Комнату наполняли тени, туман приглушил свет уличного фонаря, от которого на полу обычно оставался четкий прямоугольник, и тем не менее комната после мрака вестибюля, лестницы и коридора показалась ей почти ярко освещенной.
Первый предмет, который увидела Рози, — это браслет, тускло мерцавший в полутьме на тумбочке рядом с лампой.
«Я сделала это сама, — подумала она, чувствуя себя на удивление глупо. — Я сделала это сама, одной лишь мысли о браслете оказалось достаточно, чтобы…»
«Разумеется, — подтвердил внутренний голос; давненько она не слышала старой знакомой миссис Практичность-Благоразумие. — Разумеется, ты сделала все сама, в браслете никогда не таилось никакой силы, никогда, сила всегда находилась в ней , сила всегда была в…»
Нет, нет и нет. Она не пойдет по этой тропинке дальше, ни на шаг, иначе можно забрести в непролазные дебри. Тем более, что ее внимание отвлек новый поворот событий: Норман бросился на таран двери, как грузовой поезд. Дешевая фанера затрещала под его напором; дверь жалобно застонала на петлях. Чуть дальше раздавались жалобные завывания и всхлипы соседа, которого Рози никогда раньше не встречала.
«Быстрее, Рози, быстрее. Ты знаешь, что надо делать, ты знаешь, куда идти…»
— Рози… позвонить… надо… вызвать…
На большее Биллу не хватило сил, его снова скрутил приступ кашля — слишком сильный, чтобы закончить фразу. Впрочем, у нее все равно нет времени на выслушивание подобной чепухи. Пожалуй, позже его предложение будет иметь смысл, но в данный момент единственное, о чем следует думать, — это каким образом избежать смерти через несколько секунд. Настало время ей позаботиться о нем, найти убежище… а это значит увести его туда, где безопасно. Туда, где безопасно для них обоих .
Рози рванула на себя дверцу шкафа, ожидая, что странный мир тут же прольется, заполняя собой тесное пространство комнаты, как в ту ночь, когда она проснулась от раскатов грома. В комнату ворвутся ослепительные солнечные лучи, заставляя их плотно закрыть привыкшие к темноте глаза…
Но увидела только внутренность шкафа, тесную и пыльную, и ничего более — совершенно пустого шкафа, ибо те предметы одежды, которые хранились в нем раньше, свитер и пара кроссовок, сейчас были на ней. Ну да, картина находится там, где она оставила ее, но не увеличилась в размерах, не изменилась как-то еще, короче, она была такой же, как и прежде. Всего-навсего картина, выдранная из рамы, средней паршивости полотно, каких полным-полно на дальних полках антикварных магазинов, на блошиных рынках и в ломбардах. Не более того.
Дверь снова загрохотала под ударами тела Нормана. В этот раз фанера затрещала гораздо громче; от деревянной коробки отлетела щепка и упала на пол. Еще несколько ударов, и дело сделано; наверное, хватит двух-трех. Двери меблированных комнат не рассчитаны на то, чтобы противостоять безумию.
— Это же была не просто картина! — воскликнула Рози. — Она предназначалась мне, и это не просто картина, черт бы ее побрал! Через нее открывается вход в совершенно иной мир! Я знаю , потому что мне достался ее браслет !
Она повернулась, посмотрела на золотое украшение, затем подбежала к тумбочке и схватила браслет. Он показался ей еще тяжелее, чем раньше. И он был горячий.
— Рози, — произнес Билл. Она едва различала его силуэт. Билл держался руками за шею. Ей показалось, что с уголка его рта стекает кровь. — Рози, мы должны позвонить в…
И тут он вскрикнул, пораженный ярким сиянием, проникшим в комнату… только оно оказалось не настолько ярким, чтобы соответствовать памятному солнечному полдню. Расползаясь тонким шлейфом по полу, комнату заливал лунный свет, исходящий из встроенного шкафа. Держа браслет в руке, Рози приблизилась к Биллу и заглянула в шкаф. Там, где должна была находиться задняя стенка, возвышалась вершина холма, покрытая волнующейся под неустанным ночным бризом густой высокой травой, чуть дальше вырисовывались четкие линии и колонны поблескивающего в лучах луны храма. А над всей этой картиной сверкающей серебряной монетой в пурпурно-черном небе висела луна.
Ей представилось, как лисица, мать семейства, которую они видели сегодня
(тысячу лет назад)
поднимает морду к луне. Лисица, следящая за луной, пока ее детеныши спят под корнями вывороченного из земли дерева, задирающая морду к небу и глядящая на луну своими черными блестящими глазками.
На лице Билла застыло выражение полнейшего непонимания; свет ночи серебрил его кожу.
— Рози, — пробормотал он слабым неуверенным голосом. Губы его продолжали шевелиться, но он больше не произнес ни звука. Она взяла его за руку.
— Идем, Билл. Нам нужно спешить.
— Что происходит? — Растерянный и недоумевающий, он выглядел жалко. Это пробудило в ней противоречивые чувства: раздражение, вызванное его по-коровьи замедленной реакцией, и безмерную любовь— почти материнскую, — похожую на бушующий в сознании пожар. Она защитит его. Да. Да. Она спасет его от смерти; ценой собственной жизни, если на то пошло.
— Не задавай вопросов и не думай о том, что происходит, — велела она. — Доверься мне, как я доверилась тебе, когда ты вел мотоцикл. Положись на меня и иди за мной. Нам надо торопиться !
Правой рукой она повлекла его за собой; браслет баранкой висел на указательном пальце левой. На мгновение он воспротивился ее усилиям, но в этот момент за дверью раздался крик Нормана, и дверь затрещала под его ударом. Вскрикнув от испуга и злости, Рози крепче сжала руку Билла. Она втащила его в шкаф и в залитый лунным светом мир, раскинувшийся перед ними.
13
Все пошло кувырком, когда паскуда Роуз перегородила ему путь на лестницу вешалкой. Норман умудрился заплутаться в ней; правда, не он сам, а плащ, который ему так нравился. Один крючок вешалки застрял в петле для пуговицы — лучший фокус недели! — другой влез в карман с нахальством неопытного вора, пытающегося выудить бумажник. Третий медный крючок, словно палец садиста, воткнулся в самую уязвимую точку на теле мужчины. Рыча и проклиная ее на чем свет стоит, он попытался броситься вперед и вверх. Отвратительная вешалка вцепилась в него всеми щупальцами, не желая выпускать добычу, а волочить ее за собой, как выяснилось, не было никакой возможности; одна лапа просунулась между перилами лестницы, удерживая его, как якорь.
Он должен подняться наверх, должен. Не хватало еще, чтобы стерва заперлась в своей конуре с сосунком. Ему необходимо добраться до них раньше. Норман не сомневался, что, если потребуется, без особого труда выбьет дверь, за свою карьеру полицейского ему довелось взломать не один десяток дверей, причем с некоторыми пришлось повозиться, однако в данной ситуации главное — время. Он не хотел стрелять в нее, такая смерть была бы слишком быстрой и легкой для Роуз и ей подобных, но если путь, по которому он следует, не выровняется в ближайшее время, то, возможно, иного выбора не останется. Какой позор! Какое разочарование!
— Да надень же меня, хозяин! — взмолился бык из кармана плаща. — Я в форме, я отдохнул, я готов!
Превосходная мысль. Норман выхватил маску из кармана и напялил на голову, вдыхая запах мочи и резины. Как ни странно, запах оказался не таким уж и противным; более того, если с ним свыкнуться, он даже приятен. Во всяком случае, запах оказал успокаивающее воздействие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Первый предмет, который увидела Рози, — это браслет, тускло мерцавший в полутьме на тумбочке рядом с лампой.
«Я сделала это сама, — подумала она, чувствуя себя на удивление глупо. — Я сделала это сама, одной лишь мысли о браслете оказалось достаточно, чтобы…»
«Разумеется, — подтвердил внутренний голос; давненько она не слышала старой знакомой миссис Практичность-Благоразумие. — Разумеется, ты сделала все сама, в браслете никогда не таилось никакой силы, никогда, сила всегда находилась в ней , сила всегда была в…»
Нет, нет и нет. Она не пойдет по этой тропинке дальше, ни на шаг, иначе можно забрести в непролазные дебри. Тем более, что ее внимание отвлек новый поворот событий: Норман бросился на таран двери, как грузовой поезд. Дешевая фанера затрещала под его напором; дверь жалобно застонала на петлях. Чуть дальше раздавались жалобные завывания и всхлипы соседа, которого Рози никогда раньше не встречала.
«Быстрее, Рози, быстрее. Ты знаешь, что надо делать, ты знаешь, куда идти…»
— Рози… позвонить… надо… вызвать…
На большее Биллу не хватило сил, его снова скрутил приступ кашля — слишком сильный, чтобы закончить фразу. Впрочем, у нее все равно нет времени на выслушивание подобной чепухи. Пожалуй, позже его предложение будет иметь смысл, но в данный момент единственное, о чем следует думать, — это каким образом избежать смерти через несколько секунд. Настало время ей позаботиться о нем, найти убежище… а это значит увести его туда, где безопасно. Туда, где безопасно для них обоих .
Рози рванула на себя дверцу шкафа, ожидая, что странный мир тут же прольется, заполняя собой тесное пространство комнаты, как в ту ночь, когда она проснулась от раскатов грома. В комнату ворвутся ослепительные солнечные лучи, заставляя их плотно закрыть привыкшие к темноте глаза…
Но увидела только внутренность шкафа, тесную и пыльную, и ничего более — совершенно пустого шкафа, ибо те предметы одежды, которые хранились в нем раньше, свитер и пара кроссовок, сейчас были на ней. Ну да, картина находится там, где она оставила ее, но не увеличилась в размерах, не изменилась как-то еще, короче, она была такой же, как и прежде. Всего-навсего картина, выдранная из рамы, средней паршивости полотно, каких полным-полно на дальних полках антикварных магазинов, на блошиных рынках и в ломбардах. Не более того.
Дверь снова загрохотала под ударами тела Нормана. В этот раз фанера затрещала гораздо громче; от деревянной коробки отлетела щепка и упала на пол. Еще несколько ударов, и дело сделано; наверное, хватит двух-трех. Двери меблированных комнат не рассчитаны на то, чтобы противостоять безумию.
— Это же была не просто картина! — воскликнула Рози. — Она предназначалась мне, и это не просто картина, черт бы ее побрал! Через нее открывается вход в совершенно иной мир! Я знаю , потому что мне достался ее браслет !
Она повернулась, посмотрела на золотое украшение, затем подбежала к тумбочке и схватила браслет. Он показался ей еще тяжелее, чем раньше. И он был горячий.
— Рози, — произнес Билл. Она едва различала его силуэт. Билл держался руками за шею. Ей показалось, что с уголка его рта стекает кровь. — Рози, мы должны позвонить в…
И тут он вскрикнул, пораженный ярким сиянием, проникшим в комнату… только оно оказалось не настолько ярким, чтобы соответствовать памятному солнечному полдню. Расползаясь тонким шлейфом по полу, комнату заливал лунный свет, исходящий из встроенного шкафа. Держа браслет в руке, Рози приблизилась к Биллу и заглянула в шкаф. Там, где должна была находиться задняя стенка, возвышалась вершина холма, покрытая волнующейся под неустанным ночным бризом густой высокой травой, чуть дальше вырисовывались четкие линии и колонны поблескивающего в лучах луны храма. А над всей этой картиной сверкающей серебряной монетой в пурпурно-черном небе висела луна.
Ей представилось, как лисица, мать семейства, которую они видели сегодня
(тысячу лет назад)
поднимает морду к луне. Лисица, следящая за луной, пока ее детеныши спят под корнями вывороченного из земли дерева, задирающая морду к небу и глядящая на луну своими черными блестящими глазками.
На лице Билла застыло выражение полнейшего непонимания; свет ночи серебрил его кожу.
— Рози, — пробормотал он слабым неуверенным голосом. Губы его продолжали шевелиться, но он больше не произнес ни звука. Она взяла его за руку.
— Идем, Билл. Нам нужно спешить.
— Что происходит? — Растерянный и недоумевающий, он выглядел жалко. Это пробудило в ней противоречивые чувства: раздражение, вызванное его по-коровьи замедленной реакцией, и безмерную любовь— почти материнскую, — похожую на бушующий в сознании пожар. Она защитит его. Да. Да. Она спасет его от смерти; ценой собственной жизни, если на то пошло.
— Не задавай вопросов и не думай о том, что происходит, — велела она. — Доверься мне, как я доверилась тебе, когда ты вел мотоцикл. Положись на меня и иди за мной. Нам надо торопиться !
Правой рукой она повлекла его за собой; браслет баранкой висел на указательном пальце левой. На мгновение он воспротивился ее усилиям, но в этот момент за дверью раздался крик Нормана, и дверь затрещала под его ударом. Вскрикнув от испуга и злости, Рози крепче сжала руку Билла. Она втащила его в шкаф и в залитый лунным светом мир, раскинувшийся перед ними.
13
Все пошло кувырком, когда паскуда Роуз перегородила ему путь на лестницу вешалкой. Норман умудрился заплутаться в ней; правда, не он сам, а плащ, который ему так нравился. Один крючок вешалки застрял в петле для пуговицы — лучший фокус недели! — другой влез в карман с нахальством неопытного вора, пытающегося выудить бумажник. Третий медный крючок, словно палец садиста, воткнулся в самую уязвимую точку на теле мужчины. Рыча и проклиная ее на чем свет стоит, он попытался броситься вперед и вверх. Отвратительная вешалка вцепилась в него всеми щупальцами, не желая выпускать добычу, а волочить ее за собой, как выяснилось, не было никакой возможности; одна лапа просунулась между перилами лестницы, удерживая его, как якорь.
Он должен подняться наверх, должен. Не хватало еще, чтобы стерва заперлась в своей конуре с сосунком. Ему необходимо добраться до них раньше. Норман не сомневался, что, если потребуется, без особого труда выбьет дверь, за свою карьеру полицейского ему довелось взломать не один десяток дверей, причем с некоторыми пришлось повозиться, однако в данной ситуации главное — время. Он не хотел стрелять в нее, такая смерть была бы слишком быстрой и легкой для Роуз и ей подобных, но если путь, по которому он следует, не выровняется в ближайшее время, то, возможно, иного выбора не останется. Какой позор! Какое разочарование!
— Да надень же меня, хозяин! — взмолился бык из кармана плаща. — Я в форме, я отдохнул, я готов!
Превосходная мысль. Норман выхватил маску из кармана и напялил на голову, вдыхая запах мочи и резины. Как ни странно, запах оказался не таким уж и противным; более того, если с ним свыкнуться, он даже приятен. Во всяком случае, запах оказал успокаивающее воздействие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147