Надеюсь, не задевает. Тем более что от меня как от стенки горохом и рикошетом к ней.
Как рык, тяжкий мерзкий, раздалось над нами:
– Брысь отсюда!
Я вздрогнула, оторвала голову от подстилки. Села. Что это?!
Если Шварценеггера ненадолго установить под работающий механический молот... Вот такой укороченный, пришибленный, ущербный Шварценеггер висел у нас над душой. Короткие, бугристые кривые ноги. Глыбы мышц с кривыми змейками вен на них. И лицо... Если не считать торчащих сломанных ушей и короткого уголовного ежика, в лице было все для того, чтобы считать его красивым. Но оно было мерзким. Это было лицо питекантропа. Оно могло только рычать. И оно рычало.
Сразу стало жутко. И не только мне. Зойка вся подобралась, съежилась. Почуяла настоящую опасность.
Декоративный фокусник тоже съежился, пошел пятнами. Рык адресовался ему. Уточняя адресата, короткая кривая нога пнула сидящего на подстилке парня в плечо. Сразу стало еще жутче, унизительнее.
– Чтобы я тебя, козла, близко не видал...
Парень, изо всех сил невинно глазея на питекантропа, прыгая на попе, выскочил на песок.
Зойка инстинктивно ухватилась за его руку. Пытаясь сохранить остатки достоинства, парень остался рядом, на песке. Отнявшийся язык его забормотал Зойке:
– Да ничего они не... Они тут вечно... Так, чутьчуть... Люди вокруг...
Лопоухая морда озлобилась:
– Ты меня понял «гребень»? Пшел отсюда!
– Да ладно, Котя... Ниче паренек. Че ты пристал? – раздался сбоку еще один слащавый, и сразу ощутилось: опасный слащавостью голосок.
Мы обернулись.
Метрах в пяти стоял еще один. Если Шварценеггера долго варить и после малость покоптить, а потом (для придачи нужного выражения лица) обработать все же молотом, получился бы этот, второй. Тоже накачанный, но более рослый, с более вытянутыми мышцами. Тоже лопоухий, стриженый и жуткий. В огромных руках его ловко кувыркалась казавшаяся малюсенькой колода. И этот фокусник.
– Ниче парень, – повторил долговязый, подходя. – В карты играет...
И уточнил у парня:
– Играешь?
Парень торопливо кивнул.
– Че ссориться... – сладко заулыбался бугай. – В «сечку» сыграем?
Парень снова кивнул.
– Сядем в сторонке, чтоб не мешали. Пошлепаем картишками. – И он пошел в сторонку. Отойдя метров на десять, сел прямо на песок, по-турецки поджав ноги. Не сомневался, что парень пойдет за ним. Правильно не сомневался. Тот шел. Обрадованный шел.
– На спички? – донеслось уже издали.
И снова кивок.
Я перевела взгляд на Котю. Тот оскалился в улыбке, присел на корточки.
– Что, курочка, затосковала? – Он положил огромную короткопалую лапу мне на колено.
Я дернула ногой. Лапа не соскочила.
– Ну-ну, не брыкайся. – Он нахально, не выпуская моего колена и опираясь на него, переместился, уселся на подстилку рядом.
И тут взорвалась, взвилась от страха Зойка:
– Что за хамство?! Где вы воспитывались?! Молодой человек!
Зойка никогда прежде не обращалась к пристающим на «вы». Я испугалась за нее. С надеждой глянула по сторонам: может, хоть визг ее обратит на нас внимание отдыхающих... Дурочка. Нас давно старались не замечать. Стало одиноко и совсем страшно.
– Да на х... ты кому нужна, – прошипел Котя. И добавил: – Доска. – И еще:
– Пшла отсюда...
Зойка вскочила, как ужаленная, попятилась. Я не взглянула ей вслед. Чем она могла помочь?..
Питекантроп повернулся ко мне и вдруг потерся своей небритой мордой о мое плечо.
Гадко, жутко. Днем, на пляже, среди людей чувствовать себя беспомощной, чувствовать себя никем и не видеть никакого выхода. О таких историях я была наслышана. Но истории всегда казались нереальными.
– Теперь ты будешь только со мной, – пообещал Котя.
Неожиданно даже для себя я попыталась встать. Но не смогла: за что-то зацепилась. Глянула вниз. Его короткий, гадкий палец, просунутый под тесемкой плавок на бедре, под узелком, удерживал меня.
– Ну-ну-ну – оскалился в усмешке этот гад. – Сиди камушком, не рыпайся. Минут десять потерпи еще. Фраера твоего Пиня «нагрузит» коробок на тыщу, и – пойдем. Спички нынче по полтиннику. – Он противно засмеялся и объяснил еще:
– Больше с него не получишь. Босота...
Я оглянулась. Зойку не обнаружила. Горько стало. Могла бы хоть не отходить далеко. Одной страшней.
Я все так же молча, рывком попыталась вытолкнуть его палец, вскочить. Безуспешно. Только услышала еще, как пощечину получила:
– Хочешь, вы...бу прямо здесь?
Страх смешался со стыдом. А этот повторил еще:
– Хочешь?
– Нет.
Стало противно, мерзко за себя. За это «нет».
И тут кто-то плюхнулся на подстилку рядом со мной. С другой стороны. И обнял меня за плечо. И я услышала безмятежный, откуда-то знакомый голос:
– Ну ты даешь, Лерка! Весь день тебя ищу. Что за манера уходить к черту на кулички?..
Не веря своим ушам, глазам, а только ощущая что-то, очень похожее на счастье, я обнаружила рядом с собой усмешливую физиономию вчерашнего кавалера.
Он вроде только теперь заметил Шварценеггера. Приветливо, невероятно приветливо улыбнулся тому и глупо спросил:
– Отдыхаете? – И очень непосредственно протянул бугаю пятерню.
Бугай очень озадачился, извлек палец из-под тесемки, пожал поданную руку. Тут же спохватился. Челюсть его отвисла. Он исподлобья, но и растерянно еще переводил взгляд с подсевшего общительного интеллигента на меня.
Подсевший не умолкал:
– Мы с хлопцами ищем тебя весь день. Предупредила бы хоть... Почему без Зойки?
– Ты с ними со всеми трахалась? – жестко вставил питекантроп. Опять стало страшно.
Вчерашний кавалер сразу осекся. Очень серьезно, интеллигентно серьезно, не усмешливо посмотрел на Котю.
– Я вас не понял. – И словно надеясь получить разъяснения, перевел взгляд на меня. Разъяснений не получил. Вернул взгляд на бугая: – Вы о чем? – И поделился с ним: – Это моя невеста.
– Как его зовут? – не замечая интеллигентности и все так же вперив взгляд в пришельца, четко спросил меня бугай.
«Господи, как же его зовут...» – испугалась я. Как-то не пришло в голову, что сгодится любое имя. Он возражать не будет. Но стыдно было ошибиться. И я вспомнила: вчера у костра все звали его Николой или Миколой. Я еще удивилась: имя Коля, одутловатое, сытое имя, никак не шло ему.
– Коля, – сообщила я.
Бугай вопросительным кивком потребовал подтверждения у жениха. Тот пожал плечами. Отозвался:
– Были сомнения?
– Это моя женщина, – воинственно, очень жестко, почти по слогам, заявил питекантроп.
– Ну? – изумился Никола. Изумленно уставился на меня.
Я качнула головой.
– Не понял, – сказал тогда Никола.
– Иди отсюда, хлопец, – посоветовал Котя.
Никола очень серьезно и очень долго разглядывал песок под собой. Думал, как быть. «Не уходи!» – молила я про себя.
– Хотя стой, – спохватился Котя. Голос его сразу стал сладким, опасно сладким. Как в начале у его дружка, – ты не обижайся. Можем в картишки сыграть. – Он собрал рассыпанную забытую колоду бритозатылочного фокусника.
– Сыграем?
Никола поднял сощуренные, недобро сощуренные глаза:
– Чего ж нет?
– На спички? – как лучшему другу предложил бугай.
Никола помолчал, не отводя суженного взгляда от подобревшего бугая. Недобро покачал головой: нет.
– Ну, просто так только бабы и фраера играют, – зауговаривал бугай.
И тут Никола выдал под тот же взгляд:
– На нее.
– Как?.. – аж растерялся бугай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Как рык, тяжкий мерзкий, раздалось над нами:
– Брысь отсюда!
Я вздрогнула, оторвала голову от подстилки. Села. Что это?!
Если Шварценеггера ненадолго установить под работающий механический молот... Вот такой укороченный, пришибленный, ущербный Шварценеггер висел у нас над душой. Короткие, бугристые кривые ноги. Глыбы мышц с кривыми змейками вен на них. И лицо... Если не считать торчащих сломанных ушей и короткого уголовного ежика, в лице было все для того, чтобы считать его красивым. Но оно было мерзким. Это было лицо питекантропа. Оно могло только рычать. И оно рычало.
Сразу стало жутко. И не только мне. Зойка вся подобралась, съежилась. Почуяла настоящую опасность.
Декоративный фокусник тоже съежился, пошел пятнами. Рык адресовался ему. Уточняя адресата, короткая кривая нога пнула сидящего на подстилке парня в плечо. Сразу стало еще жутче, унизительнее.
– Чтобы я тебя, козла, близко не видал...
Парень, изо всех сил невинно глазея на питекантропа, прыгая на попе, выскочил на песок.
Зойка инстинктивно ухватилась за его руку. Пытаясь сохранить остатки достоинства, парень остался рядом, на песке. Отнявшийся язык его забормотал Зойке:
– Да ничего они не... Они тут вечно... Так, чутьчуть... Люди вокруг...
Лопоухая морда озлобилась:
– Ты меня понял «гребень»? Пшел отсюда!
– Да ладно, Котя... Ниче паренек. Че ты пристал? – раздался сбоку еще один слащавый, и сразу ощутилось: опасный слащавостью голосок.
Мы обернулись.
Метрах в пяти стоял еще один. Если Шварценеггера долго варить и после малость покоптить, а потом (для придачи нужного выражения лица) обработать все же молотом, получился бы этот, второй. Тоже накачанный, но более рослый, с более вытянутыми мышцами. Тоже лопоухий, стриженый и жуткий. В огромных руках его ловко кувыркалась казавшаяся малюсенькой колода. И этот фокусник.
– Ниче парень, – повторил долговязый, подходя. – В карты играет...
И уточнил у парня:
– Играешь?
Парень торопливо кивнул.
– Че ссориться... – сладко заулыбался бугай. – В «сечку» сыграем?
Парень снова кивнул.
– Сядем в сторонке, чтоб не мешали. Пошлепаем картишками. – И он пошел в сторонку. Отойдя метров на десять, сел прямо на песок, по-турецки поджав ноги. Не сомневался, что парень пойдет за ним. Правильно не сомневался. Тот шел. Обрадованный шел.
– На спички? – донеслось уже издали.
И снова кивок.
Я перевела взгляд на Котю. Тот оскалился в улыбке, присел на корточки.
– Что, курочка, затосковала? – Он положил огромную короткопалую лапу мне на колено.
Я дернула ногой. Лапа не соскочила.
– Ну-ну, не брыкайся. – Он нахально, не выпуская моего колена и опираясь на него, переместился, уселся на подстилку рядом.
И тут взорвалась, взвилась от страха Зойка:
– Что за хамство?! Где вы воспитывались?! Молодой человек!
Зойка никогда прежде не обращалась к пристающим на «вы». Я испугалась за нее. С надеждой глянула по сторонам: может, хоть визг ее обратит на нас внимание отдыхающих... Дурочка. Нас давно старались не замечать. Стало одиноко и совсем страшно.
– Да на х... ты кому нужна, – прошипел Котя. И добавил: – Доска. – И еще:
– Пшла отсюда...
Зойка вскочила, как ужаленная, попятилась. Я не взглянула ей вслед. Чем она могла помочь?..
Питекантроп повернулся ко мне и вдруг потерся своей небритой мордой о мое плечо.
Гадко, жутко. Днем, на пляже, среди людей чувствовать себя беспомощной, чувствовать себя никем и не видеть никакого выхода. О таких историях я была наслышана. Но истории всегда казались нереальными.
– Теперь ты будешь только со мной, – пообещал Котя.
Неожиданно даже для себя я попыталась встать. Но не смогла: за что-то зацепилась. Глянула вниз. Его короткий, гадкий палец, просунутый под тесемкой плавок на бедре, под узелком, удерживал меня.
– Ну-ну-ну – оскалился в усмешке этот гад. – Сиди камушком, не рыпайся. Минут десять потерпи еще. Фраера твоего Пиня «нагрузит» коробок на тыщу, и – пойдем. Спички нынче по полтиннику. – Он противно засмеялся и объяснил еще:
– Больше с него не получишь. Босота...
Я оглянулась. Зойку не обнаружила. Горько стало. Могла бы хоть не отходить далеко. Одной страшней.
Я все так же молча, рывком попыталась вытолкнуть его палец, вскочить. Безуспешно. Только услышала еще, как пощечину получила:
– Хочешь, вы...бу прямо здесь?
Страх смешался со стыдом. А этот повторил еще:
– Хочешь?
– Нет.
Стало противно, мерзко за себя. За это «нет».
И тут кто-то плюхнулся на подстилку рядом со мной. С другой стороны. И обнял меня за плечо. И я услышала безмятежный, откуда-то знакомый голос:
– Ну ты даешь, Лерка! Весь день тебя ищу. Что за манера уходить к черту на кулички?..
Не веря своим ушам, глазам, а только ощущая что-то, очень похожее на счастье, я обнаружила рядом с собой усмешливую физиономию вчерашнего кавалера.
Он вроде только теперь заметил Шварценеггера. Приветливо, невероятно приветливо улыбнулся тому и глупо спросил:
– Отдыхаете? – И очень непосредственно протянул бугаю пятерню.
Бугай очень озадачился, извлек палец из-под тесемки, пожал поданную руку. Тут же спохватился. Челюсть его отвисла. Он исподлобья, но и растерянно еще переводил взгляд с подсевшего общительного интеллигента на меня.
Подсевший не умолкал:
– Мы с хлопцами ищем тебя весь день. Предупредила бы хоть... Почему без Зойки?
– Ты с ними со всеми трахалась? – жестко вставил питекантроп. Опять стало страшно.
Вчерашний кавалер сразу осекся. Очень серьезно, интеллигентно серьезно, не усмешливо посмотрел на Котю.
– Я вас не понял. – И словно надеясь получить разъяснения, перевел взгляд на меня. Разъяснений не получил. Вернул взгляд на бугая: – Вы о чем? – И поделился с ним: – Это моя невеста.
– Как его зовут? – не замечая интеллигентности и все так же вперив взгляд в пришельца, четко спросил меня бугай.
«Господи, как же его зовут...» – испугалась я. Как-то не пришло в голову, что сгодится любое имя. Он возражать не будет. Но стыдно было ошибиться. И я вспомнила: вчера у костра все звали его Николой или Миколой. Я еще удивилась: имя Коля, одутловатое, сытое имя, никак не шло ему.
– Коля, – сообщила я.
Бугай вопросительным кивком потребовал подтверждения у жениха. Тот пожал плечами. Отозвался:
– Были сомнения?
– Это моя женщина, – воинственно, очень жестко, почти по слогам, заявил питекантроп.
– Ну? – изумился Никола. Изумленно уставился на меня.
Я качнула головой.
– Не понял, – сказал тогда Никола.
– Иди отсюда, хлопец, – посоветовал Котя.
Никола очень серьезно и очень долго разглядывал песок под собой. Думал, как быть. «Не уходи!» – молила я про себя.
– Хотя стой, – спохватился Котя. Голос его сразу стал сладким, опасно сладким. Как в начале у его дружка, – ты не обижайся. Можем в картишки сыграть. – Он собрал рассыпанную забытую колоду бритозатылочного фокусника.
– Сыграем?
Никола поднял сощуренные, недобро сощуренные глаза:
– Чего ж нет?
– На спички? – как лучшему другу предложил бугай.
Никола помолчал, не отводя суженного взгляда от подобревшего бугая. Недобро покачал головой: нет.
– Ну, просто так только бабы и фраера играют, – зауговаривал бугай.
И тут Никола выдал под тот же взгляд:
– На нее.
– Как?.. – аж растерялся бугай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67