Неожиданно для всего мира, факторы человеческой природы, времени и Провидения, казалось бы, сошлись вместе для торжества доброго дела.
22 октября 1956 г., через два дня после фактического объявления Польшей своей независимости, толпа народа на улицах Будапешта потребовала возвращения Имре Надя на пост главы правительства и вывода советских войск из страны. Ни одному из демонстрантов в тот момент не пришло в голову, что они начинают восстание, которое вскоре должно было превратиться в народно-освободительную войну. Вспышка пришла из Польши, а причины и подоплёка были теми же, что и там, с той только разницей, что Венгрия уже во второй раз в недавней истории влачила свой крёстный путь под игом еврейских комиссаров. Главным объектом народной ненависти и презрения был здесь некий Эрно Гере, глава венгерской компартии и третий из главных террористов 1919 года, засланных в Венгрию из Москвы для руководства большевистским террором. В венгерских событиях, таким образом, разрядилась не одна только горечь, накопленная за годы 1945…56, но ещё и воспоминания о терроре 1918…19 гг. Имре Надь стал в Венгрии, как Гомулка в Польше, символом народных надежд в данный момент, будучи «национальным» коммунистом. Как Гомулка был в первую очередь поляком, так Надь был венгром, а не «чужим». Если бы ему было дозволено сыграть в историческом процессе свою роль до конца, она вероятно свелась бы к первым шагам на пути к достижению венгерской национальной независимости и личной свободы её граждан, после чего он уступил бы своё место выборному народному представителю. Своей символической популярностью в дни народного восстания он был обязан в первую очередь тому, что он был устранён от руководства в 1953 г. и исключён из партии в 1955 г., в обоих случаях теми же ненавистными Матиасом Ракоши и Эрно Гере.
В Венгрии, как и в Польше, народ желал одного и того же, как это ясно показали слова и дела последующих дней: восстановления церкви и религии (символом чего в Венгрии был кардинал Миндсенти, заключённый еврейскими террористами в тюрьму) освобождения народа от иностранной зависимости (т. е. вывода советских войск), упразднения террористической тайной полиции и заслуженного наказания её руководителей. Весьма важно подчеркнуть, что все эти требования были выдвинуты в ходе мирной демонстрации, а отнюдь не путём бунта или восстания. Наилучшим подтверждением этого служит заявление по радио (15 ноября 1956 г.) коммунистического диктатора Югославии Тито, какими бы соображениями это заявление ни было вызвано: «Во время нашего визита в Москве мы прямо заявили, что как сам Ракоши, так и его режим не обладают нужными качествами, чтобы руководить венгерским государством и обеспечить его внутреннее единство… К сожалению, советские товарищи нам не поверили… Когда даже венгерские коммунисты стали требовать отставки Ракоши, советские руководители поняли, что дальше так продолжаться не может, и согласились на его отстранение. Но они допустили ошибку, не позволив убрать также и Гере и прочих ставленников Ракоши… Они согласились на отставку Ракоши при условии, что Гере останется на своём посту. Гере проводил ту же политику и был столь же виновен, как и Ракоши… Он обозвал сотни тысяч демонстрантов, которые в то время всё ещё были мирными демонстрантами, чернью» (участник событий свидетельствовал впоследствии, что Гере назвал их «грязными фашистскими бандитами и другими словами, не поддающимися воспроизведению в печати») «… Этого оказалось достаточно, чтобы поджечь пороховую бочку и привести её к взрыву. Гере призвал на помощь армию. Звать на помощь советскую армию против демонстраций было роковой ошибкой… Это обозлило народ ещё более и так разразилось самопроизвольное восстание… Надь призвал народ на помощь против советской армии и обратился к западным странам с призывом о вмешательстве».
Из этого ясно, что народ взбунтовался лишь после провокационного и оскорбительного выступления партийного вождя Гере, оставшегося на своём посту после того, как венгерский ЦК назначил Имре Надя главой правительства. Гере призвал в Будапешт советские войска для наведения порядка. 24 октября 1956 г. советские танки и венгерские чекисты открыли огонь по демонстрантам на Парламентской площади, требовавшим отставки Гере, усеяв улицу мёртвыми и умирающими мужчинами и женщинами. Именно это послужило началом настоящего восстания; народ восстал, как один человек, против советских войск и ненавистной чекистской полиции, и в течение немногих дней коммунистическая революция понесла в Венгрии такое поражение, что события в Польше, по сравнению с ним, показались детской игрой. Кардинал Миндсенти был освобождён из тюрьмы, Имре Надь занял пост главы правительства, ненавистный Гере исчез с горизонта (по сообщениям, его отправили на крымский курорт в компании с Ракоши), на чекистских террористов была устроена облава, а их казармы были разгромлены. Статуя Сталина была сброшена и разбита на куски; венгерские воинские части повсюду либо способствовали восстанию, либо оставались в бездействии; советские части (главным образом состоявшие из русских) часто сочувствовали народу, множество советских танков были уничтожены. Это были первые обнадёживающие дни в истории Европы после победы революционного коммунизма в 1917 году; но на другом конце континента быстро зашевелился революционный сионизм, спеша на помощь своему собрату, и в течение немногих дней, даже немногих часов, всё что уже было достигнуто потерпело полное поражение.
Мы должны здесь бросить взгляд назад, прежде чем закончить описание второй, последней стадии венгерской народно-освободительной войны, поскольку именно пример Венгрии представляется нам имеющим наибольшее значение. Мы не знаем, по каким причинам, но именно здесь руководство в Москве поставило знак равенства между еврейской властью и режимом террора, приняв твёрдое решение не допустить разгрома ни того, ни другого; опыт Венгрии доказывает поэтому больше, чем любой иной, продолжение еврейско-талмудистского руководства революцией в её центре в Москве. Коммунистический режим 1919 года, который венграм удалось сбросить собственными силами, после краткого периода его безжалостного террора был чисто еврейским, несмотря на участие в нём одного или двух не-евреев, ничего не меняющих в его основном характере. Это было кровавое господство четырёх главных еврейских террористов, поддержанных многочисленной еврейской мелочью, а именно Бела Куна, Матиаса Ракоши, Тибора Самуэля и Эрно Гере, из которых ни одного нельзя назвать венгром и которые все были натасканы для своих задач в большевистской Москве.
После Второй мировой войны, по соображениям политического камуфляжа, Советы разрешили провести в Венгрии более или менее свободные выборы (ноябрь 1945 г.), естественным и неизбежным результатом которых была победа партии малых землевладельцев, т. е. крестьянского большинства, получившей громадное большинство парламентских мандатов. Из Москвы срочно был послан обратно в Венгрию Матиас Ракоши (глава венгерской Чека, Тибор Самуэль, покончил самоубийством во время бегства из Венгрии в 1919 г.); Бела Кун получил по заслугам пулю в затылок от своих московских товарищей во время чисток в 1930-х годах, но в феврале 1956 года XX советский партсъезд торжественно «реабилитировал» его память, в чём можно усмотреть предвосхищение того, что ожидало венгров в октябре того же года).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259
22 октября 1956 г., через два дня после фактического объявления Польшей своей независимости, толпа народа на улицах Будапешта потребовала возвращения Имре Надя на пост главы правительства и вывода советских войск из страны. Ни одному из демонстрантов в тот момент не пришло в голову, что они начинают восстание, которое вскоре должно было превратиться в народно-освободительную войну. Вспышка пришла из Польши, а причины и подоплёка были теми же, что и там, с той только разницей, что Венгрия уже во второй раз в недавней истории влачила свой крёстный путь под игом еврейских комиссаров. Главным объектом народной ненависти и презрения был здесь некий Эрно Гере, глава венгерской компартии и третий из главных террористов 1919 года, засланных в Венгрию из Москвы для руководства большевистским террором. В венгерских событиях, таким образом, разрядилась не одна только горечь, накопленная за годы 1945…56, но ещё и воспоминания о терроре 1918…19 гг. Имре Надь стал в Венгрии, как Гомулка в Польше, символом народных надежд в данный момент, будучи «национальным» коммунистом. Как Гомулка был в первую очередь поляком, так Надь был венгром, а не «чужим». Если бы ему было дозволено сыграть в историческом процессе свою роль до конца, она вероятно свелась бы к первым шагам на пути к достижению венгерской национальной независимости и личной свободы её граждан, после чего он уступил бы своё место выборному народному представителю. Своей символической популярностью в дни народного восстания он был обязан в первую очередь тому, что он был устранён от руководства в 1953 г. и исключён из партии в 1955 г., в обоих случаях теми же ненавистными Матиасом Ракоши и Эрно Гере.
В Венгрии, как и в Польше, народ желал одного и того же, как это ясно показали слова и дела последующих дней: восстановления церкви и религии (символом чего в Венгрии был кардинал Миндсенти, заключённый еврейскими террористами в тюрьму) освобождения народа от иностранной зависимости (т. е. вывода советских войск), упразднения террористической тайной полиции и заслуженного наказания её руководителей. Весьма важно подчеркнуть, что все эти требования были выдвинуты в ходе мирной демонстрации, а отнюдь не путём бунта или восстания. Наилучшим подтверждением этого служит заявление по радио (15 ноября 1956 г.) коммунистического диктатора Югославии Тито, какими бы соображениями это заявление ни было вызвано: «Во время нашего визита в Москве мы прямо заявили, что как сам Ракоши, так и его режим не обладают нужными качествами, чтобы руководить венгерским государством и обеспечить его внутреннее единство… К сожалению, советские товарищи нам не поверили… Когда даже венгерские коммунисты стали требовать отставки Ракоши, советские руководители поняли, что дальше так продолжаться не может, и согласились на его отстранение. Но они допустили ошибку, не позволив убрать также и Гере и прочих ставленников Ракоши… Они согласились на отставку Ракоши при условии, что Гере останется на своём посту. Гере проводил ту же политику и был столь же виновен, как и Ракоши… Он обозвал сотни тысяч демонстрантов, которые в то время всё ещё были мирными демонстрантами, чернью» (участник событий свидетельствовал впоследствии, что Гере назвал их «грязными фашистскими бандитами и другими словами, не поддающимися воспроизведению в печати») «… Этого оказалось достаточно, чтобы поджечь пороховую бочку и привести её к взрыву. Гере призвал на помощь армию. Звать на помощь советскую армию против демонстраций было роковой ошибкой… Это обозлило народ ещё более и так разразилось самопроизвольное восстание… Надь призвал народ на помощь против советской армии и обратился к западным странам с призывом о вмешательстве».
Из этого ясно, что народ взбунтовался лишь после провокационного и оскорбительного выступления партийного вождя Гере, оставшегося на своём посту после того, как венгерский ЦК назначил Имре Надя главой правительства. Гере призвал в Будапешт советские войска для наведения порядка. 24 октября 1956 г. советские танки и венгерские чекисты открыли огонь по демонстрантам на Парламентской площади, требовавшим отставки Гере, усеяв улицу мёртвыми и умирающими мужчинами и женщинами. Именно это послужило началом настоящего восстания; народ восстал, как один человек, против советских войск и ненавистной чекистской полиции, и в течение немногих дней коммунистическая революция понесла в Венгрии такое поражение, что события в Польше, по сравнению с ним, показались детской игрой. Кардинал Миндсенти был освобождён из тюрьмы, Имре Надь занял пост главы правительства, ненавистный Гере исчез с горизонта (по сообщениям, его отправили на крымский курорт в компании с Ракоши), на чекистских террористов была устроена облава, а их казармы были разгромлены. Статуя Сталина была сброшена и разбита на куски; венгерские воинские части повсюду либо способствовали восстанию, либо оставались в бездействии; советские части (главным образом состоявшие из русских) часто сочувствовали народу, множество советских танков были уничтожены. Это были первые обнадёживающие дни в истории Европы после победы революционного коммунизма в 1917 году; но на другом конце континента быстро зашевелился революционный сионизм, спеша на помощь своему собрату, и в течение немногих дней, даже немногих часов, всё что уже было достигнуто потерпело полное поражение.
Мы должны здесь бросить взгляд назад, прежде чем закончить описание второй, последней стадии венгерской народно-освободительной войны, поскольку именно пример Венгрии представляется нам имеющим наибольшее значение. Мы не знаем, по каким причинам, но именно здесь руководство в Москве поставило знак равенства между еврейской властью и режимом террора, приняв твёрдое решение не допустить разгрома ни того, ни другого; опыт Венгрии доказывает поэтому больше, чем любой иной, продолжение еврейско-талмудистского руководства революцией в её центре в Москве. Коммунистический режим 1919 года, который венграм удалось сбросить собственными силами, после краткого периода его безжалостного террора был чисто еврейским, несмотря на участие в нём одного или двух не-евреев, ничего не меняющих в его основном характере. Это было кровавое господство четырёх главных еврейских террористов, поддержанных многочисленной еврейской мелочью, а именно Бела Куна, Матиаса Ракоши, Тибора Самуэля и Эрно Гере, из которых ни одного нельзя назвать венгром и которые все были натасканы для своих задач в большевистской Москве.
После Второй мировой войны, по соображениям политического камуфляжа, Советы разрешили провести в Венгрии более или менее свободные выборы (ноябрь 1945 г.), естественным и неизбежным результатом которых была победа партии малых землевладельцев, т. е. крестьянского большинства, получившей громадное большинство парламентских мандатов. Из Москвы срочно был послан обратно в Венгрию Матиас Ракоши (глава венгерской Чека, Тибор Самуэль, покончил самоубийством во время бегства из Венгрии в 1919 г.); Бела Кун получил по заслугам пулю в затылок от своих московских товарищей во время чисток в 1930-х годах, но в феврале 1956 года XX советский партсъезд торжественно «реабилитировал» его память, в чём можно усмотреть предвосхищение того, что ожидало венгров в октябре того же года).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259