И не будет никакого соперничества.
Ей очень хотелось поссориться, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение. Но он говорил спокойно и убедительно.
— Надеюсь, ты понимаешь, что наш брак — брак по расчету? — спросила Элизабет.
— Ты хочешь сказать, что в нем нет места интимным отношениям? — поинтересовался Кристофер. — Неужели ты серьезно веришь в то, что мы сможем жить вместе и не заниматься любовью, Элизабет?
Она сама поставила ему ультиматум, чтобы в его жизни не было ни шлюх, ни любовниц. Она также сказала ему, что постарается удовлетворять все его потребности. Элизабет ждала, что он напомнит ей об этих моментах, которые сводили на нет ее теперешнее утверждение о браке без интимных отношений.
Но неужели она сама стремилась к этому? Элизабет посмотрела на Кристофера и пожалела, что он так тщательно оделся для свадьбы. Он выглядел необыкновенно привлекательным. Он всегда выглядел привлекательным, несмотря на то, как он был одет или не был одет вообще. Она вспомнила красоту его обнаженного тела, которую открыла для себя в Пенхэллоу.
— Мы поженились ради детей, — напомнила она.
— Но они оба появились на свет только благодаря тому, что мы с тобой занимались любовью, — уточнил Кристофер.
Элизабет не знала, что на это ответить. Она стала рассматривать свои руки. Джон оставил их одних, забрав с собой Нэнси и Кристину; он дал понять, что они будут гулять долго и не явятся сюда без предупреждения.
Кристофер продолжал смотреть на Элизабет, на ее хрупкую и нежную красоту. Он подошел к ней и слегка прикоснулся к ее щеке, осторожно погладив ее рукой. Элизабет не подняла головы, она опустила руки, но не отстранилась от него. Кристофер провел рукой по ее шее и плечу, скользнул под тонкую ткань ее платья. Ее кожа была мягкой и нежной, как шелк.
Элизабет была его женой. Они обвенчались в скромной лондонской церкви всего пару часов назад. Их подписи стояли рядом в книге записей. На ее палец было надето его обручальное кольцо. Вся реальность происходящего захватила Кристофера.
— Пойдем, — сказал он Элизабет, положив руку ей на спину и направляя девушку к своей спальне. Он закрыл дверь и запер ее.
Элизабет слышала, как в замке повернулся ключ, и посмотрела на кровать. Она была аккуратно разобрана — возможно, для сна, но скорее всего именно для этого случая — для их супружеской любви. Элизабет ощутила томление в груди и слабость в ногах. Что же она сделала? Она вышла замуж за своего мужа, за мужчину, которого всегда любила, только и всего.
Кристофер подошел к ней сзади, прижал к себе и стал нежно гладить ее тело сквозь тонкую ткань платья. Пальцы Кристофера неторопливо ласкали грудь Элизабет, сжали ее тонкую талию, на которой его пальцы почти соприкасались, а затем его руки направились к ее округлым бедрам. Они замерли на ее еще плоском животике, потом рука двинулась вниз, пока ладонь не прижалась к чувствительному холмику ее женской сути, а пальцы скользнули дальше, к скрытому между ногами жару.
Элизабет прижалась головой к плечу Кристофера и закрыла глаза. Страсть запульсировала в ней. Ей хотелось, чтобы Кристофер повернул ее к себе и поцеловал. Она хотела ощутить прикосновение его губ. Ей было так нужно, чтобы Кристофер прогнал ее одиночество и все сомнения. Она пыталась заставить себя думать о том, что не должна любить этого мужчину, но ничего не получалось. Ей так нужно было почувствовать его губы.
Но он не станет целовать ее, нет. Поцелуй — это самая интимная любовная ласка, несмотря на то что во время любовного акта он глубоко проникает в ее тело. Возможно, это потому, что поцелуй является чем-то большим, чем просто любовная ласка. Это очень эмоциональное, физическое соприкосновение. А Элизабет не любит его, или, вернее, не хочет любить. Она хотела, чтобы это был брак только ради детей, хотя было ясно, что ей придется исполнять свои супружеские обязанности.
Элизабет чувствовала, что это была не просто покорность — она хотела Кристофера. И он ощущал жар ее тела, ее напряженность. Сквозь тонкую ткань платья он видел, как напряглась ее грудь. Но он считал, что это было проявление только физической потребности. Она не хотела его любви, и поэтому Кристофер не станет целовать Элизабет.
Он повернул ее к себе и раздел быстро и ловко, любуясь ее красотой. Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как они любили друг друга в Пенхэллоу. В Кристофере забурлила страсть к этой женщине. Он прижал к себе ее обнаженное тело, крепко обхватив ягодицы. Элизабет откинула голову назад и закрыла глаза.
Она хотела его, жаждала этого, была готова к его атаке. Элизабет перестала бороться со своими чувствами. Это был день ее свадьбы и ее брачная ночь. Она ощутила под собой прохладные простыни, когда Кристофер опустил ее на постель. Они с мужем собирались заниматься любовью, и только это имело сейчас значение. Прикрыв глаза, Элизабет наблюдала, как он раздевается.
Она стала влажной. Она чувствовала это и даже услышала, когда пальцы Кристофера коснулись ее. В Пенхэллоу она узнала, что эта влажность не должна смущать ее, что это естественное дополнение страсти. Когда он опустится на ее тело, то сможет без боли для нее и затруднений для себя овладеть ею. Элизабет зажмурилась и широко раскинула руки и ноги, прижав ладони к матрасу.
“Приди ко мне, — молча молила она, хотя и не открывала глаз. — Люби меня, поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня”.
Это была поза пассивной покорности. Но Кристофер так страстно желал эту женщину, что ощутил только на мгновение прилив грусти. Все будет хорошо. Как только он все объяснит Элизабет, она придет к нему с любовью, а не только из страсти и женской покорности.
Кристофер любил ее. Ему хотелось сказать ей об этом, когда он опустился на нее, ощутив под собой ее мягкие нежные формы. Ему хотелось прошептать ей эти слова, когда он войдет в нее. Кристоферу хотелось, чтобы в этот момент их глаза были открыты, а губы ласкали друг друга. Но он не должен хотеть слишком многого. Достаточно пока ее согласия.
Кристофер устроился между ее раскинутыми ногами и глубоко вонзился в ее влажное тепло. Он почувствовал, что Элизабет затаила дыхание, и с удивлением обнаружил, что сделал то же самое. Кристофер зарылся лицом в ее волосах и прижался к ней щекой. Он начал неторопливо двигаться, прислушиваясь к звукам, сопровождавшим их совокупление, понимая, что не сможет продержаться так долго, как ему бы хотелось. Элизабет крепко обхватила его коленями, одной рукой она гладила его волосы, а другой обнимала за спину.
Глаза Элизабет оставались закрытыми. Она прикусила нижнюю губу. Каждый мускул ее тела был напряжен, каждая частица ее существа была сосредоточена только на все углубляющихся и повторяющихся толчках Кристофера. Там слились уступчивость и сопротивление, предвкушение высшего наслаждения, которого не так легко достичь.
Элизабет вспомнила знакомые движения его тела, ускоряющийся ритм и неуловимые изменения, которые вели их от одной ступени страсти к другой, более высокой. Ее тело помнило, что скоро безжалостные резкие толчки замедлятся и сделаются более глубокими и неторопливыми, а возникший в эти короткие паузы водоворот медленно, но неумолимо придет в движение и закружит ее в сладостном восторге.
Кристофер изучил ее тело за эти две с половиной недели в Пенхэллоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Ей очень хотелось поссориться, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение. Но он говорил спокойно и убедительно.
— Надеюсь, ты понимаешь, что наш брак — брак по расчету? — спросила Элизабет.
— Ты хочешь сказать, что в нем нет места интимным отношениям? — поинтересовался Кристофер. — Неужели ты серьезно веришь в то, что мы сможем жить вместе и не заниматься любовью, Элизабет?
Она сама поставила ему ультиматум, чтобы в его жизни не было ни шлюх, ни любовниц. Она также сказала ему, что постарается удовлетворять все его потребности. Элизабет ждала, что он напомнит ей об этих моментах, которые сводили на нет ее теперешнее утверждение о браке без интимных отношений.
Но неужели она сама стремилась к этому? Элизабет посмотрела на Кристофера и пожалела, что он так тщательно оделся для свадьбы. Он выглядел необыкновенно привлекательным. Он всегда выглядел привлекательным, несмотря на то, как он был одет или не был одет вообще. Она вспомнила красоту его обнаженного тела, которую открыла для себя в Пенхэллоу.
— Мы поженились ради детей, — напомнила она.
— Но они оба появились на свет только благодаря тому, что мы с тобой занимались любовью, — уточнил Кристофер.
Элизабет не знала, что на это ответить. Она стала рассматривать свои руки. Джон оставил их одних, забрав с собой Нэнси и Кристину; он дал понять, что они будут гулять долго и не явятся сюда без предупреждения.
Кристофер продолжал смотреть на Элизабет, на ее хрупкую и нежную красоту. Он подошел к ней и слегка прикоснулся к ее щеке, осторожно погладив ее рукой. Элизабет не подняла головы, она опустила руки, но не отстранилась от него. Кристофер провел рукой по ее шее и плечу, скользнул под тонкую ткань ее платья. Ее кожа была мягкой и нежной, как шелк.
Элизабет была его женой. Они обвенчались в скромной лондонской церкви всего пару часов назад. Их подписи стояли рядом в книге записей. На ее палец было надето его обручальное кольцо. Вся реальность происходящего захватила Кристофера.
— Пойдем, — сказал он Элизабет, положив руку ей на спину и направляя девушку к своей спальне. Он закрыл дверь и запер ее.
Элизабет слышала, как в замке повернулся ключ, и посмотрела на кровать. Она была аккуратно разобрана — возможно, для сна, но скорее всего именно для этого случая — для их супружеской любви. Элизабет ощутила томление в груди и слабость в ногах. Что же она сделала? Она вышла замуж за своего мужа, за мужчину, которого всегда любила, только и всего.
Кристофер подошел к ней сзади, прижал к себе и стал нежно гладить ее тело сквозь тонкую ткань платья. Пальцы Кристофера неторопливо ласкали грудь Элизабет, сжали ее тонкую талию, на которой его пальцы почти соприкасались, а затем его руки направились к ее округлым бедрам. Они замерли на ее еще плоском животике, потом рука двинулась вниз, пока ладонь не прижалась к чувствительному холмику ее женской сути, а пальцы скользнули дальше, к скрытому между ногами жару.
Элизабет прижалась головой к плечу Кристофера и закрыла глаза. Страсть запульсировала в ней. Ей хотелось, чтобы Кристофер повернул ее к себе и поцеловал. Она хотела ощутить прикосновение его губ. Ей было так нужно, чтобы Кристофер прогнал ее одиночество и все сомнения. Она пыталась заставить себя думать о том, что не должна любить этого мужчину, но ничего не получалось. Ей так нужно было почувствовать его губы.
Но он не станет целовать ее, нет. Поцелуй — это самая интимная любовная ласка, несмотря на то что во время любовного акта он глубоко проникает в ее тело. Возможно, это потому, что поцелуй является чем-то большим, чем просто любовная ласка. Это очень эмоциональное, физическое соприкосновение. А Элизабет не любит его, или, вернее, не хочет любить. Она хотела, чтобы это был брак только ради детей, хотя было ясно, что ей придется исполнять свои супружеские обязанности.
Элизабет чувствовала, что это была не просто покорность — она хотела Кристофера. И он ощущал жар ее тела, ее напряженность. Сквозь тонкую ткань платья он видел, как напряглась ее грудь. Но он считал, что это было проявление только физической потребности. Она не хотела его любви, и поэтому Кристофер не станет целовать Элизабет.
Он повернул ее к себе и раздел быстро и ловко, любуясь ее красотой. Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как они любили друг друга в Пенхэллоу. В Кристофере забурлила страсть к этой женщине. Он прижал к себе ее обнаженное тело, крепко обхватив ягодицы. Элизабет откинула голову назад и закрыла глаза.
Она хотела его, жаждала этого, была готова к его атаке. Элизабет перестала бороться со своими чувствами. Это был день ее свадьбы и ее брачная ночь. Она ощутила под собой прохладные простыни, когда Кристофер опустил ее на постель. Они с мужем собирались заниматься любовью, и только это имело сейчас значение. Прикрыв глаза, Элизабет наблюдала, как он раздевается.
Она стала влажной. Она чувствовала это и даже услышала, когда пальцы Кристофера коснулись ее. В Пенхэллоу она узнала, что эта влажность не должна смущать ее, что это естественное дополнение страсти. Когда он опустится на ее тело, то сможет без боли для нее и затруднений для себя овладеть ею. Элизабет зажмурилась и широко раскинула руки и ноги, прижав ладони к матрасу.
“Приди ко мне, — молча молила она, хотя и не открывала глаз. — Люби меня, поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня”.
Это была поза пассивной покорности. Но Кристофер так страстно желал эту женщину, что ощутил только на мгновение прилив грусти. Все будет хорошо. Как только он все объяснит Элизабет, она придет к нему с любовью, а не только из страсти и женской покорности.
Кристофер любил ее. Ему хотелось сказать ей об этом, когда он опустился на нее, ощутив под собой ее мягкие нежные формы. Ему хотелось прошептать ей эти слова, когда он войдет в нее. Кристоферу хотелось, чтобы в этот момент их глаза были открыты, а губы ласкали друг друга. Но он не должен хотеть слишком многого. Достаточно пока ее согласия.
Кристофер устроился между ее раскинутыми ногами и глубоко вонзился в ее влажное тепло. Он почувствовал, что Элизабет затаила дыхание, и с удивлением обнаружил, что сделал то же самое. Кристофер зарылся лицом в ее волосах и прижался к ней щекой. Он начал неторопливо двигаться, прислушиваясь к звукам, сопровождавшим их совокупление, понимая, что не сможет продержаться так долго, как ему бы хотелось. Элизабет крепко обхватила его коленями, одной рукой она гладила его волосы, а другой обнимала за спину.
Глаза Элизабет оставались закрытыми. Она прикусила нижнюю губу. Каждый мускул ее тела был напряжен, каждая частица ее существа была сосредоточена только на все углубляющихся и повторяющихся толчках Кристофера. Там слились уступчивость и сопротивление, предвкушение высшего наслаждения, которого не так легко достичь.
Элизабет вспомнила знакомые движения его тела, ускоряющийся ритм и неуловимые изменения, которые вели их от одной ступени страсти к другой, более высокой. Ее тело помнило, что скоро безжалостные резкие толчки замедлятся и сделаются более глубокими и неторопливыми, а возникший в эти короткие паузы водоворот медленно, но неумолимо придет в движение и закружит ее в сладостном восторге.
Кристофер изучил ее тело за эти две с половиной недели в Пенхэллоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94