Ведь чемодан размерами был с хороший шкаф. А потом, секунды через две, он появился в окне вагона, и я подала ему в окно ревущего ребёнка. Втиснуться в вагон нам с мужем удалось с большим трудом, хотя в распоряжении обоих были свободные руки. До самого отхода поезда я боялась, что в Варшаву отправится носильщик с нашим чемоданом и ребёнком.
Ребёнок рос, ему понадобилась прогулочная коляска. Как я уже говорила, Ежи был ребёнком крупным, и в обычной коляске уже в возрасте полугода не помещался. Я пришла в отчаяние. Не говоря уже о хроническом отсутствии денег, в те годы было очень трудно купить прогулочную коляску. От полнейшей безнадёги я решилась приобрести лотерейный билет, хотя никогда в лотереях не участвовала. Билет стоил злотых десять, но для меня и это был большой расход. Тем не менее купила билет и сразу выиграла! Не поверила своим глазам, когда прочитала в газете, что на мой номер пал выигрыш в целых триста пятьдесят злотых! Коляска стоила триста тридцать или около того, не помню точно. Окрылённая, помчалась я в «Детский мир», и тут произошло второе чудо — выбросили коляски! Я немедленно приобрела коляску и потом, неимоверно гордая, возвращалась с ней пешком через всю Варшаву, а люди на улицах то и дело останавливали меня и спрашивали, где дают, а потом со всех ног тоже мчались в «Детский мир», на Братскую. В Польше как раз наметился демографический взрыв.
Во избежание недоразумений замечу, что позже ни разу ни в одной лотерее мне выиграть не удавалось.
С финансами в моей семье стало малость получше, потому что на третьем курсе Зигмусь Конажевский организовал мне потрясающую халтуру — переписывание статистических отчётов. Отчёты писали конструкторы, работавшие в поте лица день и ночь. Они получили срочное задание составить перечень всех столбов тока высокого напряжения, покрывающих Польшу от края до края. Требовалось при этом учесть множество факторов, начиная от вида грунта и кончая материалами, из которых делались столбы. Вот они в спешке и собирали все необходимые данные в своих списках, а я должна была уже их каракули переносить на нормальные чертежи, на кальку, вставляя в нужных местах формулы и схемы. С чертежами я всегда справлялась легко, основами конструкций уже овладела, о начерталке тоже имела понятие. Работала я быстро и с поразительной пунктуальностью, ничего не упуская. Платили щедро, семь пятьдесят за страницу, целое состояние!
Вдохновлённая перспективой потрясающего заработка, я работала с энтузиазмом и вскоре дошла до того, что могла сделать пять страниц в час, если мне никто дома не мешал. В свою очередь, работодатели, убедившись, что на меня можно положиться, стали относиться с доверием и называли реальные сроки, без запроса, с точностью до минуты. Я не преувеличиваю. Помню, однажды я обязалась привезти готовые страницы к пятнадцати часам десяти минутам, в другой раз — к восьми двадцати. Я же считала делом чести не подвести и выдержать сроки, что чуть было не привело к моему преждевременному разводу.
К этому времени муж работал уже в редакции Польского радио. Его исключили с третьего курса института за хроническую задолженность, и он поступил в редакцию радио, где требовались специалисты со знанием иностранных языков. Разумеется, его заработка нам не хватало, поэтому мне и приходилось подрабатывать. Использовала я каждую свободную минуту, все воскресенья и праздники, а также понедельники. По понедельникам студенты мужского пола должны были заниматься на военной кафедре, в связи с чем у студенток день получался свободным от занятий. Работала я также по вечерам и ночам. Особенно много работы было под конец года, ведь известно, что начинался всеобщий аврал, так что мне было не до Рождества и не до Нового года. Разумеется, из-за такой моей занятости очень страдала наша светская жизнь.
На радио у мужа появились знакомства, в том числе в высших сферах. Как-то его с супругой пригласили на второй день рождественских праздников в гости к какому-то высокому иностранному дипломату. Мы собрались пойти, но мне требовалось сразу же после праздников отдать срочную работу, я рассчитала все не только до дня, но и по минутам и ещё не сделала своей нормы на тот день. Сидела, склонившись над доской, а муж топал ногами за моей спиной. Я время от времени отгоняла его, то ругаясь, то со слезами умоляя дать мне ещё минутку. В результате мы опоздали, муж решил вообще не идти, не желая скомпрометировать себя, а мне устроил грандиозный скандал.
Очень угнетало меня сложившееся в нашей семье правило, которое установил муж и которое нашло безусловную поддержку среди моих родных. А именно: все деньги в семье поступают в распоряжение жены, а уж она ими распоряжается. Знаю, дочитав до этого места, большинство моих читательниц в лучшем случае с недоумением покачают головой, а в худшем выразительно покрутят пальцем у виска. Но уверяю вас, для меня такое положение дел было невыносимым ярмом, а я была настолько глупа, что покорно целые годы тянула это ярмо, вместо того чтобы с самого начала восстать и сбросить его. Нет, дорогие паненки, поймите меня правильно, ведь кто правит, тот и несёт на себе ответственность за все происходящее в семье ли, в стране ли… И на примере нашей страны очень хорошо видно, что бывает, когда это золотое правило нарушается и правящий пытается уклониться от ответственности. Когда-нибудь я напишу большую статью на эту тему, пока же продолжу.
Ответственность за финансы в семье согнула меня в три погибели. Муж говорил наставительно, упрекая меня за транжирство:
— Экономить надо.
— Заработать надо, — отвечала я. — Интересно, на чем я могу экономить?
Попыталась на еде, но мужу это не понравилось, как всякому нормальному мужчине. По его мнению, на чем угодно экономить, только не на еде. Если же учесть, что денег нам с трудом хватало только на еду, я не видела никакой другой статьи семейного бюджета, на которой можно было бы сэкономить. И неприятный разговор повторялся изо дня в день. Грозно насупившись, муж задавал идиотский вопрос:
— Ну и что мы теперь сделаем с этими деньгами? Идиотский, потому что следовало спросить: что мы сделаем БЕЗ этих денег? В первые годы семейной жизни я ещё пыталась с улыбкой успокоить мужа, говоря:
— Не беспокойся, дорогой, я что-нибудь придумаю.
Суровая действительность быстро воспитала меня, и через несколько лет на такой вопрос я просто пожимала плечами или ворчала:
— В нужнике на гвоздик повесим.
Дополнительные финансовые сложности создавала моя мать, которая лично закупала все необходимое ребёнку. С одной стороны, не знаю, что бы я без неё делала, ведь времени стоять в очередях у меня не было, и без неё ребёнок остался бы наг и бос. Но, с другой стороны, рос он как на дрожжах, и не успевали ему купить обувку или одёжку, как он из неё уже вырастал и хорошо, если хоть раза два попользовался. Я уже сама могла бы открыть магазин детской одежды. А ведь платить за все приходилось мне. Время от времени помогала Люцина, оплачивая материнское расточительство. Помня оказываемое ею благодеяние, я не стану тут поносить тётку, которая этого заслуживает за разные свои поступки. Наверняка главным достоинством Люпины не был её мягкий характер…
Точно так же, как мой отец, в своей семье источником получения денег была я, а то обстоятельство, что я при этом училась и не могла поступить на работу, как-то всеми игнорировалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Ребёнок рос, ему понадобилась прогулочная коляска. Как я уже говорила, Ежи был ребёнком крупным, и в обычной коляске уже в возрасте полугода не помещался. Я пришла в отчаяние. Не говоря уже о хроническом отсутствии денег, в те годы было очень трудно купить прогулочную коляску. От полнейшей безнадёги я решилась приобрести лотерейный билет, хотя никогда в лотереях не участвовала. Билет стоил злотых десять, но для меня и это был большой расход. Тем не менее купила билет и сразу выиграла! Не поверила своим глазам, когда прочитала в газете, что на мой номер пал выигрыш в целых триста пятьдесят злотых! Коляска стоила триста тридцать или около того, не помню точно. Окрылённая, помчалась я в «Детский мир», и тут произошло второе чудо — выбросили коляски! Я немедленно приобрела коляску и потом, неимоверно гордая, возвращалась с ней пешком через всю Варшаву, а люди на улицах то и дело останавливали меня и спрашивали, где дают, а потом со всех ног тоже мчались в «Детский мир», на Братскую. В Польше как раз наметился демографический взрыв.
Во избежание недоразумений замечу, что позже ни разу ни в одной лотерее мне выиграть не удавалось.
С финансами в моей семье стало малость получше, потому что на третьем курсе Зигмусь Конажевский организовал мне потрясающую халтуру — переписывание статистических отчётов. Отчёты писали конструкторы, работавшие в поте лица день и ночь. Они получили срочное задание составить перечень всех столбов тока высокого напряжения, покрывающих Польшу от края до края. Требовалось при этом учесть множество факторов, начиная от вида грунта и кончая материалами, из которых делались столбы. Вот они в спешке и собирали все необходимые данные в своих списках, а я должна была уже их каракули переносить на нормальные чертежи, на кальку, вставляя в нужных местах формулы и схемы. С чертежами я всегда справлялась легко, основами конструкций уже овладела, о начерталке тоже имела понятие. Работала я быстро и с поразительной пунктуальностью, ничего не упуская. Платили щедро, семь пятьдесят за страницу, целое состояние!
Вдохновлённая перспективой потрясающего заработка, я работала с энтузиазмом и вскоре дошла до того, что могла сделать пять страниц в час, если мне никто дома не мешал. В свою очередь, работодатели, убедившись, что на меня можно положиться, стали относиться с доверием и называли реальные сроки, без запроса, с точностью до минуты. Я не преувеличиваю. Помню, однажды я обязалась привезти готовые страницы к пятнадцати часам десяти минутам, в другой раз — к восьми двадцати. Я же считала делом чести не подвести и выдержать сроки, что чуть было не привело к моему преждевременному разводу.
К этому времени муж работал уже в редакции Польского радио. Его исключили с третьего курса института за хроническую задолженность, и он поступил в редакцию радио, где требовались специалисты со знанием иностранных языков. Разумеется, его заработка нам не хватало, поэтому мне и приходилось подрабатывать. Использовала я каждую свободную минуту, все воскресенья и праздники, а также понедельники. По понедельникам студенты мужского пола должны были заниматься на военной кафедре, в связи с чем у студенток день получался свободным от занятий. Работала я также по вечерам и ночам. Особенно много работы было под конец года, ведь известно, что начинался всеобщий аврал, так что мне было не до Рождества и не до Нового года. Разумеется, из-за такой моей занятости очень страдала наша светская жизнь.
На радио у мужа появились знакомства, в том числе в высших сферах. Как-то его с супругой пригласили на второй день рождественских праздников в гости к какому-то высокому иностранному дипломату. Мы собрались пойти, но мне требовалось сразу же после праздников отдать срочную работу, я рассчитала все не только до дня, но и по минутам и ещё не сделала своей нормы на тот день. Сидела, склонившись над доской, а муж топал ногами за моей спиной. Я время от времени отгоняла его, то ругаясь, то со слезами умоляя дать мне ещё минутку. В результате мы опоздали, муж решил вообще не идти, не желая скомпрометировать себя, а мне устроил грандиозный скандал.
Очень угнетало меня сложившееся в нашей семье правило, которое установил муж и которое нашло безусловную поддержку среди моих родных. А именно: все деньги в семье поступают в распоряжение жены, а уж она ими распоряжается. Знаю, дочитав до этого места, большинство моих читательниц в лучшем случае с недоумением покачают головой, а в худшем выразительно покрутят пальцем у виска. Но уверяю вас, для меня такое положение дел было невыносимым ярмом, а я была настолько глупа, что покорно целые годы тянула это ярмо, вместо того чтобы с самого начала восстать и сбросить его. Нет, дорогие паненки, поймите меня правильно, ведь кто правит, тот и несёт на себе ответственность за все происходящее в семье ли, в стране ли… И на примере нашей страны очень хорошо видно, что бывает, когда это золотое правило нарушается и правящий пытается уклониться от ответственности. Когда-нибудь я напишу большую статью на эту тему, пока же продолжу.
Ответственность за финансы в семье согнула меня в три погибели. Муж говорил наставительно, упрекая меня за транжирство:
— Экономить надо.
— Заработать надо, — отвечала я. — Интересно, на чем я могу экономить?
Попыталась на еде, но мужу это не понравилось, как всякому нормальному мужчине. По его мнению, на чем угодно экономить, только не на еде. Если же учесть, что денег нам с трудом хватало только на еду, я не видела никакой другой статьи семейного бюджета, на которой можно было бы сэкономить. И неприятный разговор повторялся изо дня в день. Грозно насупившись, муж задавал идиотский вопрос:
— Ну и что мы теперь сделаем с этими деньгами? Идиотский, потому что следовало спросить: что мы сделаем БЕЗ этих денег? В первые годы семейной жизни я ещё пыталась с улыбкой успокоить мужа, говоря:
— Не беспокойся, дорогой, я что-нибудь придумаю.
Суровая действительность быстро воспитала меня, и через несколько лет на такой вопрос я просто пожимала плечами или ворчала:
— В нужнике на гвоздик повесим.
Дополнительные финансовые сложности создавала моя мать, которая лично закупала все необходимое ребёнку. С одной стороны, не знаю, что бы я без неё делала, ведь времени стоять в очередях у меня не было, и без неё ребёнок остался бы наг и бос. Но, с другой стороны, рос он как на дрожжах, и не успевали ему купить обувку или одёжку, как он из неё уже вырастал и хорошо, если хоть раза два попользовался. Я уже сама могла бы открыть магазин детской одежды. А ведь платить за все приходилось мне. Время от времени помогала Люцина, оплачивая материнское расточительство. Помня оказываемое ею благодеяние, я не стану тут поносить тётку, которая этого заслуживает за разные свои поступки. Наверняка главным достоинством Люпины не был её мягкий характер…
Точно так же, как мой отец, в своей семье источником получения денег была я, а то обстоятельство, что я при этом училась и не могла поступить на работу, как-то всеми игнорировалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70