Новые отцы-командиры британских войск – фельдмаршал Робертс и его начальник штаба генерал Китченер – отказались от прежних методов ведения боевых действий и произвели серьезную реорганизацию подчиненных им войск.
К ведению разведки были привлечены местные жители, хорошо знавшие местность, из которых формировались специальные части. Стараясь повысить маневренность и подвижность своих войск, британское командование пошло на резкое сокращение обозов, оставив только самое необходимое на марше. Началось формирование так называемой ездящей пехоты (или конной пехоты), более маневренной, чем обычные пехотные части, и способной на равных сражаться с коммандо буров.
Большие потери, которые несли английские войска от ружейно-пулеметного огня буров, заставили генералов Ее Величества задуматься о применении новых тактических построений на поле боя. Атаки сомкнутым строем не давали ожидаемых результатов, поэтому жизнь заставила перейти к использованию стрелковых цепей. Впервые это произошло в бою 29 марта 1900 года у Кэри-Сидинг, когда британские войска штурмовали позиции буров на гребне высот.
Тактически правильно выстроив оборону – в ходе боя они последовательно занимали заранее подготовленные позиции на высотах – буры метким ружейным огнем расстреливали атакующие цепи британской пехоты, оставаясь за укрытиями недосягаемыми для ответного огня.
В этот день, войдя в зону артиллерийского и ружейного огня противника, командир каждого пехотного батальона высылал в стрелковую цепь две роты, личный состав которых располагался в одну шеренгу на больших интервалах. Когда интенсивность вражеского огня усиливалась, стрелковая цепь двигалась вперед короткими перебежками, причем часть пехотинцев оставалась лежать на месте и прикрывала ружейным огнем бегущих. Затем роли менялись.
На расстоянии от 200 до 1500 метров позади стрелковых цепей следовали шесть рот резерва, в три линии (на дистанции около 200 метров), по две роты в каждой. Подобный порядок, при умелом применении, позволял сократить потери от артиллерийского и ружейного огня противника и был очень эффективен на легкопроходимой открытой местности.
Но, по странной логике генерала Таккера (или в результате отсутствия достоверных сведений о расположении противника?), острие атаки английских войск было нацелено на наиболее сильную часть позиций буров, что имело следствием большие потери среди атакующих. К тому же генерал Таккер не удосужился оставить в своем распоряжении никакого резерва, лишив тем самым себя возможности влиять на ход сражения. Первое применение нового боевого порядка прошло в полном соответствии со старой поговоркой – «первый блин всегда комом». Благодаря неумелым действиям командования, британские войска, по сути дела, проиграли бой противнику вчетверо слабее себя. Хотя буры отступили и поле боя осталось за англичанами, вряд ли назовешь победой успех, достигнутый ценой потерь в десять раз больших, нежели у противника.
В последующих боях атаки разомкнутым строем оказались для англичан более успешными.
Сражавшийся в рядах буров русский доброволец Евгений Августус в своих воспоминаниях отметил положительный эффект изменения тактических приемов британской армии:
«Вместо фронтальных атак Метуэна и Буллера, действовавших почти исключительно густыми стрелковыми цепями, поддержанными сомкнутыми пехотными колоннами, Робертс применял новую тактику, наиболее типичным примером которой служит бой 7 марта.
Считаясь с особенностями противника, занимающего почти всегда сильную, труднодоступную с фронта позицию, Робертс возлагал на пехоту и артиллерию чисто демонстративную роль; огонь их приковывал все внимание противника, а главная задача выпадала на долю кавалерии и нового рода оружия, конной пехоты, которые выдвигались далеко вперед и должны были охватить фланги и тыл буров.
Тактика эта в большинстве случаев венчалась успехом благодаря, во-первых, численному превосходству англичан, страшной силе артиллерийского огня, позволявшей вместо поражения отдельных целей задаваться обстреливанием пространств, – результаты не всегда отвечали трате снарядов, но эффект всегда получался большой».
Реорганизация армии и значительное численное превосходство над бурами позволили фельдмаршалу Робертсу совершить победоносный марш на Блумфонтейн и Преторию, нанеся поражение основным силам армии противника.
Однако партизанская война, которую начали буры, оказалась полной неожиданностью для англичан, поэтому поиски противоядия затянулись вплоть до окончания боевых действий.
Тактика армии буров была во многом обусловлена особенностями ее комплектования.
Как отмечал российский военный агент полковник Ромейко-Гурко:
«Обладая такими недостатками, при наличии коих всякая другая европейская постоянная армия давно бы рассыпалась и прекратила свое существование, как-то: полный недостаток организации, отсутствие представления о воинской дисциплине, полное неумение, а отчасти и нежелание подчиняться приказаниям и требованиям начальника, а следовательно, и неспособность не только к сколько-нибудь сложному маневрированию, но и вообще к активным действиям в сфере влияния боевых столкновений, – войска рядом с этим обладали качествами, которые лишь в малой степени присущи постоянным войскам и которые оказали им незаменимые услуги.
Начать с того, что отсутствие всякого наружного порядка для них дело обычное; издавна привыкли они, не дожидаясь приказаний, сами разбираться в окружающем их хаосе, сами находить исход из него…
Постепенно бурские отряды развили в себе способность внезапно нападать на врага, если к этому представляется удобный случай и есть надежда без особых потерь одержать успех над ним, но, вместе с тем, коль скоро перевес начинает склоняться на сторону врага, быстро уходить из-под выстрела, хотя бы ценой потери уже в то время несложного обоза».
По мнению российского поручика Едрихина, непосредственно наблюдавшего за боевыми действиями на юге Африки:
«Тактика буров развилась совершенно самостоятельно, под влиянием исключительных условий. Привыкнув подкарауливать дичь, действовать из засады, буры и на войне предпочитают оборону атаке. При приближении неприятеля они прежде всего стараются устроить ему ловушку. Для этого занимается весьма растянутая позиция, состоящая обыкновенно из ряда холмов.
Занятая позиция сейчас же укрепляется траншеями, причем траншеи состоят не из одного бруствера, идущего непрерывной каменной стеной по наружному гребню вершины, а из нескольких десятков коротких (на 5–10 человек) валиков, высотой около одного аршина, раскинутых по всей вершине горы.
При таком расположении траншей вся наружная покатость горы лежит в необстреливаемом (мертвом) пространстве; это, однако, не считается неудобством, так как буры не подпускают близко противника, но зато разбросанные таким образом траншеи кажутся издали кучками камней, которыми вообще усеяны все горы Южной Африки, то есть укрепления маскируются сами собой.
За этими траншеями скрытно располагается цепь стрелков, причем один из наиболее важных по своему виду холмов занимается сильнее. Чаще всего здесь ставится и артиллерия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
К ведению разведки были привлечены местные жители, хорошо знавшие местность, из которых формировались специальные части. Стараясь повысить маневренность и подвижность своих войск, британское командование пошло на резкое сокращение обозов, оставив только самое необходимое на марше. Началось формирование так называемой ездящей пехоты (или конной пехоты), более маневренной, чем обычные пехотные части, и способной на равных сражаться с коммандо буров.
Большие потери, которые несли английские войска от ружейно-пулеметного огня буров, заставили генералов Ее Величества задуматься о применении новых тактических построений на поле боя. Атаки сомкнутым строем не давали ожидаемых результатов, поэтому жизнь заставила перейти к использованию стрелковых цепей. Впервые это произошло в бою 29 марта 1900 года у Кэри-Сидинг, когда британские войска штурмовали позиции буров на гребне высот.
Тактически правильно выстроив оборону – в ходе боя они последовательно занимали заранее подготовленные позиции на высотах – буры метким ружейным огнем расстреливали атакующие цепи британской пехоты, оставаясь за укрытиями недосягаемыми для ответного огня.
В этот день, войдя в зону артиллерийского и ружейного огня противника, командир каждого пехотного батальона высылал в стрелковую цепь две роты, личный состав которых располагался в одну шеренгу на больших интервалах. Когда интенсивность вражеского огня усиливалась, стрелковая цепь двигалась вперед короткими перебежками, причем часть пехотинцев оставалась лежать на месте и прикрывала ружейным огнем бегущих. Затем роли менялись.
На расстоянии от 200 до 1500 метров позади стрелковых цепей следовали шесть рот резерва, в три линии (на дистанции около 200 метров), по две роты в каждой. Подобный порядок, при умелом применении, позволял сократить потери от артиллерийского и ружейного огня противника и был очень эффективен на легкопроходимой открытой местности.
Но, по странной логике генерала Таккера (или в результате отсутствия достоверных сведений о расположении противника?), острие атаки английских войск было нацелено на наиболее сильную часть позиций буров, что имело следствием большие потери среди атакующих. К тому же генерал Таккер не удосужился оставить в своем распоряжении никакого резерва, лишив тем самым себя возможности влиять на ход сражения. Первое применение нового боевого порядка прошло в полном соответствии со старой поговоркой – «первый блин всегда комом». Благодаря неумелым действиям командования, британские войска, по сути дела, проиграли бой противнику вчетверо слабее себя. Хотя буры отступили и поле боя осталось за англичанами, вряд ли назовешь победой успех, достигнутый ценой потерь в десять раз больших, нежели у противника.
В последующих боях атаки разомкнутым строем оказались для англичан более успешными.
Сражавшийся в рядах буров русский доброволец Евгений Августус в своих воспоминаниях отметил положительный эффект изменения тактических приемов британской армии:
«Вместо фронтальных атак Метуэна и Буллера, действовавших почти исключительно густыми стрелковыми цепями, поддержанными сомкнутыми пехотными колоннами, Робертс применял новую тактику, наиболее типичным примером которой служит бой 7 марта.
Считаясь с особенностями противника, занимающего почти всегда сильную, труднодоступную с фронта позицию, Робертс возлагал на пехоту и артиллерию чисто демонстративную роль; огонь их приковывал все внимание противника, а главная задача выпадала на долю кавалерии и нового рода оружия, конной пехоты, которые выдвигались далеко вперед и должны были охватить фланги и тыл буров.
Тактика эта в большинстве случаев венчалась успехом благодаря, во-первых, численному превосходству англичан, страшной силе артиллерийского огня, позволявшей вместо поражения отдельных целей задаваться обстреливанием пространств, – результаты не всегда отвечали трате снарядов, но эффект всегда получался большой».
Реорганизация армии и значительное численное превосходство над бурами позволили фельдмаршалу Робертсу совершить победоносный марш на Блумфонтейн и Преторию, нанеся поражение основным силам армии противника.
Однако партизанская война, которую начали буры, оказалась полной неожиданностью для англичан, поэтому поиски противоядия затянулись вплоть до окончания боевых действий.
Тактика армии буров была во многом обусловлена особенностями ее комплектования.
Как отмечал российский военный агент полковник Ромейко-Гурко:
«Обладая такими недостатками, при наличии коих всякая другая европейская постоянная армия давно бы рассыпалась и прекратила свое существование, как-то: полный недостаток организации, отсутствие представления о воинской дисциплине, полное неумение, а отчасти и нежелание подчиняться приказаниям и требованиям начальника, а следовательно, и неспособность не только к сколько-нибудь сложному маневрированию, но и вообще к активным действиям в сфере влияния боевых столкновений, – войска рядом с этим обладали качествами, которые лишь в малой степени присущи постоянным войскам и которые оказали им незаменимые услуги.
Начать с того, что отсутствие всякого наружного порядка для них дело обычное; издавна привыкли они, не дожидаясь приказаний, сами разбираться в окружающем их хаосе, сами находить исход из него…
Постепенно бурские отряды развили в себе способность внезапно нападать на врага, если к этому представляется удобный случай и есть надежда без особых потерь одержать успех над ним, но, вместе с тем, коль скоро перевес начинает склоняться на сторону врага, быстро уходить из-под выстрела, хотя бы ценой потери уже в то время несложного обоза».
По мнению российского поручика Едрихина, непосредственно наблюдавшего за боевыми действиями на юге Африки:
«Тактика буров развилась совершенно самостоятельно, под влиянием исключительных условий. Привыкнув подкарауливать дичь, действовать из засады, буры и на войне предпочитают оборону атаке. При приближении неприятеля они прежде всего стараются устроить ему ловушку. Для этого занимается весьма растянутая позиция, состоящая обыкновенно из ряда холмов.
Занятая позиция сейчас же укрепляется траншеями, причем траншеи состоят не из одного бруствера, идущего непрерывной каменной стеной по наружному гребню вершины, а из нескольких десятков коротких (на 5–10 человек) валиков, высотой около одного аршина, раскинутых по всей вершине горы.
При таком расположении траншей вся наружная покатость горы лежит в необстреливаемом (мертвом) пространстве; это, однако, не считается неудобством, так как буры не подпускают близко противника, но зато разбросанные таким образом траншеи кажутся издали кучками камней, которыми вообще усеяны все горы Южной Африки, то есть укрепления маскируются сами собой.
За этими траншеями скрытно располагается цепь стрелков, причем один из наиболее важных по своему виду холмов занимается сильнее. Чаще всего здесь ставится и артиллерия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74