Ей не следовало ничего говорить, несмотря на то что она была недовольна тем, что делал Кристофер. Элизабет была потрясена ее словами.
Бедняжка Элизабет? За эти две недели она сполна заплатила за свой слабый характер, который так презирала в ней Нэнси в прошлом. Но теперь она не такая безвольная, она растеряна и напугана, но она смогла собраться с силами и достойно справляется с этой ужасной ситуацией. А сейчас все осложнилось еще больше.
“Проклятый Кристофер! — со злостью подумала Нэнси. — Я так ждала его!” А сейчас Нэнси больше всего хотелось, чтобы он оказался в самом дальнем уголке Канады или Америки, как можно дальше от нее. Сколько бед принесло его возвращение?
Нэнси больше не могла сосредоточиться на шитье. Ей необходимо было выйти на свежий воздух. Первым ее желанием было подняться на склон и по тропинке спуститься к берегу. Но там сейчас нельзя было укрыться — Мартин гулял с Элизабет, когда та прибежала домой. Возможно, он остался на берегу. От этой мысли Нэнси стало не по себе.
“Лучше пойду в сад и срежу цветов, — подумала она. — В гостиной и столовой нужно поставить свежие букеты”. Срезая цветы, она краем глаза заметила высокие сапоги.
Нэнси знала, что Кристофер еще не мог вернуться, а из слуг никто не носил такие ботфорты. Она выпрямилась.
— Доброе утро, — произнес Мартин.
Нэнси откинула волосы назад. Этим утром она не убирала волосы, как обычно; Нэнси забыла, что сейчас она не одна в Пенхэллоу.
Он улыбался. Мартин всегда улыбался. На мгновение Нэнси почувствовала такую ненависть, от которой наверняка изменилась в лице. Мартин должен был это заметить, однако улыбка не исчезла с его лица.
— Доброе утро, — ответила девушка.
— Я думал, — продолжал он, — что красота увядает у женщин, едва переступивших двадцатилетний рубеж. Вы опровергаете это мнение.
“Он забыл, что вчера за чаем говорил мне примерно то же самое”, — с презрением подумала Нэнси. Она положила ножницы и срезанные цветы в корзину. Лучше забрать корзину потом или кого-нибудь послать за ней. Девушка сняла перчатки и отложила их в сторону.
— Спасибо, — ответила Нэнси, осторожно шагнув на песчаную дорожку, где стоял Мартин. — Я должна идти, мне нужно привести себя в порядок.
— Подождите, — снова заговорил Мартин. — Одну минуту. Я очень волновался, когда ехал сюда, вы знаете. И не только потому, что подозревал, что Тревельян держит Элизабет здесь, и я не знал, как меня встретят. Но еще и потому, что я боялся встречи с вами.
Девушка отряхнула платье. Она не поверила, что он хоть раз вспомнил о ней перед приездом.
— Боялись? — переспросила она, холодно глядя на него Мартин засмеялся.
— Думаю, я должен извиниться перед вами. Давно должен, — сказал он.
— Я бы предпочла, чтобы вы не делали этого, — ответила Нэнси. — Хорошие манеры требуют, чтобы я приняла извинения. Но я не собираюсь прощать вас.
— А-а, — протянул он, — похоже, то, что произошло, сильно огорчило вас. И вы обвиняете в этом меня. Что ж, возможно, вы правы. Я всегда чувствовал свою вину за это. Но ведь мне было всего восемнадцать, вы знаете, и у меня не было никакого жизненного опыта.
— Мне было двадцать, — ответила Нэнси, — и, к большому сожалению, у меня тоже не было опыта. Может, мы поменяем тему? Или лучше совсем прекратим этот разговор?
— Вы огорчены, — констатировал Мартин, — и вы не готовы говорить об этом и прощать меня.
— Вы гость в доме моего брата, — ответила Нэнси. — И я буду вежлива с вами. А сейчас мне нужно идти. Я должна переодеться.
— Вы были тогда так прелестны, — продолжал он. — Я влюбился до безумия.
— Мне нужно уложить волосы.
— И я ревновал вас к Джону, — говорил Мартин. В первый раз за все время разговора в глазах девушки появился злой блеск.
— Вы ревновали Кристофера, — сказала она. — Особенно Кристофера.
Мартин пожал плечами и печально улыбнулся.
— Мне казалось, что я потерял смысл жизни, когда Лиззи вообразила себе, что влюбилась в него, — сказал он. — Я был очень молод и быстро понял, что времена меняются и что мне тоже нужно меняться.
— Вообразила себе, — передразнила его Нэнси.
— Я любил его, — настаивал Мартин. — На самом деле я не ревновал, а скорее завидовал их счастью. Я был очень одинок. Но я всегда считал, что она сделала хороший выбор. Я продолжал так думать, даже когда все отвернулись от него. Я действительно очень его любил и переживал за счастье Элизабет поэтому не мог поверить уликам, которые начали собирать против него.
— Одна улика, да и то фальшивая, — возразила Нэнси. — Хотя он писал, что вы не оставляли его до самого отъезда в Канаду и что вы оказались его единственным защитником. За это я благодарю вас, — весьма неохотно сказала Нэнси, хотя и не была уверена, что эта благодарность оправданна. Конечно, после того что случилось, она испытывала глубокую антипатию к Мартину.
— Но вы не хотите простить мне другого, — произнес он. — Мне очень жаль.
— Надеюсь, вы действительно так думаете, — ответила Нэнси. — Тогда прекратим этот разговор?
Нэнси хотела повернуться и пойти к дому, ей хотелось как можно скорее избавиться от его присутствия. Но любопытство удержало девушку. Возможно, на это повлияла и загадочность человека, которого она совершенно не понимала.
— Почему вы остались здесь, вы ведь должны ненавидеть Кристофера? — спросила она. — Почему вы не увезли Элизабет сегодня утром, когда брат ушел? Почему вы не воспользовались оружием, которое было у вас с собой?
— Пистолет не был заряжен, — ответил Мартин. — Я не могу убить даже кролика, леди Нэнси. Я не могу стрелять в человека, даже если он похититель и соблазнитель моей сестры. Меня волнует состояние Элизабет. Конечно, нужно обязательно сказать ей правду, как только она обретет память. Если бы ей все рассказали в тот момент, когда она пришла в себя, то я бы увез ее вчера, даже несмотря на протесты Кристофера. Я бы пустил в ход кулаки вместо пистолета. Но в свое время ей не открыли правду, и теперь это нужно сделать осторожно.
— И все же сегодня утром вы пытались посеять в ее душе сомнение, сказав, что Кристофер, возможно, вовсе не является ее мужем, — сказала Нэнси.
— Я не собирался делать это так скоро, так вышло, — оправдывался Мартин. — Но в конце концов она должна узнать, что он ей не муж. И я не уверен, что есть какой-то щадящий способ сообщить ей это, учитывая, что он спал с ней эти две недели.
Нэнси бросила на Мартина испуганный взгляд и густо покраснела.
— Вы ненавидите его? — спросила она.
— Я не могу никого ненавидеть, — ответил он. — Я всегда стараюсь понять человека, даже если не могу согласиться с его позицией. Думаю, он сожалеет о том, что сделал в прошлом, и хотел загладить свою вину. К несчастью, сейчас он поступил так же опрометчиво, как и тогда, когда сбежал. И с такими же ужасными последствиями. Нет, я не могу ненавидеть его, леди Нэнси, но я боюсь последствий для Элизабет, когда она узнает правду.
Нэнси вздрогнула. Она вдруг поняла, что, несмотря на слова и улыбку, Мартин люто ненавидит Кристофера.
— Но ее характер стал гораздо сильнее, — заметила Нэнси.
— Страдания закалили мою сестру, — согласился Мартин. — Думаю, она переживет и это. К тому же я буду ее поддерживать.
— Как всегда, — добавила Нэнси, направляясь к дому.
— Да, как всегда, — согласился Мартин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Бедняжка Элизабет? За эти две недели она сполна заплатила за свой слабый характер, который так презирала в ней Нэнси в прошлом. Но теперь она не такая безвольная, она растеряна и напугана, но она смогла собраться с силами и достойно справляется с этой ужасной ситуацией. А сейчас все осложнилось еще больше.
“Проклятый Кристофер! — со злостью подумала Нэнси. — Я так ждала его!” А сейчас Нэнси больше всего хотелось, чтобы он оказался в самом дальнем уголке Канады или Америки, как можно дальше от нее. Сколько бед принесло его возвращение?
Нэнси больше не могла сосредоточиться на шитье. Ей необходимо было выйти на свежий воздух. Первым ее желанием было подняться на склон и по тропинке спуститься к берегу. Но там сейчас нельзя было укрыться — Мартин гулял с Элизабет, когда та прибежала домой. Возможно, он остался на берегу. От этой мысли Нэнси стало не по себе.
“Лучше пойду в сад и срежу цветов, — подумала она. — В гостиной и столовой нужно поставить свежие букеты”. Срезая цветы, она краем глаза заметила высокие сапоги.
Нэнси знала, что Кристофер еще не мог вернуться, а из слуг никто не носил такие ботфорты. Она выпрямилась.
— Доброе утро, — произнес Мартин.
Нэнси откинула волосы назад. Этим утром она не убирала волосы, как обычно; Нэнси забыла, что сейчас она не одна в Пенхэллоу.
Он улыбался. Мартин всегда улыбался. На мгновение Нэнси почувствовала такую ненависть, от которой наверняка изменилась в лице. Мартин должен был это заметить, однако улыбка не исчезла с его лица.
— Доброе утро, — ответила девушка.
— Я думал, — продолжал он, — что красота увядает у женщин, едва переступивших двадцатилетний рубеж. Вы опровергаете это мнение.
“Он забыл, что вчера за чаем говорил мне примерно то же самое”, — с презрением подумала Нэнси. Она положила ножницы и срезанные цветы в корзину. Лучше забрать корзину потом или кого-нибудь послать за ней. Девушка сняла перчатки и отложила их в сторону.
— Спасибо, — ответила Нэнси, осторожно шагнув на песчаную дорожку, где стоял Мартин. — Я должна идти, мне нужно привести себя в порядок.
— Подождите, — снова заговорил Мартин. — Одну минуту. Я очень волновался, когда ехал сюда, вы знаете. И не только потому, что подозревал, что Тревельян держит Элизабет здесь, и я не знал, как меня встретят. Но еще и потому, что я боялся встречи с вами.
Девушка отряхнула платье. Она не поверила, что он хоть раз вспомнил о ней перед приездом.
— Боялись? — переспросила она, холодно глядя на него Мартин засмеялся.
— Думаю, я должен извиниться перед вами. Давно должен, — сказал он.
— Я бы предпочла, чтобы вы не делали этого, — ответила Нэнси. — Хорошие манеры требуют, чтобы я приняла извинения. Но я не собираюсь прощать вас.
— А-а, — протянул он, — похоже, то, что произошло, сильно огорчило вас. И вы обвиняете в этом меня. Что ж, возможно, вы правы. Я всегда чувствовал свою вину за это. Но ведь мне было всего восемнадцать, вы знаете, и у меня не было никакого жизненного опыта.
— Мне было двадцать, — ответила Нэнси, — и, к большому сожалению, у меня тоже не было опыта. Может, мы поменяем тему? Или лучше совсем прекратим этот разговор?
— Вы огорчены, — констатировал Мартин, — и вы не готовы говорить об этом и прощать меня.
— Вы гость в доме моего брата, — ответила Нэнси. — И я буду вежлива с вами. А сейчас мне нужно идти. Я должна переодеться.
— Вы были тогда так прелестны, — продолжал он. — Я влюбился до безумия.
— Мне нужно уложить волосы.
— И я ревновал вас к Джону, — говорил Мартин. В первый раз за все время разговора в глазах девушки появился злой блеск.
— Вы ревновали Кристофера, — сказала она. — Особенно Кристофера.
Мартин пожал плечами и печально улыбнулся.
— Мне казалось, что я потерял смысл жизни, когда Лиззи вообразила себе, что влюбилась в него, — сказал он. — Я был очень молод и быстро понял, что времена меняются и что мне тоже нужно меняться.
— Вообразила себе, — передразнила его Нэнси.
— Я любил его, — настаивал Мартин. — На самом деле я не ревновал, а скорее завидовал их счастью. Я был очень одинок. Но я всегда считал, что она сделала хороший выбор. Я продолжал так думать, даже когда все отвернулись от него. Я действительно очень его любил и переживал за счастье Элизабет поэтому не мог поверить уликам, которые начали собирать против него.
— Одна улика, да и то фальшивая, — возразила Нэнси. — Хотя он писал, что вы не оставляли его до самого отъезда в Канаду и что вы оказались его единственным защитником. За это я благодарю вас, — весьма неохотно сказала Нэнси, хотя и не была уверена, что эта благодарность оправданна. Конечно, после того что случилось, она испытывала глубокую антипатию к Мартину.
— Но вы не хотите простить мне другого, — произнес он. — Мне очень жаль.
— Надеюсь, вы действительно так думаете, — ответила Нэнси. — Тогда прекратим этот разговор?
Нэнси хотела повернуться и пойти к дому, ей хотелось как можно скорее избавиться от его присутствия. Но любопытство удержало девушку. Возможно, на это повлияла и загадочность человека, которого она совершенно не понимала.
— Почему вы остались здесь, вы ведь должны ненавидеть Кристофера? — спросила она. — Почему вы не увезли Элизабет сегодня утром, когда брат ушел? Почему вы не воспользовались оружием, которое было у вас с собой?
— Пистолет не был заряжен, — ответил Мартин. — Я не могу убить даже кролика, леди Нэнси. Я не могу стрелять в человека, даже если он похититель и соблазнитель моей сестры. Меня волнует состояние Элизабет. Конечно, нужно обязательно сказать ей правду, как только она обретет память. Если бы ей все рассказали в тот момент, когда она пришла в себя, то я бы увез ее вчера, даже несмотря на протесты Кристофера. Я бы пустил в ход кулаки вместо пистолета. Но в свое время ей не открыли правду, и теперь это нужно сделать осторожно.
— И все же сегодня утром вы пытались посеять в ее душе сомнение, сказав, что Кристофер, возможно, вовсе не является ее мужем, — сказала Нэнси.
— Я не собирался делать это так скоро, так вышло, — оправдывался Мартин. — Но в конце концов она должна узнать, что он ей не муж. И я не уверен, что есть какой-то щадящий способ сообщить ей это, учитывая, что он спал с ней эти две недели.
Нэнси бросила на Мартина испуганный взгляд и густо покраснела.
— Вы ненавидите его? — спросила она.
— Я не могу никого ненавидеть, — ответил он. — Я всегда стараюсь понять человека, даже если не могу согласиться с его позицией. Думаю, он сожалеет о том, что сделал в прошлом, и хотел загладить свою вину. К несчастью, сейчас он поступил так же опрометчиво, как и тогда, когда сбежал. И с такими же ужасными последствиями. Нет, я не могу ненавидеть его, леди Нэнси, но я боюсь последствий для Элизабет, когда она узнает правду.
Нэнси вздрогнула. Она вдруг поняла, что, несмотря на слова и улыбку, Мартин люто ненавидит Кристофера.
— Но ее характер стал гораздо сильнее, — заметила Нэнси.
— Страдания закалили мою сестру, — согласился Мартин. — Думаю, она переживет и это. К тому же я буду ее поддерживать.
— Как всегда, — добавила Нэнси, направляясь к дому.
— Да, как всегда, — согласился Мартин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94