Вот и захотелось с вами повидаться.
Устанавливался доверительный тон, и понемногу разговор приближался к главному.
(Мне не приходится по памяти реставрировать подробности этой встречи, они записаны мной тогда же. И также все, что привожу из сказанного тогда Жуковым.)
Маршал Жуков сказал:
— Я не знал, что Гитлер был обнаружен. Но вот я прочитал об этом у вас и поверил. Хотя ссылок на архивы и нет, как принято делать. Но я верю вам, вашей писательской совести. Я пишу воспоминания, — повторил он. — И сейчас как раз дошел в них до Берлина. И вот я должен решить, как мне об этом писать. — Он говорил неторопливо, однотонно, раздумчиво. — Я этого не знал. Если я об этом так и напишу, что не знал, это будет воспринято так, что Гитлер найден не был. Но в политическом отношении это будет неправильно. Это будет на руку нацистам.
Помолчав, он сказал:
— Как это могло случиться, что я этого не знал?
Он хотел это уяснить с моей помощью. Это был его главный вопрос ко мне. Мне бы следовало предвидеть, что такой вопрос возникнет. Но по дороге к маршалу Жукову я почему-то не думала об этом.
В самом деле, как это могло случиться, что командующий войсками, штурмовавшими Берлин, не знал, что его воины, овладев имперской канцелярией, в подземелье которой находился Гитлер с остатками своего штаба, нашли Гитлера, покончившего с собой? Такой важный и престижный факт для полководца, приведшего свои войска в Берлин.
Он вправе был спросить и так: как смели не доложить ему об этом? Было с чего впасть не то что в недоумение, а в самый яростный гнев, если б знать, кому адресовать его, и если б многое другое в предшествующие нашей встрече годы не было бы его гневу ближе и существеннее. И он всего лишь спросил: как могло так случиться?
Я знала, что все, связанное с обнаружением и опознанием трупа Гитлера в те майские дни, держалось в строгом секрете и докладывалось прямо Сталину — по его распоряжению, — минуя командование фронтом, то есть маршала Жукова. Почему было так, это мог бы разъяснить только
Сталин.
— Не может быть, чтобы Сталин знал, — решительно отверг Жуков. — Я был очень близок со Сталиным. Он меня спрашивал: где же Гитлер?
— Спрашивал? Когда?
— В июне, числа девятого или одиннадцатого.
— К этому времени Сталин уже давно все знал, провел проверку и удостоверился.
— Но ведь он меня спрашивал: где же Гитлер?
— Очевидно, не хотел дать понять, что знает.
— Зачем?..»
Действительно, зачем?
Разговор Елены Ржевской с Георгием Жуковым длился долго, и они все время возвращались к роковому вопросу: почему Сталин скрыл все от своего заместителя, почему он обманул его и заставил перед всем миром говорить неправду?
— При любых обстоятельствах я должен был знать об этом. Ведь я был заместителем Сталина.
Почему Сталин вел себя так? Ржевская видит в этом преддверие грядущих изменений в судьбе Жукова, который вскоре попал в немилость. Я готов с этим согласиться, но добавлю следующее: скрывая разбирательство по «делу Гитлера» от Жукова, Сталин как бы переносил на него свое затаенное недовольство злосчастным фактом, что Гитлера поймать не удалось.
Но Сталин обманул не только Жукова.
«…Но его нет, он не в наших руках»
Акция дезинформации пошла широким фронтом. Уже 2 мая в советской печати появилась такая заметка ТАСС по поводу смерти Гитлера:
«Указанные сообщения являются новым фашистским трюком: распространением утверждения о смерти Гитлера германские фашисты, очевидно, надеются предоставить Гитлеру возможность сойти со сцены и перейти на нелегальное положение» .
Затем стали появляться сообщения о том, что нацистские главари укрываются в Аргентине, Испании. Например, 4 июня было сообщено о том, что в Испанию бежал Риббентроп, хотя он уже находился в плену у союзников. На пресс-конференции 9 июня Жуков на вопрос о Гитлере ответил так:
«Обстановка очень загадочная. Из найденных нами дневников адъютантов немецкого главнокомандующего известно, что за два дня до падения Берлина Гитлер женился на киноактрисе Еве Браун. Опознанного трупа Гитлера мы не нашли. Сказать что-либо утвердительное о судьбе Гитлера я не могу. В самую последнюю минуту он мог улететь из Берлина, так как взлетные дорожки позволяли это сделать».
Как видим, Жукову дали кой-какие материалы, чтобы его слова звучали убедительно. Его немедля «поддержали». 12 июня в «Правде» перепечатали из «Нью-Йорк геральд трибюн» статью, в которой автор требовал от американских и английских властей искать Гитлера. Ссылаясь на Жукова, он полагал, что Гитлер не может скрываться в советской оккупационной зоне, искать его надо в Испании или Южной Америке вплоть до Патагонии. 15 июня советские газеты перепечатали сообщение «Дейли мэйл», что Гитлер, переодетый в женское платье, высадился… в Ирландии. А 24 июня «Пари пресс» обнаружила Гитлера в порту Ла-Палисс, откуда он покинул Европу на подводной лодке! Затем в игру вступил сам Сталин. 26 мая в Москву прибыл специальный посол нового президента США Гарри Трумэна — старый знакомый Сталина Гарри Гопкинс. Переговоры с ним шли долго — три дня, но в первый же день (что было вполне понятно) Гопкинс спросил о судьбе Гитлера. Запись (публикуется впервые), ведшаяся знаменитым и любимым переводчиком Сталина Павловым, гласит :
«Сталин говорит, что Гитлер, вероятно, спрятался вместе с Борманом, своим заместителем по партии, генералом Кребсом и др. Рассказывают, что Борман взял тело Гитлера и куда-то исчез, но это арабские сказки. Гитлер и др. слишком большие жулики, чтобы можно было этому верить. Врачи говорят, что нашли тело Геббельса с детьми. Шофер Геббельса опознал якобы его, но он, тов. Сталин, этому не верит.
Гопкинс говорит, что он надеялся, что Гитлер будет найден.
Тов. Сталин говорит, что будет сделано все, чтобы найти его и др. Может быть, Гитлер находится в Японии. Советской разведке было известно, что у немцев было 3—4 больших подводных лодки, которые совершали рейсы между Японией и Германией, доставляя из Японии ценные грузы и валюту. Швейцария тоже помогала немцам в закупке валюты и —золота. Он, тов. Сталин, дал задание советской разведке обнаружить эти подводные лодки, но пока они еще не найдены.
Гопкинс говорит, что непременно надо найти Гитлера и лишить его жизни».
Поистине, блестящая дезинформация и фальсификация! Мешая правду и вымысел (прочитанные в донесениях из Берлина имена Бормана и Кребса, шофера Геббельса), Сталин обманывал Гопкинса — и вдобавок, учитывая болезненный интерес США к вступлению СССР в войну с Японией, подсовывал ему легенду о неких подводных лодках (в архивах ГРУ нет никаких указаний об их розыске). Гопкинс доложил Трумэну версию Сталина, на столе которого уже лежали все доклады из Берлина.
Дальше — больше. В конце июля в Потсдаме встретилась «большая тройка». По некоторым данным, гости из Лондона и Вашингтона уже в первые дни пытались задавать вопросы о судьбе Гитлера — тем более, что для них советские власти устраивали поездки в центр Берлина и осмотр разрушенной имперской канцелярии. 16 июля ее посетили Черчилль и Трумэн. Их провели в бункер, показали комнату, где произошло самоубийство. В своих мемуарах Черчилль лишь замечает, что ему сообщили «последние» данные о том, как это произошло. В сталинском архиве нет указаний, какие давались разъяснения (Молотов лишь говорил Идену, что не мог себе представить, как можно разрушить такой большой город, как Берлин, — видимо, в качестве комплимента союзнической авиации).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Устанавливался доверительный тон, и понемногу разговор приближался к главному.
(Мне не приходится по памяти реставрировать подробности этой встречи, они записаны мной тогда же. И также все, что привожу из сказанного тогда Жуковым.)
Маршал Жуков сказал:
— Я не знал, что Гитлер был обнаружен. Но вот я прочитал об этом у вас и поверил. Хотя ссылок на архивы и нет, как принято делать. Но я верю вам, вашей писательской совести. Я пишу воспоминания, — повторил он. — И сейчас как раз дошел в них до Берлина. И вот я должен решить, как мне об этом писать. — Он говорил неторопливо, однотонно, раздумчиво. — Я этого не знал. Если я об этом так и напишу, что не знал, это будет воспринято так, что Гитлер найден не был. Но в политическом отношении это будет неправильно. Это будет на руку нацистам.
Помолчав, он сказал:
— Как это могло случиться, что я этого не знал?
Он хотел это уяснить с моей помощью. Это был его главный вопрос ко мне. Мне бы следовало предвидеть, что такой вопрос возникнет. Но по дороге к маршалу Жукову я почему-то не думала об этом.
В самом деле, как это могло случиться, что командующий войсками, штурмовавшими Берлин, не знал, что его воины, овладев имперской канцелярией, в подземелье которой находился Гитлер с остатками своего штаба, нашли Гитлера, покончившего с собой? Такой важный и престижный факт для полководца, приведшего свои войска в Берлин.
Он вправе был спросить и так: как смели не доложить ему об этом? Было с чего впасть не то что в недоумение, а в самый яростный гнев, если б знать, кому адресовать его, и если б многое другое в предшествующие нашей встрече годы не было бы его гневу ближе и существеннее. И он всего лишь спросил: как могло так случиться?
Я знала, что все, связанное с обнаружением и опознанием трупа Гитлера в те майские дни, держалось в строгом секрете и докладывалось прямо Сталину — по его распоряжению, — минуя командование фронтом, то есть маршала Жукова. Почему было так, это мог бы разъяснить только
Сталин.
— Не может быть, чтобы Сталин знал, — решительно отверг Жуков. — Я был очень близок со Сталиным. Он меня спрашивал: где же Гитлер?
— Спрашивал? Когда?
— В июне, числа девятого или одиннадцатого.
— К этому времени Сталин уже давно все знал, провел проверку и удостоверился.
— Но ведь он меня спрашивал: где же Гитлер?
— Очевидно, не хотел дать понять, что знает.
— Зачем?..»
Действительно, зачем?
Разговор Елены Ржевской с Георгием Жуковым длился долго, и они все время возвращались к роковому вопросу: почему Сталин скрыл все от своего заместителя, почему он обманул его и заставил перед всем миром говорить неправду?
— При любых обстоятельствах я должен был знать об этом. Ведь я был заместителем Сталина.
Почему Сталин вел себя так? Ржевская видит в этом преддверие грядущих изменений в судьбе Жукова, который вскоре попал в немилость. Я готов с этим согласиться, но добавлю следующее: скрывая разбирательство по «делу Гитлера» от Жукова, Сталин как бы переносил на него свое затаенное недовольство злосчастным фактом, что Гитлера поймать не удалось.
Но Сталин обманул не только Жукова.
«…Но его нет, он не в наших руках»
Акция дезинформации пошла широким фронтом. Уже 2 мая в советской печати появилась такая заметка ТАСС по поводу смерти Гитлера:
«Указанные сообщения являются новым фашистским трюком: распространением утверждения о смерти Гитлера германские фашисты, очевидно, надеются предоставить Гитлеру возможность сойти со сцены и перейти на нелегальное положение» .
Затем стали появляться сообщения о том, что нацистские главари укрываются в Аргентине, Испании. Например, 4 июня было сообщено о том, что в Испанию бежал Риббентроп, хотя он уже находился в плену у союзников. На пресс-конференции 9 июня Жуков на вопрос о Гитлере ответил так:
«Обстановка очень загадочная. Из найденных нами дневников адъютантов немецкого главнокомандующего известно, что за два дня до падения Берлина Гитлер женился на киноактрисе Еве Браун. Опознанного трупа Гитлера мы не нашли. Сказать что-либо утвердительное о судьбе Гитлера я не могу. В самую последнюю минуту он мог улететь из Берлина, так как взлетные дорожки позволяли это сделать».
Как видим, Жукову дали кой-какие материалы, чтобы его слова звучали убедительно. Его немедля «поддержали». 12 июня в «Правде» перепечатали из «Нью-Йорк геральд трибюн» статью, в которой автор требовал от американских и английских властей искать Гитлера. Ссылаясь на Жукова, он полагал, что Гитлер не может скрываться в советской оккупационной зоне, искать его надо в Испании или Южной Америке вплоть до Патагонии. 15 июня советские газеты перепечатали сообщение «Дейли мэйл», что Гитлер, переодетый в женское платье, высадился… в Ирландии. А 24 июня «Пари пресс» обнаружила Гитлера в порту Ла-Палисс, откуда он покинул Европу на подводной лодке! Затем в игру вступил сам Сталин. 26 мая в Москву прибыл специальный посол нового президента США Гарри Трумэна — старый знакомый Сталина Гарри Гопкинс. Переговоры с ним шли долго — три дня, но в первый же день (что было вполне понятно) Гопкинс спросил о судьбе Гитлера. Запись (публикуется впервые), ведшаяся знаменитым и любимым переводчиком Сталина Павловым, гласит :
«Сталин говорит, что Гитлер, вероятно, спрятался вместе с Борманом, своим заместителем по партии, генералом Кребсом и др. Рассказывают, что Борман взял тело Гитлера и куда-то исчез, но это арабские сказки. Гитлер и др. слишком большие жулики, чтобы можно было этому верить. Врачи говорят, что нашли тело Геббельса с детьми. Шофер Геббельса опознал якобы его, но он, тов. Сталин, этому не верит.
Гопкинс говорит, что он надеялся, что Гитлер будет найден.
Тов. Сталин говорит, что будет сделано все, чтобы найти его и др. Может быть, Гитлер находится в Японии. Советской разведке было известно, что у немцев было 3—4 больших подводных лодки, которые совершали рейсы между Японией и Германией, доставляя из Японии ценные грузы и валюту. Швейцария тоже помогала немцам в закупке валюты и —золота. Он, тов. Сталин, дал задание советской разведке обнаружить эти подводные лодки, но пока они еще не найдены.
Гопкинс говорит, что непременно надо найти Гитлера и лишить его жизни».
Поистине, блестящая дезинформация и фальсификация! Мешая правду и вымысел (прочитанные в донесениях из Берлина имена Бормана и Кребса, шофера Геббельса), Сталин обманывал Гопкинса — и вдобавок, учитывая болезненный интерес США к вступлению СССР в войну с Японией, подсовывал ему легенду о неких подводных лодках (в архивах ГРУ нет никаких указаний об их розыске). Гопкинс доложил Трумэну версию Сталина, на столе которого уже лежали все доклады из Берлина.
Дальше — больше. В конце июля в Потсдаме встретилась «большая тройка». По некоторым данным, гости из Лондона и Вашингтона уже в первые дни пытались задавать вопросы о судьбе Гитлера — тем более, что для них советские власти устраивали поездки в центр Берлина и осмотр разрушенной имперской канцелярии. 16 июля ее посетили Черчилль и Трумэн. Их провели в бункер, показали комнату, где произошло самоубийство. В своих мемуарах Черчилль лишь замечает, что ему сообщили «последние» данные о том, как это произошло. В сталинском архиве нет указаний, какие давались разъяснения (Молотов лишь говорил Идену, что не мог себе представить, как можно разрушить такой большой город, как Берлин, — видимо, в качестве комплимента союзнической авиации).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68