- Вот как? От каких же именно?
- От того, кто станет первым любовником вашей жены.
О Дидро водил знакомство с одним шалопаем, очеред-
ная выходка которого привела к тому, что его дядя, богатый
каноник, вознамерился лишить племянника наследства. Дид-
ро отправился к этому канонику и вступился за молодого че-
ловека. Сперва он говорил с серьезным и важным видом, за-
тем воодушевился в патетический тон. Хозяин, прервав его,
стал рассказывать ему о нескольких недостойных поступках
племянника.
- За ним водится кое-что похуже, - возразил Дидро.
- Что именно? - осведомился старик.
- Однажды он решил убить вас прямо в ризнице, но в это
время туда кто-то вошел и помешал ему.
- Не может быть! Это клевета! - воскликнул каноник.
- Допускаю, - согласился Дидро. - Но даже если это
правда, вы все равно обязаны простить вашего племянника
ввиду его искреннего раскаяния, трудного положения и нище-
ты, в которую он впадет, если вы отречетесь от него.
О Некоторые мои знакомцы из числа людей, наделенных
пылким воображением и способностью тонко чувствовать, а
потому неизменно проявляющих живой интерес к прекрасно-
му полу, не раз говорили мне, что их всегда удивляет, как мало
на свете женщин, восприимчивых к искусству, в особенности к
поэзии. Один поэт, чьи весьма приятные произведения пользу-
ются заслуженной известностью, рассказывал мне, в какое изум-
ление повергала его некая умная, изящная, обладающая чув-
ствительным сердцем дама. Она всегда была со вкусом одета,
отлично играла на многих инструментах и при этом не имела
ни малейшего представления о том, что такое ритм или чере-
дование рифм: ей ничего не стоило заменить в стихе удачное,
порой гениально найденное слово первым попавщимся, ба-
нальным выражением, даже если последнее нарушало размер.
Из-за этого, признался мой собеседник, с ним не раз случа-
лось то, что сам он именовал осечкой и что, по-моему, было
- 251 -
большим несчастьем для поэта, писавшего эротические стихи
и всю жизнь стремившегося стяжать благосклонность женщин.
Однажды, разговаривая с Вольтером, герцогиня де Шон осы-
пала его всяческими похвалами и с особенным восторгом ото-
звалась о гармоничности его прозы. Вольтер тут же упал к ее
ногам и воскликнул: <Ах, сударыня, благодарю! Ведь я живу
со свиньей, лишенной всякого слуха, не понимающей, что та-
кое ритм, гармония> и т. д. Свинья, о которой он говорил, была
г-жа дю Шатле, его Эмилия.
О Король прусский неоднократно приказывал составлять
заведомо негодные топографические планы разных местностей.
На них указывалось, например, что такое-то болото непроходи-
мо, и неприятель, полагаясь на карту, верил тому, чего на са-
мом деле не было.
О М называл высший свет притоном, в посещении кото-
рого не стыдно сознаться.
О Я спросил М, как случилось, что ни одна из земных
радостей, насколько я могу судить, не поработила его. <Отнюдь
не потому, - ответил он, - что я равнодушен к ним. Просто
я нахожу, что за них приходится расплачиваться слишком
дорого. Слава влечет за собой клевету, видное положение обя-
зывает постоянно быть настороже, любовные утехи вынужда-
ют много двигаться и утомляться, житейский успех сопряжен
с различными неудобствами, ибо люди следят за каждым ва-
шим шагом, обсуждают и осуждают его. Все, что может мне
дать свет, я нахожу в своей собственной душе. Эти многократ-
но подтвержденные наблюдения не привели меня ни к бес-
страстию, ни к безразличию, но я сделался, так сказать, не-
подвижен; теперешнее мое положение представляется мне
наилучшим из всех возможных, поскольку приятность его
определена этой моей неподвижностью и возрастает вместе с
последней. В самом деле, любовь - источник горестей, сладо-
страстие без любви - минутная забава, а брак - еще того
хуже; стать отцом - это честь, чреватая всяческими несча-
стьями; держать открытый дом - это занятие, подобающее
скорее владельцу постоялого двора. Расточая вам знаки вни-
мания, люди руководятся столь низменным и откровенным
расчетом, что их дружба может обмануть лишь Дурака и
польстить лишь тщеславному шуту. Из всего этого я заключил,
- 252 -
что покой, дружба и размышление - единственные блага, ко-
торых стоит домогаться в том возрасте, когда безумства уже
наскучили>.
О Маркиз де Вилькье", капитан гвардии, состоял в числе
друзей великого Конде. Однажды, когда он находился у г-жи
де Моттвиль, кто-то принес весть, что принц арестован по
приказу двор.
- Ах, боже мой, я погиб! - простонал маркиз.
Удивленная этим восклицанием, хозяйка сказала:
- Я знала, что вы - друг принца, но не думала, что такой
близкий.
- Как! - вскричал гость. - Разве вам не известно, что
приводить такие приказы в исполнение полагается мне? Меня
не позвали, - значит, мне не доверяют, это же ясно.
- Мне кажется, - возмутилась г-жа де Моттвиль, - что
ваши опасения излишни: вы ведь не дали двору никаких ос-
нований подозревать вас в измене. Радуйтесь же, что вам не
пришлось сажать друга в тюрьму.
И г-н де Вилькье устыдился первого движения своей души,
обнаружившего всю ее низость.
О Во время званого ужина, на котором присутствовала г-жа
дЭгмонт, доложили о приходе человека по фамилии Дюгек-
лен. При этом имениЇ фантазия гостьи разыгралась. Она
попросила посадить новоприбившего рядом с ней, осыпала его
любезностями и даже предложила ему отведать кушанья, сто-
явшего перед нею на столе (это были трюфели). <Сударыня, -
ответил глупец, - зачем мне они, когда рядом вы?>. - <При
этих словах, - рассказывала г-жа дЭгмонт, - я пожалела
о том, что была с ним предупредительна, и поступила как дель-
фин из басни, который спас кого-то во время кораблекруше-
ния, но, увидев, что это не человек, а обезьяна, сбросил ее обрат-
но в море>.
О Мармонтель в молодости любил бывать в обществе ста-
рика Буэндена"", стяжавшего известность своим остроумием
и безбожием. Однажды тот сказал ему: <Встретимся у Проко-
па>". - <Но там же нельзя говорить о философских матери-
ях>. - <Нет, можно, если придумать условный язык, нечто
вроде арго>. И они тут же составили для себя словарик: душу
называли Марго, религию - Жавотта, свободу - Жаннетон,
а всевышнего - господин де Бог.
- 253 -
О Вот они сидят в кафе, спорят и отлично понимают друг :
друга. Неожиданно в их беседу вмешивается подозрительная
личность в черном и спрашивает Буэндена: <Нельзя ли уз-
нать, кто этот господин де Бог, который ведет себя так дурно и
которым вы так недовольны?>. - <Сударь, - отвечает Бу-
энден, - он - полицейский шпион>.
Легко себе представить, каким хохотом посетители кафе
встретили его слова: господин в черном сам был из людей
такого сорта.
О Однажды, когда Людовик XIV опасно захворал, лорд Бо-
линброк выказал искреннее сочувствие больному. Удивлен-
ный монарх сказал ему: <Я тем более тронут вашим внима-
нием, что вы, англичане, не любите королей>. - <Государь, -
ответил Болинброк, - в этом мы похожи на тех мужей, кото-
рые не любят собственных жен, но стараются понравиться
женам соседей>.
У шевалье де Бутвиля вышел спор с женевскими пред-
ставителями. Один из них очень разгорячился. <Разве вам
не известно, что я представляю здесь короля, моего повелите-
ля?>, - остановил его шевалье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102