Холмструм покачал головой:
— В том-то и дело. Здесь есть смелые парни, но ни у кого нет опыта ведения переговоров. В случае чего все наши возьмутся за оружие, но нам ни к чему драка. Если начнется стрельба, будут убитые. Чем сильнее стрельба, тем больше смертей. Риг Барретт умеет остановить стычку. — Он помолчал. — Нам не нужны неприятности. Кроме стада Винса придут другие стада, это сулит хорошие барыши. Город наш молодой, нам необходимы выгодные сделки.
Холмструм тоже подошел к горну и стал смотреть на горящие угли, на то, как нагревается железо.
— Покупатели скота приедут в город на полуденном поезде, они купят бычков. За следующие несколько недель оборот в торговле скотом достигнет двухсот-трехсот тысяч долларов, скотоводы расплатятся с ковбоями. Те пойдут покупать одежду, еду, выпивку в наши магазины. Эти деньги поставят город на ноги. Мы сможем построить церковь и школу.
Шанаги взял заготовку щипцами и подошел к наковальне. Ударил по ней молотом. Потом еще раз. И остановился.
— Двести-триста тысяч? Где такой городок возьмет столько денег?
— У нас самих не так уж много. Совсем немного. Но мы послали за деньгами, их скоро привезут. Мы должны расплатиться со скотоводами и погонщиками, понимаете? Покупатели обменяют чеки на наличные, и…
— Двести или триста тысяч? Они доставляются поездом?
— А как еще? Их привезут на поезде. Я же вам говорю: не должно быть никаких неприятностей.
Холмструм ушел, а Шанаги продолжал работать. Банка в городе не было, хотя и стояло здание, на котором какая-то честолюбивая персона вывела: «Банк», вывела, без сомнения, с самыми добрыми намерениями. Так называемым банковским делом наверняка занимался сам Холмструм или Гринвуд. Ясно, что деньги для оплаты чеков покупателей скота поступят то ли к одному, то ли к другому.
Карпентер не возвращался, и Том продолжал ковать в одиночестве. Ему нравилось думать во время работы. Если знаешь ремесло, действуешь автоматически, остается время поразмыслить.
Кузнец сноровисто обращался с инструментом — не так умело, как Маккарти или его отец, но достаточно ловко. Он хорошо распределил работу, и Шанаги выковал еще два обода и прибавил несколько петель к уже сделанным.
В углу кузницы он обнаружил прикрепленный к стене замызганный листок бумаги со списком первоочередных дел. Изучив его, принялся выполнять план, однако мысли его постоянно возвращались к девушке из ресторана и Джорджу. Что они замышляли? Чего добивались? Естественно, эти двое не могли… нет… Кто бы она ни была, девушка все же не того типа. Мелкое мошенничество — возможно, проституция — нет.
Чем дольше он размышлял над ситуацией, тем больше росла его уверенность, что Джордж придумал, как избавиться от Рига Барретта.
Неужели Барретт мертв? Даже самого хитрого и опытного из ганфайтеров можно подстрелить из засады в спину — там и тогда, когда он не ждет. Том опять подумал о письмах и карте, лежащих в рюкзаке. Они, несомненно, что-нибудь ему подскажут.
При чем здесь карта?
Шанаги не знал ответа на этот вопрос. Его охватили нетерпение и тревога. Необходимо немедленно просмотреть письма. Почему же не прочитал их раньше? Том недолго колебался над ответом: ему не хотелось лезть в чужую жизнь, открывать чужие секреты.
Отец однажды ему сказал, что джентльмен не читает чужую почту. А письма адресованы не ему, а Ригу Барретту… И все же Риг не появлялся, а обстановка требовала срочных действий. Том мало знал о Барретте — только то, что слышал, но постарался поставить себя на его место.
Что сделал бы Риг? Что сделал бы Джон Моррисси? Что сделал бы его отец?
Они прочитали бы письма и соответствующим образом спланировали свои действия. «Поближе взгляни на ситуацию», — сказал себе Шанаги. Город ждет Барретта. Он не приехал. Джордж считает, что он вообще не приедет. Но у него, Тома, есть одежда Барретта, его одеяла и знаменитое ружье.
— Черт побери, — выругался он тихо, продолжая работать. — Где же Карпентер?
Вдруг представил себе огромное стадо, бредущее где-то там, в бескрайней прерии, которое гонят на север двадцать пять крутых ковбоев. Миля за милей махина приближается к городу — к неотвратимому часу кровопролития.
А как Драко? Он и его сыновья тоже ждут Винса. Что они будут делать? Бежать или драться?
Драться, решил он. Они слишком горды или слишком глупы, чтобы бежать. Но им нужна помощь… возможно, они знают, к кому за ней обратиться.
Наконец пришел Карпентер вместе с Холмструмом.
Шанаги снял передник.
— Мне нужно отлучиться, я скоро вернусь.
— Подожди минуту, — остановил его Карпентер. Он повернулся к владельцу магазина: — Холмструм, расскажи ему.
— Шанаги, мы вас впервые видим, хотя уже слышали, что вы неплохой кузнец. Карпентер сообщил нам, что вы переспорили Драко.
— Не совсем так. Скорее всего, Драко хотел понять, с кем имеет дело, я для него темная лошадка. Он не испугался. Рассчитывал получить больше информации. — Том помолчал. — С моей точки зрения, Драко не такой уж крутой, как ему хочется казаться.
— И все же вам удалось остановить его, он не выдержал, когда вы показали, что готовы драться. Мы ждем Рига Барретта, но что-то случилось, и он до сих пор не объявился.
— Скорее всего, и не объявится, — в раздумье произнес Шанаги.
Оба собеседника от неожиданности воззрились на него. Том слишком поздно вспомнил о предупреждении Джоша Лунди.
— Сегодня утром в ресторане я слышал, как Джордж говорил девушке, что Барретт не приедет. — Шанаги понял, что его довод слишком слаб. В глазах его новых знакомых светилось подозрение.
— Откуда у него такие сведения?
— Понятия не имею… Если только он сам не приложил руку.
Шанаги повесил фартук и натянул рубашку. Карпентер и Холмструм наблюдали за ним, пока он не надел пиджак. Наконец Холмструм произнес:
— Шанаги, я вас вовсе не знаю, но Карпентер говорит, что вы хороший парень, ему понравилось, как вы осадили Драко. Ну… если Риг не приедет, вы возьметесь за это дело? Известность Рига — залог бескровной победы в битве. Вам будет гораздо сложнее.
Шанаги улыбнулся. Что бы сказал на это старый Джон Моррисси? Моррисси, неожиданно подумал он, согласился бы и встал посреди улицы, чтобы остановить Винса Паттерсона. Старик Джон никогда не отступал. «И если подумать, я тоже», — мелькнула мысль. Пару раз ему пришлось убегать, но нападавших тогда было гораздо больше, и он знал, что вернется.
— Спасибо за предложение. — Том пристально посмотрел на них. — Но у меня билет на ночной поезд. Я еду в Нью-Йорк, где у меня полно незавершенных дел и пара долгов, по которым я обязан уплатить.
— Шанаги, — запротестовал Холмструм, — у нас большие неприятности. Паттерсон может сжечь город. Он обещал его сжечь.
— Извините. Когда поезд отойдет от перрона, я буду в вагоне.
Он пошел в отель. Черт побери, это не его драка! За кого они его принимают? Он случайно оказался в городе и… Что, в конце концов, они о нем знают? А если бы даже знали, что с того? Он — никто, как говорил Маккарти, шпана с Бауэри. Предложили бы ему такую работу, если бы до них дошло кое-что?
Шанаги поднялся в свою комнату, развязал рюкзак и взглянул на рубашки. Они ему были малы, обшлага потертые и обтрепанные. Мистер Риг Барретт, будучи представителем закона, зарабатывал мало. Все вещи, лежавшие перед Томом, принадлежали бедному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44