Еще! Она искала — и всегда находила.
…Если у тебя бессонница — встань, подойди к окну, раздерни шторы. И в глаза тебе посмотрит НОЧЬ.
Звонок на контактный телефон поступил только в 0:55. Одновременно с ним включились два магнитофона — основной и дублирующий. Система определения абонента начала работу раньше, чем оператор снял трубку. Вести переговоры с Терминатором было поручено тому самому эксперту-психологу, который проводил экспертизу по тексту Ультиматума. Экспертизу проводили, строго говоря, два специалиста, но право и обязанность общения с Терминатором легли на щуплые плечи одного из них. Этот пятидесятилетний и невзрачный мужчина обладал потрясающей интуицией и умением находить общий язык с самыми разными людьми. Однажды он убедил (по телефону!) сдаться убийцу, за которым лежало семь трупов. Убийце дали вышку, но тут подоспел мораторий на смертную казнь… Иногда он присылал письма эксперту на адрес Большого Дома. Что было в этих письмах, эксперт никому не говорил.
Сегодня задача психолога была проще — как можно дольше затянуть разговор с Терминатором, выиграть время для групп захвата. Ничего из этого не вышло.
— Слушаю вас, — сказал эксперт спокойно. Кроме него в кабинете находились два офицера ФСБ — сотрудник следственной службы и инженер службы радио и электронного контроля. Оба сидели с напряженными лицами.
— Я — Терминатор. Вам понравился фейерверк?
— Он произвел сильное впечатление.
— Это первый… Если сегодня в полночь не будет денег, вы получите массу гораздо более сильных впечатлений.
— Ваши условия приняты. Губернатор уже…
— Заткнись! Деньги должны быть упакованы в прозрачные полиэтиленовые мешки. Стольники. В пачках. Десять мешков по пятьдесят пачек. В 23:00 я дам дальнейшие указания. Понял?
— Да, понял… Мне поручено передать вам от лица…
— Заткнись, мясо! Не пытайтесь меня лечить. Я — Терминатор.
В трубке пошли гудки отбоя. Эксперт вытащил сигарету из пачки. Инженер ободряюще сказал:
— Не переживайте, Олег Васильевич. Мы его уже засекли. Техника умная, ей достаточно двадцати секунд. А ваш диалог продолжался тридцать девять.
— Я не переживаю, — ответил эксперт, закуривая. — Такой исход нашей беседы я предполагал заранее…
Он выпустил струйку сизого дыма, задумчиво покачал головой с большими залысинами и сказал сам себе:
— А он гораздо более опасен, чем можно было понять из текста… Дай-то Бог взять его сегодня… дай-то Бог.
Ни эксперт, ни инженер, ни даже следователь не знали, что Терминатор уже вычислен, уже приобрел черты реального человека со всеми положенными атрибутами: внешностью, биографией, именем и адресом. С отпечатками пальцев, в конце концов.
И уж тем более они не знали, что в этот самый момент начальник управления дал отбой на проведение операции «Сеть». Экипажи пятидесяти автомобилей получили приказ возвращаться. А восемь групп захвата получили новое задание. Логика приказа была такова: вероятность задержания террориста в точке выхода на связь составляла в лучшем случае тридцать-тридцать пять процентов. А если смотреть на вещи реально — еще меньше.
В то же время спокойная работа по установленным лицам, которые даже не предполагают, что они уже известны ФСБ, давала практически гарантированный положительный результат. Операция «Сеть», которая буквально исчерпала все человеческие и технические возможности питерского УФСБ (на время операции в управлении оставался последний резерв — отделение бойцов «Града» и всего три автомобиля), была прекращена. Пятьдесят машин, среди которых половину составляли автомобили, выделенные губернатором, возвращались на базу. А восемь — разъехались по двум адресам: к дому Семена Фридмана на Большой Монетной и к дому Алексея Воробьева на Среднеохтинском.
В отличие от Дуче, готового к визиту оперативников, Птица ничего не подозревал.
* * *
Хозяин гаража с несчастливым номером тринадцать бился в истерике. Исчезновение двух сторожей обнаружилось довольно быстро, а вот сами сторожа — нет. Отсутствие дисциплины у штатских, на которое сетовал убитый майор Егорыч, было характерно и для гаражной обслуги. Искать пропавших сторожей-отставников начали только час спустя. А чего их искать? Бухают с кем-нибудь из владельцев… Когда нашли — содрогнулись. В маленьком тихом Приозерске и его окрестностях менее чем за сутки произошли три жестоких убийства. Явный перебор.
Хозяина гаража взяли сразу. Слово «взяли» следует понимать буквально. Его подняли дома с дивана и отнесли в милицейский УАЗик. Сильно пьющий, ранее судимый, психически неуравновешенный безработный был подозреваемым номер один. Судимость он заработал, кстати, за то, что бросился с ножом на инспектора рыбнадзора. Спустя три часа с помощью нашатыря, холодной воды и рукоприкладства задержанного удалось немного привести в чувство. Он долго не понимал, чего от него хотят, не мог объяснить, где находился в момент убийства, и ничего вразумительного не говорил по поводу следов крови на ноже, найденном в сарае. Тем временем в гаражном кооперативе вспомнили, что в бокс номер тринадцать частенько наведывался молодой мужчина в форме прапорщика. Обнаружился и временный пропуск, выписанный на имя Колесника Ивана Степановича. После этого неприятного открытия за допрос подозреваемого взялись Реутов и Климов. Допрашивали жестко. Без рукоприкладства, но так, что он быстро осознал свое положение и скис… потом началась истерика. В результате сорокаминутного допроса офицеры службы БТ убедились, что браконьер-алкоголик не представляет для них интереса. Он просто сдавал гараж Колеснику. А вот Ванька в яме под полом почти наверняка хранил то, что они так упорно искали. То, ради чего он рискнул вернуться… Сослуживцы Колесника никогда не слышали, чтобы прапорщик снимал гараж. Зачем? У него ни машины, ни мотоцикла нет… Но кровавые отпечатки армейского ботинка сорок четвертого размера подтверждали, что Колесник отметился и здесь. Дезертир и убийца, розыск которого шел уже более суток по всему Северо-Западу, спокойно шлялся по Приозерску, продолжал убивать и изымал свои тротиловые заначки.
Вскоре все это подтвердилось дактилоскопическими следами на фонарике. А чуть позже офицеры ФСБ обнаружили отпечатки, которые не соответствовали пальцам сторожей или хозяина, они принадлежали Птице.
* * *
Птица добирался до дома пешком. Общественный транспорт уже не ходил, а брать перепачканного, окровавленного, с разбитым лицом человека ни частники, ни таксисты не хотели. Как только прогремел взрыв, он бегом вернулся к дому, из которого совсем недавно вышел. В ушах стоял чудовищный грохот… Он вспомнил все: утренний разговор с Дуче, Наташкин голос в трубке, страшный вояж в Приозерск, бульканье крови из перерезанного горла отставника… И пьяные голоса бомжей за стеной.
Оглушенный Птица стоял в нескольких метрах от развалин и смотрел на огни, затемненные пылевой завесой. Валил черный дым. Точно так же, как он валил десять лет назад посреди моста на Малах-Гош. Разведывательно-диверсионный взвод морской пехоты держал оборону на левом берегу, а войска сепаратистов пытались прорваться с правого. Их было много, они наступали, как желтая саранча. В чудовищной влажности и духоте стелился над мутной водой дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
…Если у тебя бессонница — встань, подойди к окну, раздерни шторы. И в глаза тебе посмотрит НОЧЬ.
Звонок на контактный телефон поступил только в 0:55. Одновременно с ним включились два магнитофона — основной и дублирующий. Система определения абонента начала работу раньше, чем оператор снял трубку. Вести переговоры с Терминатором было поручено тому самому эксперту-психологу, который проводил экспертизу по тексту Ультиматума. Экспертизу проводили, строго говоря, два специалиста, но право и обязанность общения с Терминатором легли на щуплые плечи одного из них. Этот пятидесятилетний и невзрачный мужчина обладал потрясающей интуицией и умением находить общий язык с самыми разными людьми. Однажды он убедил (по телефону!) сдаться убийцу, за которым лежало семь трупов. Убийце дали вышку, но тут подоспел мораторий на смертную казнь… Иногда он присылал письма эксперту на адрес Большого Дома. Что было в этих письмах, эксперт никому не говорил.
Сегодня задача психолога была проще — как можно дольше затянуть разговор с Терминатором, выиграть время для групп захвата. Ничего из этого не вышло.
— Слушаю вас, — сказал эксперт спокойно. Кроме него в кабинете находились два офицера ФСБ — сотрудник следственной службы и инженер службы радио и электронного контроля. Оба сидели с напряженными лицами.
— Я — Терминатор. Вам понравился фейерверк?
— Он произвел сильное впечатление.
— Это первый… Если сегодня в полночь не будет денег, вы получите массу гораздо более сильных впечатлений.
— Ваши условия приняты. Губернатор уже…
— Заткнись! Деньги должны быть упакованы в прозрачные полиэтиленовые мешки. Стольники. В пачках. Десять мешков по пятьдесят пачек. В 23:00 я дам дальнейшие указания. Понял?
— Да, понял… Мне поручено передать вам от лица…
— Заткнись, мясо! Не пытайтесь меня лечить. Я — Терминатор.
В трубке пошли гудки отбоя. Эксперт вытащил сигарету из пачки. Инженер ободряюще сказал:
— Не переживайте, Олег Васильевич. Мы его уже засекли. Техника умная, ей достаточно двадцати секунд. А ваш диалог продолжался тридцать девять.
— Я не переживаю, — ответил эксперт, закуривая. — Такой исход нашей беседы я предполагал заранее…
Он выпустил струйку сизого дыма, задумчиво покачал головой с большими залысинами и сказал сам себе:
— А он гораздо более опасен, чем можно было понять из текста… Дай-то Бог взять его сегодня… дай-то Бог.
Ни эксперт, ни инженер, ни даже следователь не знали, что Терминатор уже вычислен, уже приобрел черты реального человека со всеми положенными атрибутами: внешностью, биографией, именем и адресом. С отпечатками пальцев, в конце концов.
И уж тем более они не знали, что в этот самый момент начальник управления дал отбой на проведение операции «Сеть». Экипажи пятидесяти автомобилей получили приказ возвращаться. А восемь групп захвата получили новое задание. Логика приказа была такова: вероятность задержания террориста в точке выхода на связь составляла в лучшем случае тридцать-тридцать пять процентов. А если смотреть на вещи реально — еще меньше.
В то же время спокойная работа по установленным лицам, которые даже не предполагают, что они уже известны ФСБ, давала практически гарантированный положительный результат. Операция «Сеть», которая буквально исчерпала все человеческие и технические возможности питерского УФСБ (на время операции в управлении оставался последний резерв — отделение бойцов «Града» и всего три автомобиля), была прекращена. Пятьдесят машин, среди которых половину составляли автомобили, выделенные губернатором, возвращались на базу. А восемь — разъехались по двум адресам: к дому Семена Фридмана на Большой Монетной и к дому Алексея Воробьева на Среднеохтинском.
В отличие от Дуче, готового к визиту оперативников, Птица ничего не подозревал.
* * *
Хозяин гаража с несчастливым номером тринадцать бился в истерике. Исчезновение двух сторожей обнаружилось довольно быстро, а вот сами сторожа — нет. Отсутствие дисциплины у штатских, на которое сетовал убитый майор Егорыч, было характерно и для гаражной обслуги. Искать пропавших сторожей-отставников начали только час спустя. А чего их искать? Бухают с кем-нибудь из владельцев… Когда нашли — содрогнулись. В маленьком тихом Приозерске и его окрестностях менее чем за сутки произошли три жестоких убийства. Явный перебор.
Хозяина гаража взяли сразу. Слово «взяли» следует понимать буквально. Его подняли дома с дивана и отнесли в милицейский УАЗик. Сильно пьющий, ранее судимый, психически неуравновешенный безработный был подозреваемым номер один. Судимость он заработал, кстати, за то, что бросился с ножом на инспектора рыбнадзора. Спустя три часа с помощью нашатыря, холодной воды и рукоприкладства задержанного удалось немного привести в чувство. Он долго не понимал, чего от него хотят, не мог объяснить, где находился в момент убийства, и ничего вразумительного не говорил по поводу следов крови на ноже, найденном в сарае. Тем временем в гаражном кооперативе вспомнили, что в бокс номер тринадцать частенько наведывался молодой мужчина в форме прапорщика. Обнаружился и временный пропуск, выписанный на имя Колесника Ивана Степановича. После этого неприятного открытия за допрос подозреваемого взялись Реутов и Климов. Допрашивали жестко. Без рукоприкладства, но так, что он быстро осознал свое положение и скис… потом началась истерика. В результате сорокаминутного допроса офицеры службы БТ убедились, что браконьер-алкоголик не представляет для них интереса. Он просто сдавал гараж Колеснику. А вот Ванька в яме под полом почти наверняка хранил то, что они так упорно искали. То, ради чего он рискнул вернуться… Сослуживцы Колесника никогда не слышали, чтобы прапорщик снимал гараж. Зачем? У него ни машины, ни мотоцикла нет… Но кровавые отпечатки армейского ботинка сорок четвертого размера подтверждали, что Колесник отметился и здесь. Дезертир и убийца, розыск которого шел уже более суток по всему Северо-Западу, спокойно шлялся по Приозерску, продолжал убивать и изымал свои тротиловые заначки.
Вскоре все это подтвердилось дактилоскопическими следами на фонарике. А чуть позже офицеры ФСБ обнаружили отпечатки, которые не соответствовали пальцам сторожей или хозяина, они принадлежали Птице.
* * *
Птица добирался до дома пешком. Общественный транспорт уже не ходил, а брать перепачканного, окровавленного, с разбитым лицом человека ни частники, ни таксисты не хотели. Как только прогремел взрыв, он бегом вернулся к дому, из которого совсем недавно вышел. В ушах стоял чудовищный грохот… Он вспомнил все: утренний разговор с Дуче, Наташкин голос в трубке, страшный вояж в Приозерск, бульканье крови из перерезанного горла отставника… И пьяные голоса бомжей за стеной.
Оглушенный Птица стоял в нескольких метрах от развалин и смотрел на огни, затемненные пылевой завесой. Валил черный дым. Точно так же, как он валил десять лет назад посреди моста на Малах-Гош. Разведывательно-диверсионный взвод морской пехоты держал оборону на левом берегу, а войска сепаратистов пытались прорваться с правого. Их было много, они наступали, как желтая саранча. В чудовищной влажности и духоте стелился над мутной водой дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99