Теоретическая правильность этого положения не может быть оспарива-
ема фактами иначе, как только отчаянным воплем логического смертника:
"тем хуже для фактов".
Значит, и жонглирование "духовно отмирающими силами Ренессанса" необ-
ходимо признать неудавшимся. И в этом пункте мы обнаружили бесцеремонное
отношение к фактам, искажение исторической перспективы или просто незна-
ние простых вещей людьми такого почтенного возраста, какой имеют веховцы
1909 года. Не старческая ли это слабость? Как знать? В лучшем случае,
быть может, это и так. Но классовые силы так причудливо переплелись меж-
ду собой в смертной схватке, что можно допустить и худшее. По крайней
мере, этот псевдонаучный вздор и религиозно мистическое бормотание, бу-
дучи созвучным некоторому падению настроения и унынию в массах, могут
иметь отрицательное влияние на развитие нашего общественного сознания. А
это заставляет нас бороться с ними, как с проявлениями враждебных нам
психики и идеологии социально-отмирающих сил капиталистического мира.
Итак, наконец, к чему же мы пришли после разбора сборника "Освальд
Шпенглер и закат Европы"? Во-первых, будем откровенны и признаемся, что,
зная авторов сборника, мы ждали более серьезного отношения к вопросу,
чем то, что обнаружилось на деле. Читая сборник, мы постепенно разочаро-
вывались. Прочтя его, - и это во-вторых - мы были рады. Ведь, если так
шатки позиции наших врагов и недругов, то чего же нам бояться? Мы можем
смело вступить с ними в открытый бой, заранее предвкушая упоение побе-
дой. Пусть это знают все те, кому приходится защищать молодые всходы но-
вого мира! В-третьих, в лице авторов мы встретились со старыми веховца-
ми, защищающими свое старое дело, забрызганное кровью рабочих и крестьян
в 1905 - 1906 годах и окончательно и безвозвратно проигранное в 1917 го-
ду. При желании можно восхищаться упорством, с каким авторы ставят себя
в положение, которое завидным никто не назовет.
А четвертое - самое главное: вопрос о судьбе Западной Европы, о ее
закате даже и не поставлен, по крайней мере - не поставлен на почву, на
которой возможно его обсуждение. Ни в книге Шпенглера, ни в книжке о
Шпенглере и закате Европы нет научного подхода к теме. Пророчества и га-
данья Шпенглера, его характеристики и его "сигнализация" весьма интерес-
ны, в большинстве случаев очень удачны, но все это - недостаточное осно-
вание для составления представления об исторической судьбе Европы. Но
нас ведь интересовали только наши соотечественники. А их попытка упоко-
ить Европу отрыжкой славянофильства и тем возвысить "русское дело" и
Восток может, в лучшем случае, вызвать улыбку: - "Чем бы дитя не теши-
лось, лишь бы не плакало". Нудно и скучно нанизывая мертвые мысли на ни-
точку некоторого общего настроения, авторы отнюдь не вводят читателя "в
мир идей Шпенглера", а выворачивают наружу в конечных словах "бесконеч-
ность своей внутренней жизни".
Наконец, в чем же дело? Откуда закат Европы? Действительно, такой
вопрос серьезно поставлен, но не для религиозно-мистических гаданий. Ес-
ли и такие имеют место, то это свидетельствует, что он глубоко начал
волновать послевоенную и революционную Европу. На первом плане - эконо-
мическая постановка проблемы. С прорытием Панамского канала экономисты
единодушно высказались в том смысле, что центр мировой истории из Европы
переходит в Америку. Во время войны Америка (С.-А. С. Ш.) приобрела та-
кую экономическую мощь, что может играть в мире первую скрипку.
Поскольку это так, спорить не приходится. Но это было бы так, если бы
сохранил свою прочность капитализм. Если же хотя бы в одном месте в нем
пробита брешь, если одна великая страна вырвана из контекста капиталис-
тических отношений, то картина и перспективы меняются. В таком случае,
само представление о мировом центре естественно раздваивается: речь мо-
жет итти тогда о двух центрах, о центре нового и о центре старого миров
и о гегемонии одного из них. Вопрос теперь так и поставлен. После войны
Европа (да и все мировое хозяйство) переживает все углубляющийся кризис.
Возможность социалистической революции далеко не исключена. А при обра-
зовании Социалистических Соединенных Штатов Европы вопрос о переходе
центра мировой истории в Америку совершенно снимается. Есть все основа-
ния утверждать, что европейская социалистическая федерация хозяйственным
банкротом и вассалом не будет.
Другие постановки проблемы не столь актуальны. Все они в той или дру-
гой плоскости варьируют тему о "кризисе европейской культуры". Частичных
кризисов можно насчитать столько, сколько вообще есть проявлений
культурного бытия (государство, право, семья, наука, религия, искусство
и т. д.). Тем лучше, - так рассуждали и рассуждаем мы, ибо это означает,
что буржуазно-капиталистический мир загнивает на корню и что час его уп-
разднения близок. Да не только близок: он уже настал. Это - "бушующие,
духовно отмирающие силы Ренессанса"...
Таким образом, вопрос о закате Европы является вопросом о закате бур-
жуазно-капиталистического Запада. Осознав разложение этого запада, не
поняв причин такого разложения и не видя сил, могущих проявить новую
творческую энергию, философствующие филистеры этого уходящего мира свои
зубные боли превращают в мировую скорбь, что, впрочем, бывало неоднок-
ратно. Такова "примечательная" книга Освальда Шпенглера и таков еще бо-
лее примечательный сборник статей о ней веховцев 1909 г.
Примечания.
*1 С особенным азартом пророчествовала и гадала вся пангерманская
пресса. Германия, бросившая вызов всему "цивилизованному миру" и окру-
женная со всех сторон врагами, должна была всеми средствами поддерживать
общественное мнение на известной высоте. Германия выше всего! После во-
енного поражения она переживает реакцию - резкое чувство подавленности.
Успех книги Шпенглера обусловлен этим понижением общественного настрое-
ния. Покорность судьбе и осознание этой судьбы утверждается как высшая
мудрость. Это - квинт-эссенция книги Шпенглера. Пророчествующее сознание
и ищущий глаз как бы прозрели и успокоились в стоическом равнодушии. Мо-
билизация пророчеств закончила свою миссию!
*2 Идея умирания западно-европейской культуры отнюдь не неслыханна.
На это указывает и Ф. Степун, называя Зиммеля, Эйкена, Кона и Эвальда.
На самом деле, почти каждый морализующий философ, после обнаружения яр-
ких капиталистических противоречий, в той или другой связи осуждал евро-
пейскую культуру (Руссо, Гете, Байрон, Кант и др.). Франку почему-то во
что бы то ни стало нужно сделать своего сегоднешняго героя исключи-
тельным явлением. Значит, положение гадающего веховца незавидное!
*3 "Катехизисом или кодексом славянофильства" Страхов назвал сочине-
ние Данилевского "Россия и Европа". Блаженное неведение, послужившее ос-
новой национального самодовольства и гордости!
*4 Н. Бердяев: "Культуры, расы - замкнутые монады с замкнутой
судьбой". Это тавтология - аналогия неправильна. Шпенглеровские "души" -
не монады.
*5 Шпенглер настойчиво отрицает историческую закономерность, "законы
истории".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ема фактами иначе, как только отчаянным воплем логического смертника:
"тем хуже для фактов".
Значит, и жонглирование "духовно отмирающими силами Ренессанса" необ-
ходимо признать неудавшимся. И в этом пункте мы обнаружили бесцеремонное
отношение к фактам, искажение исторической перспективы или просто незна-
ние простых вещей людьми такого почтенного возраста, какой имеют веховцы
1909 года. Не старческая ли это слабость? Как знать? В лучшем случае,
быть может, это и так. Но классовые силы так причудливо переплелись меж-
ду собой в смертной схватке, что можно допустить и худшее. По крайней
мере, этот псевдонаучный вздор и религиозно мистическое бормотание, бу-
дучи созвучным некоторому падению настроения и унынию в массах, могут
иметь отрицательное влияние на развитие нашего общественного сознания. А
это заставляет нас бороться с ними, как с проявлениями враждебных нам
психики и идеологии социально-отмирающих сил капиталистического мира.
Итак, наконец, к чему же мы пришли после разбора сборника "Освальд
Шпенглер и закат Европы"? Во-первых, будем откровенны и признаемся, что,
зная авторов сборника, мы ждали более серьезного отношения к вопросу,
чем то, что обнаружилось на деле. Читая сборник, мы постепенно разочаро-
вывались. Прочтя его, - и это во-вторых - мы были рады. Ведь, если так
шатки позиции наших врагов и недругов, то чего же нам бояться? Мы можем
смело вступить с ними в открытый бой, заранее предвкушая упоение побе-
дой. Пусть это знают все те, кому приходится защищать молодые всходы но-
вого мира! В-третьих, в лице авторов мы встретились со старыми веховца-
ми, защищающими свое старое дело, забрызганное кровью рабочих и крестьян
в 1905 - 1906 годах и окончательно и безвозвратно проигранное в 1917 го-
ду. При желании можно восхищаться упорством, с каким авторы ставят себя
в положение, которое завидным никто не назовет.
А четвертое - самое главное: вопрос о судьбе Западной Европы, о ее
закате даже и не поставлен, по крайней мере - не поставлен на почву, на
которой возможно его обсуждение. Ни в книге Шпенглера, ни в книжке о
Шпенглере и закате Европы нет научного подхода к теме. Пророчества и га-
данья Шпенглера, его характеристики и его "сигнализация" весьма интерес-
ны, в большинстве случаев очень удачны, но все это - недостаточное осно-
вание для составления представления об исторической судьбе Европы. Но
нас ведь интересовали только наши соотечественники. А их попытка упоко-
ить Европу отрыжкой славянофильства и тем возвысить "русское дело" и
Восток может, в лучшем случае, вызвать улыбку: - "Чем бы дитя не теши-
лось, лишь бы не плакало". Нудно и скучно нанизывая мертвые мысли на ни-
точку некоторого общего настроения, авторы отнюдь не вводят читателя "в
мир идей Шпенглера", а выворачивают наружу в конечных словах "бесконеч-
ность своей внутренней жизни".
Наконец, в чем же дело? Откуда закат Европы? Действительно, такой
вопрос серьезно поставлен, но не для религиозно-мистических гаданий. Ес-
ли и такие имеют место, то это свидетельствует, что он глубоко начал
волновать послевоенную и революционную Европу. На первом плане - эконо-
мическая постановка проблемы. С прорытием Панамского канала экономисты
единодушно высказались в том смысле, что центр мировой истории из Европы
переходит в Америку. Во время войны Америка (С.-А. С. Ш.) приобрела та-
кую экономическую мощь, что может играть в мире первую скрипку.
Поскольку это так, спорить не приходится. Но это было бы так, если бы
сохранил свою прочность капитализм. Если же хотя бы в одном месте в нем
пробита брешь, если одна великая страна вырвана из контекста капиталис-
тических отношений, то картина и перспективы меняются. В таком случае,
само представление о мировом центре естественно раздваивается: речь мо-
жет итти тогда о двух центрах, о центре нового и о центре старого миров
и о гегемонии одного из них. Вопрос теперь так и поставлен. После войны
Европа (да и все мировое хозяйство) переживает все углубляющийся кризис.
Возможность социалистической революции далеко не исключена. А при обра-
зовании Социалистических Соединенных Штатов Европы вопрос о переходе
центра мировой истории в Америку совершенно снимается. Есть все основа-
ния утверждать, что европейская социалистическая федерация хозяйственным
банкротом и вассалом не будет.
Другие постановки проблемы не столь актуальны. Все они в той или дру-
гой плоскости варьируют тему о "кризисе европейской культуры". Частичных
кризисов можно насчитать столько, сколько вообще есть проявлений
культурного бытия (государство, право, семья, наука, религия, искусство
и т. д.). Тем лучше, - так рассуждали и рассуждаем мы, ибо это означает,
что буржуазно-капиталистический мир загнивает на корню и что час его уп-
разднения близок. Да не только близок: он уже настал. Это - "бушующие,
духовно отмирающие силы Ренессанса"...
Таким образом, вопрос о закате Европы является вопросом о закате бур-
жуазно-капиталистического Запада. Осознав разложение этого запада, не
поняв причин такого разложения и не видя сил, могущих проявить новую
творческую энергию, философствующие филистеры этого уходящего мира свои
зубные боли превращают в мировую скорбь, что, впрочем, бывало неоднок-
ратно. Такова "примечательная" книга Освальда Шпенглера и таков еще бо-
лее примечательный сборник статей о ней веховцев 1909 г.
Примечания.
*1 С особенным азартом пророчествовала и гадала вся пангерманская
пресса. Германия, бросившая вызов всему "цивилизованному миру" и окру-
женная со всех сторон врагами, должна была всеми средствами поддерживать
общественное мнение на известной высоте. Германия выше всего! После во-
енного поражения она переживает реакцию - резкое чувство подавленности.
Успех книги Шпенглера обусловлен этим понижением общественного настрое-
ния. Покорность судьбе и осознание этой судьбы утверждается как высшая
мудрость. Это - квинт-эссенция книги Шпенглера. Пророчествующее сознание
и ищущий глаз как бы прозрели и успокоились в стоическом равнодушии. Мо-
билизация пророчеств закончила свою миссию!
*2 Идея умирания западно-европейской культуры отнюдь не неслыханна.
На это указывает и Ф. Степун, называя Зиммеля, Эйкена, Кона и Эвальда.
На самом деле, почти каждый морализующий философ, после обнаружения яр-
ких капиталистических противоречий, в той или другой связи осуждал евро-
пейскую культуру (Руссо, Гете, Байрон, Кант и др.). Франку почему-то во
что бы то ни стало нужно сделать своего сегоднешняго героя исключи-
тельным явлением. Значит, положение гадающего веховца незавидное!
*3 "Катехизисом или кодексом славянофильства" Страхов назвал сочине-
ние Данилевского "Россия и Европа". Блаженное неведение, послужившее ос-
новой национального самодовольства и гордости!
*4 Н. Бердяев: "Культуры, расы - замкнутые монады с замкнутой
судьбой". Это тавтология - аналогия неправильна. Шпенглеровские "души" -
не монады.
*5 Шпенглер настойчиво отрицает историческую закономерность, "законы
истории".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22