Камми перевела дыхание. Никого и ничего. Повернувшись к двери, она резко захлопнула ее и задвинула тяжелую щеколду. Потом прислонилась головой к прочной деревянной стене и облегченно вздохнула. Когда она выпрямилась, руки все еще дрожали. Черт возьми, на крыльце остались стаканы — ее и Уэн, — но они могли подождать и до утра. Ничего с ними не случится. Камми повернулась лицом к спальне. Горячая ванна, чтобы расслабить напряженные мышцы и выгнать из тела колотивший ее озноб — вот что ей сейчас было нужно.
Ванна помогла. Ничего лучшего, чтобы согреться и успокоиться, нельзя было и придумать. Завернувшись в большое банное полотенце, Камми обсушила кожу, потом подошла к зеркалу и принялась накладывать на лицо увлажняющий крем. Закончив эту процедуру, она взяла расческу и провела ею по влажным волосам, давая себе время немного остыть, прежде чем натянуть на себя батистовую ночную рубашку, белую с белой вышивкой.
Ткань этой рубашки была когда-то хрустящей и гладкой. За долгие годы она стала тонкой и мягкой. Машинная стирки совсем истрепала ее подрубку, каждый раз съедая нитку за ниткой, поэтому сейчас рубашка едва прикрывала щиколотки, хотя раньше была длиной до пола. Скользнув в ее прохладные складки и расправив их на себе, Камми пошла в смежную с ванной комнатой спальню.
Прикрыв за собой дверь, она остановилась, ощутив вдруг какую-то непонятную тревогу. Но уже в следующее мгновение ей стало ясно, в чем дело: кто-то выключил в спальне свет. Она хорошо помнила, что оставила его гореть.
Камми повернулась лицом к кровати. Поперек отвернутой простыни лежала длинная темная тень. Не прошло и секунды, как тень зашевелилась.
— Черт возьми, крошка, а я-то думал, что, войдя сюда, заключу тебя в объятья, — сказал Кит, приподнимаясь.
Жгучее негодование охватило Камми, перерастая в бешеную ярость.
Выключатель находился на другой стороне комнаты, рядом с дверью. Камми резко повернулась и направилась в его сторону. Кит мгновенно соскочил с постели и преградил ей дорогу.
Она остановилась и, скрестив на груди руки, спросила:
— Что это все значит? Еще один счет, который ты не в состоянии оплатить?
— У меня полно счетов, которые не мешало бы захватить с собой, но я пришел не за этим. — Он развязно выставил в сторону ногу и упер руку в бок. — Я подумал, тебе, наверное, одиноко здесь, на озере, и решил составить тебе компанию.
— Ты заблуждаешься, — отрезала Камми, услышав недвусмысленный намек в его голосе.
Его глаза, отражавшие свет, падавший из неплотно прикрытой двери ванной, ярко горели. То ли от того, что ему доставляло удовольствие видеть, как она нервничает, то ли от разгоравшейся в нем похоти — Камми не могла понять, отчего.
Кит надменно вскинул голову.
— Что с тобой случилось, Камми? Ты ведь раньше была такой мягкой, такой разумной.
— Случилось то, что я вышла за тебя замуж.
— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал он и шагнул ей навстречу. — Может быть, это отчасти и моя вина. Иногда мужчины действительно творят глупости. С этим уж ничего не поделаешь. Но я бы хотел все исправить, если ты позволишь.
Камми пристально смотрела ему в лицо, обращая внимание только на интонацию, не вникая в смысл его слов. Когда он замолчал, она сказала:
— Трудно поверить в то, что ты сможешь это сделать. Но второго раза не будет.
— Почему же нет? Я просто хочу, чтобы мы попытались понять друг друга.
Он подошел еще ближе.
— Зря стараешься, — проговорила она и, тряхнув головой, откинула с лица волосы. — Джанет Бейлор, да будет тебе известно, пропала, а вместе с ней и все документы. Так что теперь тебе нет никакого смысла добиваться меня.
На какое-то мгновение на его лице появилось смятение. Однако Кит быстро взял себя в руки и, понизив голос почти до шепота, хрипло произнес:
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, да это и не имеет никакого значения. Дело касается только тебя и меня. Не отказывайся от всего, что у нас с тобой было, Камми. Не бросай меня.
Полоска света из ванной, скользнув по его лицу, когда он двинулся ей навстречу, выхватила из темноты желтовато-бордовый синяк под глазом и опухоль на переносице. Камми едва успела заметить эти следы драки, потому что в тот же момент ей пришлось побороть инстинктивное желание отступить назад — Кит приблизился к ней вплотную. Он обхватил ее за шею и слегка пригнул для поцелуя, как бывало раньше. Но Камми резко мотнула головой и вывернулась из его рук.
— Не смей!
— Черт возьми, Камми, да сколько можно упрямиться?! Ты должна вернуться ко мне!
— Неужели? А что же с той девушкой, которая со дня на день сделает тебя отцом? Ты что же, считаешь, что осчастливишь нас обеих, или намереваешься послать ее куда подальше?
Его лицо с досадой искривилось.
— Она к нам не имеет никакого отношения.
— Странно, а я думала, что имеет, причем самое прямое, — сказала Камми, повернувшись к нему боком и пытаясь стороною обойти его.
Кит схватил ее за руку и снова развернул к себе лицом.
— Она была моей ошибкой, ясно? С ней я чувствовал себя настоящим мужчиной, важным, значительным человеком — это правда. Но она не стоит и твоего мизинца.
Посмотрев на сердитое лицо этого лицемера, Камми вдруг почувствовала жалость к молодой женщине, которая должна была родить ему ребенка, и гнев мгновенно улетучился.
— Возвращайся к ней, Кит. Ты ей нужен. А мне нет, — спокойно сказала она.
Кит выругался и еще сильнее вцепился своими жесткими пальцами ей в руку. Потом рывком притянул к себе и хрипло зашептал в ухо, обдавая своим прерывистым горячим дыханием:
— Я пытался поговорить с тобой по-хорошему, но тебе это не понравилось? Ну а теперь я продолжу разговор так, как начал его в заповеднике — по-плохому.
Он прижал ее к себе. Почувствовав, как его напрягшаяся плоть вдавливается в ее тело, Камми поняла, что он собирается сделать. Если их супружеские отношения будут возобновлены, не важно, добровольно или нет, то суд аннулирует их заявление о расторжении брака. Для этого Киту нужно будет только объявить о том, что они снова стали жить как муж и жена. Если она не сможет опровергнуть его слова, дав клятву говорить правду и только правду, то он выиграет дело.
Ее выбор был не так уж велик: кричать бесполезно — никто не услышит. И, как назло, под рукой никакого оружия. Оставался единственный выход: попытаться уговорить его, убедить отказаться от своего намерения.
— Хоть «изнасилование» и омерзительное слово, — резко начала она, — но я непременно заявлю об этом.
Он с силой толкнул ее, и Камми, споткнувшись и чуть не упав, отлетела к кровати.
— Давай, давай, заявляй, но вряд ли чего-нибудь добьешься этим. Посмотрим, кому поверят парни из полиции.
— Я считаю, что Бад послушает меня.
Он снова схватил ее за руку. Камми попыталась вырваться, но он еще сильнее сжал ее запястье, больно впившись ногтями в кожу.
— Может, послушает, а может, и нет. Я что-то не уверен, что ему захочется копаться в чужом грязном белье. К тому же ты и сама не горишь желанием, чтобы весь город перемывал тебе кости.
Камми стояла возле кровати. Кит склонился над ней, обдав тошнотворным дыханием, в котором перемешались запахи бурбона, принятого, вероятно, для храбрости, мятной жевательной резинки и еще какой-то кислой дряни. Камми судорожно глотнула воздух, опасаясь, что ее сейчас вырвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84