Чувствуешь себя полной идиоткой, когда тебе предлагают говорить с тем, кого нет дома. Предпочитаю слушать ответы на свои вопросы.
— Да, мэм, — Камми усмехнулась. — Чем могу быть полезна?
— Тем, что должна немедленно явиться ко мне. Я давно собираюсь тебе кое-что рассказать. Если сейчас же не приедешь, можешь этого никогда не узнать, ведь я уже стара и начинаю потихоньку все забывать. А то вдруг помру не сегодня-завтра.
— А вот это уже совершенно невероятно, — заявила Камми не терпящим возражений голосом.
— Нет, вы только полюбуйтесь на эту всезнайку, — пропела тетя Бек и со щелчком повесила трубку.
Проехав восемь миль по проселочным дорогам, Камми застала тетушку в более добром расположении духа. Церемония приема гостей взбадривала старушку намного сильнее, чем стычки с родственниками.
У тети Бек был свой ритуал встречи: она обожала горячий чай и умела заваривать его каким-то особым, одной ей известным способом. Местные жители же отдавали предпочтение холодному чаю со льдом. Чай у тетушки подавался в старинном серебряном чайнике, а разливали его в тонкие, словно яичная скорлупа, фарфоровые чашки. Обязательным дополнением к чаю были какие-нибудь изысканные сладости.
Камми нравился этот порядок, заведенный в доме тетушки. Иногда, чтобы не забывать семейные традиции, она устраивала нечто подобное и у себя. Сейчас же ей не сиделось на месте от любопытства, а тетя Бек, как всегда, не торопилась начать серьезный разговор, прежде чем не был выполнен традиционный ритуал. Женщины, как полагалось, обменялись любезностями: тетя Бек поинтересовалась мнением Камми относительно смерти Кита и внимательно выслушала версию племянницы. Когда Камми замолчала, тетушка, окинув ее критическим взглядом, снова заговорила, но уже совершенно иным тоном:
— Я ведь тебе говорила, что была знакома с дедом Рида, Эроном, верно? Он был сыном Джастина Сейерза.
— Кажется, вы упоминали об этом. — Камми вся внутренне напряглась.
— Тоже ведь был красавец. Я однажды даже разрешила ему поцеловать себя за конюшней. У меня тогда еще ветер в голове гулял, однако я уже замуж собиралась, поэтому ничего «такого» у нас не было.
Камми сделала вид, что слушает лишь из вежливости, боясь, что непредсказуемая тетушка сменит тему разговора, если обнаружит пристальный интерес собеседницы.
— Да, так о чем это я? Ах, да. Моя сестра Мейбелл была старше меня и замуж вышла раньше, за твоего деда Гринли. Ты, наверное, не знаешь историю этого брака. Наша мать была лучшей подругой Лавинии Гринли, одной из немногих, кто не отвернулся от нее после того случая с убийством мужа. Поэтому совершенно естественно было то, что дети их, как бы это выразиться… дружили.
— Я об этом никогда не слышала, — сказала Камми, а рука с сандвичем застыла на полпути ко рту. — Неужели такое возможно? Неужели вы помните Лавинию?
— Помню ли я Лавинию? — тетушка сардонически улыбнулась. — Да словно видела ее вчера. Моя мать рано овдовела и замуж после этого не выходила. У них с Лавинией было много общего. В конце жизни они объехали на стареньком «Форде» весь юг и юго-запад страны, побывали даже в Мексике. Еще до того, как власти обратили внимание на заброшенные земли, женщины обследовали обреченные на полное разорение плантации и выступили с призывом сохранить их. Они были большими приятельницами с Камми Гаррет из Мелроу-за, вращавшейся в писательско-артистической среде. Между прочим, тебя назвали в ее честь, Камми.
— Я не знала этого.
Старушка решительно кивнула.
— Без причины ничего не бывает, я всегда так говорю.
— Итак, когда скандал утих, Лавиния занялась тем, чем ей хотелось, — сделала вывод Камми, чтобы вернуть разговор в первоначальное русло.
— Лавиния была удивительной женщиной. Она поддерживала знакомства со многими политиками. Почти все претенденты на губернаторское кресло в Батон-Руж прибегали к ее поддержке. Она помогала Хью Лонгу, когда тот только начинал карьеру, и на протяжении многих лет знала всех членов его кабинета. Вот тогда-то у Лавинии и возникло решение пожертвовать землю на устройство заповедника.
Камми наклонилась к тетушке через стол.
— Вы в курсе ее земельных сделок?
— А как ты думаешь, зачем я тебе позвонила? — насмешливо скривила губы тетя Бек.
— По поводу фабричной земли?
— Именно. Никогда я не слышала ничего более смешного и нелепого, чем то, что сообщила на днях Уэн Марстон: будто ты стала владелицей фабрики. Да и само предположение о том, что Лавиния не имела права распоряжаться землей, не укладывается у меня в голове. Что за чушь! Лавиния была не так уж глупа, да и Джас-тина Сейерза нельзя было назвать болваном. С какой стати они стали бы поступать столь опрометчиво? Это никак нельзя объяснить.
— G вами нельзя не согласиться, но дело о секретном разводе раскрылось только сейчас.
— Секретный развод? Вздор! В этой семье не было никаких секретов. А тебе, Камми, об этом должно быть известно лучше, чем кому-либо другому. Что же касается земли, то меня просто выводят из себя все те, которые почему-то считают само собой разумеющимся, что вся принадлежавшая Лавинии собственность перешла от мужа. Неужели никому из вас не приходило в голову, что у нее самой могло быть законное право распоряжаться землей?
Камми со стуком поставила чашку на стол. Она была ошарашена не столько тем, что рассказала тетушка, сколько своим стереотипным мышлением. Подняв на тетю глаза, она медленно заговорила:
— Если у Лавинии были все права на продажу земли, значит, она принадлежала ей еще до брака, либо была куплена после развода. Однако, если Лавиния купила землю, должны остаться какие-то записи, документы…
Тетя Бек высоко подняла голову, в ее темных глазах мелькнула презрительная насмешка.
— Лавиния унаследовала землю после смерти своей матери. А та, в свою очередь, от своих родителей, поселившихся в этих местах со дня основания Гринли, если не раньше. Поэтому трусливый развод Хораса, если таковой имел место, никак не относится к этому делу. У Лавинии было полное право потакать своим прихотям и дарить землю кому угодно!
Камми снова взяла свою чашку и принялась в задумчивости водить пальцем по тонкому ободку.
— В последнее время я, по вполне понятным причинам, много размышляла по этому поводу. Сейчас уже никто не может сказать, что же на самом деле произошло между Лавинией и Джастином — слишком много воды утекло с тех пор. Но раз вы знали ее, то, вероятно, можете ответить, почему Лавиния решила вернуться сюда после побега на северо-восток?
— Думаю, только из-за сына. Он ведь был тогда совсем маленьким, ему не было и трех лет. Матери трудно оставить ребенка. Конечно, Хорас не желал, чтобы она виделась с сыном после такого скандала, и всячески препятствовал встречам. Он был не из тех, кто умеет прощать.
— Это было его местью.
— Можно сказать и так, однако вряд ли Хорас стал счастливее от этого. Развод в то время считался великим грехом, а он был человеком набожным.
— Возможно, Лавиния именно поэтому убила его?
Тетя Бек так долго молчала, словно не слышала Камми, потом вдруг заговорила, очнувшись от своих мыслей:
— Семьдесят лет назад все было по-другому, милочка. Такой штуки, как «служба доверия», тогда и в помине не было. В то время никого не удивляло, если муж бил жену, тем более опозорившую его и сбежавшую с другим мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Да, мэм, — Камми усмехнулась. — Чем могу быть полезна?
— Тем, что должна немедленно явиться ко мне. Я давно собираюсь тебе кое-что рассказать. Если сейчас же не приедешь, можешь этого никогда не узнать, ведь я уже стара и начинаю потихоньку все забывать. А то вдруг помру не сегодня-завтра.
— А вот это уже совершенно невероятно, — заявила Камми не терпящим возражений голосом.
— Нет, вы только полюбуйтесь на эту всезнайку, — пропела тетя Бек и со щелчком повесила трубку.
Проехав восемь миль по проселочным дорогам, Камми застала тетушку в более добром расположении духа. Церемония приема гостей взбадривала старушку намного сильнее, чем стычки с родственниками.
У тети Бек был свой ритуал встречи: она обожала горячий чай и умела заваривать его каким-то особым, одной ей известным способом. Местные жители же отдавали предпочтение холодному чаю со льдом. Чай у тетушки подавался в старинном серебряном чайнике, а разливали его в тонкие, словно яичная скорлупа, фарфоровые чашки. Обязательным дополнением к чаю были какие-нибудь изысканные сладости.
Камми нравился этот порядок, заведенный в доме тетушки. Иногда, чтобы не забывать семейные традиции, она устраивала нечто подобное и у себя. Сейчас же ей не сиделось на месте от любопытства, а тетя Бек, как всегда, не торопилась начать серьезный разговор, прежде чем не был выполнен традиционный ритуал. Женщины, как полагалось, обменялись любезностями: тетя Бек поинтересовалась мнением Камми относительно смерти Кита и внимательно выслушала версию племянницы. Когда Камми замолчала, тетушка, окинув ее критическим взглядом, снова заговорила, но уже совершенно иным тоном:
— Я ведь тебе говорила, что была знакома с дедом Рида, Эроном, верно? Он был сыном Джастина Сейерза.
— Кажется, вы упоминали об этом. — Камми вся внутренне напряглась.
— Тоже ведь был красавец. Я однажды даже разрешила ему поцеловать себя за конюшней. У меня тогда еще ветер в голове гулял, однако я уже замуж собиралась, поэтому ничего «такого» у нас не было.
Камми сделала вид, что слушает лишь из вежливости, боясь, что непредсказуемая тетушка сменит тему разговора, если обнаружит пристальный интерес собеседницы.
— Да, так о чем это я? Ах, да. Моя сестра Мейбелл была старше меня и замуж вышла раньше, за твоего деда Гринли. Ты, наверное, не знаешь историю этого брака. Наша мать была лучшей подругой Лавинии Гринли, одной из немногих, кто не отвернулся от нее после того случая с убийством мужа. Поэтому совершенно естественно было то, что дети их, как бы это выразиться… дружили.
— Я об этом никогда не слышала, — сказала Камми, а рука с сандвичем застыла на полпути ко рту. — Неужели такое возможно? Неужели вы помните Лавинию?
— Помню ли я Лавинию? — тетушка сардонически улыбнулась. — Да словно видела ее вчера. Моя мать рано овдовела и замуж после этого не выходила. У них с Лавинией было много общего. В конце жизни они объехали на стареньком «Форде» весь юг и юго-запад страны, побывали даже в Мексике. Еще до того, как власти обратили внимание на заброшенные земли, женщины обследовали обреченные на полное разорение плантации и выступили с призывом сохранить их. Они были большими приятельницами с Камми Гаррет из Мелроу-за, вращавшейся в писательско-артистической среде. Между прочим, тебя назвали в ее честь, Камми.
— Я не знала этого.
Старушка решительно кивнула.
— Без причины ничего не бывает, я всегда так говорю.
— Итак, когда скандал утих, Лавиния занялась тем, чем ей хотелось, — сделала вывод Камми, чтобы вернуть разговор в первоначальное русло.
— Лавиния была удивительной женщиной. Она поддерживала знакомства со многими политиками. Почти все претенденты на губернаторское кресло в Батон-Руж прибегали к ее поддержке. Она помогала Хью Лонгу, когда тот только начинал карьеру, и на протяжении многих лет знала всех членов его кабинета. Вот тогда-то у Лавинии и возникло решение пожертвовать землю на устройство заповедника.
Камми наклонилась к тетушке через стол.
— Вы в курсе ее земельных сделок?
— А как ты думаешь, зачем я тебе позвонила? — насмешливо скривила губы тетя Бек.
— По поводу фабричной земли?
— Именно. Никогда я не слышала ничего более смешного и нелепого, чем то, что сообщила на днях Уэн Марстон: будто ты стала владелицей фабрики. Да и само предположение о том, что Лавиния не имела права распоряжаться землей, не укладывается у меня в голове. Что за чушь! Лавиния была не так уж глупа, да и Джас-тина Сейерза нельзя было назвать болваном. С какой стати они стали бы поступать столь опрометчиво? Это никак нельзя объяснить.
— G вами нельзя не согласиться, но дело о секретном разводе раскрылось только сейчас.
— Секретный развод? Вздор! В этой семье не было никаких секретов. А тебе, Камми, об этом должно быть известно лучше, чем кому-либо другому. Что же касается земли, то меня просто выводят из себя все те, которые почему-то считают само собой разумеющимся, что вся принадлежавшая Лавинии собственность перешла от мужа. Неужели никому из вас не приходило в голову, что у нее самой могло быть законное право распоряжаться землей?
Камми со стуком поставила чашку на стол. Она была ошарашена не столько тем, что рассказала тетушка, сколько своим стереотипным мышлением. Подняв на тетю глаза, она медленно заговорила:
— Если у Лавинии были все права на продажу земли, значит, она принадлежала ей еще до брака, либо была куплена после развода. Однако, если Лавиния купила землю, должны остаться какие-то записи, документы…
Тетя Бек высоко подняла голову, в ее темных глазах мелькнула презрительная насмешка.
— Лавиния унаследовала землю после смерти своей матери. А та, в свою очередь, от своих родителей, поселившихся в этих местах со дня основания Гринли, если не раньше. Поэтому трусливый развод Хораса, если таковой имел место, никак не относится к этому делу. У Лавинии было полное право потакать своим прихотям и дарить землю кому угодно!
Камми снова взяла свою чашку и принялась в задумчивости водить пальцем по тонкому ободку.
— В последнее время я, по вполне понятным причинам, много размышляла по этому поводу. Сейчас уже никто не может сказать, что же на самом деле произошло между Лавинией и Джастином — слишком много воды утекло с тех пор. Но раз вы знали ее, то, вероятно, можете ответить, почему Лавиния решила вернуться сюда после побега на северо-восток?
— Думаю, только из-за сына. Он ведь был тогда совсем маленьким, ему не было и трех лет. Матери трудно оставить ребенка. Конечно, Хорас не желал, чтобы она виделась с сыном после такого скандала, и всячески препятствовал встречам. Он был не из тех, кто умеет прощать.
— Это было его местью.
— Можно сказать и так, однако вряд ли Хорас стал счастливее от этого. Развод в то время считался великим грехом, а он был человеком набожным.
— Возможно, Лавиния именно поэтому убила его?
Тетя Бек так долго молчала, словно не слышала Камми, потом вдруг заговорила, очнувшись от своих мыслей:
— Семьдесят лет назад все было по-другому, милочка. Такой штуки, как «служба доверия», тогда и в помине не было. В то время никого не удивляло, если муж бил жену, тем более опозорившую его и сбежавшую с другим мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84