С первой минуты их знакомства, когда
Лена назвала свою профессию - подземная геология, ему представлялись
рвущиеся переборки, грохот жидкого металла и магмы, заполняющей
коридоры...
- Нет, - повторил Андрей и неожиданно понял, что Цесевич знает о
Лене, как и вообще знает многое о нем, Андрее.
Они сидели на веранде, пили мелкими глотками белый напиток "Песня",
приготовленный Цесевичем из выведенных им самим сортов винограда и яблок.
- Андрюша, - сказал учитель. - После того последнего испытания в
школе, когда ты отправился к Леонардо...
- Ничего не было, - сказал Андрей, поняв, что хочет узнать Цесевич. -
Да и желания у меня такого не возникало.
- Странный ты человек, Андрей. Имеешь задатки гения и не желаешь их
развивать. Нужны тренировки, лучевые процедуры, сейчас есть прекрасные
методы, я внимательно слежу за литературой. Поработав, ты сможешь
связываться с любым гением любой эпохи без жутких стрессовых видений.
Неужели ты воображаешь, что как вокалист достигнешь большего?
Андрей и сам об этом думал, но думал отвлеченно. Обнаружив у себя
голос, он стал певцом именно в опере, причем в классической, не потому ли,
что таким образом пытался подсознательно создать хотя бы видимость
контакта во времени?
С запада пришло круглое серое облако и повисло над домом. Цесевич
посмотрел на часы.
- Поливочный дождь, - сказал он.
- Теперь вы занимаетесь селекцией?
- Селекцией, да... Только не растений. Хочешь попробовать?
Он протянул Андрею на ладони пару церебральных датчиков.
- Зачем? - сказал Андрей.
- Трус ты, - усмехнулся учитель. - Это упрощенный вариант. Тесты
церебральные и подкорковые. Наука несколько продвинулась вперед, и я
вместе с ней. На волне, так сказать. Надень и пойдем пить чай.
Андрей пожал плечами и прилепил датчики к затылку. Через минуту он
забыл о приборе. Пил чай с вареньем и рассказывал о последних постановках.
Изображал, как, по его мнению, следует играть финальную сцену "Онегина" и
как пытается поставить ее режиссер. На взгляд Цесевича, оба варианта были
неотличимы, но впервые голос Андрея звучал не по стерео, а рядом, и
учитель был поражен. Андрей это заметил и постарался выжать из себя
максимум. Он не форсировал, пел мягко, и даже фраза "О жалкий жребий мой!"
прозвучала как-то задумчиво, будто Онегин давно уже определил для себя
судьбу, и сейчас лишь убедился, что был прав. Цесевич сказал коротко:
- Позовешь на премьеру.
Он прошел в угол веранды, где давно уже мигал на выносном пульте
компьютера зеленый огонек. Андрей сорвал датчики с затылка.
- Баловство это, - сказал Цесевич. - Большую работу сейчас ведут в
Институте профессий, но они доберутся до результата после моей смерти.
Ага, - он пробежал взглядом надпись на экране дисплея. - Андрюша, ты не
пробовал играть в го?
- Нет, - рассеянно отозвался Андрей, который и не слышал о такой
игре.
- А чем ты занимаешься, когда свободен?
- Читаю, копаюсь в старинных книгах, нотах, слушаю записи, встречаюсь
с друзьями...
- Играй в го, - энергично посоветовал Цесевич.
- Это ваш новый тест?
- Именно! Ты знаешь, что люди даже отдыхают не так, как могли бы?
Гениальность свою губят смолоду, потому что неверно выбирают дорогу. Но
отдых... Знал я одного археолога. На досуге он сочинял бездарные стихи
инее это хобби как крест. Я посоветовал ему разводить хомяков. Он
посмотрел на меня... Знаю я эти взгляды... Я послал ему хомяков в подарок.
Совсем человек изменился! Он и археологом стал более приличным, хотя
наверняка гениален совсем в другой области. Но хобби! Увлечения, невинные
забавы - и те выбирают неверно! Играй в го, Андрюша...
- Скажите, Сергей Владимирович, - Андрей замялся, - а вы сами...
- Нет, - резко сказал Цесевич, будто барьер поставил. - Об этом и
мысли не было. И не смотри на меня так. Методика - дело всей жизни. Мне
скоро сто. Не нужно. Не хочу.
- Врачу - исцелися сам, - сказал Андрей.

7
Вадим был в лаборатории не один. Теоретик Саша Возницын - коренастый
и крепкий, с шевелюрой, свисающей на плечи, - ходил из угла в угол, а
Вадим стоял у окна, сосредоточенно рассматривая цифры на широкой ленте
машинной распечатки.
- Мне нужна именно сегодняшняя ночь, - говорил Саша. - Извините,
Ирина Васильевна... Звезда слабеет, Вадим, рентгеновская новая гаснет,
завтра может не быть погоды, и кто еще согласится наблюдать такой слабый
объект?
- Ты видела астрономический цирк, Ира? - спросил Вадим. - Сегодня
увидишь. Я могу запросто снять не то, что надо. Никогда не занимался
звездами. А этот корифей пришел ко мне со своей авантюрой, зная, что
Другие откажутся наотрез.
- Вот-вот, - быстро вставил Саша. - Я знаю твой характер - бросаешься
на все неисследованное.
- Что такое рентгеновская новая? - спросила Ирина.
- Неожиданная вспышка на рентгеновском небе, - пояснил Саша. -
Появляется яркая рентгеновская звезда и через месяц-другой гаснет. Чаще
всего навсегда. В некоторых случаях, как сейчас, рентгеновской вспышке
соответствует и оптическая...
- В некоторых, - буркнул Вадим. - Причем довольно слабая. Нужно хотя
бы окрестности посмотреть на Паломарском атласе. Пойдем на телескоп,
корифей...

Ирине пришлось долго звонить, пока за стеклянной дверью не появился
усатый вахтер в накинутом на плечи тулупе. В проходной горел электрокамин,
было тепло, и Ирина постояла минуту, прежде чем подняться под купол.
Вадим стоял у окна и смотрел в черноту ночи. Чтобы лучше видеть, он
погасил под куполом свет. Ирина тотчас ударилась обо что-то головой и
застыла.
- Что с тобой, Вадим? - тихо спросила она.
- Сегодня дважды был там, - сказал Вадим. - Так часто никогда не
было. Странная планета...
Он отступил в темноту и исчез. Под куполом заурчало, сверху
заструился колючими лучами звездный свет - купол раздвинулся. Визгливо
заработали сервомоторы люльки. Ирина увидела уходящее вверх пятно и
почувствовала себя ужасно одинокой, будто Вадим поднимался не под купол, а
в другую галактику. Она прислонилась лбом к стеклу, но снаружи было темно,
и Ирина не могла понять, что мог там разглядеть Вадим.
"Мы на все смотрим по-разному, - подумала она. - И думаем по-разному.
Может, потому, что я не могу поверить в реальность Странностей? Возможно,
Вадим и гений контакта в другом мире, но здесь он просто астроном,
достаточно посмотреть в его глаза, когда он говорит о небе. Весь мир для
Вадима как сцена с реальными фигурками, очень реальными, прямо настоящими,
но...
Гений контакта! Странно все это. Даже не то странно, что он
единственный специалист по контактам с внеземными цивилизациями на
несколько веков. Но должен ведь быть еще и труд, который делает гения
творцом. А у Вадима все слишком просто. Что знает он о контактах с иным
разумом? Два века прошли мимо него. Что-то не так, или он не обо всем
пишет и говорит".
"Ну и ну, - подумала Ирина, - я рассуждаю так, будто поверила. - И
тут же оборвала себя: - Значит, поверила".
Она очнулась от визга спускающейся люльки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17