Появление Валерия одного было встречено громкими возгласами удивления.
– Прокол, господа присяжные заседатели! - как можно беззаботнее объявил он. - Девица закапризничала.
Стелла насмешливо поморщилась.
– Фи! Это сейчас не модно! Познакомь меня с ней, я займусь ее воспитанием.
– Передаю в твои опытные ручки, о Жемчужина Черноморья, - иронически поклонился Валерий и захлопал в ладоши. - Наполним чарки, леди и джентльмены! Все к чертям! Пить и веселиться!
– Гип! Гип! Ура! Банзай! - пьяно заорал Жора.
Все снова выпили, и опять завизжала радиола.
На диване продолжался спор.
– О чем шумите вы, народные витии? - спросил Валерий, подсаживаясь на край дивана и небрежно обнимая одну из девиц.
– О Рогове, - ответил Анатолий. - Я считаю, он просто рвется к власти и хочет приобрести политический капитал на наших трупах. Он мечтает о кресле секретаря бюро.
– Глупости говоришь, - возмутилась Марина. - Он вовсе не такой. И лично против вас ничего не имеет.
Анатолий раздраженно махнул рукой.
– Слова, слова... Не идеализируй его, дорогая.
– Ты брось! Это парень что надо! - горячо вмешался Таран.
Он хотел еще что-то сказать, но Кира обвила его шею рукой и притянула к себе.
– Лично я не верю Рогову, - заявил Валерий. - Типичный карьерист, - и, обращаясь к Марине, спросил: - Он тебе, конечно, пел насчет своего благородства? Откуда ты взяла, что лично против нас он ничего не имеет?
– Он... он даже прийти сюда хотел! - запальчиво выкрикнула Марина.
Все громко расхохотались.
– Ну, это ты уж слишком, - сказал Валерий. - Чтобы Рогов... сюда?..
– Да, да! Мы сегодня с ним в библиотеке виделись! Он даже записку мне написал!
Валерий переглянулся с Анатолием, и они сразу поняли друг друга. Анатолий незаметно кивнул головой.
И снова вспыхнул спор.
– Если они запретят газету, - горячился Анатолий, - это будет нечестный прием! Нас лишают трибуны.
Между тем Валерий лениво поднялся с дивана и не спеша вышел в переднюю. Закрыв за собой дверь, он подскочил к столику у зеркала и, перерыв лежащие там сумки, шляпы, перчатки и косынки девушек, вытащил сумочку Марины и раскрыл ее. Воровато озираясь, он порылся в ней и, наконец, нашел, что искал: смятую записку Андрея Рогова. Он поспешно ткнул сумку на старое место и побежал на кухню. Там он несколько раз с усмешкой перечел записку и, бережно сложив ее, спрятал в карман.
...Василий Таран только делал вид, что ему сейчас так уж безмятежно хорошо и приятно. Он и себя самого пытался убедить в этом. Действительно, все было необычно вокруг. Бешеная музыка, к которой он не привык, взвинчивала нервы, возбуждала его.
Да и Кира - девчонка красивая, ласковая.
Но чем больше Василий пил, тем все противнее становилось на душе. Обманул... И кого обманул?
Своих, до гроба своих ребят. Как он посмотрит теперь в глаза Николаю, Коле Маленькому, Борису, когда они спросят: "Где был?" Соврет? Впервые в жизни соврет им? Все эти - Таран огляделся - враги Андрея Рогова. А он тоже свой. Выходит, это враги и его, Тарана? А Жорка? А Червончик? Да разве когда-нибудь он сможет признаться, что пил с ними? Эх!.. Все пропало! Николай после этого не подаст руки, и другие ребята тоже... Николай... Он тогда не позвал Машу, побоялся за нее. Только и всего. Но Таран видел, что ребята до сих пор не простили этого своему бригадиру. Таран тоже не простил. И Николай чувствует это, все время чувствует!
И мучается. Но ведь он поступил так только потому, что любит Машу. А почему поступил сегодня так он, Василий, почему пришел сюда? И что же будет, если ребята узнают о его поступке? И вдруг новая мысль обожгла мозг: Аня!..
Глаза Тарана сузились, сошлись у переносицы густые, черные брови, между ними залегла горькая складка.
Аня, Аня... Уж она-то этого но простит никогда.
Ребята, те, может быть, и простят, а она...
Но тут теплые руки порывисто обхватили его шею, и губы, нежные, влажные, коснулись его разгоряченной щеки. Кира томно прошептала в самое ухо:
– Ну что же ты молчишь? Я тебе не нравлюсь?
Она вскочила с дивана и потянула за собой Тарана.
– Танцевать, танцевать!.. Жорочка! - возбужденно крикнула она. - Поставь что-нибудь необычное, что-нибудь экстра!..
Жора понимающе рассмеялся и оглянулся на Стеллу.
– Поставим экстра, а? Из его товара?.. Айн минут!..
Он, как фокусник, опустил руки куда-то под тумбочку, на которой стояла радиола, и вдруг Таран увидел перед собой странные, полупрозрачные пластинки с бело-серыми тенями и силуэтами на них. Эти белые силуэты на сером фоне были чем-то удивительно знакомы ему.
Жора, наслаждаясь изумлением на лице Тарана, с усмешкой спросил:
– Непонятно, что к чему? - И, ткнув пальцем в какую-то длинную белую тень на пластинке, сказал: - Это же берцовая кость, понял?!
– Кость?! - не поверил своим глазам Таран.
Теперь уже вместе с Жорой смеялись и Стелла и Кира.
– Ну да, кость, - весело пояснил подошедший Червончик. - А все в целом - бывшая рентгеновская пленка. Теперь уразумел?
О да, теперь Таран уразумел. Он никогда не видел, но, конечно же, слышал о кустарных патефонных пластинках из рентгеновской пленки, продающихся из-под полы.
Он удивленно спросил Жору:
– Где ты их раздобыл?
– Связи, - лукаво подмигнул тот. - Умный человек делает свой бизнес.
– Какой же это человек?
– Ну вот, - Жора развел руками и посмотрел на Стеллу. Все ему расскажи. Ну, так и быть. Это некий...
– Жора! - резко перебила его Стелла, и красивое лицо ее вдруг стало неприятно-злым. - Язык тебя не доведет до добра.
– Что ты, Жемчужина! Твой семейный покой мне дороже всего!
– Ах, оставьте, мы не такие, - гримасничая, заявил Червончик. - Пожалуйста, без слез и подозрений. - И, обращаясь к Тарану, сказал: - Его зовут Король бубен. Неплохо, а?
Таран мрачно констатировал:
– Жулик.
– Ну зачем так? - поморщился Жора. - Законы создаются, чтобы их обходить. Это изречение великого мудреца. И так было во все века.
"Вот попал, - с горечью думал Таран. - И ведь не пойдешь, не расскажешь теперь. Эх! Хоть головой в море".
Но тут к нему снова, как будто чувствуя неладное, потянулась Кира и увлекла за собой.
Глава VIII
В ДОМЕ ЗЛАЯ СОБАКА
Николай все время чувствовал изменившееся отношение ребят к нему, хотя вели они себя поразному. Коля Маленький, беспокойный, ершистый, ничего не умел и не хотел скрывать, даже тогда, на заседании штаба, не утерпел. Остальные были, правда, посдержанней. Но разве от этого легче?..
Кругом гудел моторами цех. Отдавшись своим невеселым мыслям, Николай заученными движениями снимал со станка готовые детали, укреплял новую заготовку и, включив мотор, подводил резец. Партия на этот раз была большая, детали требовали всего одну операцию, так что переналаживать станок, менять инструмент не приходилось.
И Николай думал. Ну в самом деле, как теперь он может спрашивать хотя бы с того же Тарана, если сам он, Николай, поступил тогда так... некрасиво, даже нечестно, как трус, как обыватель какой-то. Только бы свое сохранить, только бы свое было в порядке. Вот до чего дошло! Вот какие развороты, оказывается, могут случиться в жизни. И сам до поры до времени не знаешь, что сидит в тебе где-то хоть небольшая, а подлость. И вдруг - на тебе! - обнаружилось.
Надо сказать, что возникшая так внезапно размолвка, почти ссора, невольно приобрела в глазах Николая, как, впрочем, и других ребят, размеры куда большие, и переживалась ими куда острее, чем, вообще-то говоря, того заслуживала, именно в силу своей необычности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62