Мы имеем дело со страной, пережившей самую катастрофическую утрату могущества, произошедшую не на полях сражений».
2) Как сдержать возможное распространение оружия и технологии средств массового поражения из российских арсеналов. Американцы приложили всевозможные усилия, чтобы приостановить, заморозить все контакты России с Ираном в сфере (хотя бы потенциально), обеспечивающей продвижение тегеранского режима к плутониевым компонентам и ракетным технологиям.
В русле декоративной политики 28 мая 2002 г. на натовской военно-воздушной базе Пратика ди Маре (неподалеку от Рима) политическими лидерами Североатлантического союза и России было подписано соглашение, полностью отразившее опасения Вашингтона предоставить Москве полноправное членство в Североатлантическом союзе. Созданный новый «Совет двадцати» никоим образом не отменяет главенства в жизнедеятельности НАТО Североатлантического совета, на котором страны НАТО обсуждают и принимают совместные решения. Россия не стала членом альянса, и на нее не распространяется договор о коллективной безопасности, согласно которому все члены НАТО обязуются приходить на защиту друг друга в случае необходимости. В новом российско-натовском документе нет никаких взаимо-сдерживающих обязательств. Там не сказано, что НАТО должна уважать волю Москвы или что Россия должна ограничить свободу своих решений, а значит, в зависимости от ситуации каждая сторона поведет себя согласно собственным критериям: НАТО не будет обращать внимания на Россию, и наоборот. Орган, о котором идет речь, — совещательный. Если в новом совете из 20 стран не удастся достичь консенсуса в обсуждении конкретных вопросов, тогда 19 участниц НАТО оставляют за собой право убрать спорную тему с обсуждения.
Критическая оценка созданного органа прозвучала немедленно. Известный специалист по России Дж. Кьеза: «Слишком рано говорить о том, что Россия стоит одной ногой в НАТО. На самом деле, не было решено практически ничего. Постоянный Совет уже существовал однажды, но, несмотря на название, он — практически не функционировал. Документ остается очень неопределенным и не привязывает НАТО к России, особенно в случае возникновения трений. Но как только Совет окажется перед лицом одного из многочисленных односторонних решений США, посмотрим, согласится ли Кремль приспособиться».
Как и идея полного членства РФ в ЕС, натовское наступление России вызвало в Брюсселе и ряде западных столиц «лишь удивление… Полное членство в Европейском союзе вещь нереальная». Хотя отмечается, что вскоре у России будет граница с расширенным ЕС в 2 тыс. км.
Для российской стороны был важен ритуал: мировой лидер считает возможным иметь эксклюзивные контакты именно с Россией. Российские структуры предпочитают действовать в трансе, слыша лишь то, что им мнится, — видимость интимных переговоров двух наиболее мощных в военном отношении держав сохранена. Чистый кредит для российской стороны во многом имеет парапсихологические свойства — присутствие РФ в «восьмерке» (в обмен на молчание по поводу первой волны расширения Североатлантического союза).
Обходится официальным молчанием тот факт, что к 2003 г. по меньшей мере восемь из пятнадцати советских республик — нынешних ближайших соседей России — либо вступят в НАТО (как балтийские государства), либо допустят присутствие американских войск на своей территории (Грузия, Узбекистан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан).
5. РЕАЛЬНОСТЬ ПОСЛЕ ЭЙФОРИИ
Американская политика стала излишне настойчивой, самососредоточенной, нечувствительной к интересам других.
Дж. Л. Геддис, 2002
Опыт все же чему-то учит. Даже западная пресса отметила трезвость восприятия российским населением невпечатляющих московских договоренностей мая 2002 г. 66 процентов россиян полагают, что Америка преследует только свои интересы и не обращает внимания на интересы России. Категорически и безоговорочно новый процесс между НАТО и РФ восприняла лишь «прослойка западников, которая к тому же и превратила Россию в олигархию… Такая нормализация означает узаконение тех богатств, которые они извлекли из закромов государства».
Даже самым неисправимым оптимистам стало ясно, что ожидания массированной помощи напрасны, о них нужно было говорить до роспуска ОВД, СЭВ, СССР, а не после; до вывода войск из Германии и Восточной Европы, а не потом; до подписания договора о сокращении обычных вооружений, а не годы спустя. Только сейчас в России получает распространение трезвая мысль, что западный мир более прагматичен, чем представлялось ранее. Одновременно идет откат в сторону идеи, что Россия сама обладает огромным богатством и что полагаться нужно на собственные ресурсы. Пиком новой умудренности было заявление Кремля, что на этот раз «Россия ничего просить не будет». В России впервые начинает превалировать мнение, что положение должника незавидно, что помощь может служить только допингом, что социальные проблемы не менее важны, чем экономические.
В России также впервые растет трезвое понимание того, что она не столь уж важна и привлекательна для Запада. Общая тенденция к созданию ресурсосберегающих технологических процессов может ослабить прежнюю значимость российского энергетического сырья для Запада. Пик запоздалого отрезвления — это появление точки зрения, что Россия — одна из развивающихся стран. До сих пор Запад не показал своей заинтересованности в возникновении экономически сильной России. Опыт должен продиктовать и то, что страна, способная на величайшее самоотвержение и жертвы, едва ли согласится на положение сырьевого придатка Запада. Россия скорее предпочтет любую форму самоотвержения, найдет связи с экономически отставшим миром, может выбрать изоляцию, но никогда не согласится с судьбой второсортного экономического партнера. Наверное, в интересах Запада иметь спокойную, экономически стабильную и умиротворенную Россию, восхищающуюся достижениями западной цивилизации и дружественную североатлантическому миру.
Реальность быстрого обесценения казавшегося в России в октябре — ноябре 2001 г. столь важным союза преподала ей, как минимум, четыре урока.
1. Решение, принятое 28 мая 2002 г. в Пратика ди Маре, представляет собой поверхностный паллиатив — западный военный союз не открыл двери к полномасштабному членству Российской Федерации. Созданный новый орган («двадцатка») должен пройти проверку, подобную той, которой не прошел Постоянный совет Россия — НАТО весной 1999 г. Если и этот орган окажется лишенным черт эффективного обсуждения проблем и подлинного согласования позиций между Россией и Западом, то дело сближения между ними получит суровый удар. Сближение с военным блоком Запада будет в России дискредитировано на долгое время. .
2. Выйдя 13 декабря 2001 г. из Договора 1972 г. о запрете на создание национальной системы противоракетной обороны, Вашингтон нанес удар по системе стратегической стабильности в мире. Самое поразительное в решении администрации Дж. Буша был его тайминг — время, когда решение оказалось принятым: не теряя ни дня после того, как фактические союзники России в Афганистане — бойцы Северного альянса — выполнили (за американцев) грязную и опасную работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
2) Как сдержать возможное распространение оружия и технологии средств массового поражения из российских арсеналов. Американцы приложили всевозможные усилия, чтобы приостановить, заморозить все контакты России с Ираном в сфере (хотя бы потенциально), обеспечивающей продвижение тегеранского режима к плутониевым компонентам и ракетным технологиям.
В русле декоративной политики 28 мая 2002 г. на натовской военно-воздушной базе Пратика ди Маре (неподалеку от Рима) политическими лидерами Североатлантического союза и России было подписано соглашение, полностью отразившее опасения Вашингтона предоставить Москве полноправное членство в Североатлантическом союзе. Созданный новый «Совет двадцати» никоим образом не отменяет главенства в жизнедеятельности НАТО Североатлантического совета, на котором страны НАТО обсуждают и принимают совместные решения. Россия не стала членом альянса, и на нее не распространяется договор о коллективной безопасности, согласно которому все члены НАТО обязуются приходить на защиту друг друга в случае необходимости. В новом российско-натовском документе нет никаких взаимо-сдерживающих обязательств. Там не сказано, что НАТО должна уважать волю Москвы или что Россия должна ограничить свободу своих решений, а значит, в зависимости от ситуации каждая сторона поведет себя согласно собственным критериям: НАТО не будет обращать внимания на Россию, и наоборот. Орган, о котором идет речь, — совещательный. Если в новом совете из 20 стран не удастся достичь консенсуса в обсуждении конкретных вопросов, тогда 19 участниц НАТО оставляют за собой право убрать спорную тему с обсуждения.
Критическая оценка созданного органа прозвучала немедленно. Известный специалист по России Дж. Кьеза: «Слишком рано говорить о том, что Россия стоит одной ногой в НАТО. На самом деле, не было решено практически ничего. Постоянный Совет уже существовал однажды, но, несмотря на название, он — практически не функционировал. Документ остается очень неопределенным и не привязывает НАТО к России, особенно в случае возникновения трений. Но как только Совет окажется перед лицом одного из многочисленных односторонних решений США, посмотрим, согласится ли Кремль приспособиться».
Как и идея полного членства РФ в ЕС, натовское наступление России вызвало в Брюсселе и ряде западных столиц «лишь удивление… Полное членство в Европейском союзе вещь нереальная». Хотя отмечается, что вскоре у России будет граница с расширенным ЕС в 2 тыс. км.
Для российской стороны был важен ритуал: мировой лидер считает возможным иметь эксклюзивные контакты именно с Россией. Российские структуры предпочитают действовать в трансе, слыша лишь то, что им мнится, — видимость интимных переговоров двух наиболее мощных в военном отношении держав сохранена. Чистый кредит для российской стороны во многом имеет парапсихологические свойства — присутствие РФ в «восьмерке» (в обмен на молчание по поводу первой волны расширения Североатлантического союза).
Обходится официальным молчанием тот факт, что к 2003 г. по меньшей мере восемь из пятнадцати советских республик — нынешних ближайших соседей России — либо вступят в НАТО (как балтийские государства), либо допустят присутствие американских войск на своей территории (Грузия, Узбекистан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан).
5. РЕАЛЬНОСТЬ ПОСЛЕ ЭЙФОРИИ
Американская политика стала излишне настойчивой, самососредоточенной, нечувствительной к интересам других.
Дж. Л. Геддис, 2002
Опыт все же чему-то учит. Даже западная пресса отметила трезвость восприятия российским населением невпечатляющих московских договоренностей мая 2002 г. 66 процентов россиян полагают, что Америка преследует только свои интересы и не обращает внимания на интересы России. Категорически и безоговорочно новый процесс между НАТО и РФ восприняла лишь «прослойка западников, которая к тому же и превратила Россию в олигархию… Такая нормализация означает узаконение тех богатств, которые они извлекли из закромов государства».
Даже самым неисправимым оптимистам стало ясно, что ожидания массированной помощи напрасны, о них нужно было говорить до роспуска ОВД, СЭВ, СССР, а не после; до вывода войск из Германии и Восточной Европы, а не потом; до подписания договора о сокращении обычных вооружений, а не годы спустя. Только сейчас в России получает распространение трезвая мысль, что западный мир более прагматичен, чем представлялось ранее. Одновременно идет откат в сторону идеи, что Россия сама обладает огромным богатством и что полагаться нужно на собственные ресурсы. Пиком новой умудренности было заявление Кремля, что на этот раз «Россия ничего просить не будет». В России впервые начинает превалировать мнение, что положение должника незавидно, что помощь может служить только допингом, что социальные проблемы не менее важны, чем экономические.
В России также впервые растет трезвое понимание того, что она не столь уж важна и привлекательна для Запада. Общая тенденция к созданию ресурсосберегающих технологических процессов может ослабить прежнюю значимость российского энергетического сырья для Запада. Пик запоздалого отрезвления — это появление точки зрения, что Россия — одна из развивающихся стран. До сих пор Запад не показал своей заинтересованности в возникновении экономически сильной России. Опыт должен продиктовать и то, что страна, способная на величайшее самоотвержение и жертвы, едва ли согласится на положение сырьевого придатка Запада. Россия скорее предпочтет любую форму самоотвержения, найдет связи с экономически отставшим миром, может выбрать изоляцию, но никогда не согласится с судьбой второсортного экономического партнера. Наверное, в интересах Запада иметь спокойную, экономически стабильную и умиротворенную Россию, восхищающуюся достижениями западной цивилизации и дружественную североатлантическому миру.
Реальность быстрого обесценения казавшегося в России в октябре — ноябре 2001 г. столь важным союза преподала ей, как минимум, четыре урока.
1. Решение, принятое 28 мая 2002 г. в Пратика ди Маре, представляет собой поверхностный паллиатив — западный военный союз не открыл двери к полномасштабному членству Российской Федерации. Созданный новый орган («двадцатка») должен пройти проверку, подобную той, которой не прошел Постоянный совет Россия — НАТО весной 1999 г. Если и этот орган окажется лишенным черт эффективного обсуждения проблем и подлинного согласования позиций между Россией и Западом, то дело сближения между ними получит суровый удар. Сближение с военным блоком Запада будет в России дискредитировано на долгое время. .
2. Выйдя 13 декабря 2001 г. из Договора 1972 г. о запрете на создание национальной системы противоракетной обороны, Вашингтон нанес удар по системе стратегической стабильности в мире. Самое поразительное в решении администрации Дж. Буша был его тайминг — время, когда решение оказалось принятым: не теряя ни дня после того, как фактические союзники России в Афганистане — бойцы Северного альянса — выполнили (за американцев) грязную и опасную работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220