Соломон (в честь отца Якоба) и Сигизмунд (по неизвестной причине). Выбор второго имени нельзя назвать удачным — именно оно фигурировало в большинстве немецких анекдотов про евреев. Мать Фрейда называла его Зиги. Когда ему исполнилось шестнадцать, он сменил имя Сигизмунд на более «приличное» — Зигмунд.
Амалия была женщиной с сильной волей и тяжелым характером. Эту настоящую галичанку один из внуков, сын Фрейда Мартин «Мартин Фрейд, который закончил жизнь в качестве англичанина и владел табачным магазином напротив Британского музея, плохо отзывался о галицийских евреях, „особой расе“, „совершенно отличавшейся от евреев, которые жили на западе на протяжении нескольких поколений“. Этот расизм живет и по сей день. Один из немногих психоаналитиков, все еще работающих в Вене, сказал мне с полной уверенностью, что „торговцы“ звучит слишком сильно для Якоба Фрейда и Сискинда Хофмана. Это были „Ostjuden“, восточные евреи, а значит, оборванцы.», впоследствии назвал «торнадо». В ней было «мало изящества и совсем не было манер». На фотографиях ее муж кажется мягким, а она почти жестокой — у нее мелкие черты лица, глаза глубоко посажены. Она родилась в Броди, дальше к востоку, чем Тизмениц, а молодость частично провела в Одессе на Черном море. На протяжении всей своей долгой жизни она продолжала говорить на идише и ломаном немецком.
Самыми ранними воспоминаниями первенца Амалии, ее «золотого Зиги», были искры, летающие над узкой лестницей в доме Заджика, кузнеца. Восемь месяцев спустя после рождения Зигмунда Амалия снова забеременела, и в октябре 1857 года у нее родился второй сын, Юлиус. Зигмунд ревновал мать к нему, и смерть Юлиуса полгода спустя вызвала в нем раскаяние, которое постоянно проявлялось впоследствии в его снах. В этом отношении детство Фрейда было необычным: он утверждал, что помнит о нем больше, чем большинство людей.
«Детская амнезия», явление, до сих пор не получившее удовлетворительного объяснения, — это исчезновение памяти практически обо всем, что происходило с человеком до пяти-шести лет. Очень немногие взрослые могут вспомнить хотя бы столько моментов из раннего детства, сколько хватило бы на полчаса реальной жизни. Фрейда очень интересовала эта «странная загадка», и он пытался преодолеть собственную амнезию, надеясь, что это поможет ему больше узнать о своей природе, а значит, и природе всех остальных людей. Самым многообещающим источником представлялись сны — если их должным образом истолковывать. Любые воспоминания не возвращаются в готовом виде (если это так, то они обманчивы). Их нужно восстанавливать. Фрейд считал, что эту пустоту можно заполнить и что именно он в состоянии это сделать. Специалисты сомневаются в том, что Фрейд действительно мог узнавать о раннем детстве пациентов. Но, без сомнения, он очень стремился завоевать эту таинственную территорию.
Еще до того, как сын умер, Амалия забеременела в третий раз. У Фрейдов была служанка "или сиделка — точно неизвестно), которую, видимо, звали Рези. Фрейд в своих воспоминаниях называл ее «няней». Она «очень много рассказывала мне о всемогущем Господе и аде», так что, вероятно, она была католичкой. Когда Фрейд подрос, мать сказала ему: «Та женщина постоянно стремилась завлечь тебя в какую-то церковь». То, что эта служанка не была еврейкой, им, очевидно, не мешало. Возможно, она работала только для Фрейдов или же помогала и Эммануилу с женой, которые жили неподалеку. У тех уже было двое детей: Джон, который был всего на пару месяцев старше дяди Сигизмунда, и Полина, немного младше его. Возможно, Рези была и кормилицей Зигмунда, и няней детей Эммануила, а женщины семейства помогали мужчинам в подвале, магазине или где-то еще.
Сорок лет спустя, пытаясь восстановить в памяти события тех лет, Фрейд заключил на основании нескольких снов, что эта служанка была «моей наставницей в области секса», но не объяснил, что он имеет в виду.
Детская сексуальность занимала центральное место в его теории, и поэтому исследователи стремятся найти ее следы в биографии самого Фрейда. Возможно, он видел, как его родители занимаются сексом в однокомнатном жилье. Фрейд, впрочем, никогда не упоминал об этом, но как психоаналитик очень интересовался «первичной сценой», фантазией, которую, как утверждают, младенец выстраивает вокруг занятий взрослых в кровати, которые он воспринимает очень нечетко. Знаменитый анализ Сержа Панкеева, Волчьего Человека, включает в себя реальный или вымышленный эпизод, когда пациент видел совокупляющихся родителей в возрасте восемнадцати месяцев. Панкеев этого не помнил, да и маловероятно, что его родители, богатые русские, держали кроватку малыша в своей спальне. Фрейд утверждал, что это было, опираясь на толкование сна о вояках. А может его собственные воспоминания о комнате над кузницей проникли в анализ?
Психология того времени отнюдь не изобиловала сведениями, по которым можно было ориентироваться. Фрейд полагался на собственную интуицию и убедил себя, что полученные результаты универсальны. Иногда это подтверждалось.
Он часто вспоминал жизнь во Фрейбурге. Ему приснилось, что служанка воровала, и мать подтвердила это. Он вспомнил день, когда он играл на лугу одуванчиков с Джоном и Полиной. Мальчишки-хулиганы украли цветы у племянницы, но, как казалось Фрейду, его память скрывает что-то и менее невинное. Он приписал это воспоминание безымянному пациенту в своей работе «Покрывающие воспоминания», написанной в 1899 году. Запретные фантазии об изнасиловании и первой брачной ночи, скрытые в подсознании, «ускользают в детские воспоминания», воспоминания об играх на цветочном лугу, и тем самым становятся приемлемыми. Этим пациентом был сам Фрейд, как выяснил после его смерти догадливый последователь Зигфрид Бернфельд.
Жизнь Фрейда полна загадок. История с цветами куда более подробна, чем вы думаете, но гораздо запутаннее, чем хотелось бы. В основе мышления Фрейда лежали воспоминания и их следствия. В течение четырех-пяти лет, когда ему было под сорок или чуть больше, Фрейд тщательнейшим образом искал в своих детских воспоминаниях какие-то значительные детали. Некоторые результаты были опубликованы, в частности, в «Толковании сновидений» (эта книга вышла вскоре после «Покрывающих воспоминаний»), но часто эти воспоминания подвергались серьезной переработке, объединялись в целые рассказы со скрытыми мотивами. Некоторые воспоминания можно найти в письмах, которые он не намеревался опубликовать, или же приписывались кому-то другому. Даже там, где Фрейд кажется совершенно откровенным, на самом деле он скрывает или изменяет информацию о себе. Кажущаяся открытость удачно маскирует его сдержанность.
Воспоминание на одуванчиковом лугу содержало сведения, которые Фрейд не хотел делать достоянием общественности. Одни биографы отказываются от анализа этого периода его жизни и занимаются более поздними годами. Есть и такие, которые сочиняют свои собственные истории со скрытыми мотивами, стремясь, например, показать, какая личная жизнь была у создателя психоанализа. Правда такова, какой вы ее хотите видеть.
Фрейд жил во Фрейбурге три года. За это время у него успела родиться сестра Анна — на Новый год 1858 года — и была зачата еще одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135