Европа недоумевает (в данном случае это французский журнал «Нувель обсерватёр»), «почему президент Путин решил пройти под кавдинским ярмом, приняв унизительные условия, а Китай незаметно оказался тише воды, ниже травы. Эти метаморфозы произошли не по мановению волшебной палочки. И вовсе не механическое накопление сил превратило Америку в „мирового жандарма против ее же воли“. Во главу угла поставлен миф о „незаменимой нации“, случилось так, что он дал этой нации непомерные права. Этот миф стал результатом такого ведения международных дел, когда решения принимаются в одностороннем порядке, зачастую в ущерб интересам не только остального мира, но даже ближайших партнеров Америки, как показывает недавнее решение о введении тяжелых пошлин на продукты черной металлургии».
При этом, как пишет С. Хантингтон, «отсутствие общего врага, объединявшего союзников, неизбежно ведет к обострению противоречий между ними. Борьба за превосходство, которую мы признаем естественным явлением в поведении индивидуумов, корпораций, политических партий, спортсменов, не менее естественна и для стран». Отпустить в свободное плавание, ослабить военный и политический контроль над западноевропейской зоной означает для США, что почти половина экономики планеты сможет действовать вопреки американским стратегическим ориентирам. Концентрирующаяся вокруг мощной Германии Европа, возможно, и не будет угрожать непосредственно интересам американской безопасности, но довольно быстро может стать соперником Соединенных Штатов на Ближнем Востоке и в Восточной Азии.
Единственный потенциальный соперник
Кто же может (и должен) уравновешивать мощь Америки? Таким контрбалансом может быть только Европа как экономически приблизительно равное образование, как группа государств, имеющих огромный дипломатический и военный опыт, как ведущий фактор мировой торговли и международной помощи. В настоящее время у Соединенных Штатов есть лишь один реальный претендент на глобальное соперничество — объединяющаяся Западная Европа. Во все века прежних отношений Америка имела дело с отдельными европейскими государствами, имела с ними союзы или воевала с ними, и лишь сейчас начинает складываться ситуация, когда главные контакты в недалеком будущем станут проходить через объединяющий западноевропейцев Брюссель. Явление зародилось не сегодня. «Формы противодействия гегемонии в коалиции, — напоминает С. Хантингтон, — сформировались еще до окончания «холодной войны»: создание Европейского союза и единой европейской валюты. Как сказал министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин, Европа должна создать противовес доминированию Соединенных Штатов в многополюсном мире». Но лишь сегодня проблема уже выходит за грани теоретических построений и становится в практическую плоскость.
Отмечая сороковую годовщину франко-германского договора, президент Ширак и канцлер Шредер выступили с совместной декларацией о том, что обе их страны будут сотрудничать в деле противостояния политике президента Дж. Буша-мл., направленной на решение противоречий с Ираком силой оружия. Провозглашено 22 января 2003 г. и немедленно получило отповедь на брифинге министра обороны США Д. Рамсфелда, презрительно осудившего «Старую Европу». Речь идет о судьбе американского контроля над Европой. Если бы задачей Соединенных Штатов в Западной Европе была защита этой части света от некой внешней силы, то Вашингтону пришлось бы уйти из Европы после 1991 г. — миссия выполнена. Североатлантический союз был бы распущен за ненадобностью. Но американцы при обеих администрациях, республиканской и демократической, никак не приступили к собиранию чемоданов. Напротив, они в два приема необыкновенно расширили контролируемый ими блок.
Вопреки старой максиме лорда Исмея о сути НАТО («Контроль над Германией, исключение России и вовлечение Америки»), официальный Вашингтон с начала до конца руководствуется в своей европейской политике совсем иной стратегией: военный контроль над Европой, Америка во главе европейских процессов, европейцы лишаются стимула для политического единения. Даже если бы «холодной войны» не было и в помине, данная стратегия требует американской гегемонии в Западной Европе. Потому-то НАТО и пережила развал Советского Союза — с ним и без него Вашингтон полон желания и руководствуется намерениями осуществлять контроль над Европой.
Европейское стремление к международной независимости понятно: Западная Европа больше, чем Соединенные Штаты, зависит от внешнего мира. Общая торговля с внешним миром у ЕС примерно на 25% больше, чем у Соединенных Штатов, и вдвое больше, чем у Японии. Европейский союз осуществляет безостановочную торговую экспансию. Заключив соглашения об ассоциации с 80 странами, он намерен увеличивать свою значимость как торгового блока, как источника инвестиций, как мирового культурного центра.
Роли в западной коалиции неравнозначны. Как пишет французский еженедельник, «чтобы противостоять беспорядкам на планете, Вашингтон предложил новое распределение задач: „Мы сражаемся, ООН „питает“, Европа реконструирует“. Так и произошло в Афганистане, где Америка вела войну из области научной фантастики, оставив европейцам разминирование и доставку риса… Решения принимаются в одностороннем порядке, зачастую в ущерб интересам не только „остального мира“, но даже ближайших партнеров Америки, как показывает недавнее решение о введении тяжелых таможенных пошлин на продукты черной металлургии… Уверенная в своей безраздельной мощи, готовая взять на себя риск за беспорядки, которые может спровоцировать ее политика, Америка Джорджа Буша больше не желает ни сотрудничать, ни консультироваться».
Крупнейшие западноевропейские столицы ищут пути восстановления своей геополитической значимости, они пытаются поднять свой вес как за счет активизации собственной стратегии, так и за счет объединения усилий. Предпосылки этого объединения уже созданы.
Объединив в Европейском союзе силы, западноевропейцы получают возможность обратиться к геополитике. Огромные территории, многочисленное население, необъятные ресурсы, высокая степень технологической изощренности, внутреннее социальное и политическое единство, эффективная военная машина, способность проецировать свое могущество в самые отдаленные районы планеты и волевая готовность осуществлять эти воинские операции, административная способность быстро принимать решения и реализовывать их — вот что будет характеризовать узкую группу могучих держав, которые через несколько лет (десятилетий) могли бы трансформировать однополярность в биполярность. Огромный торгово-политический блок уже ощутил свою силу и не намеревается отдавать другим жизненно важные и прибыльные позиции.
Западная Европа находится в самой середине долговременного процесса экономической и политической интеграции, которая постепенно снижает значимость внутренних границ, которая постепенно создает центральную власть Европейского союза. Тенденция такова, что ЕС постепенно превращается в соперничающий с гегемоном центр — пятнадцать членов ЕС создают подлинную критическую массу; распространение ЕС на восток Европы как бы склоняет баланс (в негласном и заочном соревновании с США) в пользу Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220