Содружество науки и чувства, продолжает он, вполне могло бы со временем трансформироваться в брак по любви.
Реферат по серии статей, принадлежащих американским математикам Роберту Штейнбергу и Анне Бейль и опубликованных в «Джернэл оф нейшнл институт оф Хилт».

Все кричат — француженки, француженки! Нет нашей женщины лучше! Наша огромное достижение. Перед той и так и эдак, сю-сю, ти-ти-мути, встал, сел, поклонился, подал «Роллс-Ройс», роман, по-, молвки… Нашу на трамвае прокатил — и то хорошо. Если ты ей понравился.
Брак по расчету не признает. Что ты ей можешь дать? Ее богатство от твоего ничем не отличается. Она непритязательная, крепкая, ясноглазая, выносливая, счастливая. И проводку, и известку, и кирпич, и шпалы, и ядро бросает неведомо куда. А кошелки по пятьсот килограммов и впереди себя коляску с ребенком? Это же после того, как просеку в тайге прорубила.
Вагоновожатой поставьте — поведет. Трактор К-700 дай — заведет и поедет. Мужа по походке узнает. А по тому, как ключ в дверь:. вставляет, знает, что у него на работе, кто и какую гнусность ему на троих предложил.
Ох! А эти приезжие финны, бельгийцы, новозеландцы. Лучше, говорят, ваших женщин ничего в целом мире нет. Так и зарятся, любое богатство за нашу женщину дают. В чем, говорят, ее сила: она. сама не понимает, какая она!
Совсем растерялся вселенский мужчина и в сторону отошел. Потерялся от разнообразия ее силы и глубины. Слабее значительно оказался мужчина, значительно менее интересный, примитивный в своих мелких исканиях, проявлениях чувств. Задавили его собственные устремления. Очумел. Дурным глазом глядит. Начальника до смерти боится. Ничего решить не может. На работе молчит — дома на гитаре играет.
А эта — ничего не боится! Начальника в грош не ставит. За мужчин перед мужчинами стоит. Так и запомнится во весь рост. Отец плачет в одно плечо, муж в другое, на груди ребенок лет тридцати, за руку внук десяти лет держится…
Так и стоит одна на всю Землю!
Монолог М. Жванецкого «Одна на всю Землю!»

— Главное — в душе русской женщины, в ее желании и умении любить мужчину, в ее безграничной самоотверженности и жертвенности. Она удивительно быстро становится родным человеком, а не партнершей, как американка. Русская женщина мечтает встретить только своего мужчину, чтобы стать для него всем: и женой, и любовницей, и… матерью. Только она одна способна любить мужа как-то по-матерински, со всеми грехами его и пороками. Всепрощающе.
— Но так ли уж это хорошо? Возможно, именно эти наши пресловутые самоотверженность и всепрощение так распустили наших мужчин?
— Я не берусь давать какие-то рекомендации на этот счет. Я просто констатирую, что русские женщины — это главное национальное богатство страны, которое надо беречь пуще глаза.
— Не кажется ли вам, что женщина находится как бы в тупике: она страдает в любом случае — и добившись независимости, и оставшись по существу рабыней?
— Вы хотите от меня каких-то философских заключений. Но я не философ. Я писатель и просто мужчина. В идеале, возможно, женщина должна быть вот такой, русской, а относиться к ней надо по-западному. Но ведь этого же просто так не сделаешь. Наверное, мужчине надо хорошенько настрадаться, чтобы оценить по достоинству русскую женщину. Это относится и ко мне. Я теперь, после двадцатилетней разлуки, вернувшись в Россию, ищу себе русскую жену, потому что вновь и вновь повторяю, что русская женщина — это лучшая в мире женщина.
Из интервью под названием «Ищу русскую Жену», данного московскому еженедельнику «Семья» американским писателем и режиссером Эфраимом Севелой. Беседу вела Алла Бережкова

— В сущности, про мужа я даже не задаю себе вопрос, нравится он мне или не нравится. Я поклоняюсь ему. — Честно говоря, российская женщина больше приучена молиться на детей… — А от кого ребенок-то рождается? Если вы мужа не полюбили, если ребенка не хотели, но приняли — хуже нет. Тягость, отчужденность, теснота какая-то. А когда вы причастились к мужу — и несете то, что он вам подал, — ведь это уже смысл совсем другой, разве не так? Он дает мне свою жизнь, я ему — свою. После грехопадения Господь так и сказал Еве: теперь вместо свадебного пути со мной, с самим Господом, ты будешь покоряться мужу, а он над тобой будет властвовать. Какая семья без мужа? А что за ребенок без отца? Все равно, что сказать — мать-Мария и Христос существуют, а Бог-отец необязателен.
Детей у нас семеро — четыре девочки и три сына. Дети — это очень спаянная стайка. Никогда не забудут ни именины, ни дни рождения друг друга. Где бы они не были в это время — обязательно звонят. Они очень хотят, чтобы и племянники были с племянниками — такой единый род… Держат меня в ежовых рукавицах, а думают, что это я — их. Смешно, но мне это нравится. А вообще каждый день приносит какую-то свежесть — что-то новое происходит, новый внук рождается… Всего у меня одиннадцать внуков, но могло быть больше…
Я больше хотела бы открыть у вас «Школу души и тела» для женщин, чем во Франции. Французы очень умны, но я не могу говорить с ними о духе. Ведь они католики, а я православная… Только вы, русские, можете возродить дух. Я убеждена в этом. Давайте не будем говорить, как вам плохо, как вы много пострадали. Это действительно так, но от вас и ожидают многого. Даже в Европе говорят придет какое-то спасение от России. И я думаю, это спасение в женском духе, если он у вас будет существовать. Я имею честь с вами общаться, потому что каждая русская женщина для меня — честь. Она — клад, какая бы она ни была запачканная. Не она в этом виновата, а — жизнь. Жизнь ее затоптала, извратила ее душу — это такое страдание, когда трудно дышать, когда зажат со всех сторон. И все-таки достоинство в тебе растет, как золотой стержень. И в конце концов ты — распрямляешься, потому что не тело твое крепится, а дух. Когда я была девочкой, я была настолько бедна, что ела раз в два-три дня. Может, потому меня сегодня не беспокоят ваши трудности в еде — это можно пережить. Если бы вы знали, как мало нужно, чтобы поддерживать организм! В своей школе в Париже я прошу: если можете, не ешьте вообще раз в десять дней, только пейте, очищайте свой организм! Вы можете подумать — вот живет в свое удовольствие, сумела организовать свою жизнь, все ей кажется просто. Я это понимаю. Но поймите вы тоже, что очень много энергии тратится впустую — на ту чисто внешнюю сторону жизни, которая в конце концов — не главное. У каждой из вас всегда есть возможность подумать, остановиться, пообщаться с собой. С книгой. С тишиной. В полной тишине иногда многое услышишь. Мы уже давным-давно о вас думаем и молимся, сердцем мы давно с вами.
Конечно, для неверующих это пустые слова. А те, кто верит, знают молитва придает силы. Сколько слез было пролито далеко от вас… Успокойтесь. Самые элитарные ваши люди уходили в котельные и работали за семьдесят рублей в месяц. Я таких знаю. А сегодня у них улыбка, — и для меня это — главное.
Испытание очень часто исцеляет. Энергетические силы в человеке колоссальны. Если бы мы сознавали это, то никогда и ничего не боялись бы.
Из интервью дочери русских эмигрантов Натали Дроэн под названием «Каждая русская женщина для меня — честь». С мадам встретились Валентина Васейко и Ирина Косенкова

Прежде, чем заняться химическим анализом буйного потока, вторгшегося из Атлантики в наши воды, я снова и снова хочу напомнить, что нет единых, абсолютных для всех времен и народов норм морали (вспомним японских сыновей, всепочтительнейше тащивших на закорках своих престарелых матушек вверх, к вершине святой горы, чтобы сбросить их оттуда в пропасть, — во имя спасения рода).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102