Вначале я был простым стрелком, то есть рядовым пехотинцем, потом командовал огневой группой - у меня в подчинении были 5 солдат. Потом командиром отделения - 15 подчиненных. Затем взводным сержантом
- 35 с лишним солдат. Все время мы были на передовой. Мы выслеживали противника, добывали о нем сведения, уничтожали. Днем в дороге, ночью в засаде.
Мы не сидели на месте, все время в движении. Грязная, тяжелая война. Большие потери с обеих сторон.
Я попал во Вьетнам в 1967 году и пробыл там 19б8-й и 1969-й. Дважды болел малярией. Получил ранение в левое колено.
- Чем Вы занимались после Вьетнама, когда демобилизовались?
- Найти работу было очень трудно. У меня не было профессии. Я работал в ресторанах, научился кулинарному делу. К этому времени уже был порядочной дрянью».
В своих показаниях, написанных по-испански, так как этот язык он до сих пор знает лучше, Грильо приводит больше подробностей.
«В 1970 году я вернулся домой (из Вьетнама). У меня были рекомендательные письма, но никакой профессии для нормальной гражданской жизни. С большим трудом мне удалось устроиться механиком. Потом я работал на строительстве, но денег на жизнь не хватало. Тогда, чтобы иметь побольше денег, я связался с гангстерами. Я ведь знал кое-кого из них. Участвовал во всяких темных делишках. Однажды полиция прижала одного типа, и он раскололся. Я попал в тюрьму на 18 месяцев за вооруженное ограбление. Ну, а тюрьма - это тоже вроде школы - школы преступности.,. Когда меня в 1972 году выпустили, все было, как раньше. Найти работу теперь было еще труднее, Я устроился в итальянский ресторан, который назывался „Эспозито“. Мыл тарелки, сквородки…
Все рестораны, в которых я работал, были связаны с гангстерами.
Один знакомый гангстер порекомендовал меня другому - специалисту по азартным играм и спортивным соревнованиям. Его звали Роберто. Очень хороший человек - золотое сердце. Я работал у него телохранителем, шофером и сборщиком долгов, а также выплачивал «откупные» другим ганстерам и платил долги своего босса. Я будил его по утрам и укладывал в постель по ночам. Он поселил меня в квартире, которая обходилась в 325 долларов в месяц, дал новую машину, оплачивал мои расходы, платил адвокатам - да только ли это!». Среди бумаг, которые были при Грильо, обнаружено несколько пропусков, например, в «Легион почета» полицейского управления штата Нью-Джерси и в «Ассоциацию полицмейстеров штата Нью-Джерси», и, кроме того, с полдюжины визитных карточек детективов и юристов, по всей видимости обслуживающих рэкетиров, связанных с Грильо.
Далее Грильо описывает, как один из приятелей обратил его внимание на телевизионную передачу о наемниках и на открывающиеся здесь возможности. Грильо послал вербовщику Буфкину 35 долларов, чтобы получить нужную информацию.
«Через 3-4 дня он позвонил мне по другому аппарату, из Миссури, сказал, что только что вернулся из Южной Америки, что у него нет денег для возвращения в Калифорнию и попросил у меня взаймы. Я ответил, что слишком мало его знаю, чтобы давать ему в долг, что в таком деле нельзя доверять никому и что мошенникам не следует надувать друг друга. Я также сказал ему, что, если он меня попытается провести, я истрачу все, что имею, чтобы разыскать его и стереть в порошок. Я хотел сразу внести ясность в наши отношения».
Один из английских адвокатов, Уорберто-Джоус, защищая своего клиента, иронически назвал Грильо «философом». А ведь в этом была большая доля истины. По крайней мере, жизненный опыт привел Грильо к следующему выводу: «Если уж грабить, то не бедняков, не тех, кто своим трудом зарабатывает на жизнь, не тех, у кого и так нет денег. Нужно грабить гангстеров, чиновников, продажную верхушку. Эти мерзавцы жиреют за счет других. Надо отбирать у них деньги и раздавать нуждающимся».
Ту же идею высказал Грильо и представителю суда Тешейре да Силве, которого все время интересовали причины, побуждающие людей становиться наемниками.
«Я всегда говорил: „Из одного мыла пены не сделаешь, - нужна еще вода“. Я уверен, все они знали, что едут сюда воевать. Конечно же, все знали, кто такой наемник, зачем его посылают, чем он занимается. Они же смотрели фильмы и читали о второй мировой войне и о первой. Они знали, что такое война и на что люди идут. Сейчас они говорят, что ехали механиками, поварами. Вранье! Я вот приехал сюда ради денег и приключений…
Я не очень то разбираюсь в политике, но теперь кое-что начинаю понимать. Наши системы - это день и ночь. Когда я лежал в военном госпитале, там был часовой. Он был постарше меня, лет 45-50. Хорошее, благородное лицо, прокалившееся на солнце: Это лицо у меня до сих пор перед глазами. Он был крестьянином, выращивал тростник. Ничего другого, как он мне сказал, он делать не умеет. Воевать он пошел не ради денег, а за народную республику. Он оставил семью, друзей, домишко, где жил счастливо, и пошел воевать - задаром. И мне стало действительно стыдно. Я почувствовал себя таким ничтожным, что готов был провалиться сквозь землю. Я и он - это ночь и день. Я ведь попал сюда только из корысти, только из-за денег.
Вот вам американская система. Там, если у тебя есть две рубашки, тебе хочется иметь еще 20. А здесь, если у тебя есть две, - ты счастлив, и ничего тебе больше не нужно. Здесь все равны, вот в чем разница. Мало кто считает наемников «героями». Обычно их презирают. Наемник вроде проститутки, он продается другим. Я не могу сказать, что горжусь тем, что был наемником. Гордиться тут нечем».
Когда Грильо закончил свои показания, народный обвинитель отметил его «высокую политическую сознательность» и сказал, что «его поведение в суде будет принято во внимание».
(Барчет В., Робек Д., Солдаты на продажу. М.,1979).
ОПЕРАЦИЯ «ОМЕГА»
Утро в Котону (столица Бенина, государства в Западной Африке) 16 января 1977 года началось, как это часто бывает в тропиках, торжественно-тихо. Все вокруг покрылось туманной дымкой. С Атлантического океана дул легкий ветерок, шелестели листья кокосовых пальм. Начинался обычный день столицы Бенина.
И никто не обратил внимания на донесшийся издалека гул. Лишь когда он превратился в оглушительный рев и над городом появился самолет, люди взглянули на небо.
Служащие международного аэропорта, только что закончившие ночную смену, пришли в полное недоумение: в 7 часов утра они не ждали самолетов. На контрольно-диспетчерском пункте никого не было. Таможенное и багажное отделения открывались около 10 часов, но 16 января было вокресенье, и по выходным дням аэропорт, как правило, был закрыт для полетов.
Служащие так и не успели толком разобраться, в чем тут дело, как неизвестный самолет уже шел на посадку. По всей видимости, пилот отлично знал местность, ибо рискнул приземлиться, не получив разрешения диспетчера.
Казалось, все находившиеся на борту самолета «ДС-7» куда-то безумно спешили, ибо он с невероятной скоростью пронесся по взлетно-посадочной полосе. Неподалеку от здания аэровокзала самолет свернул на рулевую дорожку и резко остановился. Открылся люк, и какой-то человек жестами стал требовать подать трап.
Один из служащих аэропорта, решив, что произошел несчастный случай, вскочил на электрокар, в который была вмонтирована лестница, и подъехал на нем к самолету.
В дальнейшем все произошло буквально в одно мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- 35 с лишним солдат. Все время мы были на передовой. Мы выслеживали противника, добывали о нем сведения, уничтожали. Днем в дороге, ночью в засаде.
Мы не сидели на месте, все время в движении. Грязная, тяжелая война. Большие потери с обеих сторон.
Я попал во Вьетнам в 1967 году и пробыл там 19б8-й и 1969-й. Дважды болел малярией. Получил ранение в левое колено.
- Чем Вы занимались после Вьетнама, когда демобилизовались?
- Найти работу было очень трудно. У меня не было профессии. Я работал в ресторанах, научился кулинарному делу. К этому времени уже был порядочной дрянью».
В своих показаниях, написанных по-испански, так как этот язык он до сих пор знает лучше, Грильо приводит больше подробностей.
«В 1970 году я вернулся домой (из Вьетнама). У меня были рекомендательные письма, но никакой профессии для нормальной гражданской жизни. С большим трудом мне удалось устроиться механиком. Потом я работал на строительстве, но денег на жизнь не хватало. Тогда, чтобы иметь побольше денег, я связался с гангстерами. Я ведь знал кое-кого из них. Участвовал во всяких темных делишках. Однажды полиция прижала одного типа, и он раскололся. Я попал в тюрьму на 18 месяцев за вооруженное ограбление. Ну, а тюрьма - это тоже вроде школы - школы преступности.,. Когда меня в 1972 году выпустили, все было, как раньше. Найти работу теперь было еще труднее, Я устроился в итальянский ресторан, который назывался „Эспозито“. Мыл тарелки, сквородки…
Все рестораны, в которых я работал, были связаны с гангстерами.
Один знакомый гангстер порекомендовал меня другому - специалисту по азартным играм и спортивным соревнованиям. Его звали Роберто. Очень хороший человек - золотое сердце. Я работал у него телохранителем, шофером и сборщиком долгов, а также выплачивал «откупные» другим ганстерам и платил долги своего босса. Я будил его по утрам и укладывал в постель по ночам. Он поселил меня в квартире, которая обходилась в 325 долларов в месяц, дал новую машину, оплачивал мои расходы, платил адвокатам - да только ли это!». Среди бумаг, которые были при Грильо, обнаружено несколько пропусков, например, в «Легион почета» полицейского управления штата Нью-Джерси и в «Ассоциацию полицмейстеров штата Нью-Джерси», и, кроме того, с полдюжины визитных карточек детективов и юристов, по всей видимости обслуживающих рэкетиров, связанных с Грильо.
Далее Грильо описывает, как один из приятелей обратил его внимание на телевизионную передачу о наемниках и на открывающиеся здесь возможности. Грильо послал вербовщику Буфкину 35 долларов, чтобы получить нужную информацию.
«Через 3-4 дня он позвонил мне по другому аппарату, из Миссури, сказал, что только что вернулся из Южной Америки, что у него нет денег для возвращения в Калифорнию и попросил у меня взаймы. Я ответил, что слишком мало его знаю, чтобы давать ему в долг, что в таком деле нельзя доверять никому и что мошенникам не следует надувать друг друга. Я также сказал ему, что, если он меня попытается провести, я истрачу все, что имею, чтобы разыскать его и стереть в порошок. Я хотел сразу внести ясность в наши отношения».
Один из английских адвокатов, Уорберто-Джоус, защищая своего клиента, иронически назвал Грильо «философом». А ведь в этом была большая доля истины. По крайней мере, жизненный опыт привел Грильо к следующему выводу: «Если уж грабить, то не бедняков, не тех, кто своим трудом зарабатывает на жизнь, не тех, у кого и так нет денег. Нужно грабить гангстеров, чиновников, продажную верхушку. Эти мерзавцы жиреют за счет других. Надо отбирать у них деньги и раздавать нуждающимся».
Ту же идею высказал Грильо и представителю суда Тешейре да Силве, которого все время интересовали причины, побуждающие людей становиться наемниками.
«Я всегда говорил: „Из одного мыла пены не сделаешь, - нужна еще вода“. Я уверен, все они знали, что едут сюда воевать. Конечно же, все знали, кто такой наемник, зачем его посылают, чем он занимается. Они же смотрели фильмы и читали о второй мировой войне и о первой. Они знали, что такое война и на что люди идут. Сейчас они говорят, что ехали механиками, поварами. Вранье! Я вот приехал сюда ради денег и приключений…
Я не очень то разбираюсь в политике, но теперь кое-что начинаю понимать. Наши системы - это день и ночь. Когда я лежал в военном госпитале, там был часовой. Он был постарше меня, лет 45-50. Хорошее, благородное лицо, прокалившееся на солнце: Это лицо у меня до сих пор перед глазами. Он был крестьянином, выращивал тростник. Ничего другого, как он мне сказал, он делать не умеет. Воевать он пошел не ради денег, а за народную республику. Он оставил семью, друзей, домишко, где жил счастливо, и пошел воевать - задаром. И мне стало действительно стыдно. Я почувствовал себя таким ничтожным, что готов был провалиться сквозь землю. Я и он - это ночь и день. Я ведь попал сюда только из корысти, только из-за денег.
Вот вам американская система. Там, если у тебя есть две рубашки, тебе хочется иметь еще 20. А здесь, если у тебя есть две, - ты счастлив, и ничего тебе больше не нужно. Здесь все равны, вот в чем разница. Мало кто считает наемников «героями». Обычно их презирают. Наемник вроде проститутки, он продается другим. Я не могу сказать, что горжусь тем, что был наемником. Гордиться тут нечем».
Когда Грильо закончил свои показания, народный обвинитель отметил его «высокую политическую сознательность» и сказал, что «его поведение в суде будет принято во внимание».
(Барчет В., Робек Д., Солдаты на продажу. М.,1979).
ОПЕРАЦИЯ «ОМЕГА»
Утро в Котону (столица Бенина, государства в Западной Африке) 16 января 1977 года началось, как это часто бывает в тропиках, торжественно-тихо. Все вокруг покрылось туманной дымкой. С Атлантического океана дул легкий ветерок, шелестели листья кокосовых пальм. Начинался обычный день столицы Бенина.
И никто не обратил внимания на донесшийся издалека гул. Лишь когда он превратился в оглушительный рев и над городом появился самолет, люди взглянули на небо.
Служащие международного аэропорта, только что закончившие ночную смену, пришли в полное недоумение: в 7 часов утра они не ждали самолетов. На контрольно-диспетчерском пункте никого не было. Таможенное и багажное отделения открывались около 10 часов, но 16 января было вокресенье, и по выходным дням аэропорт, как правило, был закрыт для полетов.
Служащие так и не успели толком разобраться, в чем тут дело, как неизвестный самолет уже шел на посадку. По всей видимости, пилот отлично знал местность, ибо рискнул приземлиться, не получив разрешения диспетчера.
Казалось, все находившиеся на борту самолета «ДС-7» куда-то безумно спешили, ибо он с невероятной скоростью пронесся по взлетно-посадочной полосе. Неподалеку от здания аэровокзала самолет свернул на рулевую дорожку и резко остановился. Открылся люк, и какой-то человек жестами стал требовать подать трап.
Один из служащих аэропорта, решив, что произошел несчастный случай, вскочил на электрокар, в который была вмонтирована лестница, и подъехал на нем к самолету.
В дальнейшем все произошло буквально в одно мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130