– При этом Вы улыбаетесь, – заметила я.
– Да, ведь теперь я не боюсь падать. Я упала сильно, а грудина не сломалась. Я, конечно, расстроилась, насторожилась. Только после этого вдруг обнаружила, что страха нет, а осторожность есть. Теперь появились совсем другие размышления: смогу ли я работать, что будет дальше…
– Вы смотрите в свое будущее…
– Да.
– Тогда удачи на Вашем пути!

Диетический конфликт

Женщина начала свое повествование сразу, как села в кресло.
– Я перестала есть. Уже три месяца. Только пью – чай, кофе. Если съем пару ложек, сразу тошнота, ком в горле, как будто объелась… А есть-то надо, а так и ноги можно протянуть! Приходится заталкивать в себя пищу силком. Все знакомые уже беспокоятся… Терапевт и хирург ничего не нашли, направили к вам.
Пока она рассказывала, я внимательно ее разглядывала.
Сидит расслабленно, даже вольготно, вытянувшись. На плечах – красивый яркий шарф, на шее – множество разнообразных кулонов, деревянных и серебряных, на разной высоте. Густые волосы собраны пучком, кроме одной крупной пряди, как будто специально выбившейся из общего порядка. Мимика, сначала скорбная, с характерно выраженными носогубными складками, стала живой, когда я попросила ее рассказать о своей профессии. Одновременно заблестели глаза и появилась жестикуляция. По профессии женщина оказалась художником-реставратором, всю свою жизнь посвятившая творению картин. Говорила громко, выделяя голосом, значимые для нее фразы. И как это бывает у творческих людей – огромное количество метафор, образных сравнений, необычных словосочетаний. Интересно.
– Скажите, а есть ли что-то (какая-то ситуация, отношения) в Вашей жизни, от чего вас тошнит?
– Мне вообще трудно жить в реалиях социума. Неурядицы реального мира меня парализуют.
– А что случилось три месяца назад, когда появился симптом?
– Меня уволили с работы. Закрылась фирма, в которой я работала, и я осталась без средств к существованию, без каких-либо гарантий. А это значит, надо искать работу, как-то зарабатывать. Как это все делать?! У меня как будто нет направления, ясности, куда идти.
– После этого начались проблемы с принятием пищи?
– Да. У меня пропал аппетит. Я понимаю, что это ненормально. Я вообще не хочу есть.
– А Вам это мешает?
– Мне это не мешает. Но… люди ведь ДОЛЖНЫ есть?! А мне-то это не мешает. У меня свой мир художника и одиночества. Мне хорошо в моем мире. А сейчас особенно… Такие мысли, образы приходят. Я весь день стою у мольберта. Даже ночью иногда рисую.
– Значит, силы не убавилось?
– Не-ет, даже прибавилось! Активность прежняя, даже больше.
– А для чего Вы заталкиваете в себя пищу?
– Для чего?.. Для чего? Чтобы…
Она явно не находила, что ответить. Вопрос застал ее врасплох.
– Для чего?.. Для того чтобы стал меньше страх. От реакции людей, например. Есть-то нужно! Друзья волнуются, пугают меня. Ведь это ненормально – не есть?!
Она вопросительно посмотрела на меня, явно желая подтверждения.
– В Вашем случае следует избавиться от слова «НУЖНО». А делать только то, что хочется. В конце концов это не ваше желание – принимать пищу. Это желание ваших друзей, знакомых. У Вас нет желания начать кушать или что-либо изменить по этому поводу. Вы пришли с чужим запросом.
Она свободно выдохнула.
Через две недели
Подходя к кабинету, я увидела женщину с понуро опущенной головой и заплаканными глазами. Лицо было знакомо. Я вспомнила ее историю.
Она устало осела в кресло. Я рассматривала ее лицо. Явно что-то изменилось. Печальный взгляд, держится за голову. Уголки рта опущены, глаза красные от слез, одежда чернее черного. В этот раз на ней не было яркого шарфа и кулонов. Она плакала.
– Доктор, уже дней десять мне очень плохо. Я чувствую усталость, вялость, постоянную сонливость. Я как не ела, так и не ем. При этом ощущаю слабость, раздражительность, мне не хочется никого видеть.
Она немного приподняла голову и посмотрела на меня исподлобья.
– Мне так трудно сегодня подбирать слова.
«Да уж, – подумала я, – ни одной метафоры за последние пять минут».
– Ночью как спите?
– Плохо, штрих-пунктиром. Но самое главное – я не могу работать! Я, художник, не могу взять в руки кисть. У меня нет планов, мыслей, идей. Я пропадаю как творец, а значит, как человек. Может быть, это уже… все? Просто ждать, когда все кончится. Как улитке залезть в домик и подождать.
Она устало подняла голову. Под глазами текли черные струи.
– Что же мне делать?.. Я больше не могу… – она устало опустила голову на руку.
Я молчала, обдумывая увиденное и услышанное. Поиск способов компенсации… срыв защит… страх… Это такие глубокие корни. Множественно повторенный условный рефлекс. И сейчас плотину прорвало. И сдерживать бесполезно.
– Что сейчас чувствуете?
Она понемногу успокаивалась:
– Сейчас?.. Меня волнует общение с Миром. У меня есть человек, единственный близкий. Когда я рассказывала о своих друзьях, я обманывала. Друзья – это он. После долгой разлуки мы случайно встретились в метро. С тех пор не расстаемся, он часто приходит. Он ухаживает за мной, приносит соки. Он любит меня. Меня беспокоит, что я не могу ответить ему тем же. У меня нет сил. У меня нет денег. Я хотела бы купить ему на Новый год подарок – я знаю, что он хочет, – но не могу из-за отсутствия денег. Вот так.
– Вспомните, как любовь проявляется в природе. Приходит весна, оттаивает солнцем согреваемая земля. В почве начинается движение, появляются первые ростки. И природа щедро одаривает их своими соками, водами, теплом. Лето холит и лелеет растения. А плоды свои они дают гораздо позже, когда осень уже на пороге. А вовсе не в тот же момент, когда получают питание и заботу. Позже. И Природа принимает это.
– Да?..
– Да.
Мне было как-то не по себе, я сомневалась: а вдруг все-таки заболевание, да еще в худшем своем варианте – онкология? Но ведь не похоже! Я еще раз посмотрела результаты лабораторных исследований – все в порядке. Что же произошло?! Я продолжала размышлять.
Предыдущие три месяца после увольнения с работы она держалась за свой симптом как утопающий за соломинку, боролась с ним. Это была иллюзия жизни. А как отпустила ситуацию, разрешила себе свое «хочу – не хочу», сразу свалилась в депрессию. Что же делать?
Я подумала насчет антидепрессантов. А пока предложила ей тест Люшера. Это ее немного заинтересовало – все-таки художник.
Так и есть. Первым выбран фиолетовый, затем серый цвет. Активность по нулям.
Потом я нарисовала синусоиду.
– Посмотрите. Если мы обозначим эмоциональное состояние человека на протяжении длительного отрезка времени как синусоиду, с подъемами и спадами, то в какой точке сейчас находитесь Вы?
Она поставила точку, чуть не доведя до нижнего полюса одной из впадин.
– Значит, Вы еще не дошли до дна?
– Значит, еще не дошла. Еще чуть-чуть.
– Посмотрите, – я повела карандашом сначала вниз, потом вверх. – Перейти в стадию восхождения можно, только пройдя крайнюю нижнюю точку.
– Да. А может быть, я уже в ней. Только, знаете, я не хочу принимать психотропные препараты, – ответила она на мой безмолвный вопрос. – Вы в прошлый раз говорили что-то насчет гипноза… Может быть, попробуем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46