Командование резервного батальона, двигавшегося за танками, узнав об активизации итальянцев на левом фланге бригады, приняло решение развернуть две роты фронтом влево от шоссе и открыть огонь во фланг итальянцев. В это же время был введен в бой второй эшелон. Итальянский батальон с двумя орудиями и четырьмя танками попал в ловушку и стал в беспорядке отходить в тыл, бросая оружие и боеприпасы. В этом бою были захвачены пленные офицеры и солдаты дивизии «Литторио».
Они показали, что получили приказ совершить ночной марш и к рассвету прибыть на участок 3-й волонтерской дивизии к Трихуэке. Фактически их движение началось только утром, потому что потребовалось много времени для запуска машин и вытягивания автоколонны на шоссе. Пленные также рассказали, что налет республиканской авиации на автоколонну произвел на солдат и офицеров потрясающее впечатление. От бомбовых ударов и пулеметного огня колонна понесла большие потери. Водители спрыгивали с машин на ходу, пуская их под откос, несмотря на то что в кузовах сидели солдаты. Грузовики сгорели, а обезумевшие солдаты разбежались.
Из показаний пленных мы узнали, что командующий итальянским экспедиционным корпусом генерал Манчини ввел 12 марта в бой свой последний резерв – свежую кадровую дивизию «Литторио». Ей было приказано нанести удар из района Трихуэке и развить успех 3-й волонтерской дивизии. Атаку поддерживала вся артиллерия корпуса.
И трудно сказать, чем бы кончился этот поединок, не появись в воздухе тридцать республиканских истребителей. Они атаковали на шоссе северо-восточнее Трихуэке двигавшийся на машинах полк дивизии «Литторио» и полностью его разгромили. Затем наши летчики, перезарядившись на аэродроме, снова поднялись в воздух и атаковали в Бриуэга 1-го волонтерскую дивизию. 12 марта республиканская авиация произвела 150 самолетовылетов, израсходовала до 500 бомб и 200000 пулеметных патронов.
Атака интервентов захлебнулась. Воспользовавшись этим, 2-я бригада вновь выдвинулась к Трихуэке.
Мы получили приказ Листера, который гласил: «Дать небольшую передышку бригаде, накормить людей, поставить задачу командирам батальонов, обеспечить боеприпасами войска, подтянуть ближе к боевым порядкам артиллерию, организовать совместные действия пехоты с танками и после короткой артиллерийской подготовки в 16 часов 30 минут всеми силами бригады захватить Трихуэке».
Приказ был доведен до офицеров, унтер-офицеров и всех солдат бригады. Началась подготовка повторной атаки Трихуэке.
Командование итальянцев не ожидало решительных и смелых действий со стороны республиканских войск. Оно считало, что начатое наступление, несмотря на неудачи, будет иметь успех. Кроме того, итальянцы возлагали надежды на действие танков-огнеметов. Командование противника спешно принимало меры для ввода в бой свежих частей дивизии «Литторио» и активизации действий 3-й волонтерской дивизии. Основные усилия враг сосредоточил вдоль двух дорог. Сначала движение войск началось из района Каса-дель-Кобо и Трихуэке. Против 2-й бригады и двух батальонов имени Пасионарии и Тельмана 11-й интернациональной бригады итальянцы бросили 3-ю волонтерскую дивизию «Черные перья» и передовые части дивизии «Литторио» в направлении Ториха – Гвадалахара. Немного позже они развернули наступление из района Бриуэги против 12-й интернациональной бригады. Здесь сражались части 1-й волонтерской дивизии «Божья воля» и 2-й волонтерской дивизии «Черное пламя».
На высоте, у подножия которой я оставил комбрига Пандо с оперативной группой, был подготовлен наконец наблюдательный пункт, организована проводная связь.
Мы с начальником штаба перешли к Пандо, который взял управление бригадой в свои руки.
Примерно около 16 часов 12 марта артиллерия итальянцев внезапно открыла массированный огонь из орудий по огневым позициям нашей артиллерии, по нашим боевым порядкам. Итальянская пехота, которую поддерживали танки, перешла в наступление.
Через полчаса выявилась активность итальянцев и на участке 12-й интернациональной бригады. При поддержке артогня пехота с танками и здесь двинулась в наступление.
На всем фронте 11-й дивизии Листера завязались ожесточенные бои. Положение становилось с каждым часом все сложнее.
На стыке 11-й и 12-й бригад итальянские подразделения с танками вклинились в нашу оборону. Обстановка создалась крайне тяжелая. Образовался километровый прорыв. Противник мог выйти на фланги 11-й и 12-й бригад, перехватить единственную асфальтированную дорогу, соединяющую Бриуэгу и Ториху, выйти в наши тылы, окружить и по частям уничтожить.
Помню, как на мотоцикле, весь в грязи, прибыл с донесением на наш наблюдательный пункт связной от командира 12-й интернациональной бригады генерала Лукача. Он вручил мне конверт, в нем была небольшая записочка, писанная, видимо, наспех. Вот ее примерное содержание: «Уважаемый капитан Павлито! Части 12-й интернациональной бригады, несмотря на превосходство противника в технике и живой силе, мужественно отбивают все атаки. Однако я опасаюсь за свой левый фланг, так как противник находится не далее 1 км от шоссе Тори-ха – Бриуэга. Сообщаю тебе об этом, надеюсь, примешь посильные меры. Вечером, если будет тихо, приезжай ужинать. Генерал Лукач».
Прочитав записку, я призадумался. Что можно сделать, чтобы закрыть разрыв между бригадами? Мы посоветовались с Пандо и решили выдвинуть на шоссе Тори-ха – Бриуэга одну стрелковую и одну пулеметную роты, а также взвод танков из резервного батальона и закрыть таким образом образовавшуюся брешь.
Решено было также немедленно ввести в действие сводный батальон 50-й бригады, который оперативно подчинялся Пандо, усилить его ротой танков и, согласовав его действия со вторым эшелоном бригады, нанести контрудар во фланг наступающих на юг частей итальянской дивизии «Литторио». Это решение было одобрено Листером.
Тут же, присев на камень и вынув блокнот, я написал ответ: «Уважаемый товарищ генерал Лукач! Просьба будет выполнена. Листер в образовавшуюся брешь выдвигает одну стрелковую и одну пулеметную роты со взводом танков. Надеюсь, распространение противника на наши тылы будет приостановлено… Будет тихо, обязательно приеду. Искренне ваш Павлито».
Но ночью мятежники опередили нас. Они первыми подали сигнал к бою. Это произошло настолько неожиданно, что в некоторых ротах республиканцев началась паника. Фалангисты бросили в прорыв превосходящие силы, стремясь занять господствующую высоту, удерживаемую нашей бригадой. Пулемет, установленный здесь, внезапно замолчал. Враг стал обходить с флангов. Казалось, вот-вот высота падет.
Республиканцы ответили еще несколькими ружейными выстрелами, но после точной стрельбы франкистских артиллеристов все смолкло. Мы видели, как мятежники вначале робко, а потом все смелее стали карабкаться па высотку. Они, словно муравьи, лезли наверх. Через кладбище мятежники бежали. Лавируя между древними надгробными плитами, они пробирались к позициям республиканцев. Мы находились в двухстах метрах от высоты и видели, как франкисты шли в атаку. Но помочь своим мы не могли. Что же будет? Неужели высота падет? Когда первые солдаты противника поднялись на гребень, неожиданно снова заговорил пулемет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83