— Михайло, подай что-нибудь выпить, я вижу тут наворочено такое…
Несколько минут голоса Коркина и его допрашивающих, повелевали в нарядной, со вкусом обставленной гостиной. Теперь уже большая часть лица Расколова лежала в бледных развалинах морщин. Его дыхание участилось, со лба, по вертикальным складкам, струился пот, рука непроизвольно легла на левую сторону груди. А когда на экране показалась согбенная спина Коркина, входившего с пистолетом в гараж, Расколов не выдержал и крикнул:
— Хватит травить, говори, парень, за чем приехал? — ноздри Расколова побелели еще больше, рука, державшая сигару, тяжело легла на подлокотник кресла. — Если за деньгами, то зря, если пугать, то тем более зря…
Шубарин, молчал и это молчание было гнетущим.
— К тебе обратился человек, — влез в разговор Кривозуб, — изволь отвечать.
Однако вместо ответа, гость подошел к видеомагнитофону и отщелкнул кассету. Положил ее себе в карман и направился к двери. Не доходя до нее пару шагов, не оборачиваясь, бросил:
— Живет долго тот, кто никому не должен и кто быстро возвращает долги…
— Слышь, гусь, не спеши, я тебе расскажу одну трогательную историю… Я таких как ты пикадоров, давил как клопов на ленинском субботнике… На пленке фуфло, меня кто-то подставил, а такие как ты дурачки, эту сперму заглатывают…
Однако Шубарин, не проронив ни слова, уже скрылся за дверью.
— Михайло, мать-перемать, верни эту сволочь или я тебя сейчас уволю без отпускного пособия.
— Да на хрен он нам нужен? Солнцевская братва сейчас не самая грозная…
— Но бабки-то были не только ее, но и дмитровской, и химкинской и еще трех или четырех банд… Общак, ты ведь понимаешь, что с такими вещами не шутят…Налей мне, наконец, что-нибудь выпить…
— Пленка еще не доказательство…
— А тебе никто ничего и доказывать не будет, просто снимут скальп, а потом отрежут яйца и сделают из них омлет по-солнцевски… У нас не много вариантов, но я пока от тебя ничего конструктивного не услышал. Ты же мой министр обороны, или уже чувствуешь себя в отставке?
Кривозуб, понимая, что отмалчиваться опасно, сказал:
— Вариантов у нас, действительно, немного, но я бы остановился на одном…
— Интересно послушать умного человека, — Расколов сам подошел к столу и налил себе полный фужер коньяка. Медленно сделал несколько глотков. Неглубоко затянулся сигарой, конец которой предварительно откусил крошечной гильотинкой.
— Всю эту кашу заварил Арефьев, ему ее и расхлебывать. Надо, не откладывая в долгий ящик, нанести ему еще один визит вежливости. Я уверен, что бабки, которые он конфисковал у Коркина, находятся у него, а если хорошенько поискать, то можно найти и еще чего-нибудь, что компенсирует наши потери…А заодно заставить его дезавуировать сюжет этой видеокассеты…
— Это небезопасно, этот парень не так прост как тебе кажется. По-моему у нас с тобой был случай в этом убедиться.
— Он дышит на ладан… У него рак и после операции почек хватка уже не та…
Расколов отошел к окну и начал рассматривать на стекле узоры, оставленные первым морозцем. Ему не хотелось больше говорить с Кривозубом, осточертели слова, он думал о только что увиденной видеокассете и, конечно, понимал, что это, западня, из которой выхода нет…
Он повернулся к охраннику и, не глядя на него, проговорил:
— Если у нас нет другого варианта, действуй, но действуй так, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться. И дам тебе совет: Опалиха находится по соседству с Архангельским, резиденцией президента…
— Я знаю…
— Так вот, прежде сделай отвлекающий маневр, чтобы ни один мент в районе арефьевского дома не появился.
— Понятно. Это для нас уже опробованный вариант… Сделаем так, что все силовики, как мухи на мед, слетятся в то место, которое я для них организую… Мертвое поле должно отвечать своему названию…
— И чтобы поменьше осталось свидетелей, а лучше всего, если их вообще не будет…
— Это тоже не проблема, в охране у Арефьева случайные люди, из какой-то охранной фирмы и подставлять себя под пули, я думаю, они не станут…
Расколов слушал Кривозуба, а сам думал о другом: ему вспомнился тяжелый взгляд Шубарина, который полчаса назад был у него в гостях, его неуступчивые слова и какие-то истуканистые жесты.
— Если мы не вернем братве бабки, — задумчивость покрыла красное лицо Расколова, — не думаю, что доживем до следующего Рождества…Помни об этом, Миша, и сделай так, чтобы расправа с Арефьевым всем была в радость…А не то нам придется возвращать самим деньги…
— Я постараюсь, однако это будет стоить определенных и, боюсь, немалых бабок…Людям надо будет хорошо заплатить, транспорт, стволы, патроны к ним…
— Это второе дело, а сейчас иди и обмозгуй со своими орлами предстоящее дело. Мне надо остаться одному…
Когда Кривозуб покинул помещение, Расколов подошел к телефону и позвонил Грохольскому. Когда-то они с этим человеком сидели в одной колонии и даже делали попытку побега, но были схвачены, когда вылезали из подкопа…
— Саня, если можешь, гони срочно ко мне. Какое дело? Архисерьезное, а главное, неотложное…Приедешь, все расскажу.
Когда в резиденцию вошел Грохольский, охрана почтительно притихла, словно в гости прибыл самый главный авторитет России. Впрочем, в каком-то смысле это и был один из серьезнейших авторитетов в бандитском мире: киллер, работающий по эксклюзивным заказам…
Они обнялись и Расколов повел гостя к столу.
— Перекусим? — спросил он Грохольского умягченным тоном.
— Я только что вылез из-за стола…В чем вопрос?
— Не спеши, все по порядку… — Расколов взял из бара бутылку коньяка с двумя лимонами, пакетик с орехами фундук и они отправились вниз, в примыкающую к бильярдной комнату, в которой он обычно проводил наиболее секретные переговоры.
— Дело деликатное, — начал речь Расколов, — как раз по твоей специализации…
— Короче, я не люблю, когда меня держат за дурака. Важна конкретика: кого, где, когда? Остальное лабуда, окрошка…
— Хорошо, буду короток…На днях, а скорее в завтрашнюю ночь, в Опалихе… Арефьева, случайно не знаешь?
— Знакомая фамилия, — уклончиво сказал Грохольский. — Сколько он стоит?
— Его уберут другие, а тебе надо почистить тех, других, которые исполнят Арефьева…
— Кто они?
— Когда ты сюда шел, видел человека в темно-синем костюме, с усами?..
— Со шрамом у левой ноздри?
— Он самый…Мне его будет очень недоставать, но в ходу слишком большие ставки, и я не могу рисковать… Ты, Саша, меня понял?
— Во сколько оцениваешь заказ?
— А ты?
— Сто пятьдесят штук, плюс расходы на оружие и после эксцесса — немедленная поездка на западный курорт…По моему выбору…
— Дороговато… Сто штук и все остальное…
— Как свяжемся?
— Это смотря в каком районе Москвы ты будешь находиться?
— Это не имеет значения, если речь идет о следующей ночи, я буду где-нибудь поблизости от Опалихи…Какой дом и на какой улице?
— Без улицы…Строение номер девять, на так называемом Мертвом поле…
— Неплохое название… Звони мне на мобильник и я буду в районе строения номер девять через пять минут…
— Но там может быть очень жарко…
— Я это люблю. Ненавижу холод…У тебя, я вижу, неплохие хоромы, а я, представь, до сих пор не имею своего угла…
— Ты всегда был кочевником, а я — домостроевцем…И не знаю, кому из нас лучше…
— Тому хорошо, кто успевает первым нажать на курок… — Грохольский встал и Расколов увидел под полой гостя черную кобуру с узким крепежным пистолет ремешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Несколько минут голоса Коркина и его допрашивающих, повелевали в нарядной, со вкусом обставленной гостиной. Теперь уже большая часть лица Расколова лежала в бледных развалинах морщин. Его дыхание участилось, со лба, по вертикальным складкам, струился пот, рука непроизвольно легла на левую сторону груди. А когда на экране показалась согбенная спина Коркина, входившего с пистолетом в гараж, Расколов не выдержал и крикнул:
— Хватит травить, говори, парень, за чем приехал? — ноздри Расколова побелели еще больше, рука, державшая сигару, тяжело легла на подлокотник кресла. — Если за деньгами, то зря, если пугать, то тем более зря…
Шубарин, молчал и это молчание было гнетущим.
— К тебе обратился человек, — влез в разговор Кривозуб, — изволь отвечать.
Однако вместо ответа, гость подошел к видеомагнитофону и отщелкнул кассету. Положил ее себе в карман и направился к двери. Не доходя до нее пару шагов, не оборачиваясь, бросил:
— Живет долго тот, кто никому не должен и кто быстро возвращает долги…
— Слышь, гусь, не спеши, я тебе расскажу одну трогательную историю… Я таких как ты пикадоров, давил как клопов на ленинском субботнике… На пленке фуфло, меня кто-то подставил, а такие как ты дурачки, эту сперму заглатывают…
Однако Шубарин, не проронив ни слова, уже скрылся за дверью.
— Михайло, мать-перемать, верни эту сволочь или я тебя сейчас уволю без отпускного пособия.
— Да на хрен он нам нужен? Солнцевская братва сейчас не самая грозная…
— Но бабки-то были не только ее, но и дмитровской, и химкинской и еще трех или четырех банд… Общак, ты ведь понимаешь, что с такими вещами не шутят…Налей мне, наконец, что-нибудь выпить…
— Пленка еще не доказательство…
— А тебе никто ничего и доказывать не будет, просто снимут скальп, а потом отрежут яйца и сделают из них омлет по-солнцевски… У нас не много вариантов, но я пока от тебя ничего конструктивного не услышал. Ты же мой министр обороны, или уже чувствуешь себя в отставке?
Кривозуб, понимая, что отмалчиваться опасно, сказал:
— Вариантов у нас, действительно, немного, но я бы остановился на одном…
— Интересно послушать умного человека, — Расколов сам подошел к столу и налил себе полный фужер коньяка. Медленно сделал несколько глотков. Неглубоко затянулся сигарой, конец которой предварительно откусил крошечной гильотинкой.
— Всю эту кашу заварил Арефьев, ему ее и расхлебывать. Надо, не откладывая в долгий ящик, нанести ему еще один визит вежливости. Я уверен, что бабки, которые он конфисковал у Коркина, находятся у него, а если хорошенько поискать, то можно найти и еще чего-нибудь, что компенсирует наши потери…А заодно заставить его дезавуировать сюжет этой видеокассеты…
— Это небезопасно, этот парень не так прост как тебе кажется. По-моему у нас с тобой был случай в этом убедиться.
— Он дышит на ладан… У него рак и после операции почек хватка уже не та…
Расколов отошел к окну и начал рассматривать на стекле узоры, оставленные первым морозцем. Ему не хотелось больше говорить с Кривозубом, осточертели слова, он думал о только что увиденной видеокассете и, конечно, понимал, что это, западня, из которой выхода нет…
Он повернулся к охраннику и, не глядя на него, проговорил:
— Если у нас нет другого варианта, действуй, но действуй так, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться. И дам тебе совет: Опалиха находится по соседству с Архангельским, резиденцией президента…
— Я знаю…
— Так вот, прежде сделай отвлекающий маневр, чтобы ни один мент в районе арефьевского дома не появился.
— Понятно. Это для нас уже опробованный вариант… Сделаем так, что все силовики, как мухи на мед, слетятся в то место, которое я для них организую… Мертвое поле должно отвечать своему названию…
— И чтобы поменьше осталось свидетелей, а лучше всего, если их вообще не будет…
— Это тоже не проблема, в охране у Арефьева случайные люди, из какой-то охранной фирмы и подставлять себя под пули, я думаю, они не станут…
Расколов слушал Кривозуба, а сам думал о другом: ему вспомнился тяжелый взгляд Шубарина, который полчаса назад был у него в гостях, его неуступчивые слова и какие-то истуканистые жесты.
— Если мы не вернем братве бабки, — задумчивость покрыла красное лицо Расколова, — не думаю, что доживем до следующего Рождества…Помни об этом, Миша, и сделай так, чтобы расправа с Арефьевым всем была в радость…А не то нам придется возвращать самим деньги…
— Я постараюсь, однако это будет стоить определенных и, боюсь, немалых бабок…Людям надо будет хорошо заплатить, транспорт, стволы, патроны к ним…
— Это второе дело, а сейчас иди и обмозгуй со своими орлами предстоящее дело. Мне надо остаться одному…
Когда Кривозуб покинул помещение, Расколов подошел к телефону и позвонил Грохольскому. Когда-то они с этим человеком сидели в одной колонии и даже делали попытку побега, но были схвачены, когда вылезали из подкопа…
— Саня, если можешь, гони срочно ко мне. Какое дело? Архисерьезное, а главное, неотложное…Приедешь, все расскажу.
Когда в резиденцию вошел Грохольский, охрана почтительно притихла, словно в гости прибыл самый главный авторитет России. Впрочем, в каком-то смысле это и был один из серьезнейших авторитетов в бандитском мире: киллер, работающий по эксклюзивным заказам…
Они обнялись и Расколов повел гостя к столу.
— Перекусим? — спросил он Грохольского умягченным тоном.
— Я только что вылез из-за стола…В чем вопрос?
— Не спеши, все по порядку… — Расколов взял из бара бутылку коньяка с двумя лимонами, пакетик с орехами фундук и они отправились вниз, в примыкающую к бильярдной комнату, в которой он обычно проводил наиболее секретные переговоры.
— Дело деликатное, — начал речь Расколов, — как раз по твоей специализации…
— Короче, я не люблю, когда меня держат за дурака. Важна конкретика: кого, где, когда? Остальное лабуда, окрошка…
— Хорошо, буду короток…На днях, а скорее в завтрашнюю ночь, в Опалихе… Арефьева, случайно не знаешь?
— Знакомая фамилия, — уклончиво сказал Грохольский. — Сколько он стоит?
— Его уберут другие, а тебе надо почистить тех, других, которые исполнят Арефьева…
— Кто они?
— Когда ты сюда шел, видел человека в темно-синем костюме, с усами?..
— Со шрамом у левой ноздри?
— Он самый…Мне его будет очень недоставать, но в ходу слишком большие ставки, и я не могу рисковать… Ты, Саша, меня понял?
— Во сколько оцениваешь заказ?
— А ты?
— Сто пятьдесят штук, плюс расходы на оружие и после эксцесса — немедленная поездка на западный курорт…По моему выбору…
— Дороговато… Сто штук и все остальное…
— Как свяжемся?
— Это смотря в каком районе Москвы ты будешь находиться?
— Это не имеет значения, если речь идет о следующей ночи, я буду где-нибудь поблизости от Опалихи…Какой дом и на какой улице?
— Без улицы…Строение номер девять, на так называемом Мертвом поле…
— Неплохое название… Звони мне на мобильник и я буду в районе строения номер девять через пять минут…
— Но там может быть очень жарко…
— Я это люблю. Ненавижу холод…У тебя, я вижу, неплохие хоромы, а я, представь, до сих пор не имею своего угла…
— Ты всегда был кочевником, а я — домостроевцем…И не знаю, кому из нас лучше…
— Тому хорошо, кто успевает первым нажать на курок… — Грохольский встал и Расколов увидел под полой гостя черную кобуру с узким крепежным пистолет ремешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43