«Еще одну, и баста». Наконец перевернул чашку вверх дном, смеясь, положил сверху оставшийся кусочек сахару и мечтательно произнес: «Эх, хотел бы я пить этот чай в Москве».
Поблагодарив Воронова за угощение, мы с Колей Гурьевым направились ночевать в Колину комнатку, где стояли две кровати, гардероб и несколько стульев.
– Кто с тобой живет?
– Переводчик Пенио. Веселый, добрый парень, но сильно грустит по дому, по жене.
– Он испанец?
– Кубинец, но жил в Москве. Там и женился на русской девушке Татьяне. Через два дня после свадьбы молодожены расстались. Пенио послали в Испанию работать переводчиком. Первые дни парень держался, а теперь тоскует, места себе не находит. Вот и сейчас где-нибудь бродит в одиночестве и сочиняет стихи своей Татьяне. Тут я вспомнил о письме, которое получил из Москвы. Быстро разорвал конверт, развернул небольшой листок, вырванный наспех из блокнота. На кровать выпала фотография Кати и Ирочки.
– Из дома? – спросил Коля.
– Жена.
Я подал ему фотографию, а сам занялся письмом.
«Дорогой и любимый Саша! Получила от тебя первую весточку. Я рада, безраздельно рада, что ты жив и здоров, что дела у тебя идут хорошо. Вчера вечером наша соседка Муся Орел передала мне от тебя письмо и подарок. Муся рассказала, что заходил молодой человек в гражданском, хотел видеть меня, но не дождался. Очень жаль – разошлись. Он мне хоть немного рассказал бы о тебе. Саша, пиши чаще и, если можно, сообщи, где находишься. Мы тебя будем всегда ждать. Крепко обнимаем и целуем, твои Катя и Ирочка».
Несколько раз перечитал письмо, пытаясь представить и нашу комнату, и соседку, передающую в коридоре записку Катеринке, и дочку, пляшущую возле кукол.
– Родственники есть у нее в Москве? – спросил меня Коля.
– Никого. Односельчане мы, из Шарлыка.
Я вспомнил, как познакомился с Катей. Курсантом я очень скучал по дому и даже увольнительные мало радовали. В свободное время любил бывать у моего земляка и односельчанина Володи Шеина. Посидишь с ним вечерком, переберешь всех шарлыкских, вспомнишь места, где лучше рыба клюет на Урале, и на душе становится легче, словно побывал дома. Однажды я встретил у Володи застенчивую девушку.
– Может быть, тебе не интересно об этом слушать? – повернулся я к Николаю.
– Рассказывай, рассказывай, – сказал притихший Коля.
– Увидел я девушку и сам не свой стал. Ребята в училище даже заметили. Митя Цюрупа догадался: «Ты, Саша, влюбился, что ли?» – «Да нет, – говорю, – просто познакомился с девушкой».
Катя, так звали сестру Володи, вначале проходила практику на Савеловском вокзале, а потом осталась работать техником в диспетчерской группе. Долго стеснялся я признаться, что люблю ее, а потом набрался храбрости и в театре между первым и вторым актом выпалил все. Думал, смеяться надо мной станет… А она ничего. Серьезная стала… А потом мы поженились.
Заснули мы уже поздно, до подъема оставалось четыре часа. Но и этим временем нам не удалось воспользоваться. Гул авиационных моторов поднял нас на ноги, Я проснулся и увидел стоящего надо мной Колю. Он сильно тряс меня за плечо: «Саша, Саша, налет. Надо идти вниз». А мне так не хотелось подниматься: уж больно хороший снился сон. Вдруг послышался пронзительный свист, потом сильный взрыв. Все пошло ходуном. Стол и койки закачались, как на палубе океанского корабля во время шторма. И через несколько минут я оказался на полу.
Комната наполнилась дымом. Попытался крикнуть – язык не повиновался, голова кружилась. Как только дым рассеялся, мы увидели, что у комнаты осталось три стены. Четвертую словно ветром сдуло. Крыша чудом держалась на деревянных стропилах. Как потом выяснилось, в угол дома, где мы ночевали, попала стокилограммовая бомба.
Настроение было подавленное. Такой приятный вечер и на редкость мрачное утро. «Хорошо, что еще так отделались, – отчищая френч от пыли, бурчал под нос мой друг. – А то могло получиться как с соседями». Нам было видно, как из подъезда выносят носилки с ранеными и убитыми. Кто был в силах, шел сам.
Но особенно потрясла меня обезумевшая от горя женщина. В ночной рубашке, с взлохмаченными волосами, вся окровавленная, она несла под мышками двух маленьких изуродованных мальчишек. Она шла молча, не уронив ни слезинки. Люди окружили ее. Она не хотела отдавать мертвых детишек, кусалась, царапалась, а потом потеряла сознание. Ее подняли двое санитаров и унесли в дом.
Мы распрощались с Колей и разъехались по своим местам. Вид у меня после бомбежки оказался неприглядный: грязный, помятый френч, обсыпанные известкой ботинки, порванный берет. По дороге я заехал в 5-й полк, где меня хорошо знали, и переоделся.
Здесь мне сообщили, что Листер ужо два раза звонил и спрашивал, когда приедет капитан Павлито. Я понял, что дивизия готовится к ответственной операции и поспешил в свою бригаду.
XI
Бои под Гвадалахарой. Допрос пленных. Подготовка к наступлению. Победа у Трихуэке. Комиссар Альварес Сантьяго. Встреча с Павлом Ивановичем Батовым. Генерал Лукач
В два часа дня 11 марта я был в штабе Листера. Энрике Листер и комиссар Сантьяго Альварес только что закончили совещание с командирами и комиссарами двух испанских бригад и офицерами штаба дивизии. Листер и Сантьяго уже хорошо знали обстановку на фронте.
Я рассказал им, что бойцы и командиры 11-й и 12-й интернациональных бригад воюют смело и решительно, бьют итальянцев не числом, а уменьем.
Интернациональные бригады по сути приняли на себя всю тяжесть боя с интервентами и сбили натиск итальянских войск.
Рассказав Листеру об обстановке на участке 11-й интернациональной бригады, где мне пришлось воевать, я высказал ему свои опасения.
– Говорить откровенно? – посмотрел я в глаза Энрике.
– Конечно.
– Если бригаде не будет оказана помощь на Гвадалахарском направлении, то мы вряд ли отстоим Гвадалахару. А это значит, что дорога на Мадрид будет открыта.
Листер похлопал меня по плечу:
– Знаем, камарада. Все что в силах, Коммунистическая партия Испании сделает. Уже отдан приказ во что бы то ни стало остановить продвижение противника. Произведена реорганизация войск, участвующих в Гвадалахарской операции. Принято решение сформировать 4-й армейский корпус, командиром которого назначается Модесто. В его состав войдут 11-я дивизия в составе 11-й и 12-й интернациональных бригад, 2-й бригады Пандо и 1-я ударная бригада. Руководить дивизией доверили мне. В корпус включены 12-я пехотная дивизия в составе 49, 50 и 71-й бригад, возглавляемая Нино Нанетти, а также 14-я пехотная дивизия, в последнюю входят вновь прибывшие 65, 70 и 72-я бригады. Кроме трех дивизий, в моем распоряжении будет танковая бригада и два кавалерийских полка.
Листер встал из-за стола, взглянул на разложенную карту и добавил:
– Сегодня в ночь штаб дивизии переедет в Ториху. Туда же должна к утру подойти 2-я бригада Пандо, которой предстоит с рассветом 12 марта во взаимодействии с танковым батальоном наступать вдоль Французского шоссе. Задача трудная: выбить итальянцев из Трихуэке и восстановить положение на участке 11-й интернациональной бригады. Помогать нам будут летчики и артиллеристы.
На минуту он замолк, потом взглянул на меня и улыбнулся:
– Придется нам с тобой, Павлито, пока расстаться. Надо немедленно приступать к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Поблагодарив Воронова за угощение, мы с Колей Гурьевым направились ночевать в Колину комнатку, где стояли две кровати, гардероб и несколько стульев.
– Кто с тобой живет?
– Переводчик Пенио. Веселый, добрый парень, но сильно грустит по дому, по жене.
– Он испанец?
– Кубинец, но жил в Москве. Там и женился на русской девушке Татьяне. Через два дня после свадьбы молодожены расстались. Пенио послали в Испанию работать переводчиком. Первые дни парень держался, а теперь тоскует, места себе не находит. Вот и сейчас где-нибудь бродит в одиночестве и сочиняет стихи своей Татьяне. Тут я вспомнил о письме, которое получил из Москвы. Быстро разорвал конверт, развернул небольшой листок, вырванный наспех из блокнота. На кровать выпала фотография Кати и Ирочки.
– Из дома? – спросил Коля.
– Жена.
Я подал ему фотографию, а сам занялся письмом.
«Дорогой и любимый Саша! Получила от тебя первую весточку. Я рада, безраздельно рада, что ты жив и здоров, что дела у тебя идут хорошо. Вчера вечером наша соседка Муся Орел передала мне от тебя письмо и подарок. Муся рассказала, что заходил молодой человек в гражданском, хотел видеть меня, но не дождался. Очень жаль – разошлись. Он мне хоть немного рассказал бы о тебе. Саша, пиши чаще и, если можно, сообщи, где находишься. Мы тебя будем всегда ждать. Крепко обнимаем и целуем, твои Катя и Ирочка».
Несколько раз перечитал письмо, пытаясь представить и нашу комнату, и соседку, передающую в коридоре записку Катеринке, и дочку, пляшущую возле кукол.
– Родственники есть у нее в Москве? – спросил меня Коля.
– Никого. Односельчане мы, из Шарлыка.
Я вспомнил, как познакомился с Катей. Курсантом я очень скучал по дому и даже увольнительные мало радовали. В свободное время любил бывать у моего земляка и односельчанина Володи Шеина. Посидишь с ним вечерком, переберешь всех шарлыкских, вспомнишь места, где лучше рыба клюет на Урале, и на душе становится легче, словно побывал дома. Однажды я встретил у Володи застенчивую девушку.
– Может быть, тебе не интересно об этом слушать? – повернулся я к Николаю.
– Рассказывай, рассказывай, – сказал притихший Коля.
– Увидел я девушку и сам не свой стал. Ребята в училище даже заметили. Митя Цюрупа догадался: «Ты, Саша, влюбился, что ли?» – «Да нет, – говорю, – просто познакомился с девушкой».
Катя, так звали сестру Володи, вначале проходила практику на Савеловском вокзале, а потом осталась работать техником в диспетчерской группе. Долго стеснялся я признаться, что люблю ее, а потом набрался храбрости и в театре между первым и вторым актом выпалил все. Думал, смеяться надо мной станет… А она ничего. Серьезная стала… А потом мы поженились.
Заснули мы уже поздно, до подъема оставалось четыре часа. Но и этим временем нам не удалось воспользоваться. Гул авиационных моторов поднял нас на ноги, Я проснулся и увидел стоящего надо мной Колю. Он сильно тряс меня за плечо: «Саша, Саша, налет. Надо идти вниз». А мне так не хотелось подниматься: уж больно хороший снился сон. Вдруг послышался пронзительный свист, потом сильный взрыв. Все пошло ходуном. Стол и койки закачались, как на палубе океанского корабля во время шторма. И через несколько минут я оказался на полу.
Комната наполнилась дымом. Попытался крикнуть – язык не повиновался, голова кружилась. Как только дым рассеялся, мы увидели, что у комнаты осталось три стены. Четвертую словно ветром сдуло. Крыша чудом держалась на деревянных стропилах. Как потом выяснилось, в угол дома, где мы ночевали, попала стокилограммовая бомба.
Настроение было подавленное. Такой приятный вечер и на редкость мрачное утро. «Хорошо, что еще так отделались, – отчищая френч от пыли, бурчал под нос мой друг. – А то могло получиться как с соседями». Нам было видно, как из подъезда выносят носилки с ранеными и убитыми. Кто был в силах, шел сам.
Но особенно потрясла меня обезумевшая от горя женщина. В ночной рубашке, с взлохмаченными волосами, вся окровавленная, она несла под мышками двух маленьких изуродованных мальчишек. Она шла молча, не уронив ни слезинки. Люди окружили ее. Она не хотела отдавать мертвых детишек, кусалась, царапалась, а потом потеряла сознание. Ее подняли двое санитаров и унесли в дом.
Мы распрощались с Колей и разъехались по своим местам. Вид у меня после бомбежки оказался неприглядный: грязный, помятый френч, обсыпанные известкой ботинки, порванный берет. По дороге я заехал в 5-й полк, где меня хорошо знали, и переоделся.
Здесь мне сообщили, что Листер ужо два раза звонил и спрашивал, когда приедет капитан Павлито. Я понял, что дивизия готовится к ответственной операции и поспешил в свою бригаду.
XI
Бои под Гвадалахарой. Допрос пленных. Подготовка к наступлению. Победа у Трихуэке. Комиссар Альварес Сантьяго. Встреча с Павлом Ивановичем Батовым. Генерал Лукач
В два часа дня 11 марта я был в штабе Листера. Энрике Листер и комиссар Сантьяго Альварес только что закончили совещание с командирами и комиссарами двух испанских бригад и офицерами штаба дивизии. Листер и Сантьяго уже хорошо знали обстановку на фронте.
Я рассказал им, что бойцы и командиры 11-й и 12-й интернациональных бригад воюют смело и решительно, бьют итальянцев не числом, а уменьем.
Интернациональные бригады по сути приняли на себя всю тяжесть боя с интервентами и сбили натиск итальянских войск.
Рассказав Листеру об обстановке на участке 11-й интернациональной бригады, где мне пришлось воевать, я высказал ему свои опасения.
– Говорить откровенно? – посмотрел я в глаза Энрике.
– Конечно.
– Если бригаде не будет оказана помощь на Гвадалахарском направлении, то мы вряд ли отстоим Гвадалахару. А это значит, что дорога на Мадрид будет открыта.
Листер похлопал меня по плечу:
– Знаем, камарада. Все что в силах, Коммунистическая партия Испании сделает. Уже отдан приказ во что бы то ни стало остановить продвижение противника. Произведена реорганизация войск, участвующих в Гвадалахарской операции. Принято решение сформировать 4-й армейский корпус, командиром которого назначается Модесто. В его состав войдут 11-я дивизия в составе 11-й и 12-й интернациональных бригад, 2-й бригады Пандо и 1-я ударная бригада. Руководить дивизией доверили мне. В корпус включены 12-я пехотная дивизия в составе 49, 50 и 71-й бригад, возглавляемая Нино Нанетти, а также 14-я пехотная дивизия, в последнюю входят вновь прибывшие 65, 70 и 72-я бригады. Кроме трех дивизий, в моем распоряжении будет танковая бригада и два кавалерийских полка.
Листер встал из-за стола, взглянул на разложенную карту и добавил:
– Сегодня в ночь штаб дивизии переедет в Ториху. Туда же должна к утру подойти 2-я бригада Пандо, которой предстоит с рассветом 12 марта во взаимодействии с танковым батальоном наступать вдоль Французского шоссе. Задача трудная: выбить итальянцев из Трихуэке и восстановить положение на участке 11-й интернациональной бригады. Помогать нам будут летчики и артиллеристы.
На минуту он замолк, потом взглянул на меня и улыбнулся:
– Придется нам с тобой, Павлито, пока расстаться. Надо немедленно приступать к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83