Зима была холодной, часто случались метели, приходилось все чаще и чаще отправляться в лес по дрова. Путешественники больше не появлялись. Почтовые кареты не могли пробиться сквозь глубокий снег, похоронивший под собой все дороги и тропы, и все равно мы с тревогой ожидали прихода весны. Мы слышали, что племя сиу делалось все более воинственным, и весной уж точно следовало ждать набега.
Иногда я заглядывал на сеновал Сэмпсона проведать печатный станок. Дрейк Морелл когда-то был учеником в типографии, а потом мальчиком на побегушках и помощником издателя и мог много порассказать о печатном деле. Навещал я и наших индейцев. Они помещались в соседней с Этаном землянке. Их охотничьи истории и старинные легенды завораживали мой разум. Часто мы все собирались по вечерам у Рут или у Каина — говорили о политике, о том времени, когда Вайоминг станет штатом, о правах женщин. Шутили. Многие доказывали, что женщины должны иметь право голоса, правда, у нас они и без того участвовали в выборах.
Шерифская служба зимой оказалась легка — подонки попрятали носы, а наши — люди мирные, им некогда устраивать беспорядки. Они слишком заняты, добывая топливо и пропитание.
Как-то раз, когда после долгих метелей наступила наконец ясная морозная погода, мы собрались в горы. Нам, как всегда, не хватало мяса. Людей стало больше, а дичь ушла в горные долины. Поблизости оставалось множество кроликов, но с их мяса и помереть недолго — оно недостаточно питательно. Мы хотели выследить крупного зверя — оленя или, если повезет, бизона, хотя в эту пору они попадаются редко.
Еще до рассвета мы с Этаном подъехали к Макенам. Рут встала рано, как всегда, и готовила завтрак.
— Пожалуйста, садитесь… и спасибо, что берете с собой Буда. Он давно хотел поехать на охоту.
— Мы поедем к Бобровой гряде, а возможно, и в каньон. Вдруг спугнем лося или оленя.
— Кстати, мистер Траск говорит, что бумагу для печатного станка можно купить в Солт-Лейк.
Вот как все, оказывается, просто. Беда только в том, что в нашем городке не прожить, издавая газеты.
— Слишком мало народу, — сказал я. — Кто будет покупать продукцию? Я уже об этом думал.
— Не уверена, что ты прав, Бен, — сказала миссис Макен. — Здесь уже не так пусто, как раньше. На ручье Отшельника поселились горняки. Живут в заброшенных лачугах, ждут весны. Возле Ивового ручья тоже появились люди.
Ну что ж, может быть. Разъезжая по округе, я замечал новые поселения, но одно-то точно покинули сразу, как только начались снегопады.
— Бен, — сказал Буд. — А в форте Бриджер уже издают газету. Называется «Рудники Свитуотер». Мистер Траск, когда был у нас в последний раз, оставил одну.
Мы двинулись в горы. Утро было тихим и спокойным. Горная цепь Уинд-Ривер в снежном облачении выглядела великолепно, лишь кое-где выглядывали черные голые скалы. Не успели мы отъехать от города, как встретили двух всадников. Это оказались Урувиши и Коротышка Бык.
— Вы на охоту?
— А вы?
— Мы тоже, — сказал Коротышка.
— Поедем вместе, — предложил я. — Я не прочь получить урок мудрого Урувиши.
Мы молча ехали друг за другом, пробираясь сквозь сосняк все выше в горы. В зимней морозной тишине поскрипывали седла, иногда бряцал металл, и мягко ступали копыта лошадей.
Когда мы остановились передохнуть, Урувиши махнул рукой на восток, в сторону Биг-Хорнс, и сказал:
— Много дней пути отсюда, на севере, есть место. Его вам нужно увидеть. Там каменное колесо — называется Лечебное колесо.
— ?..
— Ехать много дней. Очень высокое место. Там далеко видно. Колесо из камней.
— Оно стоит? Или лежит?
— Лежит на земле. Камни вот такие. — Он показал руками. — И еще есть спицы.
— Кто же его построил?
Он пожал плечами.
— Кто знает? Люди, Которые Пришли до Света… А может, Маленькие Люди. Они там были.
— Ты его видел, Урувиши?
— Один раз… я был папус, совсем маленький. Мой отец молился там Великому Духу.
Он слегка повернул ко мне лошадь.
— Я думаю, это на самом деле Лечебное колесо… это сильное лекарство. Думаю, много лун и много жизней тому назад люди приходили туда молиться. Они сидели и думали на траве вокруг Колеса. На некоторых скалах есть каменные стрелы, они показывают туда дорогу.
— Выходит, его построили очень давно?
— Очень, очень давно… Когда охотились на зверей с длинными носами и длинными зубами. Тогда люди вырезали из кости их изображения и делали на них зарубки, чтобы считать луны и не забывать, когда следует сеять.
— Что это за звери с длинными носами?
— Больше бизонов и с длинной шерстью. Когда они настораживались, то задирали носы. Люди, которые жили до моего народа, охотились на них со стрелами, загоняли в болота и побивали камнями. Люди ели их мясо.
— А сейчас они ходят к Лечебному колесу?
— Ходят.
— Зачем?
— Там чары. Никто не знает какие… они есть, и все. Знают шайены, они строят свои волшебные вигвамы наподобие Колеса.
— Ты отведешь меня туда, Урувиши?
— Я старый, а путь туда далек. Но я хотел бы еще раз увидеть Колесо перед смертью. Если Великий Дух не придет за мной раньше, то, когда сойдет снег, мы поедем.
— Он слишком стар для этого, — проворчал Коротышка Бык. — Он там умрет.
Урувиши пожал плечами.
— Ну, умру… а кто живет вечно? Мои дни уже закончились. Мне казалось, что пора умирать, и я спел свою песню смерти. Но тут пришел этот бледнолицый и не сказал: «Сиди у огня, старик», а сказал: «Поехали со мной». И я снова как молодой. Всю жизнь, которая во мне, дал мне он. А где же мне умирать? Сидя у огня? Мне, который убил великого медведя, охотился на бизонов и волков, прогонял племя черноногих обратно в их каньоны! Разве я могу сидеть как старая скво, дожидаясь смерти? Я воин! Я вождь! Когда я поднимал дубинку, мужчины разбегались! Брался за лук, и трепетали медведи! — Он зыркнул на меня, его глаза блестели. — Эти молодые! Что они понимают?
— Тогда едем, старик. Снег сойдет, и отправимся!
Мы поднимались все выше вдоль стены каньона. Далеко внизу, окаймленный льдом, шумел поток. Вдруг мы увидели следы — здесь прошло не меньше полдюжины оленей. Вслед за Урувиши мы поехали по следам.
С тяжелых еловых лап падал снег. Мы осторожно ехали друг за другом. И вдруг увидели их. Олени неторопливо пересекали ложбину в нескольких сотнях ярдов впереди и футов на триста книзу. Мне очень хотелось выстрелить, однако я понимал, что снег и разница в высоте обманывают меня в расстоянии. Ветер дул от них к нам. Мы медленно ехали следом, а олени уже скрывались в леске по ту сторону ложбины. Через несколько минут мы уже пересекали ту же ложбину. Вдруг Урувиши резко остановился и показал ветку, на которой не было снега.
— Пума! — сказал он.
Видно, зверь затаился на ветке, поджидая оленей, но они прошли стороной, и теперь он крался за ними. Следы пумы петляли перед нами: порой она шла параллельно оленям, порой — прямо по их следу. Потом мы снова их увидели — олени щипали скудную траву на склоне, с которого сошел снег. Кошки нигде не было видно.
— Большая пума, — сказал Коротышка Бык.
— Можно, я ее найду и пристрелю? — спросил Буд.
— На что она нам? Нам нужен олень.
— Ты же сам говорил, что у пумы хорошее мясо, — заспорил Буд. — Стейси Фоллет и Этан говорят то же самое.
— Может быть, — сказал я. — Но нам ее мало. Нам нужна пара оленей, по крайней мере пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74