Соприкоснувшись с земной твердью не только телом, но и отчасти душой, оскалусец мгновенно утратил агрессивность и предпочел, на всякий случай, остаться в лежачем положении до конца событий. Удар другого Шнайдер парировал хорошо поставленным блоком левой руки, одновременно въехав ногой в правое подреберье противника, после чего локтем правой руки обломил передние зубы неосторожно приблизившемуся сбоку третьему уроженцу здешних мест, и окончательно отключил его от действительности хорошим ударом левой руки в голову.
- Уходим! - сказал по-французски Боксон, и Шнайдер печально усмехнулся:
- А я так мечтал переночевать на чистой простыне...
Они шли по дороге на север, прячась в поле всякий раз, когда их нагоняла какая-нибудь машина, ехавшая со стороны Оскалусы.
По пути они рассказали друг другу, где научились драться так хорошо: Боксон сознался в обладании черным поясом по дзю-до, а Шнайдер, как оказалось, несколько лет занимался в спортивном клубе, где тренером был бывший офицер СМЕРШа, в конце 40-х годов перебежавший за "железный занавес", он-то и преподал наиболее одаренным ученикам краткий курс знаменитого русского боевого самбо.
Парни без приключений добрались до Де-Мойна, потом вместе пересекли Небраску, и уже в Колорадо их пути разошлись: Боксон отправлялся на юг, в Техас, а Шнайдер запланировал добраться до Калифорнии: посмотреть на Голливуд и на какое-то время примкнуть к одной из общин хиппи, которых в тот год на пляжах Лос-Анджелеса становилось все больше и больше.
Через семь лет они встретились в Никарагуа, где Боксон в одном из марксистских партизанских отрядов воевал против Самосы и его горилл, а Шнайдер привез на продажу немного оружия. Боксон выступал тогда экспертом по качеству принимаемого товара, забраковал половину партии, чем вызвал смутное недовольство местных посредников, не решившихся, однако, спорить с суровым, но отлично знавшим свое дело "товарищем Рохо" (так в те беспросветные дни называли рыжебородого англичанина никарагуанские друзья).
Они встречались потом не раз, но их трудно было назвать друзьями. Деловые партнеры, может быть, приятели, не более того. И вот сейчас Боксона обвиняли в убийстве Гуго Шнайдера, и обвинители утверждали, что имеющихся улик вполне достаточно для венчания с гильотиной.
10
Инспектор Интерпола Ксавье Рамо выслушал рассказ комиссара Журдена о подробностях дела и спросил:
- Ты знаешь, почему свергли императора Бокассу?
- По-моему, за людоедство и подавление демократии. Об этом писали в газетах...
- Вовсе нет! Кому какое дело до таких африканских народных обычаев, как людоедство и подавление демократии? Все гораздо проще! В конце 1977-го года майор Боксон был одним из иностранных военных специалистов в Центрально-Африканской империи. И он предоставил императору Бокассе доклад, в котором обосновал необходимость и возможность создания в империи самой мощной на континенте армии. В докладе было страниц тридцать, позже все это называли "меморандум Боксона". План был настолько хорош, что Бокасса увлекся им немедленно. Копию меморандума, естественно, сразу же получила наша разведка, и эксперты из министерства обороны не нашли в проекте никаких изъянов - план попросту был гениален! Я помню там такой пункт: в офицеры брать только тех, кто хорошо знает хотя бы один европейский язык. Это может показаться мелочью, но офицерский корпус империи по сравнению с другими африканскими странами интеллектуально стал бы на порядок выше. Когда доклад с комментариями поступил в наше министерство иностранных дел, там началась паника: готовится, мол, пан-африканская война! Наверное, такой войной все бы и закончилось. Попытались было устранить Боксона, с первого раза не удалось, потом поняли, что в персональном устранении нет смысла: Бокасса уже взял осуществление плана под свой личный контроль. Боксон, кстати, тогда и получил звание полковника. Началась же реформа армии без афиширования, тихо. Установили дружбу с Ливией, чтобы приобретать подешевле, а то и вовсе даром русское оружие. В "меморандуме Боксона" был предусмотрен срок - 4 года. Конечно же, ждать результатов этой олимпиады никто не стал, были предприняты соответствующие внешнеполитические шаги, и лучший друг Французской республики Бокасса слетел с трона. А "меморандум Боксона" на всякий случай ликвидировали даже в архивах.
- Это интересно, из этого можно сделать сенсацию! - Журден был явно удивлен.
- Ничуть, в таких делах никто не сознается, доказательств журналисты нигде не найдут, поэтому вся информация останется на уровне слухов. Но дело не в этом. Чарли Боксон - умная, сильная личность! Если бы он хотел убить Гуго Шнайдера, он сделал бы это так, что полиция не смогла бы арестовать его в тот же день. Теоретически, разумеется, можно предположить, что он сам подставил себя, что бы никто не поверил в его глупость и все бы засомневались в правильности обвинения, но мы-то с тобой знаем, что в жизни такого не бывает. Да и улики против него далеко не однозначны - адвокату есть за что зацепиться.
- Я думал об этом. Шанталь тоже начал сомневаться. Кстати, почему бакалавр юриспруденции Боксон записался в Иностранный Легион?
- Спроси у него сам, но, думаю, правду он тебе не скажет...
...Судебный следователь, хоть и не пришел в восторг от вмешательство в это дело Интерпола, все же разрешил Журдену провести с подозреваемым непротоколируемую беседу.
В комнате для допросов Боксон увидел демонстративно открыто стоящий на столе портативный магнитофон.
- Присаживайтесь, Боксон! Я - комиссар Интерпола Журден. Наша с вами беседа, как видите, будет записана на магнитофон, но эта запись юридической силы не имеет.
- Мой адвокат не рекомендовал мне разговаривать с полицией без его присутствия.
- Вы вправе отказаться от беседы, но к делу об убийстве Гуго Шнайдера Интерпол имеет свой интерес, и в следующий раз вам все равно придется отвечать на мои вопросы, но уже с записью в протокол, пусть даже и в присутствии адвоката.
- В последний раз полицейские беседовали со мной двадцать восемь часов. У вас пленки хватит?
- Хватит, хватит, не беспокойтесь! Я рад, что вы не утратили чувство юмора. На некоторые из моих вопросов вы уже отвечали комиссару Шанталю, но я вынужден их повторить. Итак, начнем: с кем вы встречались в бистро "Ла Монетта"?
- С друзьями. Их имена вам известны.
- О чем вы говорили?
- В последнее время ходят слухи об упорядочении деятельности наемных солдат. Мы решали вопрос: не создать ли нам организацию типа профсоюза?
- И что решили?
- Решили подумать. Но в следующем совещании я участвовать уже не буду - меня арестовали и мало ли что я наговорил на допросах. Мне какое-то время не будут доверять - это вполне нормально.
- Зачем вы приезжали днем в офис Шнайдера?
- Портье в отеле передал мне записку от Шнайдера, я заехал к нему в офис, Шнайдер предложил встретиться для более подробного конфиденциального разговора в загородном доме. Все остальное вы прочитали в протоколе допроса, ничего нового я добавить не могу.
- И как велика была партия оружия, отправленная в Гватемалу?
- Шнайдер говорил, что на два миллиона долларов. Достаточно большая, чтобы за несоблюдение договора убить торговца.
- Как вы думаете, убийство Шнайдера связано с этой сделкой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Уходим! - сказал по-французски Боксон, и Шнайдер печально усмехнулся:
- А я так мечтал переночевать на чистой простыне...
Они шли по дороге на север, прячась в поле всякий раз, когда их нагоняла какая-нибудь машина, ехавшая со стороны Оскалусы.
По пути они рассказали друг другу, где научились драться так хорошо: Боксон сознался в обладании черным поясом по дзю-до, а Шнайдер, как оказалось, несколько лет занимался в спортивном клубе, где тренером был бывший офицер СМЕРШа, в конце 40-х годов перебежавший за "железный занавес", он-то и преподал наиболее одаренным ученикам краткий курс знаменитого русского боевого самбо.
Парни без приключений добрались до Де-Мойна, потом вместе пересекли Небраску, и уже в Колорадо их пути разошлись: Боксон отправлялся на юг, в Техас, а Шнайдер запланировал добраться до Калифорнии: посмотреть на Голливуд и на какое-то время примкнуть к одной из общин хиппи, которых в тот год на пляжах Лос-Анджелеса становилось все больше и больше.
Через семь лет они встретились в Никарагуа, где Боксон в одном из марксистских партизанских отрядов воевал против Самосы и его горилл, а Шнайдер привез на продажу немного оружия. Боксон выступал тогда экспертом по качеству принимаемого товара, забраковал половину партии, чем вызвал смутное недовольство местных посредников, не решившихся, однако, спорить с суровым, но отлично знавшим свое дело "товарищем Рохо" (так в те беспросветные дни называли рыжебородого англичанина никарагуанские друзья).
Они встречались потом не раз, но их трудно было назвать друзьями. Деловые партнеры, может быть, приятели, не более того. И вот сейчас Боксона обвиняли в убийстве Гуго Шнайдера, и обвинители утверждали, что имеющихся улик вполне достаточно для венчания с гильотиной.
10
Инспектор Интерпола Ксавье Рамо выслушал рассказ комиссара Журдена о подробностях дела и спросил:
- Ты знаешь, почему свергли императора Бокассу?
- По-моему, за людоедство и подавление демократии. Об этом писали в газетах...
- Вовсе нет! Кому какое дело до таких африканских народных обычаев, как людоедство и подавление демократии? Все гораздо проще! В конце 1977-го года майор Боксон был одним из иностранных военных специалистов в Центрально-Африканской империи. И он предоставил императору Бокассе доклад, в котором обосновал необходимость и возможность создания в империи самой мощной на континенте армии. В докладе было страниц тридцать, позже все это называли "меморандум Боксона". План был настолько хорош, что Бокасса увлекся им немедленно. Копию меморандума, естественно, сразу же получила наша разведка, и эксперты из министерства обороны не нашли в проекте никаких изъянов - план попросту был гениален! Я помню там такой пункт: в офицеры брать только тех, кто хорошо знает хотя бы один европейский язык. Это может показаться мелочью, но офицерский корпус империи по сравнению с другими африканскими странами интеллектуально стал бы на порядок выше. Когда доклад с комментариями поступил в наше министерство иностранных дел, там началась паника: готовится, мол, пан-африканская война! Наверное, такой войной все бы и закончилось. Попытались было устранить Боксона, с первого раза не удалось, потом поняли, что в персональном устранении нет смысла: Бокасса уже взял осуществление плана под свой личный контроль. Боксон, кстати, тогда и получил звание полковника. Началась же реформа армии без афиширования, тихо. Установили дружбу с Ливией, чтобы приобретать подешевле, а то и вовсе даром русское оружие. В "меморандуме Боксона" был предусмотрен срок - 4 года. Конечно же, ждать результатов этой олимпиады никто не стал, были предприняты соответствующие внешнеполитические шаги, и лучший друг Французской республики Бокасса слетел с трона. А "меморандум Боксона" на всякий случай ликвидировали даже в архивах.
- Это интересно, из этого можно сделать сенсацию! - Журден был явно удивлен.
- Ничуть, в таких делах никто не сознается, доказательств журналисты нигде не найдут, поэтому вся информация останется на уровне слухов. Но дело не в этом. Чарли Боксон - умная, сильная личность! Если бы он хотел убить Гуго Шнайдера, он сделал бы это так, что полиция не смогла бы арестовать его в тот же день. Теоретически, разумеется, можно предположить, что он сам подставил себя, что бы никто не поверил в его глупость и все бы засомневались в правильности обвинения, но мы-то с тобой знаем, что в жизни такого не бывает. Да и улики против него далеко не однозначны - адвокату есть за что зацепиться.
- Я думал об этом. Шанталь тоже начал сомневаться. Кстати, почему бакалавр юриспруденции Боксон записался в Иностранный Легион?
- Спроси у него сам, но, думаю, правду он тебе не скажет...
...Судебный следователь, хоть и не пришел в восторг от вмешательство в это дело Интерпола, все же разрешил Журдену провести с подозреваемым непротоколируемую беседу.
В комнате для допросов Боксон увидел демонстративно открыто стоящий на столе портативный магнитофон.
- Присаживайтесь, Боксон! Я - комиссар Интерпола Журден. Наша с вами беседа, как видите, будет записана на магнитофон, но эта запись юридической силы не имеет.
- Мой адвокат не рекомендовал мне разговаривать с полицией без его присутствия.
- Вы вправе отказаться от беседы, но к делу об убийстве Гуго Шнайдера Интерпол имеет свой интерес, и в следующий раз вам все равно придется отвечать на мои вопросы, но уже с записью в протокол, пусть даже и в присутствии адвоката.
- В последний раз полицейские беседовали со мной двадцать восемь часов. У вас пленки хватит?
- Хватит, хватит, не беспокойтесь! Я рад, что вы не утратили чувство юмора. На некоторые из моих вопросов вы уже отвечали комиссару Шанталю, но я вынужден их повторить. Итак, начнем: с кем вы встречались в бистро "Ла Монетта"?
- С друзьями. Их имена вам известны.
- О чем вы говорили?
- В последнее время ходят слухи об упорядочении деятельности наемных солдат. Мы решали вопрос: не создать ли нам организацию типа профсоюза?
- И что решили?
- Решили подумать. Но в следующем совещании я участвовать уже не буду - меня арестовали и мало ли что я наговорил на допросах. Мне какое-то время не будут доверять - это вполне нормально.
- Зачем вы приезжали днем в офис Шнайдера?
- Портье в отеле передал мне записку от Шнайдера, я заехал к нему в офис, Шнайдер предложил встретиться для более подробного конфиденциального разговора в загородном доме. Все остальное вы прочитали в протоколе допроса, ничего нового я добавить не могу.
- И как велика была партия оружия, отправленная в Гватемалу?
- Шнайдер говорил, что на два миллиона долларов. Достаточно большая, чтобы за несоблюдение договора убить торговца.
- Как вы думаете, убийство Шнайдера связано с этой сделкой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35