Лариса выключила ближний свет и двинулась по грунтовке на одних подфарниках.
* * *
В район Первомайского выехали восемь оперативных групп ФСБ. Надо бы больше, да не получилось, в Питере тоже хватало работы. Активно готовилась операция по захвату террористов при передаче выкупа. Многочисленные неудачи, смерть капитана Рясхова создавали тревожный фон. С момента взрыва в Агалатово прошло более пятидесяти шести часов, а преступники, о которых уже, казалось бы, знали все, по-прежнему ускользали. Они находились рядом, но были неуловимы. Дополнительный элемент нервозности вносили звонки из Москвы. В столице взяли дело на контроль. Это означало, что все время требовали результатов. И постоянных, ежечасных, докладов.
Итак, восемь опергрупп сотрудников БТ выехали на поиск дачи. Они имели в активе фотографии строения и всех выявленных членов ОПГ. В пассиве: крайне неопределенный адрес: район Первомайского, что означало площадь этак километров восемьсот квадратных, и ночь. Да еще страшный дефицит времени. И полное отсутствие уверенности, что члены банды находятся именно там. Дороги, ведущие с Выборгского направления в Питер, для подстраховки перекрыли гаишные посты, усиленные сотрудниками службы БТ. Их задачей было проверять все автомобили, следующие и в город и из него.
«Москвич» Гурецкого и двое «жигулей» с разведкой Короткова проследовали на дачу за шесть минут до того, как сотрудники ФСБ оседлали дорогу и надежно заблокировали весь район.
Вот только неясно, считать это удачей для двух морпехов или наоборот.
* * *
Капитан второго ранга Никита Дмитриевич Ермоленко шел домой. Он возвращался из редакции одной ежедневной питерской газеты. Был отставной кап-два не в духе. Материалы, которые он собрал на депутата Короткова, в редакции изучили с интересом, сняли копии… Но печатать явно не торопились. Он был в этой газетке уже третий раз. И каждый раз его встречали все более прохладно. А сегодня прозрачно намекнули, что все эти материалы — липа, сам он — склочник, клеветник и вообще — красно-коричневый по окрасу, так сказать…
— Позвольте, — возмутился Никита Дмитриевич, — факты налицо. Факты — вещь упрямая. Они нуждаются не в оценке, а в опубликовании. Что же касается политического окраса, как вы выразились, то окрас у меня один — гражданский. Я офицер Флота Российского.
— Вот и идите, гражданин, — сказал с нагловатой усмешкой очкастый тип за письменном столом, — на флот Российский.
Ермоленко молча собрал свои бумаги и вышел. Когда дверь за ним закрылась, очкастый быстро набрал номер и сказал в телефонную трубку:
— Это я… Да, да. Он только что от меня вышел. Все бумаги с собой. Что? Нет, разумеется, оригиналы… ха-ха… Спасибо, говорят халдеи, много. Нам лучше деньгами. Ха-ха… жду. Лишних, сам понимаешь, не бывает. Кризис. Ну давай, до встречи.
Никита Дмитриевич подошел к своему подъезду. У входа курил прилично одетый мужчина. Когда отставной моряк прошел мимо, мужчина окинул его небрежным взглядом. Зацепился глазами за канцелярскую папку под мышкой. Синим фломастером на коричневом картоне было написано К.С.П. Курильщик вежливо посторонился и проводил Никиту Дмитриевича ироничным взглядом. Через несколько секунд он швырнул сигарету на асфальт и шепнул два слова в воротник своей кожаной куртки, а потом не спеша пошел прочь, завернул за угол дома и сел в скромный «форд-эскорт». Пустил двигатель и посмотрел на часы. Долго ждать ему не пришлось: в салон сели два молодых человека. Один положил на колени водителю коричневую канцелярскую папку. Второй — черную коробочку портативного переговорника. Возле инициалов К.С.П. расплывалась маленькая алая клякса. Минуту назад ее не было.
— Ну? — сказал водитель.
— Как договаривались — перелом челюсти. И правой руки. Выступать не сможет долго. Взяли бумажник… чистое ограбление.
— Разбой, мудак, — ответил водитель неохотно.
— Какая на хер разница? — оскалился его собеседник.
— Если менты повяжут — быстро поймешь. Ладно, вот ваши двести баксов и — гуд бай. Если будете трепаться — яйца оборву обоим.
— Может, до метро подкинешь?
— Перебьешься, баклан. Мне не звонить. Понадобитесь — сам найду.
Молодые подонки выбрались из салона, а официант элитного клуба «Золотой миллиард» отправился на работу. Иногда он брезгливо косился на красную кляксу рядом с буквами К.С.П.
Вечером папка легла на стол народного избранника Сергея Павловича Короткова.
* * *
Ваську Ливера установили сразу, но взяли несколько позже. Когда за ним приехали, Васьки не оказалось дома. Оперативники испытали очень нехорошее чувство… Цепочка-то вырисовывалась мерзкая: в самом начале был легко установлен сбытчик тротила Колесник. Скрылся за несколько минут до задержания. Был вычислен организатор ОПГ Фридман — скрылся, оставив в своей квартире страшный сюрприз. Был вычислен и скрылся Воробьев вместе со своей любовницей. И наконец, очень странно пропал Геннадий Фиников. Двигатель его автомобиля был еще горячим… Теперь — Ливер?
Объем проводимых по делу оперативно-розыскных мероприятий был поистине беспрецедентным. И тем не менее реальных результатов все еще не было. Криминальная практика знает массу таких случаев, но в основном они касаются розыска одиночек, о которых мало — или вовсе нет — информации. Терминатор организовал банду, на языке оперативников — ОПГ. Следствие располагало уже достаточно большим количеством сведений о членах банды, огромном объеме прямых или косвенных улик… и полным отсутствием задержанных. Весь улов состоял из парочки наркоманов-грабителей и одного браконьера, за которым тянулся кровавый след. Но к делу Терминатора все это никакого отношения не имело.
Ливер нарисовался минут сорок спустя. Он, после расставания с Генкой, пошел к знакомому барыге за анашой. И сейчас возвращался на хату. Побрякивали в полиэтиленовом пакете бутылки с пивом. В носках были спрятаны два хороших косячка. Жизнь — если с умом ее жрать — не такая уж и хреновая штуковина. Шел Вася Ливер домой и совершенно не догадывался, что через пару минут он будет думать совершенно по-другому.
У своего подъезда Ливер позыркал глазами по сторонам, ничего подозрительного не увидел и шмыгнул внутрь. Даже если бы Васька смотрел в четыре глаза, он бы все равно не увидел людей в «газели» с тонированными стеклами. А вот они Ливера засекли вмиг. И сообщили в квартиру, где его тоже с нетерпением ждали.
Васька открыл дверь сам, прошел в темную и запущенную прихожую. В двухкомнатной коммуналке он занимал одну комнату, во второй жила семидесятилетняя одинокая пенсионерка, запуганная Васькой до предела. Не разуваясь, не снимая грязных ботинок, Ливер подошел к своей двери. Когда он хотел вставить ключ в замок, дверь внезапно распахнулась, и сильные руки быстро рванули Ваську внутрь. Вспыхнул свет.
— Гражданин Лавров Василий Васильевич? — услышал Ливер знакомые слова, произнесенные с очень знакомой интонацией. Но что-то в ней было и необычное, не ментовское.
* * *
«Москвич» довольно быстро катил по грунтовке. Фары выхватывали из темноты стволы деревьев, растущих у дороги. Финт время от времени предупреждал о поворотах или ямах. Впрочем, дорога в Ад была вполне приличной по российским меркам.
— Мишка, за нами, кажется, кто-то едет, — сказал Птица с заднего сиденья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
* * *
В район Первомайского выехали восемь оперативных групп ФСБ. Надо бы больше, да не получилось, в Питере тоже хватало работы. Активно готовилась операция по захвату террористов при передаче выкупа. Многочисленные неудачи, смерть капитана Рясхова создавали тревожный фон. С момента взрыва в Агалатово прошло более пятидесяти шести часов, а преступники, о которых уже, казалось бы, знали все, по-прежнему ускользали. Они находились рядом, но были неуловимы. Дополнительный элемент нервозности вносили звонки из Москвы. В столице взяли дело на контроль. Это означало, что все время требовали результатов. И постоянных, ежечасных, докладов.
Итак, восемь опергрупп сотрудников БТ выехали на поиск дачи. Они имели в активе фотографии строения и всех выявленных членов ОПГ. В пассиве: крайне неопределенный адрес: район Первомайского, что означало площадь этак километров восемьсот квадратных, и ночь. Да еще страшный дефицит времени. И полное отсутствие уверенности, что члены банды находятся именно там. Дороги, ведущие с Выборгского направления в Питер, для подстраховки перекрыли гаишные посты, усиленные сотрудниками службы БТ. Их задачей было проверять все автомобили, следующие и в город и из него.
«Москвич» Гурецкого и двое «жигулей» с разведкой Короткова проследовали на дачу за шесть минут до того, как сотрудники ФСБ оседлали дорогу и надежно заблокировали весь район.
Вот только неясно, считать это удачей для двух морпехов или наоборот.
* * *
Капитан второго ранга Никита Дмитриевич Ермоленко шел домой. Он возвращался из редакции одной ежедневной питерской газеты. Был отставной кап-два не в духе. Материалы, которые он собрал на депутата Короткова, в редакции изучили с интересом, сняли копии… Но печатать явно не торопились. Он был в этой газетке уже третий раз. И каждый раз его встречали все более прохладно. А сегодня прозрачно намекнули, что все эти материалы — липа, сам он — склочник, клеветник и вообще — красно-коричневый по окрасу, так сказать…
— Позвольте, — возмутился Никита Дмитриевич, — факты налицо. Факты — вещь упрямая. Они нуждаются не в оценке, а в опубликовании. Что же касается политического окраса, как вы выразились, то окрас у меня один — гражданский. Я офицер Флота Российского.
— Вот и идите, гражданин, — сказал с нагловатой усмешкой очкастый тип за письменном столом, — на флот Российский.
Ермоленко молча собрал свои бумаги и вышел. Когда дверь за ним закрылась, очкастый быстро набрал номер и сказал в телефонную трубку:
— Это я… Да, да. Он только что от меня вышел. Все бумаги с собой. Что? Нет, разумеется, оригиналы… ха-ха… Спасибо, говорят халдеи, много. Нам лучше деньгами. Ха-ха… жду. Лишних, сам понимаешь, не бывает. Кризис. Ну давай, до встречи.
Никита Дмитриевич подошел к своему подъезду. У входа курил прилично одетый мужчина. Когда отставной моряк прошел мимо, мужчина окинул его небрежным взглядом. Зацепился глазами за канцелярскую папку под мышкой. Синим фломастером на коричневом картоне было написано К.С.П. Курильщик вежливо посторонился и проводил Никиту Дмитриевича ироничным взглядом. Через несколько секунд он швырнул сигарету на асфальт и шепнул два слова в воротник своей кожаной куртки, а потом не спеша пошел прочь, завернул за угол дома и сел в скромный «форд-эскорт». Пустил двигатель и посмотрел на часы. Долго ждать ему не пришлось: в салон сели два молодых человека. Один положил на колени водителю коричневую канцелярскую папку. Второй — черную коробочку портативного переговорника. Возле инициалов К.С.П. расплывалась маленькая алая клякса. Минуту назад ее не было.
— Ну? — сказал водитель.
— Как договаривались — перелом челюсти. И правой руки. Выступать не сможет долго. Взяли бумажник… чистое ограбление.
— Разбой, мудак, — ответил водитель неохотно.
— Какая на хер разница? — оскалился его собеседник.
— Если менты повяжут — быстро поймешь. Ладно, вот ваши двести баксов и — гуд бай. Если будете трепаться — яйца оборву обоим.
— Может, до метро подкинешь?
— Перебьешься, баклан. Мне не звонить. Понадобитесь — сам найду.
Молодые подонки выбрались из салона, а официант элитного клуба «Золотой миллиард» отправился на работу. Иногда он брезгливо косился на красную кляксу рядом с буквами К.С.П.
Вечером папка легла на стол народного избранника Сергея Павловича Короткова.
* * *
Ваську Ливера установили сразу, но взяли несколько позже. Когда за ним приехали, Васьки не оказалось дома. Оперативники испытали очень нехорошее чувство… Цепочка-то вырисовывалась мерзкая: в самом начале был легко установлен сбытчик тротила Колесник. Скрылся за несколько минут до задержания. Был вычислен организатор ОПГ Фридман — скрылся, оставив в своей квартире страшный сюрприз. Был вычислен и скрылся Воробьев вместе со своей любовницей. И наконец, очень странно пропал Геннадий Фиников. Двигатель его автомобиля был еще горячим… Теперь — Ливер?
Объем проводимых по делу оперативно-розыскных мероприятий был поистине беспрецедентным. И тем не менее реальных результатов все еще не было. Криминальная практика знает массу таких случаев, но в основном они касаются розыска одиночек, о которых мало — или вовсе нет — информации. Терминатор организовал банду, на языке оперативников — ОПГ. Следствие располагало уже достаточно большим количеством сведений о членах банды, огромном объеме прямых или косвенных улик… и полным отсутствием задержанных. Весь улов состоял из парочки наркоманов-грабителей и одного браконьера, за которым тянулся кровавый след. Но к делу Терминатора все это никакого отношения не имело.
Ливер нарисовался минут сорок спустя. Он, после расставания с Генкой, пошел к знакомому барыге за анашой. И сейчас возвращался на хату. Побрякивали в полиэтиленовом пакете бутылки с пивом. В носках были спрятаны два хороших косячка. Жизнь — если с умом ее жрать — не такая уж и хреновая штуковина. Шел Вася Ливер домой и совершенно не догадывался, что через пару минут он будет думать совершенно по-другому.
У своего подъезда Ливер позыркал глазами по сторонам, ничего подозрительного не увидел и шмыгнул внутрь. Даже если бы Васька смотрел в четыре глаза, он бы все равно не увидел людей в «газели» с тонированными стеклами. А вот они Ливера засекли вмиг. И сообщили в квартиру, где его тоже с нетерпением ждали.
Васька открыл дверь сам, прошел в темную и запущенную прихожую. В двухкомнатной коммуналке он занимал одну комнату, во второй жила семидесятилетняя одинокая пенсионерка, запуганная Васькой до предела. Не разуваясь, не снимая грязных ботинок, Ливер подошел к своей двери. Когда он хотел вставить ключ в замок, дверь внезапно распахнулась, и сильные руки быстро рванули Ваську внутрь. Вспыхнул свет.
— Гражданин Лавров Василий Васильевич? — услышал Ливер знакомые слова, произнесенные с очень знакомой интонацией. Но что-то в ней было и необычное, не ментовское.
* * *
«Москвич» довольно быстро катил по грунтовке. Фары выхватывали из темноты стволы деревьев, растущих у дороги. Финт время от времени предупреждал о поворотах или ямах. Впрочем, дорога в Ад была вполне приличной по российским меркам.
— Мишка, за нами, кажется, кто-то едет, — сказал Птица с заднего сиденья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99