ты понимаешь?
- Не все. Он не мог не догадываться, что Хейфец - кадровый работник госбезопасности. Наверняка догадывался.
- Он не догадывался, - поправил Сталин. - Он знал это совершенно точно. И все-таки пришел к нему!
- Непонятно, - согласился Молотов. - Поступок самоубийственный. Ни один человек в здравом уме на него не решится. Михоэлсу не откажешь в умении рассуждать здраво и точно оценивать ситуацию. Остается предположить, что это был просто нервный срыв. Захотелось облегчить душу. Напился, наговорил лишнего. Потом проспался, опомнился.
- Сам-то ты веришь в это? - спросил Сталин.
- Не очень. Но в жизни человек достаточно часто поступает глупо и нелогично.
- Это ты правильно сказал, правильно, - покивал Сталин. - Даже умные люди делают глупости. И гораздо чаще, чем можно было бы ожидать. Но вот насчет напился...
Сталин вызвал Поскребышева:
- Ты когда-то готовил мне "объективку" на Михоэлса. Где она?
- В архиве, товарищ Сталин. Найти?
- Ладно, не нужно, я и так помню. Можешь идти.
Поскребышев вышел.
- Там вот что было, - продолжал Сталин. - "К спиртному неравнодушен. Может перепить Фадеева и Толстого. При этом человеческого облика никогда не теряет". А перепить Фадеева - тут бутылкой не обойдешься, даже двумя. А сколько он выпил с Хейфецем? Меньше бутылки.
- Хейфец профессионал, - напомнил Молотов. - Он в состоянии отличить пьяного от того, кто только притворяется пьяным.
- Ты все время забываешь, что Михоэлс артист. Я тебе уже второй раз об этом напоминаю!
Молотов уловил недовольство в голосе Сталина и пожал плечами:
- В таком случае объяснение только одно: он использовал Хейфеца, чтобы сообщить нам то, что он думает.
- Это уже ближе, - одобрил Сталин. - Что же он нам сообщил?
- Что он по-прежнему считает, что создание еврейской республики в Крыму приведет к катастрофе. И не только для евреев, но и для всех. Я не понял, что он имеет в виду.
- Потому что ты тоже из тех, кто изучал историю партии, а не историю.
- Я не изучал историю партии. Я ее делал. Рука об руку с вами. Под вашим руководством.
- Ну, делал, делал. Но мог бы найти время и поинтересоваться просто историей. Тогда не задавал бы таких вопросов. Сюжет с евреями кончился для Рамзеса Второго крахом Египта. Чем такой же сюжет кончился для Гитлера помнишь, надеюсь. Что еще он нам сообщил?
- Что намерен предупредить американскую сторону, чтобы они отказались от участия в крымском проекте. И попытается сделать это через Гарримана.
- Когда приезжают американцы для обсуждения нашего участия в плане Маршалла?
- Ориентировочно в середине января.
- Кто будет возглавлять делегацию?
- Скорее всего, Гарриман.
- Можем мы потребовать, чтобы делегацию возглавлял сам Маршалл?
- У нас нет для этого оснований. Госсекретарь Маршалл возглавит делегацию на последнем этапе - когда все документы будут согласованы и готовы к подписанию. Эта же встреча - рабочая.
- Есть у нас возможность настоять на замене Гарримана?
- Его может заменить бывший госсекретарь Бирнс. Он тоже задействован в реализации плана Маршалла в Европе. Но у него гораздо более жесткая позиция, чем у Гарримана.
- Не имеет значения. Будет даже лучше, если этот раунд переговоров закончится ничем. Будет назначен второй, третий. Это нам только на руку.
- Почему? - спросил Молотов.
- Нам нужно протянуть время. Опять не понял? Отправить мне тебя послом в Монголию, что ли? Глава внешнеполитического ведомства великой державы! Даже Абакумов понимает, а ты не понимаешь. Для чего нам нужно протянуть время?
- Бомба, - предположил Молотов.
- Слава Богу! Наконец-то сообразил. Да, бомба. Пока у нас нет бомбы, мы обречены на политику лавирования. И здесь годятся все средства. Крымский проект - очень хорошее средство. Поэтому нельзя допустить встречи Михоэлса с Гарриманом.
- Михоэлс изменил свою точку зрения, - напомнил Молотов. - Он сообщил мне об этом через Лозовского. Разговор с Хейфецом - еще одно доказательство. Михоэлс сказал "да".
- Ты ему веришь?
- Нам важно не то, что он думает. А то, как поступит.
- А как он поступит?
- Правильно, - заверил Молотов. - Он знает, чем рискует.
- Чем?
- Всем. Собственной жизнью. Жизнью своей семьи. Всем.
Сталин напомнил:
- История знает случаи, когда это не останавливало человека.
- Времена фанатиков давно прошли. Михоэлс не фанатик. Для этого он слишком любит жизнь.
Сталин поднялся с кресла, походил. Снова сел. И снова поднялся.
- Ладно. Допустим. Что он еще сказал?
- Все. Больше ничего существенного.
- Все? - переспросил Сталин. Он взял отчет Хейфеца, нашел нужное место. Прочитал: - "И злобно заявил, неизвестно к кому обращаясь, что пусть ему не дана роль Моисея, но и роль Корея или Дафана ни одна сволочь его играть не заставит". Это, по-твоему, ничего существенного? "Неизвестно к кому обращаясь". Известно! Он обращался ко мне. И сказал, что я - сволочь! А? Это несущественно?
- Он имел в виду скорее меня.
- Тебя? Ты для него - микрофон. И только! Он. Сказал. Мне. Что я. Сволочь. Как тебе это нравится?
- Я не стал бы обращать на это внимания. К тому времени он был уже достаточно пьян. И вряд ли отдавал себе отчет в том, что говорит.
Сталин помолчал и неожиданно согласился:
- Ты прав. Не будем обращать на это внимания. Пока. Почему? Потому что он нам сейчас нужен. И он это знает. И это знаем мы. Отложили вопрос. Реакция на вчерашнее голосование в ООН по палестинской проблеме?
- Для нас - в высшей степени положительная. Первыми за создание еврейского государства голосовали Соединенные Штаты. Громыко - в конце. "За" были тридцать три делегации. "Против" - тринадцать, в их числе все арабские страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99