Тому отчаянно хотелось обернуться, но он заставил себя смотреть только вперед. По тропе ездили редко, а последний раз — давно, значит, люди, спрятавшиеся у водокачки, приехали по железной дороге или с юга.
— Давайте прибавим шаг, — предложил он.
Как далеко они отъехали? Ярдов на триста? Нет, меньше.
Они поднялись на холм, с него спустились в ложбину, по которой протекал ручей. На другом его берегу, рядом с зарослями ивняка на камне сидел бородатый старик в съеденной молью енотовой шапке. Штаны из оленьей кожи с бахромой и черно-белая клетчатая рубашка. В руках он держал винтовку, а за спиной у него висел мешок, поверх которого были привязаны одеяло и пончо.
— Привет, ребята! Хороший денек сегодня! — Его взгляд упал на шерифскую звезду. — Ха! Шериф! Ну, пора бы тебе, парень, разглядеть их следы.
Они подъехали.
— Чьи следы?
— Хочешь сказать, что ничего не заметил? Я имею в виду ту банду у водокачки. Счастье, что здесь есть ручей, а то бы человеку и напиться не дали.
— Что вы о них знаете?
— Что знаю? Да все, что мне нужно. Это плохие люди. Убьют и глазом не моргнут. Они в меня стреляли.
— Когда?
— Три-четыре дня назад. Какой-то городской пижон там, у водокачки, сказал, чтобы я убирался и больше не возвращался. Я его спрашиваю, вы что, мол, с железной дороги, от Большого Мака. Он отвечает, нет, но якобы от его имени. И вижу, начал злиться. Я ему говорю, Большой Мак разрешил мне брать воду, сколько захочу, а он свое — нет, нельзя, уезжай. Ну, тут до меня дошло, что парень не знает Большого Мака, и уж точно не с железной дороги. Я ему так и сказал. А он вынимает револьвер и орет, чтобы я проваливал. А что мне оставалось?
Вот тогда я и понял, что дело плохо, потому что Большой Мак — управляющий этой дорогой, и все его знают. Любой, кто работает на железке, не станет ему перечить, потому что он с них живьем шкуру сдерет. А Мак — мой друг. Наши отцы вместе мыли золото. Я продолжал ошиваться возле водокачки, и они меня засекли. Я же не прятался, у меня нет причины прятаться. Один из них махнул, чтобы я сматывал удочки, а этот городской — мои глаза еще хорошо видят — поднял винтовку и застрелил моего мула. Убил моего старого Бастера. Мы с Бастером путешествовали вместе девять или десять лет. И он его убил. И меня поцарапал. Так вот, шериф, я не собираюсь уезжать. Не уеду, пока не прикончу подлеца. Позавчера я поймал его на мушку, и тут между нами появилась женщина. Она…
— Какая женщина?
— Которая иногда привозит им еду. Пару раз я замечал, как она приезжала, иногда на повозке, иногда верхом.
— Молодая, красивая женщина?
— Вроде того. Зависит от того, что считать красивым, а что молодым. Но симпатичная, я бы сказал, здорово симпатичная. — Старик пристально посмотрел на Шанаги. — Вы — тот самый новичок, который приехал и тут же стал шерифом?
— Никто не брался за эту работу.
— Еще бы! Особенно когда Риг ранен.
Том насторожился.
— Вы говорите, что Риг ранен? — Он изучающе поглядел на старика. — И знаете, где он?
— Я-то? Конечно, знаю. Лучше меня никто не знает! — Старик хитро захихикал. — Он тут беспокоится, мучается, а я ему все втолковываю, чтобы он не волновался, мол, ситуация у тебя в руках!
— Где он?
— Где? Ты, конечно, хотел бы знать. Да и те парни у водокачки много бы отдали, чтобы узнать, где он. — Старик скосил голову и с довольным видом снова засмеялся. — Он был у них в лапах. Прямехонько у них в лапах. Весь спеленатый, как рождественская посылка, а я залез и вытащил его! Тебе бы на них тогда поглядеть! Носятся туда-сюда, как обезумевшие куры! А та женщина бесилась так, что ее впору было связывать. Вот уж она им показала!
Шанаги затаил дыхание. Он покосился на Джейн. Ее глаза были широко раскрыты, она медленно поглаживала шею лошади и теребила гриву.
— Мне нужно его видеть, — заявила она. — С ним все в порядке? Он не тяжело ранен?
— Не тяжело? Конечно, черт подери, тяжело. Они думали, что убили Рига, но не хотели, чтобы нашли его тело. Они мечтали создать впечатление, что он вроде как инкогнито действует — пусть все думают, что он где-то здесь. Тогда в городе никого не наняли бы на его место. Тебя, например. — Старик опять лукаво захихикал. — Ох, как их это огорчило! Ты являешься ниоткуда, а ведешь себя, будто тебя послал Риг. — Он внимательно посмотрел на Тома. — Не могу понять, почему тебя до сих пор не убили?
— Они пытались.
— Еще бы! — Старик закивал головой. — Если доживешь до завтрашнего рассвета, благодари судьбу, считай, что в рубашке родился. Раньше они валяли дурака. Теперь ты у них как кость в горле, им надо от тебя избавиться. — Он повернулся к Джейн. — Вы хотели повидать Рига Барретта? Я вас отведу.
— Спасибо, — сказал Шанаги. — Я как раз хотел попросить…
— Эй! Погоди-ка! Я не говорил, что возьму тебя. Ее — возьму. Она справилась о здоровье Рига, она о нем беспокоится. Ее возьму. А тебя — нет.
— Но…
— Ничего, Том, — остановила его Джейн. — Все будет в порядке.
— В порядке? Еще бы! — Старик пристально поглядел на Шанаги. — Ревнуешь, а? Ревнуешь к старому Еноту? Ну и неудивительно. Несколько лет назад девушки ко мне так и липли! Никто не танцевал фанданго лучше старого Енота Адамса. Девушки! Да они бегали за мной табуном! Не настаиваю, что я красивый. Нет. Но у меня есть класс. Да, сэр! У меня есть класс! — Он повернулся к Джейн. — Поехали со мной, леди. Я отвезу вас к Ригу. А ваш шериф пусть делает все что угодно. Но поостерегись, парень. Все решится сегодня ночью. Сегодня они тебя убьют. Не потерпят, чтобы им кто-то мешал. А Риг сейчас не в форме.
— Енот, — серьезно произнес Шанаги, — мне нужно поговорить с Ригом. Мне необходим его совет. Послушайте, я не знаю, что мне делать.
— Ты делаешь то, что нужно. Только не полагайся ни на кого. Ни на кого, слышишь?
Они уехали. Шанаги смотрел им вслед, обуреваемый сомнениями. Молоденькая прекрасная девушка отправляется с грубым, грязным на вид стариком — куда?
Развернув коня, он направился в город. По дороге Том тщательно перебрал в уме то, что знал, и то, о чем лишь догадывался.
План ограбления разработал кто-то из города, тот, кому было известно о прибытии денег. Шанаги достаточно знал о преступлениях и преступниках и понимал, что никакая информация не бывает по-настоящему секретной. Всегда находится кто-нибудь, кто не умеет держать язык за зубами. А если заговорит один, то подхватит и другой, и третий.
Четверть миллиона долларов — большие деньги. Винс Паттерсон выручил за свое стадо примерно шестьдесят тысяч долларов, но на подходе и другие стада. Наличные нужны, чтобы оплатить чеки, рассчитаться с ковбоями, чтобы продолжало крутиться колесо торговли. Погонщики потратят в городе большую часть денег… если их не похитят.
Сколько человек участвуют в деле? У водокачки он видел одного, но наверняка там есть и другие. Джордж. Человек с товарного поезда. Двое у коновязи. И… женщина. Да еще кто-то из горожан. Чужаку не удалось бы так быстро вывести из города лошадей.
Повернув коня, Шанаги двинулся через прерию на северо-запад от железной дороги. Привстав в стременах и оглянувшись, он не увидел ни Джейн, ни старика. Они исчезли, словно их и не было.
Шериф въехал в город с севера и сразу увидел миссис Карпентер, которая стояла на крыльце и, прикрыв глаза ладонью от солнца, смотрела на него. Но когда он направил коня к ней, она вошла в дом и закрыла дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44