— Идиот! Если бы вы были так же догадливы и там!..
— Но разве комиссия долетела до Нью-Йорка?
— До него долетел этот Анисимов, а не оказался с вашей помощью среди всех на «Конкорде». Тогда было бы о'кэй!
— Мне не пришло это в голову, босс.
— Даже острые ножи тупеют, если их не точить.
— Я готов, сэр, быть ножом, мечом, кинжалом.
— Знаю. Потому и «подобрал» вас на дороге. Чтобы наточить.
— О'кэй, сэр!
— К делу. Вы читали статью профессора Тейлора, отца водородной бомбы, который утверждал, что ее можно украсть?
— Да, сэр. Но там говорилось, как сохранить материалы, из которых можно создать атомную бомбу.
— «Предупреждать» об этом все равно что указывать на такую возможность.
— Но, сэр, администрация после этой статьи, вероятно, приняла нужные меры. Сам президент… нераспространение…
— У нас было время, пока статья готовилась к печати. Ее можно было прочитать и до выхода в свет.
— Должен ли я понимать, что…
— Вы ничего не должны понимать. Только действовать, как укажут.
— Да, босс.
— Заполучить материалы для атомной бомбы, о которой болтал «папаша всеобщего уничтожения», оказалось возможным. Но этого мало. Нужны еще мозги, которые способны сделать из материалов действующую штуку. Они уже гостят у нас. Вам предстоит завернуть им их паршивые щупальца так, чтобы мозги сработали как надо. Словом, если вам не удалось взорвать город под ледяным куполом…
— Надо взорвать сам ледяной купол! — догадался Генри Смит.
— Вот вам и поручается обработать заполученных нами специалистов. Кстати, и вашего Анисимова тоже.
— Как? И он там? Зачем?
— Постарайтесь связать их всех троих одной веревочкой. И атомную бомбу с белковой тоже.
— О'кэй, босс! Можете положиться на меня. Я все устрою.
— У вас не будет другой возможности, парень, — зловеще напутствовал Броккенбергер. — Говорят, саперы и гангстеры не ошибаются дважды.
— Но где мне действовать и когда, сэр?
— А мы уже приехали, сын мой. Вот она, «вилла-гроб». Тиха как могила. И чтобы выйти из нее, надо… воскреснуть. — И Броккебергер снова затрясся в беззвучном смехе. — Пришлось одолжить ее для такого благого дела. Сейчас я дам приказ по радио своим паршивцам впустить вас. Вылезайте. О'кэй!
Генри Смит выбрался на шоссе.
Красный «ягуар» молнией метнулся с места.
Смит стоял перед калиткой тенистого парка, в глубине которого виднелась богатая вилла. Он рассматривал затейливую вязь железной решетки и размышлял над последними словами босса. Поворота с пути, на который судьба толкнула его, уже не было.
— Эй вы там, пошевеливайтесь, дьявол вам в глотку! — услышал он хриплый голос в репродукторе, вделанном в столб калитки. — Открыта ваша проклятая дверь. Толкайте.
Глава девятая. «МОЗГИ НА ЩУПАЛЬЦАХ»
Холл виллы был просторным двухсветным залом с прозрачным сводом. Внутренние галереи второго и третьего этажей изнутри охватывали холл. Широкая мраморная лестница разделялась на втором этаже надвое. Внизу по обе ее стороны стояли беломраморные статуи Афродиты и Дианы.
Пол был устлан дорогими коврами. Бесценные вазы, японские, китайские, индийские, стояли вперемежку с разностильной мебелью и говорили скорее о расточительности, чем о вкусе. И все это в чрезмерном количестве. Гигантский холл при всей его претенциозности чем-то напоминал типичный для Америки универсальный магазин, и все, что находилось в нем, казалось выставленным на продажу.
Белый концертный рояль «Стейнвей» стоял особняком, выделяясь неожиданным пятном.
Доктор Стилл уже приготовил его для артиста, поднял крышку, напоминающую крыло огромной белоснежной птицы.
Анисимов уселся в мягкое кресло, нежно обнявшее его со всех сторон.
Несмотря ни на что, он готов был слушать музыку и не позволял себе упасть духом.
Оба же его товарища по заключению после «обеда с выстрелами» пребывали в подавленном состоянии.
— Однако вы, сэр, с характером, — не то с восхищением, не то с укором заметил Анисимову профессор О'Скара, когда они вставали из-за стола, отведав наскоро приготовленных овощных блюд.
Солнце. уже не заглядывало через узкие и высокие, как в средневековом замке, окна. В восточных небо приобрело фиолетовый оттенок, а в противоположных — отражало закатную зарю.
— Что-то запаздывает наш артист, — сказал профессор О'Скара, вставая. — Пойду сообщу ему о сегодняшнем аншлаге.
И, солидно шагая, благообразный, но понурый, он удалился в боковую дверь.
Ждали его долго. Доктор Стилл нещадно курил сигарету за сигаретой, обдавая Анисимова табачным дымом. Николай Алексеевич старался не морщиться. Оба молчали.
Наконец появился О'Скара, медлительный, даже чуть торжественный.
— Увы, джентльмены, — сказал он, опускаясь в кресло. — Концерт, очевидно, не состоится.
— Отчего же? — огорчился Анисимов.
— Наш виртуоз «перебрал», как сказал бы сам об этом, если бы мог говорить. Он находится в весьма плачевном состоянии. И даже потерял свой автомат.
— Что? — вскричал Стилл. — Где автомат?
— Я нашел его на пороге спальни Джо, поднял и…
— Где же он? Где? — вскочил Стилл, глаза его лихорадочно блестели.
— Я положил оружие под подушку Джо. Хорошо, Гарри не заметил. Он пристрелил бы беднягу.
— Гангстер — бедняга! А мы? Не понимаю вас, профессор, — возмутился Стилл, с размаху снова опускаясь в кресло. — Вы отказались от оружия, которое могло вернуть нам свободу! Вы умалишенный!
— Не горячитесь, доктор Стилл. Я не мог взять оружие, ибо это повлекло бы кровопролитие, что противно божьей воле.
— А держать нас — это с ведома господа бога?
— Доктор Стилл, я уважаю ваши убеждения и рассчитываю на то же с вашей стороны.
— Даже если это лишает меня свободы, которую я мог бы обрести с оружием в руках?
Анисимов внимательно присматривался к своим коллегам и наконец решил вмешаться в спор:
— Джентльмены, я сожалею, что концерт не состоится.
— Да, сэр, концертант мертвецки пьян, — подтвердил профессор О'Скарра.
— Но не заменить ли нам музыку беседой?
— Я готов. Но только после того, как выясню, где теперь автомат! — живо отозвался Стилл.
Он почти бегом выскочил в дверь, куда перед тем уходил О'Скара. И уже через минуту вернулся:
— Там горилла-Гарри. Он приводит в чувство своего напарника. И страшно ругался, увидев меня. Мог бы пристрелить. Честное слово!
«Честное слово!» — Анисимов грустно улыбнулся. Перед его мысленным взором предстала Аэлита, такая далекая и в то же время близкая. Как убивается, бедняжка, не зная, где он и что с ним!
Но на лице Николая Алексеевича ничего больше не отразилось, и он обратился к профессору О'Скара:
— Не скрою, профессор, ваш поступок с автоматом и Джо тронул меня, даже удивил, но вызвал и уважение.
О'Скара поклонился. Они сидели рядом в креслах, а Стилл напротив.
— Но в то же время у меня возникла мысль. Как же вы, столь гуманный по своей натуре человек, тем не менее отдаете свои знания для создания страшных средств массового уничтожения?
— Боюсь, что вам, атеисту и коммунисту, не понять меня, дорогой академик. Вы верите в свои доктрины, я в бога. Ни один волос с головы человека не упадет без воли господней. И если я сделал кое-что в области физики и помог тем профессору Тейлору создать водородную бомбу, то этот же мой вклад используется ныне и для управляемой термоядерной реакции, сулящей человечеству избавление от энергетического голода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104