Вот кто умел упорно трудиться!
- Нас кто-то ждет у калитки, - сказала Оля.
Володя прищурил левый глаз.
- Да, какой-то парнишка. Я его не знаю.
Подошли ближе. У изгороди стоял мальчик лет двенадцати, ровесник Володи. Видно было, что он пришел издалека: лапти на ногах совершенно разбиты, длинный кафтан покрыт пылью, за спиной болтается мешок.
- Ты к нам? - спросил Володя.
- Я к главному учителю Ульянову. Люди сказали, что он живет здесь.
- Здесь, здесь, - живо подтвердил Володя. - Это наш папа. Почему же ты не входишь?
- Боязно. Мой отец стращал, что в Симбирске в каждом дворе злая собака.
- У нас никакой собаки нет. Заходи, заходи. - Володя распахнул калитку; Оля прошмыгнула первой и побежала вперед. - Только папу тебе придется ждать, он вернется вечером. Зачем он тебе? - полюбопытствовал Володя.
- В школу мне надо. Учиться.
- Как зовут тебя?
- Иваном.
- Меня зовут Володя, сестру - Оля. Будем знакомы.
- Твой отец сердитый? - спросил Ваня и замедлил шаг.
- Увидишь сам.
Мама с Олей накрывали на стол в беседке, а Володя с Ваней пошли мыться в сарай. Натаскали из кадушки воды, нагретой солнцем. Ваня с любопытством смотрел, как Володя мылил себе голову и как у него под пальцами вырастала пушистая снежная шапка.
И Ваня захотел такую же шапку. Он никогда не видел мыла и не знал его волшебных свойств. Володя фыркал - и Ваня фыркал. Володя обливался из ведра - и Ваня обливался. А потом, вымытый, чистый, с довольным видом осматривал себя в Володиных холщовых брюках и в серой рубашке.
За обедом мама подкладывала Ване самые большие куски. Ваня уплетал за обе щеки и рассказывал, что он давно, еще с весны, решил учиться. А отец не пускал в школу - незачем, говорит, бурлаку учиться. Бурлак бедный, ему ничего не надо знать; если будет много знать, невзлюбит свою жизнь. Отец у Вани бурлак, и дед был бурлаком, а Ваня хочет стать учителем. Люди сказали, что занятия в школе начинаются осенью, когда пожелтеют листья. Вот Ваня и ждал, пока береза под окном вызолотит свои листочки. Ночью он тайком ушел из дому искать школу. Много деревень прошел - нигде нет школы. Люди сказали, что в Симбирск надо идти, к главному учителю Ульянову, он поможет...
Володя внимательно слушал, подавшись вперед, ссутулив плечи, сдвинув брови, и только тихонько произносил: "Гм... гм... да... да..."
После обеда Володя с Олей повели Ваню к себе наверх, показали ему книжки с картинками.
- Вот это библия! - воскликнул Ваня, разглядывая книжку.
- Какая библия? - удивился Володя. - Это "Хижина дяди Тома". Самая лучшая книжка на свете.
- Нет, библия, - настаивал Ваня. - Я сам видел такую штуку в церкви, только еще красивее.
Брат с сестрой переглянулись. Они поняли, что мальчик никогда не держал в руках книги. Володя был потрясен. Он ровесник Ване и успел прочитать много-много книг, а этот чудесный мир был закрыт для сына бурлака.
Ваня вертел в руках книгу, перелистывая ее, как слепой, ощупывал пальцами строчки, и глаза его оживлялись, когда он встречал картинку.
- Хочешь, почитаю? - предложила Оля.
- Почитай. Покажи, как ты это делаешь.
Ваня слушал и следил за Олиным пальцем. Палец двигался по строчкам-бороздкам, и все бороздки были одинаковые, и каждая страница похожа на аккуратно вспаханное поле. Как же эта девочка высматривает в этих бороздках такие интересные истории и почему, как ни пялит глаза Ваня, он сам ничего этого не видит?
Володя сидел рядом и старался углубиться в латынь. И не мог. Его подавляло смутное чувство недовольства собою, какое-то сознание вины перед Ваней. Илья Николаевич часто рассказывал детям об ужасающей нищете и бесправии в деревне. А теперь Володя сам услышал это от мальчика. Чем порадовать Ваню? Подарить ему свою любимую книгу? Но Ваня не умеет читать. Отдать свои сокровища - коллекцию перышек? Но он не умеет писать. Выпросить у Саши для Вани календарь?.. Нет, не то, не то...
Вечером приехал Илья Николаевич. Он был на открытии двух новых сельских школ, вернулся в отличном настроении, и ему не терпелось поделиться своей радостью с Марией Александровной, с детьми.
- Папочка, тебя ждет мальчик Ваня, - начал было Володя.
Но отец уже все знал от мамы.
- Мы поговорим с молодым человеком, а ты иди к себе.
Володя и Оля уселись на сундуке в передней и с нетерпением ждали решения отца.
Ваня вышел из кабинета счастливый. Он ничего не говорил, только смеялся.
Смеялись его глаза, губы и даже кончик сморщенного носа.
Володя побежал к отцу:
- Папочка, как хорошо, что ты определил Ваню в школу! Он такой счастливый!
- Нет, - ответил Илья Николаевич, - он опоздал, и ребята в занятиях ушли далеко вперед.
- Но он опоздал не по своей вине. Ему сказали, что занятия в школе начинаются, когда пожелтеют листья на деревьях. Вот он и ждал, а потом искал школу. Он шел до Симбирска две ночи и два дня. Разве можно, чтобы он вернулся ни с чем? - Перед глазами Володи стояло улыбающееся лицо Вани. Папочка, разве ты не хочешь, чтобы он учился?
- Ты сам понимаешь, что нельзя задерживать целый класс из-за одного ученика. - Илья Николаевич внимательно смотрел на сына.
Володя вдруг весь вспыхнул, зарделись щеки, заискрились глаза.
Он подошел ближе к отцу:
- Он догонит, папочка. Мы поможем ему - я и Оля. Даю тебе слово.
Складка на лбу у Ильи Николаевича разгладилась, густые брови вскинулись вверх, губы дрогнули в улыбке.
- Вот именно этого я и ждал от тебя. Я буду просить, чтобы Ваню приняли в школу.
Володя порывисто обнял отца и помчался наверх...
Над садом висел серп луны, по небу плыли облака, оставляя за собой рассыпанные звезды. Огромные вязы в саду сильными изогнутыми сучьями, казалось, подпирали небо.
Володя стоял на балконе, вцепившись руками в перила, вглядывался в Млечный Путь.
На балкон выбралась Оля.
- Я показала папе свой дневник. Он посмотрел на двенадцать по физике и сказал: "Это еще не самая лучшая твоя отметка". А какая же может быть лучше, Володя? - Она взглянула в лицо брату.
Володя молчал.
- О чем ты думаешь?
- О Ване... Ты слышишь? - Володя указал рукой вниз.
Через двор, по дорожке, посыпанной лунным светом, шли папа, мама и старшие - Аня и Саша. Илья Николаевич смеялся особенно задушевно, и, как маленький колокольчик, звенел голос мамы.
- Ты слышишь? - повторил Володя. - Папа рассказывает про Ваню и радуется, словно открыл новую школу. Вот бы научиться так радоваться!.. Володя схватил Олю за руку.
- Я знаю, знаю, что такое лучшая отметка! - Оля посмотрела на брата, на его сияющее лицо. - Лучшая каша с тобой отметка будет первая пятерка Вани. Правда?
Володя спрыгнул с перил и заглянул в окно. Ваня спал, крепко ухватив обеими руками "Хижину дяди Тома", которую Володя получил в подарок за успехи и учении.
СОЧИНЕНИЕ
В доме тихо. Слышится только, как потрескивают дрова в печке да пронесется вдруг по комнатам дуновением легкого ветра мелодичный звон часов. За окном двор и сад в белом зимнем убранстве. С отяжелевших ветвей березы опадают пушистые снежные хлопья и рассыпаются в воздухе серебристой пылью.
Тихо и спокойно на сердце у Марии Александровны. Мелькает иголка в ее руках. На столике растет стопка починенного и аккуратно сложенного детского белья. Сделав последний стежок и закрепив нитку, Мария Александровна воткнула иголку в подушечку, подошла к окну. С высокой ледяной горки, крутясь волчком, скатывается вниз на круглой ледянке Маняша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- Нас кто-то ждет у калитки, - сказала Оля.
Володя прищурил левый глаз.
- Да, какой-то парнишка. Я его не знаю.
Подошли ближе. У изгороди стоял мальчик лет двенадцати, ровесник Володи. Видно было, что он пришел издалека: лапти на ногах совершенно разбиты, длинный кафтан покрыт пылью, за спиной болтается мешок.
- Ты к нам? - спросил Володя.
- Я к главному учителю Ульянову. Люди сказали, что он живет здесь.
- Здесь, здесь, - живо подтвердил Володя. - Это наш папа. Почему же ты не входишь?
- Боязно. Мой отец стращал, что в Симбирске в каждом дворе злая собака.
- У нас никакой собаки нет. Заходи, заходи. - Володя распахнул калитку; Оля прошмыгнула первой и побежала вперед. - Только папу тебе придется ждать, он вернется вечером. Зачем он тебе? - полюбопытствовал Володя.
- В школу мне надо. Учиться.
- Как зовут тебя?
- Иваном.
- Меня зовут Володя, сестру - Оля. Будем знакомы.
- Твой отец сердитый? - спросил Ваня и замедлил шаг.
- Увидишь сам.
Мама с Олей накрывали на стол в беседке, а Володя с Ваней пошли мыться в сарай. Натаскали из кадушки воды, нагретой солнцем. Ваня с любопытством смотрел, как Володя мылил себе голову и как у него под пальцами вырастала пушистая снежная шапка.
И Ваня захотел такую же шапку. Он никогда не видел мыла и не знал его волшебных свойств. Володя фыркал - и Ваня фыркал. Володя обливался из ведра - и Ваня обливался. А потом, вымытый, чистый, с довольным видом осматривал себя в Володиных холщовых брюках и в серой рубашке.
За обедом мама подкладывала Ване самые большие куски. Ваня уплетал за обе щеки и рассказывал, что он давно, еще с весны, решил учиться. А отец не пускал в школу - незачем, говорит, бурлаку учиться. Бурлак бедный, ему ничего не надо знать; если будет много знать, невзлюбит свою жизнь. Отец у Вани бурлак, и дед был бурлаком, а Ваня хочет стать учителем. Люди сказали, что занятия в школе начинаются осенью, когда пожелтеют листья. Вот Ваня и ждал, пока береза под окном вызолотит свои листочки. Ночью он тайком ушел из дому искать школу. Много деревень прошел - нигде нет школы. Люди сказали, что в Симбирск надо идти, к главному учителю Ульянову, он поможет...
Володя внимательно слушал, подавшись вперед, ссутулив плечи, сдвинув брови, и только тихонько произносил: "Гм... гм... да... да..."
После обеда Володя с Олей повели Ваню к себе наверх, показали ему книжки с картинками.
- Вот это библия! - воскликнул Ваня, разглядывая книжку.
- Какая библия? - удивился Володя. - Это "Хижина дяди Тома". Самая лучшая книжка на свете.
- Нет, библия, - настаивал Ваня. - Я сам видел такую штуку в церкви, только еще красивее.
Брат с сестрой переглянулись. Они поняли, что мальчик никогда не держал в руках книги. Володя был потрясен. Он ровесник Ване и успел прочитать много-много книг, а этот чудесный мир был закрыт для сына бурлака.
Ваня вертел в руках книгу, перелистывая ее, как слепой, ощупывал пальцами строчки, и глаза его оживлялись, когда он встречал картинку.
- Хочешь, почитаю? - предложила Оля.
- Почитай. Покажи, как ты это делаешь.
Ваня слушал и следил за Олиным пальцем. Палец двигался по строчкам-бороздкам, и все бороздки были одинаковые, и каждая страница похожа на аккуратно вспаханное поле. Как же эта девочка высматривает в этих бороздках такие интересные истории и почему, как ни пялит глаза Ваня, он сам ничего этого не видит?
Володя сидел рядом и старался углубиться в латынь. И не мог. Его подавляло смутное чувство недовольства собою, какое-то сознание вины перед Ваней. Илья Николаевич часто рассказывал детям об ужасающей нищете и бесправии в деревне. А теперь Володя сам услышал это от мальчика. Чем порадовать Ваню? Подарить ему свою любимую книгу? Но Ваня не умеет читать. Отдать свои сокровища - коллекцию перышек? Но он не умеет писать. Выпросить у Саши для Вани календарь?.. Нет, не то, не то...
Вечером приехал Илья Николаевич. Он был на открытии двух новых сельских школ, вернулся в отличном настроении, и ему не терпелось поделиться своей радостью с Марией Александровной, с детьми.
- Папочка, тебя ждет мальчик Ваня, - начал было Володя.
Но отец уже все знал от мамы.
- Мы поговорим с молодым человеком, а ты иди к себе.
Володя и Оля уселись на сундуке в передней и с нетерпением ждали решения отца.
Ваня вышел из кабинета счастливый. Он ничего не говорил, только смеялся.
Смеялись его глаза, губы и даже кончик сморщенного носа.
Володя побежал к отцу:
- Папочка, как хорошо, что ты определил Ваню в школу! Он такой счастливый!
- Нет, - ответил Илья Николаевич, - он опоздал, и ребята в занятиях ушли далеко вперед.
- Но он опоздал не по своей вине. Ему сказали, что занятия в школе начинаются, когда пожелтеют листья на деревьях. Вот он и ждал, а потом искал школу. Он шел до Симбирска две ночи и два дня. Разве можно, чтобы он вернулся ни с чем? - Перед глазами Володи стояло улыбающееся лицо Вани. Папочка, разве ты не хочешь, чтобы он учился?
- Ты сам понимаешь, что нельзя задерживать целый класс из-за одного ученика. - Илья Николаевич внимательно смотрел на сына.
Володя вдруг весь вспыхнул, зарделись щеки, заискрились глаза.
Он подошел ближе к отцу:
- Он догонит, папочка. Мы поможем ему - я и Оля. Даю тебе слово.
Складка на лбу у Ильи Николаевича разгладилась, густые брови вскинулись вверх, губы дрогнули в улыбке.
- Вот именно этого я и ждал от тебя. Я буду просить, чтобы Ваню приняли в школу.
Володя порывисто обнял отца и помчался наверх...
Над садом висел серп луны, по небу плыли облака, оставляя за собой рассыпанные звезды. Огромные вязы в саду сильными изогнутыми сучьями, казалось, подпирали небо.
Володя стоял на балконе, вцепившись руками в перила, вглядывался в Млечный Путь.
На балкон выбралась Оля.
- Я показала папе свой дневник. Он посмотрел на двенадцать по физике и сказал: "Это еще не самая лучшая твоя отметка". А какая же может быть лучше, Володя? - Она взглянула в лицо брату.
Володя молчал.
- О чем ты думаешь?
- О Ване... Ты слышишь? - Володя указал рукой вниз.
Через двор, по дорожке, посыпанной лунным светом, шли папа, мама и старшие - Аня и Саша. Илья Николаевич смеялся особенно задушевно, и, как маленький колокольчик, звенел голос мамы.
- Ты слышишь? - повторил Володя. - Папа рассказывает про Ваню и радуется, словно открыл новую школу. Вот бы научиться так радоваться!.. Володя схватил Олю за руку.
- Я знаю, знаю, что такое лучшая отметка! - Оля посмотрела на брата, на его сияющее лицо. - Лучшая каша с тобой отметка будет первая пятерка Вани. Правда?
Володя спрыгнул с перил и заглянул в окно. Ваня спал, крепко ухватив обеими руками "Хижину дяди Тома", которую Володя получил в подарок за успехи и учении.
СОЧИНЕНИЕ
В доме тихо. Слышится только, как потрескивают дрова в печке да пронесется вдруг по комнатам дуновением легкого ветра мелодичный звон часов. За окном двор и сад в белом зимнем убранстве. С отяжелевших ветвей березы опадают пушистые снежные хлопья и рассыпаются в воздухе серебристой пылью.
Тихо и спокойно на сердце у Марии Александровны. Мелькает иголка в ее руках. На столике растет стопка починенного и аккуратно сложенного детского белья. Сделав последний стежок и закрепив нитку, Мария Александровна воткнула иголку в подушечку, подошла к окну. С высокой ледяной горки, крутясь волчком, скатывается вниз на круглой ледянке Маняша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52